Всем сестрам по серьгам

Cубботний день Надежда Краюхина полностью посвящала домашним делам.
Рано утром , пока муж и дочь спали, она бежала на базар, чтоб закупить
овощи и фрукты на неделю. Мужа с собой не брала, хотя он и порывался идти
помогать. Конечно, приятно когда тяжелую сумку несет сильный мужчина. Но
если при этом он с мученическим видом плетется сзади, не дает
поторговаться, и готов купить первый попавший на глаза товар, лишь бы
побыстрее вернуться домой, то отказаться от его помощи можно не
задумываясь. Тем более, что неудобную сумку давно сменила легкая и
удобная тележка на колесиках.
 Субботний поход на базар был не просто обязанностью, скорее своеобразным
ритуалом. Мясо и молоко Надя покупала только в магазине, у торговок брать брезговала,
и на базаре сразу шла в овощные ряды. Ранним летним утром, когда торговля только
начиналась, и торговки потекшими куриными окорочками, лежалыми бананами
и несвежей селедкой еще не успели выложить свой "благоухающий" товар,
в воздухе изумительно пахло свежесрезанной зеленью, полевыми цветами,
ранними, с огорода, а не парниковыми, овощами. Помидоры, яблоки,
баклажаны, натертые торговками до зеркального блеска, сверкали на солнышке глянцевыми
боками, белоснежные корзинки цветной капусты казались диковинными
цветами, и переливались капельками воды, застрявшей между соцветий.Лесные и садовые ягоды источали такой тягучий, сладкий аромат, что от него кружилась голова, и рука сама тянулась купить кружечку-другую.
Сначала Надежда просто обходила прилавки, присматриваясь к тому, что
сегодня привезли, спрашивала торговок, откуда товар. Прикинув, что именно
ей надо, начинала прицениваться. Даже если понимала, что товар дешев,
никогда не брала его, не обойдя весь остальной ряд. И только с третьего
захода начинала последовательно наполнять свою тележку. Вниз
отправлялись овощи потверже, картошка, свекла, морковка. Следующий
слой - то,что по нежнее, синенькие, кабачки, капуста, сверху аккуратно
укладывались огурчики, помидоры, грибы, прикрытые пучками укропа,
петрушки, лука. Теперь наступала очередь фруктов, их она несла в
специальной корзинке. Яблоки на дно, потом сливы и груши , между ними
ставила разноцветные баночки с сезонной ягодой, чтоб не дай Бог не
растряслась, не подавилась по дороге. Сверху вся эта красота тоже
прикрывалась, но не зеленью, а огромным букетом полевых цветов,
купленным на выходе за копейки. Раньше, когда Надюша была помоложе, а
тележки для продуктов назывались "тачанками" и с ними ходили только
старенькие бабушки, возвращаться домой с покупками было тяжеловато.
Но даже тогда женщина помнила, что "своя ноша не тянет" , поэтому поход
на базар ее не обременял. Теперь же, когда сумка на колесиках
катится почти сама, а изящная корзиночка не врезается в руку так, как
пластиковый мешок, это и вовсе стало просто развлечением. Особенно Наде
нравилось легкой походкой, с прямой спиной, проходить мимо сидящих
на лавочке у дома соседок. Непременно кто-то из них говорил ей :"Ах,
какая чудная у Вас корзиночка! И сами выглядите прекрасно, Вас годы не
берут!"
А минуту спустя услышать за спиной: "А с чего ей стареть! Вон сколько
набрала, сразу видно, в достатке живут!"
Жили Краюхины и правда не бедно, в семье бездельников не было. Надя с
мужем много лет проработали на одном заводе, дочке сразу после института
нашлось место переводчика в приличной фирме. Старший сын тоже твердо
стоял на ногах, уже несколько лет жил с семьей отдельно от родителей.
Иногда тетя Варя баловала, задушевная подруга покойной мамы. Пока мама
была жива, отношения между ними были сложными. Тетя Варя все время
подружку в чем-то упрекала. Мол, и родня Светлану любила, баловала,
все новое покупали, а Вареньке от сестер одни обноски перепадали. Одной
квартира родительская в центре досталась, а другая, как попала в дыру
по распределению, так и мается в захолустье. Вот и парня у нее почти
увели, Надин то отец ведь поначалу на обоих заглядывался!
У мамы характер был легкий, терпеливый. Подружке она не перечила,
искренне ей сочувствуя, старалась свою
несуществующую вину загладить, а Вареньку чем-нибудь порадовать.
"Бедная ты моя, платьев у тебя новых не было,я вот тут сатинчик прикупила по случаю, хочешь, тебе наряд сошьем?"
"В райцентре не жизнь? Так к нам переезжай, в тесноте да не в обиде. Ну
что поделать, не мог же Георгий на обеих жениться, мы тебе другого
жениха найдем".
  Варвара такие разговоры принимала за издевку, злилась еще больше,
месяцами не приезжала, не звонила, общаться не хотела, пока к ней с
повинной не являлись. Наверное, в тот проклятый день мать очередной
раз ехала утешать обидчивую подружку. Ехала, да не доехала. Какие-то
отморозки напали на нее недалеко от больницы, в которой работала Варя,
и проломили голову. Видно, ограбить хотели, а не найдя больших денег,
сорвали с шеи золотую цепочку, серьги из ушей выдернули. Она еще жива
была, кое-как до больничного крыльца доползла и умерла прямо на руках
у Вари, которая в тот день дежурила. У отца, когда об этом узнал,
случился инфаркт, он маму лишь на сутки пережил. Их в один день хоронили, но дочь
на похоронах не была, она в это время в больнице лежала, на сохранении.
Когда из роддома вышла, встречали ее муж и женщина, лишь внешне
похожая на эгоистичную и капризную тетю Варю. Она стала внимательной,
участливой, как-будто мама и не умерла вовсе, а переселилась за это
время в тело подруги. Тетя Варя стала членом Надиной семьи, все
заботилась о ней, как о родной. Какое-то
время она продолжала жить в своем райцентре, но, спустя лет десять,
неожиданно получила в наследство от дальнего родственника какие-то
акции.
Продать эти акции почему-то было нельзя, но ежемесячно они приносили
небольшой доход.Пенсионерка стала регулярно получать денежные
переводы, сначала мизерные, но с годами существенно выросшие.
Благодаря этим деньгам тете удалось купить славную квартирку в центре
города, жить, ни в чем себе не отказывать, да и даже изредка баловать
Надежду и ее детей.

