Татьяна Латынская 2 тур

1 Сказка о Травке, которая хотела стать деревом

http://www.proza.ru/2011/02/01/804

   Нежным ростком проклюнулась Травка  сквозь нагретую весенними лучами теплую землю и огляделась вокруг. Вокруг было замечательно.  Ярко светило солнце, легкий ветерок весело теребил  листья и стебли подрастающей травы. Травка посмотрела вверх,  и у нее захватило дух.  В ярко-синем небе растянулись легкой цепочкой пушистые облака, самолет – паучок торопливо выпускал серебряную нить, а птицы легко и свободно прочерчивали небо узкими крыльями.  Высокое раскидистое дерево упиралось в небо широкими ветками, предлагая поиграть с ним и птицам, и облакам, и самолетику.
  - Вот это да! - прошептала Травка, - ничего прекраснее я не видела!
  - А что ты вообще видела, мелочь травянистая! – вдруг услышала малышка над собой  скрипучий голос. - Это просто небо, просто облака и просто дерево.
  - Вы правы, я еще ничего не видела, - вежливо проговорила Травка, разглядывая непрошеного собеседника.  Это было крепкое  растение с ветвистым, толстым стеблем и жесткими, усеянными колючками, листьями. -  Но я вырасту, стану высокой, как это дерево, и увижу все-все!
  - Все-все! Размечталась! Глупая трава! – заворчал колючий сосед. Травке было жаль ворчуна, наверно, ему было больно носить на себе столько колючек, и она вежливо спросила его об этом.
  - Колючки мои тебе не понравились, ха-ха-ха! Вот и хорошо! Вот придет Коза  и схрумкает тебя за милую душу, а меня не тронет, зачем я ей такой колючий, когда есть сочная мягкая травка, поняла?
  - Поняла, – задумчиво покачала нежными стебельками Травка, - значит, Коза колючих не ест, а дерево ест?
  - Ну, с  тобой, не соскучишься! Как же она может дерево есть, оно же твердое, кору, правда, иногда сдирает, но, скорее, из вредности, а не от голода.
  - Это хорошо, - успокоилась Травка, - значит, мне надо быстро расти, пока Коза не пришла. Ничего, я успею…
  - Что ты успеешь? - верзила заинтриговано наклонился, чтобы лучше слышать эту забавную малышку.
  - Вырасти и стать деревом.
  - Ха-ха-ха! – покатился со смеху колючий сосед. – Ой, не могу! «Деревом», ну надо же, «деревом»!
  - Кто это тебя так рассмешил, Чертополох?– нежным голосом спросила стройная  соседка с длинными  резными листочками и назревающим белым бутоном.
  - А, Ромашка, погляди на это чудо!- и верзила бесцеремонно ткнул своей колючей лапой в Травку.
  - Не вижу никакого чуда! Это простая травка!
  - Вот то-то и оно, что простая травка, а мнит себя деревом! – продолжал трястись от смеха Чертополох.
  - Деревом! Действительно, смешно! - Ромашка наклонилась над Травкой. – А каким деревом ты хочешь стать, малышка?
  Травка ткнула дрожащим от обиды стебельком в сторону высокого дерева с широким стволом и молодыми резными листочками.
  - Ах, Дуб! Как я тебя понимаю, - мечтательно проговорила Ромашка, - стать деревом, высоким и крепким, с ветвистой кроной, чтоб она шелестела на ветру и ловила радугу в свои ветви! И не бояться ни косы, ни Козы! Нет, я не буду над тобой смеяться, мне только немного жаль тебя, ведь мечты так редко сбываются. -  И Ромашка смолкла, медленно покачиваясь на гибком зеленом стебле.
  - Тоже размечталась!- заворчал Чертополох, – Только  с пути истинного сбиваешь мелюзгу наивную. А я тебе так скажу: траве всегда быть травой, а дереву – деревом, и ничего тут не изменить, мечтай - не мечтай!