2

Последним тетиным подарком был небольшой плазменный телевизор,
которому Надя никак не могла нарадоваться. Вчера его установили, и
женщина все утро представляла себе, как вечером, прибрав квартиру,
приготовив обед на два дня и перегладив все белье, сядет в свое любимое
кресло и будет смотреть какой-нибудь фильм, или даже незамысловатый
сериал. Нельзя сказать, чтоб она была большой любительницей
телевизионного "мыла". В молодости, посмеиваясь над тетушками, не
пропускавшими ни одной серии "Рабыни Изауры" или "Просто Марии".
Мчалась через весь город в какой-нибудь дальний клуб, где только один
день и на одном сеансе показывали "Сталкера", "Кабаре" или "Дневную
красавицу". Решительно отвергая Даниэлу Стил и ей подобных,
зачитывалась Картасаром и Маркессом. Передвижникам предпочитала
Кандинского и Дали. Но прошли годы, бунтовать уже не тянуло, а
хотелось стабильности, мира и покоя и в душе, и вокруг себя.
Передвижников она так и не полюбила, но с удовольствием ходила на
выставки импрессионистов, позабыв о Маркесе, зачитывалась Викторией
Токаревой. И, самое смешное, полюбила сериалы. Не все, конечно,
латиноамериканское "мыло" по-прежнему навевало на нее скуку.
Масштабным произведениям в 200 и больше серий сразу говорилось "нет".
А вот российские жизненные истории, серий на 10-15ть, в которых
сначала все плохо, а потом непременно все хорошо, притягивали к себе ,
как магнит. Ведь переживая за судьбы героев, так хотелось быть
уверенной, что в итоге все образуется, зло будет наказано, а все сестры
получат по серьгам.
  Закончить домашние дела удалось лишь часам к
шести. Как назло ни одного фильма в это время еще не показывали.
Везде шли чрезвычайные происшествия, независимые расследования,
обзор событий, сводки новостей. Надя переключала каналы один за
другим, но ничего, достойного внимания не находила. Глянув на часы, она
решила, что неплохо было бы приготовить себе и мужу по чашечке чая, и
не выключая телевизор, пошла на кухню. Когда вернулась с подносом в
комнату, то увидала, что муж, обычно вечерами безвылазно сидевший за
компьютером, внимательно следит за происходящим на экране
телевизора. И то, что он смотрел, абсолютно не было похоже на его
любимые спортивные новости.
- Чем это ты так увлекся?
- Да тут фильм идет, то ли бразильский, то ли венесуэльский. До чего же
все-таки у них в Южной Америке все запущено, постоянно то детей
меняют, то родителей путают! Как говорил один мужик, туда ехали -
стреляли, назад едут - стреляют... Какая интересная у людей жизнь!
- Да выдумки все это, для развлечения публики. Латиноамериканцы -
народ горячий, эмоциональный, их европейскими тонкостями не
проймешь, страсти подавай, да позаковырестей. Во все мире людей
потерявших память, наверное, единицы, а, судя по фильмам, все они
в Южной Америке живут. И детей обычно не каждый день теряют,
и миллионеры в бедных сироток редко влюбляются.
- Не скажи, - присоединилась к разговору вышедшая из ванны дочка, -
вон у Малахова в передаче тот же компот, то кого-то в роддоме
перепутали, то родня через двадцать лет объявляется, а то мамаши,
детей бросившие, каяться приходят. И все живые люди, не
придуманные.
- Еще одна, наивная! Ну верьте, верьте...

.

3

Следующий день прямо с утра не заладился. Надюше все время было
как-то неуютно на душе. Вроде причин никаких для для беспокойства
нет, и дома все в порядке, и на работе стабильность. Однако какой-то
червячек грыз, не давал ей спокойно заниматься делами в это
воскресное утро. Ранний телефонный звонок сразу показался каким-то
тревожным. Незнакомый женский голос произнес:
- Госпожа Надежда Воронова?
Надюша сразу поняла, что все утро беспокоилась не зря. Уже больше
тридцати лет она была Краюхиной, и девичьей фамилией Воронова ее
давно никто не называл, тем более "госпожой".
- Меня зовут Мирав, работаю волонтером в больнице Ихилов, Тель-Авив.
Звоню вам по просьбе госпожи Оры Ландес, котороя в данный находится
здесь, в больнице. Госпожа Ландес сейчас в очень тяжелом состоянии, но
она хочет Вам сказать несколько слов.
Надюша недоумевала все больше.
- Но у меня нет знакомых в Израиле. Кто такая эта Ора Ландес?
- Вы не знаете?! Она говорит, что она Ваша мать.
В телефоне послышалась какая-то возня и слабый женский голос
прошелестел:
- Наденька, доченька моя, приезжай, молю тебя, мне недолго осталось,
хоть бы обнять тебя напоследок...
И опять голос волонтерши:
-Госпожа Ора очень слаба, ее самое большое желание - увидеть вас. Если
Вы согласитесь приехать к ней,
позвоните по этому номеру, билеты заказаны, в аэропорту Бен-Гурион Вас
встретят. Все расходы за счет госпожи Ландес.
И не дав Надежде опомнится, Мирав продиктовала номер и положила трубку.
- Это какой-то розыгрыш! - возмущенно сказала Наденька замолчавшему
телефону. Моя мама, Светлана Михайловна Воронова,умерла почти тридцать
лет назад, и похоронена на городском кладбище рядом со своим мужем,
моим отцом. Месяц назад, в мамин день рождения, я сама ездила на
кладбище прибирать могилы! Миш, а, Миш! Тут ерунда какая-то! - муж, как
всегда, сидел за компьютером, - Похоже наш вчерашний спор
материализовался, и у меня объявилась еще одна мама.
Муж на удивление быстро отреагировал на ее слова. Обычно, когда он был
увлечен игрой, жене приходилось по нескольку раз повторять свое
обращение.
- Надюш, ты чего так с утра расшумелась? - ласково обнял ее за плечи.
- Только что мне сообщили, что моя мать, Ора Ландес живет в
Тель-Авиве! И ждет меня в гости!!! Нет, это наверняка чья-то глупая
шутка, вопрос, кто на такое способен!
Перебрав в уме всех друзей и недругов, супруги не нашли никого
подходящего на роль злодея. "Телефон! - вспомнились слова волонтерши,
 - надо позвонить и все станет ясно".
Номер был местный, на звонок ответили сразу: " Филиал турагентства
Медина-Турс к Вашим услугам!" Запинаясь и путаясь в словах, Надежда
попыталась объяснить служащей ситуацию. На удивление, ее поняли
очень быстро.
- Да, да, мы в курсе, на Ваше имя заказаны два билета до Тель-Авива, на
Вас и Краюхину Светлану Михайловну, очевидно это Ваша дочь? Билеты
с открытой датой, в аэропорту Бен-Гурион Вас встретят.
- А кто меня там ждет?
- К сожалению, такой информацией мы не владеем. Единственное, что
могу сказать, билет заказан в оба конца. Вы можете сейчас уточнить
дату вылета?
Какая дата, она никуда не собирается лететь! Конечно, Израиль - не
Турция, да и она не двадцатилетняя девушка, вряд-ли кто-то стал бы
таким хитроумным и дорогостоящим способом заманивать ее в бордель. А
что тогда? И при чем тут покойная мама? Может все дело в дочери? Тогда
почему слабый, прерывающийся голос в телефонной трубке называл ее
"доченькой"? "Ми секунда мадре", моя вторая мама, - вспомнилось вдруг
Наде, название старого сериала. - Господи, когда все проясниться, я
никогда больше не буду смеяться на любительницами "мыла". Или буду?!
- Что-то ты слишком впечатлительной с возрастом становишься! Может ты
чего-то не поняла, недослышала, перепутала. Или кто-то телефоном
ошибся. - пробовал успокоить муж.
- Ну да, телефоном, именем, отчеством и фамилией. А заодно именем,
отчеством и фамилией нашей дочери. Сам то веришь, тому что говоришь?
- Да не паникуй ты раньше времени! Слушай, а позвони-ка Варваре,
вдруг она что подскажет. Может это кто-то из родни на старости лет в
маразм впал!
- Тогда почему Израиль?!