  - А я и не мечтаю вовсе, я знаю, что, когда я вырасту, я стану Деревом, - упрямо заявила Травка. Ободренная милой Ромашкой она уже не сомневалась в своей правоте и гнула свое.
  - Это уже даже не смешно, это просто глупо, -  Чертополох в раздражении трясся  всеми своими колючками. – Ну, вот, хоть ты, Одуванчик, скажи, - обратился он к веселому желтому цветку с длинными перистыми листьями.- Ты хоть и легкомысленный цветок, и вечно летишь, куда ветер дунет, но ты много повидал. Скажи, бывает так, чтобы трава в деревья превращалась?
  - Трудный вопрос, - Одуванчик длинным резным листом почесал свой пушистый  хохолок, отчего тот стал  совсем лохматым.- Видел я огромные травы, которые можно принять за деревья, и совсем маленькие карликовые деревья, которые очень похожи на траву,..
   - Ты, Одуванчик, куда-то не в ту сторону полетел! Я тебя прямо спрашиваю, может ли трава стать деревом?
   - Все может быть. Вот Вьюнок рассказывал…
   - Ну, хватит, Одуванчик, от тебя толку тоже не добиться. Да-а, полеты эти ваши до хорошего не доводят, куда лучше крепко стоять на земле и знать свое место, тогда никаких тебе глупых фантазий и дурацких  желаний…
   - Слушал я вас, слушал, - бесцеремонно перебил кто-то Чертополоха, - и тихо смеялся, сколько же шума из-за глупой фантазии этого заморыша.
  Все стали расступаться перед тонким гибким стеблем с длинными узкими и крепкими листьями.
   - А, Пырей ползучий, ну, наконец-то, хоть один здравомыслящий, - с облегчением вздохнул Чертополох.
   - Я вообще не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. Ну, размечталась Травка-Муравка стать прекрасным Дубом! Ну и что? Пусть помечтает! А я вам так скажу, был бы у меня выбор: травой остаться или стать могучим Дубом там или Вязом, я бы остался Пыреем ползучим, как меня тут все называют. Деревья, конечно, природу украшают, все их любят, все ими любуются. А нас, траву, подчас и не замечают: мнут ее, топчут почем зря, и люди, и животные всякие. Но вот вдруг ураган пронесся, мы только  к земле пригнулись, а дерево – хрясь, и свалило! Или молния вдруг пожара наделает. А новому дереву вырасти – это ж сколько лет надо?! А мы, травушки - муравушки, и под снегом выживем, и под ногами, косой нас срежут, а мы снова тут как тут! - и Пырей с достоинством огляделся по сторонам, воинственно выставив свои длинные узкие листья.
   -  Спасибо тебе, а то у меня уж ум за разум, думаю, а вдруг, Травка права! - сказал  утомленный Чертополох. - Ох, солнце заходит, пора и на покой!
   Травка осталась одна. Она печально смотрела на темнеющее вдали дерево и вздыхала. Вдруг она почувствовала теплое прикосновение к своему стебельку.
   - У тебя хорошая мечта, она поможет тебе стать здоровой и сильной. Не обращай внимания на насмешки,- услышала малышка мягкий голос.
   - А ты кто? – тихо спросила Травка, глядя на маленький желтый цветок.
   - Я – Мать-и-Мачеха, обыкновенная, - скромно ответила милая соседка.
   - Спасибо, Мать–и-Мачеха, на добром слове! Спокойной ночи!
   Наутро вся поляна знала про Травку. Все спрашивали друг у друга, - где растет та забавная Травка, которая хочет стать деревом? -  и тянули разноцветные  головки, чтобы рассмотреть чудачку. Но Травка не обращала внимания на насмешников, она смотрела в небо, чувствуя, как все сильнее становятся ее корни, как крепнет и наливается ее стебель, и как тянется он к летящим над ним облакам.