4

Телефон тети Вари не отвечал. Не зная, чем себя занять, в какое русло
направить мысли, Надежда достала с верхней полки стеллажей
старый потертый альбом и стала разглядывать семейные фотографии.
Это был мамин альбом, очень старый, в коричневом тисненом кожаном
переплете, с белесыми залысинами по краям, и тусклыми
металлическими уголками. Первые фотографии относились еще к концу
девятнадцатого века. Дамы в затейливых шляпках, перетянутые
корсетами будто песочные часы, их спутники с лихо закрученными усами,
пра-пра.., имена который уже никто никогда не вспомнит. Вот бабушка и
дедушка, которых Наденька никогда не видела, потому, что они умерли
еще до ее рождения. Вот смешливая, коротко, почти налысо, стриженная
девчушка в белой маечке, с пионерским галстуком на загорелой шее. И
надпись на обороте - "1945й год, Светочке девять лет ". Мама была
большой аккуратисткой и фотографии вклеивала строго по годам.
  Выпускной вечер в школе, парни в черных пиджаках, девушки в
мешковатых светлых платьицах, в косичках - шелковые бантики
розочками. И только у мамы короткие вьющиеся волосы перехвачены
ленточкой. Первокурсница в белой блузочке на ступеньках института.
Несколько фотографий со студенческих времен, мама везде веселая,
кокетливо одетая, всегда в окружении друзей. На более поздних
снимках, рядом с улыбчивой Светочкой молодой красавец с длинными,
зачесанными назад волосами. Отец. Свадебная фотография, молодые
стараются быть серьезными, но им это плохо удается.Опять молодежные
компании, мама по-прежнему улыбается, но глаза уже выглядят усталыми,
наверное из-за беременности. Маленькая Надюшка весело хохочет, сидя
в коляске, а рядом в обнимку стоят мама с папой.
В этот раз женщина, рассматривая снимки, особенно внимательно
вглядывалась в лица родителей. Как это она раньше не замечала, с
годами улыбка на мамином лице появлялась все реже, глаза
становились все грустнее. И в более поздние годы,
уже ни одного снимка, где родители рядом.
Жаль, они так здорово смотрелись вместе!
С детства Надюша была папиной дочкой, хотя видела отца нечасто. Маму
она тоже очень любила, но мама была для нее привычной, будничной.
Готовила борщи и котлеты, в субботу пекла Надины любимые пирожки.
Ездила с девочкой гулять в лесопарк на окраине города и терпеливо
ждала в фойе Дворца Пионеров, пока Надюша веселилась на детских
утренниках. Шила, как могла, новые наряды для дочки из своих платьев,
потому, что денег всегда не хватало. Она была рядом всегда, и о ней
можно было не думать, как не думаем мы о большом пальце на левой
ноге, при условии, что он не болит.
  Совсем другое дело отец. Веселый, шумный, балагур и насмешник, с ним
в дом приходил праздник. Девочка могла неделями видеть отца только
по утрам, когда он еще спал. Она тихонько, на цыпочках, подходила к
родительской кровати и долго-долго любовалась спящим в ней
красавцем, повторяя про себя с гордостью:"Это мой папа". Вечером он
приходил так поздно, что дочь уже спала. Или не приходил вовсе,
тогда мама говорила:"Папа на задании". Когда Наде было пять лет, в
детсаду попросили, составить рассказ о том, кем работают родители. С
мамой все было понятно, девочка не раз приходила в больницу, где
мама "фотографировала людям кости", а проще, была врачом-
рентгенологом. А вот с папиной профессией разобраться было сложнее,
он дочери никогда о своей работе ничего не рассказывал. В итоге, мама
назвала его милиционером. После этого, много лет подряд дочь
поздравляла отца с днем милиции, искренне считая, что смеется он при
этом от радости. И лишь узнав о существовании такой организации, как
КГБ, поняла, что к милиции он вряд ли имеет отношение. Однако
поздравлять не перестала, это была ее тайна. Отец так никогда не узнал,
что дочь раскрыла его секрет.
Но выпадали редкие недели, а то и месяцы, когда папа приходил не
поздно, выходные дни проводил дома, никуда не спешил. Тогда он играл
с дочерью, рассказывал ей невероятные фантастические истории, так не
похожие на мамины сказки про лисичек и зайчиков. Когда дочка подросла,
ходил с ней гулять, но не в поля, в луга, а в Центральный парк, где так
весело было кататься на аттракционах, есть мороженое, сладкую вату, и
запивать все это не сомнительной водичкой из автоматов, а настоящим
лимонадом из бутылки. Папа, а не мама, подарил первую косметику,
серебряную цепочку, блестящие чулочки с широкими ажурными
резинками. Их не надо было пристегивать к поясу, сами держались на
ноге, и цена у них была заоблачной.
Папа мог найти выход из любой ситуации, когда мама лишь сокрушенно
вздыхала и разводила руками. Однажды, в пятом классе, Надя взяла
почитать у подруги очень редкую в то время книгу, "Всадник без головы"
Майн Рида. Книга так увлекла девочку, что она взяла ее в школу,
почитать на переменах. И надо же случится беде, именно в этот день,
дешевая ученическая авторучка потекла в портфеле и обложка оказалась
безнадежно испорчена. Ситуация казалась безвыходной, купить книгу
негде, деньгами отдать нельзя, не возьмут. Горе девочки было так велико,
что впору было наложить на себя руки. Мама утешала девочку, что еще
она могла сделать? А папа смог! Он ушел куда-то ненадолго, а вернулся
с точно такой же книгой, только не такой зачитанной! Подружка не
заметила подмены, а испорченная книга досталась Наде. Правда, когда,
спустя несколько месяцев, Надя решила ее перечитать, книгу она так и не
нашла. И деньги у папы всегда были, он не считал каждую копейку, как
мама, а тратил их легко и весело. О взаимоотношениях между родителями
Надежда прежде никогда не задумывалась, но была уверенна, у них была
большая любовь. Да, они редко выходили куда-то вместе, не часто вели
беседы, и если мама хвалила какую-то книгу, папа точно никогда не брал
ее в руки. Но мамину смерть его сердце не смогло перенести, оно просто
разорвалось.
Отложив со вздохом альбом, Надя перевела взгляд на сидящего за
компьютером мужа. Интересно, а как бы он реагировал, если бы с женой
что-то случилось? Тоже бы умер на месте? Ну это вряд ли! Остался бы
неутешным вдовцом на всю оставшуюся жизнь? Тоже сомнительно, уж
больно не любил возню по хозяйству. Ах, лучше не думать!
   Надя до сих пор считала своего мужа очень красивым, умным,
мужественным. Ей, еще при первом знакомстве, показалось знаковым,
что парня звали так же, как дедушку, Михаилом. Когда дочку, в честь
мамы, Светланой назвали, она стала полной маминой тезкой, Светланой
Михайловной. На вопросы подруг о супружеской жизни, Надя всегда
отвечала:"Я - счастливица!" А как могло быть иначе, когда, просыпаясь
по утрам, она видела рядом своего единственного, а, засыпая, слышала
"Сладких снов, любимая!" С годами, правда, восторг слегка поутих.
Стала замечать, что муж, как бы сказать помягче, не идеален, мусор не
выносит, по магазинам ходит неохотно, категорически отказывается есть
овсянку по утрам и овощное рагу вечером.
. Водились за ним и более серьезные грехи, например, в театр Наде
по-прежнему приходилось ходить с подругами. А эта ужасная "пуля" раз
в месяц! Надя с детства ненавидела карты, и играющий с друзьями "по
маленькой" в преферанс муж, доводил ее до белого каления. В ответ на
ее жалобы, подруги только смеялись:" Да ты планку то чуть пониже
опусти! Чего тебе еще надо, мужик золотой! Не пьет, не гуляет, все
деньги в дом приносит. С детьми английским занимается!!!"
Английский был давним увлечением мужа. Он начал его учить еще
подростком, хотелось вечерами друзьям в подъезде петь песни Битлз под гитару.
Увлечение переросло в серьезный интерес, и, через несколько лет
упорного труда, прочесть Агату Кристи в оригинале стало для парня
удовольствием. На завод в то время часто приезжали зарубежные
делегации по обмену опытом. Свободно болтающего по английски
инженера, англичане принимали, из-за акцента, за этнического немца,
немцы - за приехавшего на стажировку югослава. Обоих своих детей
Надя и Миша отдали в английскую спецшколу, стоит ли говорить, как
это потом помогло в поиске работы.
  Ближе к сорока годам , когда смириться с преферансом и оставленными
во всех углах чашками с недопитым кофе (муж хлебал его без перерыва)
стало совсем просто, супругов ждало действительно серьезное испытание.
В лихие 90е работа на заводе еле теплилась, а денег за нее не платили
вовсе. Миша хватался за любую возможность подработать. Не всегда эти
способы были законными, и однажды в дверь Надиной квартиры
постучала милиция. За продажу гниющих на заводской свалке
электромоторов, мужу грозил срок, как за "расхищение государственного
имущества". Почерневшая от горя Надя поддерживала, подбадривала
сидящего за решеткой мужа. Продав все ценное в доме, она носилась с
деньгами по адвокатам. И это имело результат, мужа, присудив посильный
штраф отпустили. Им тогда очень помогла тетя Варя, невесть где
раздобывшая и большую сумму денег. Дала в долг без всяких процентов, и
с возвратом не торопила, ждала когда отдадут по частям.