***************************************
Краски города

http://www.proza.ru/2012/12/14/1814

 Город растерял все свои краски. Осталась только серая. И Городу пришлось окрасить все в серый цвет. Серым стало небо, серыми стали деревья, трава и цветы. Дома  нависали серыми громадами над серой рекой и серыми каналами. Серые трамваи, серые автобусы и троллейбусы растерянно кружили по городу. Все кошки стали серыми, даже тигры и львы в зоопарках. Жители Города  тоже вдруг оделись в темные серые одежды. Магазины в панике наглухо закрывали двери и окна, страшась, что все, все - яркие одежды, упаковки, коробки, бутылки, пакеты, а главное, игрушки - станет серым и уже никогда никем  не будет куплено. Кафе, театры, музеи уныло смотрели серыми окнами на  серые улицы. И жизнь в городе замерла. Жители, сберегая  остатки ярких красок внутри своих жилищ, укрылись в домах. Автомобили остановились, не желая ехать на серый свет светофора. Птицы замолкли, они не понимали, утро сейчас или вечер, а для птиц это важно. Городу было очень стыдно за свою рассеянность, он лихорадочно искал краски, но никто не мог ему помочь. Никто, кроме Солнца. Солнце, правда, сначала не хотело помогать Городу. Оно сердилось на Город, ему очень не нравились городские грязные трубы, из которых валил серый дым. И поэтому оно скрылось за облаками и долго-долго не хотело даже смотреть в сторону Города. Но Солнце было очень любопытным и добрым.  Ему надоело сердиться и очень захотелось посмотреть, как он там, Город, без него? Солнце выглянуло из-за туч и ужаснулось. Такого страшного серого города оно еще никогда не видело. Солнце торопливо раздвинуло тучи и рассыпало над городом огромную горсть разноцветных солнечных зайчиков. Зеленые, красные, голубые, оранжевые солнечные зайчики, словно волшебные кисточки, весело запрыгали по крышам, деревьям  и тротуарам, окрашивая все, что попадалось им по пути в самые яркие цвета. И Солнце вернуло краски Городу. Небо стало ярко-голубым, реки и каналы - синими, трава и  деревья - зелеными, а цветы - о, цветы, превзошли самих себя! Сирень, жасмин, розы, пионы и множество других цветов соперничали друг с другом в красоте, окутав город ароматным шлейфом. В зоопарке беззаботно щебетали птицы в самых  причудливых опереньях, оранжевые тигры и желтые львы довольно мурлыкали, глядя, как большой белый слон поливает пышные цветочные клумбы. Разноцветные дома красиво отражались в зеркале воды, любуясь собой. Светофоры игриво замигали красно-зелеными глазами, и пестрые, разрисованные забавными картинками, трамваи, автобусы и троллейбусы весело разбежались по Городу. На улицы высыпали горожане в самых ярких праздничных одеждах и принялись пускать в голубое небо яркие воздушные шары и радужные мыльные пузыри. Из театров вышли на улицы города множество клоунов и клоунесс в самых смешных и причудливых нарядах.  Барабанщики били в большие веселые барабаны, трубачи, смешно надувая щеки, играли бодрые марши на золотистых трубах. Казалось, что в город приехал удивительно - большой цирк и все жители города его участники.  Город был счастлив. Он купался в теплых солнечных лучах и смывал прозрачными звонкими фонтанами последние серые капли. Над фонтанами сверкали и играли всеми цветами маленькие и большие радуги.  Заводским трубам стало очень стыдно и обидно, что они стоят на виду у всех такие серые и грязные. И они попросили у Города какой-нибудь веселой краски. Город тут же с удовольствием раскрасил трубы в зеленые, желтые и голубые тона, а некоторых даже в полоску и в крапинку. Чистенькие разноцветные трубы так стали горды собой, что наотрез отказались пускать серый дым. Так они теперь и стоят, словно веселые стражи в дозоре,  зорко осматривая окрестности.
2