5


Надя опять набрала номер тети Вари. На этот раз женщина откликнулась
почти разу, будто ждала звонка.
- Наденька, деточка, ну наконец-то, я уж и думать не знала что, куда
пропали, что случилось!
Надя на эту фразу внимания не обратила, ведь нельзя же всерьез считать
длительным отсутствием, трехдневное молчание. Но даже если бы
предыдущий разговор состоялся накануне вечером, тетя и тогда бы
попеняла ей что, мол, звонит редко. Видно, при одинокой старости, время
течет с другой скоростью.
Задавая привычные вопросы о самочувствии, Надежда все думала, как
бы половчее перейти к рассказу об утреннем звонке. Нельзя же
семидесятилетней старушке в лоб говорить о внезапно воскресшей
подруге.
  То ли в силу характера, то ли еще по какой причине, но Варвара всегда
выглядела дамой преклонных лет. И обращались к ней, соответственно
возрасту, всегда на "Вы". В отличие от мамы, любившей наряжаться в
яркие, легкомысленные одежки и поэтому выглядевшей моложаво, тетя
раз и навсегда выбрала для себя стиль "интеллигентная женщина
скромного достатка". В ее гардеробе отсутствовали стильная одежда и
обувь, так быстро выходящая из моды, только мешковатые серые юбочки
неопределенной длинны, блузочки, пузырем лежащие на талии,
демократичные туфельки на устойчивом каблуке. Стрижка - попроще,
покороче, чтоб пореже ходить в парикмахерскую. Этакий клон мадам
Калугиной до ее чудесного преображения. Не удивительно, что тетя не
была избалована мужским вниманием, Новосельцев ей так и не
встретился, замуж никто не позвал. Но она оставалась верна любимому
стилю до сих пор. Ну разве что вещи стали подороже и подобротнее
из-за свалившегося на нее наследства. Даму такого вида иначе как
старушкой и не назовешь.
  Наконец Надя решилась и пересказала тете содержание утреннего
диалога. Еще на середине рассказа тетя вдруг стала жаловаться на
плохую слышимость, громко кричала "Алло, алло!", и голос у нее при этом
звучал как-то странно. А под конец она и вовсе, не дослушав, бросила
трубку.
  Это было очень странно,последние годы телефонная связь работала
отменно. Надя набрала тетин номер еще раз, но ответом были лишь
длинные гудки. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, которое,
увы, оправдалось. Когда через полчаса племянница с мужем взломали
дверь в тетину квартиру, они обнаружили Варвару лежащей поперек
кухни без сознания. Рядом валялся разбитый стакан и пузырек
валерьянки. Других лекарств в доме не держала за ненадобностью.
   Скорая приехала довольно быстро, диагноз поставили сразу - инсульт.
- Да Вы не переживайте, бывает, все потом восстанавливается, и речь, и
движение. Даже умственные способности! Уход, конечно, нужен, и деньги
немалые, но она ведь не бедно жила? - с намеком спросил врач.
Надя, корившая себя за разговор с тетей, намек поняла правильно,
сунула ему в карман не очень свежего халата сложенную купюру.
Вечером устроили дома семейный совет. По случаю серьезности
решаемого вопроса, пришли сын с женой, дочь позвала своего друга,
почти жениха. Вот он то подсказал разумное решение.
- Ехать вам надо непременно, здесь вы и себя измучаете догадками, и
близких изведете. А потом всю жизнь будете жалеть, что не поехали. Но
в аэропорту вас встретит не только чужой дядя, а еще и мой друг,
который уже семь лет живет в Израиле. Он сам повезет вас в эту
больницу, и все время будет рядом с вами. При такой охране с вами
ничего не случится, а в случае чего, он и с жильем поможет и домой
отправит.
- А он согласится?
- Я же сказал, это мой друг, мы с ним с первого класса, как братья. Так
что и моя будущая теща смело может считать его своей родней.
От его слов у Нади в душе все как-то устаканилось. А и правда, чего
гадать, надо поехать и все выяснить! Тете сейчас все равно она ничем
не поможет, к ней не пускают, но врачи сказали:"Состояние
стабилизировалось". В конце концов, муж остается, сын с невесткой. Да
и не на год она уезжает, быстренько все узнает и домой. Даже на
Мертвое море не поедет!


6

Следующие несколько дней, пока готовились к отъезду, Надя провела,
как во сне. По-настоящему, очнулась только тогда, когда, получив
багаж, они с дочкой направились к выходу из аэропорта Бен-Гурион.
Стеклянные двери раздвинулись, и женщины вышли в огромный светлый
зал с уходящим далеко ввысь потолком, под которым, плавно
покачиваясь, висело огромное количество разноцветных,
разнокалиберных воздушных шаров. Впереди, за полукруглым
заграждением из невысоких фонтанов, толпились встречающие, у многих
в руках тоже были шарики. Иные держали в руках таблички, с
написанными на английском и русском языках фамилиями. С левой
стороны от входа, Надя увидала, подпрыгивающего от нетерпения,
молодого русоволосого парня, держащего высоко над головой бумажную
полосу. На ней довольно коряво по-русски было написано:" Я встречаю
Свету Краюхину". Недалеко от него, замерев в ожидании, стояла очень
немолодая, стриженная под ежик, дама, сжимавшая, в увешенной
серебром руке, отпечатанную в типографии табличку "MADAM KRAUHINA-
VORONOVA".
  Светочка кинулась обниматься с парнем, Надя подошла к ожидавшей ее
даме.
- Мы с Вами уже знакомы, - несмотря на экзотичный вид, дама говорила
без малейшего акцента, - я - Мирав, волонтер больницы Ихилов. Спешу
Вас обрадовать, госпоже Ландес успешно сделали операцию, теперь ее
жизни ничего не угрожает. Сейчас мы поедем в больницу, и, возможно,
Вам удастся сказать ей пару слов. Но в любом случае, Вы сможете ее
увидеть. Ваша мама так ждет эту встречу!
- Но это какая-то ошибка, - заикаясь от волнения, Надя начала
рассказывать свою историю. Мирав лишь недоуменно качала головой.
- То, что Вы говорите, просто невероятно! Вполне возможно, что
произошла какая-то ошибка. Но поверьте мне, даже если бы Вы ко мне не
подошли, я бы Все равно поняла, кого встречаю.
Ваша дочь - копия бабушки!
Поехали двумя машинами, Света с мамой, на всякий случай, сели в
машину к Марику (так звали парня), который хорошо знал дорогу, Мирав
помчалась вперед. " Надо же, судя по имени и внешнему виду, дама явно
не из наших, откуда же такой прекрасный русский? Лет ей, наверняка,
не меньше, чем тете Варе, но даже недоброжелатель не назвал бы ее
старушкой. Работает еще, только почему волонтером?" - роились в голове
у Нади глупые, совсем не подходящие моменту мысли.
Пейзаж за окном машины был довольно тосклив, выжженные солнцем
поля, чахлые, полузасохшие кустики.
Редкие пыльные деревца и пальмы сменились дряхлыми, запущенными
строениями. Не верилось, что в них могут жить люди, еще меньше это
было похоже на главный город страны. Надя прикрыла глаза и стала
думать о больной, как там она, выздоровеет ли? Когда вновь глянула в
окно, не могла поверить глазам. Один поворот трассы, и жалкие лачуги
сменились аккуратными пятиэтажками на столбах, окруженными
веселыми лужайками, пыльные поля превратились в тенистые, зеленые
скверики, а разделительная полоса на дороге оказалась густо усаженной
яркими цветами. Свое недоумение такой резкой переменой Надя
высказала вслух.
- Все очень просто , - объяснил Марик, - все строения - частная
собственность, видно, у владельцев этих домов нет денег на ремонт. Да
многие и не живут в них, сдают гастарбайтерам или наркоманам, а тем
красота не нужна, лишь бы подешевле.
  То тут, то там, сверкая на солнце многочисленными окнами, стали
появляться свечки небоскребов, высокие и так себе. К группе таких
высоток, минуя шлагбаум, и подъехал Марик. На площадке перед
самораздвигающейся стеклянной дверью уже стояла Мирав в компании
невысокого лысоватого мужчины. Несмотря на солидный возраст, одет
он был в трикотажные шорты до колен, пивной животик обтягивала
сильно открытая майка с эмблемой какого-то клуба. Надин муж тоже
любил так ходить по дому в выходные дни, но , когда приходили дочкины
подружки, непременно бежал переодеваться.
- Познакомьтесь, это муж госпожи Оры, Барух Ландес, - представила
Мирав.
- Можно просто Борис, - с приятной улыбкой произнес мужчина, крепко
пожимая всем руки. - А жену мою на самом деле зовут Светлана, когда-то
Светлана Воронова. Ора - так звучит ее имя на иврите. У нас часто
русские меняют свои имена на похожие местные, вроде бы как начинают
жизнь с чистого листа.
- Меня тоже до 35ти лет звали Мариной. - поддержала его волонтерша. -
Ну все, я свою миссию выполнила, благополучно вам во всем разобраться.
Бай!
Она легкой, совсем не старушечьей походкой, позвякивая на ходу
многочисленными ожерельями и браслетами, направилась на стоянку.
- Ну что, идемте, - сказал Борис, - мама ждет!
- Подождите, Борис, возможно это какое-то недоразумение, - и Надя опять
повторила то, что уже рассказывала Мирав.
- Идемте, идемте, скоро все прояснится.


7

Они вошли в огромный зал, больше похожий на холл дорогой гостиницы,
с магазинами и кафетериями, чем на медицинское учреждение.
Зеркальный лифт привез их на нужный этаж. Борис тихонько приоткрыл
дверь в палату и Надя увидела маму.
Конечно, женщина, спящая сейчас на кровати, была намного старше,
волосы совсем седые, прическа незнакомая, но это несомненно была
мама. У Нади закружилась голова и она опустилась на стоящий возле
кровати стул. Сердце отчаянно колотилось, мысли путались, она
повернулась к дочери, как-бы ища помощи, но та смотрела круглыми от
ужаса глазами только на больную.
- Это мама, - голос плохо слушался Надежду. - Кого же мы похоронили?!
И папа из-за этого умер...
В это время больная открыла глаза, еле слышно прошептала "Доченька,
любимая, ты все-таки меня простила!" и заплакала. Вслед за ней
зарыдала Надя, за ее спиной хлюпала носом Светочка, Борис усердно
вытирал лицо большой бумажной салфеткой, Марик увлеченно
рассматривал больничный потолок.
Минут через десять вошла молоденькая медсестра и по-русски объяснила
присутствующим, что волновать больную не стоит, для первого
послеоперационного дня ей достаточно эмоций. Пообещав прийти завтра,
гости вышли из палаты.
- Ну что, поехали к нам? - предложил мамин муж. - Вы ведь, наверное,
устали с дороги? Кстати, дома вас ждет неожиданный сюрприз от мамы, я
думаю, он даст ответ на многие Ваши вопросы.
  Ландесы жили в маленьком городке с мелодичным названием Азур, в
нескольких минутах езды от Тель-Авива, в добротном доме на седьмом
этаже. Этаж был последним, а в квартире, рядом с входной дверью,
находилась лестница, ведущая на крышу. Туда и пригласил Борис гостей,
перекусить на свежем воздухе. Надя уже привыкла к тому, что дома
здесь просто утопают в зелени, особняки окружены живыми изгородями
цветущей разным цветом бугенвилии, аккуратно подстриженная трава
сочного зеленого, а не бурого цвета. Но то, что на крыше ее ждет то же
самое, она предположить не могла. По периметру крыши тесно стояли
ящики с довольно высокими деревцами похожими на кипарисы, в широких
кадках цвели экзотические цветы, успокаивающе журчал небольшой
фонтанчик.
  Натянутый над всей площадкой тент, делал отдых на крыше особенно
приятным. В самолете мама с дочкой отлично пообедали, поэтому решили
ограничиться лишь кофе и слоеными пирожками с солоноватым сыром,
которые Борис и Марик называли "бурекасами". Пирожки оказались
свежеиспеченными, дамы удивилась, когда это хозяин успел их купить,
но оказалось, что это всего лишь подогретый в печке полуфабрикат.
Застолье прошло очень мило, по умолчанию, никто не касался причины
приезда гостей в Израиль. Разговор шел нейтральный, о жизни в России,
о местных достопримечательностях.
Надежда решилась спросить, что заставляет такую немолодую и,
очевидно, не нуждающуюся даму, как Мирав, работать в больнице
волонтером.
- Ну, это как раз не диво, у нас многие обеспеченные пенсионерки
работают в присутственных местах "бэ итнадвуд"(добровольно). Подумай
сама, дети-внуки выросли, разлетелись, на нормальную работу уже нет
сил, а им так хочется быть кому-то полезными. У Мирав причин еще
больше, сын, боевой офицер, погиб во время Первой ливанской войны.
Муж серьезно пострадал при взрыве автобуса, и через несколько лет
умер. Только, ты сама видела, она не унывает, почти каждый день в
больнице. Помогает больным, медсестрам, переводит с иврита тем, кто
языка не знает. Тут и общение, и новые впечатления. Даю зуб, наша
Мирав уже сидит где-нибудь в кафе и, попивая кафэ-афуг(латте) с
сукразитом (заменитель сахара), удивляет подружек вашей историей.
  После застолья Марик предложил Светлане покататься по городу,
полюбоваться старым Яффо, искупаться в море. Девушка с радостью
согласилась. А Надя с нетерпением ждала от хозяина обещанный подарок.
Им оказались несколько тетрадок, исписанных крупным и разборчивым
маминым почерком. Борис отправился в спальню отдохнуть, а Надя
устроилась в салоне под кондиционером, и стала читать мамин дневник.



8


Дневник Светланы Вороновой.

25.05.1982г.

"Когда-то я уже вела дневник, только это было очень давно, сразу после
войны. Мне тогда казалось, что жизнь теперь начнется такая хорошая,
что каждый денечек надо сохранить в памяти. Я жила в ожидании этого
хорошего, а оно все не наступало. Папа так и не вернулся с войны, хотя
похоронки на него не было. Карточки еще долго не отменяли, и жили мы
тяжело и голодно. Но в дневник я все равно записывала только то, что
меня радовало: подружка поделилась мороженым, в школе показывали
кукольный спектакль, мама сшила нарядное платье из старой папиной
шелковой рубашки. Если перечитать все записи сразу, выходило, что у
Светочки и правда хорошая счастливая жизнь. Через год, когда стало
ясно, что лично для меня мало что изменилось, тетрадь отправилась в
дальний ящик. Желание вести дневник вновь возникла только лет через
десять. И причина понятная, я влюбилась, а говорят все в таком
состоянии или стихи пишут, или дневники строчат. На этот раз мне не надо
было собирать счастье по крохам, каждый день казался вершиной
блаженства. Тот, кто так поразил мое воображение заговорил со мной
на вечеринке, проводил домой, подарил такой дорогой букет, что подруги
обомлели, Дальше больше, прогулки в укромных уголках парка, страстные
поцелуи, объятья ну и так далее... То, что не вписывалось в образ
идеального героя, умышленно старалась не замечать. Например то, что
Георгий откровенно заигрывал с Варей. Если я обижалась, объяснял, что
это якобы между ними такая игра, он учит Варю флиртовать. Почему я
верила? Ведь знала же, подружка не признает легковесных отношений.
Не написала в дневнике о том, как узнала, что роскошный букет был
украден у памятника великому поэту, просто выкинула этот факт из
головы. Не сделала никаких выводов, когда мой кумир подвел
друзей-заочников, пообещав сделать за них контрольные, а потом
неделю прятался. Где были мои глаза, почему спал мой разум?
Накануне свадьбы, так же, как и в далеком сорок пятом, я написала в
дневнике, что с завтрашнего дня у меня начнется новая, очень
счастливая жизнь. И опять ошиблась. Если в моей жизни что-то и
поменялось, то лишь в худшую сторону. Например, Варюша не пришла на
нашу свадьбу, даже не поздравила. Она, оказывается, была твердо
уверена, что Георгий влюблен в нее, и до последнего надеялась, что
станет его женой. Ее, признание было для меня полной неожиданностью,
я думала, они просто друзья. Правда, поначалу семейная жизнь казалась
мне безоблачной. Я варила мужу его любимые супы, аккуратно латала
белье, в выходные устраивала походы в музеи и театры, а муж
рассказывал всем, что женился на самой лучшей в мире женщине. После
института его взяли на работу в "контору глубокого бурения", но он всем
говорил, что работает в каком-то "ящике". Рабочий день у мужа стал
ненормированный, нередко приходил заполночь и не всегда трезвый.
Супы его перестали устраивать, предпочитал бутерброды, штопаные
носки кидал в мусорник. "Я достаточно зарабатываю, чтоб не экономить
на необходимом!" - говорил он, покупая очередную модную тряпку у
спекулянтов. Как раз в это время родилась Надюшка, мои декретные,
из-за маленького стажа, были копеечными. Частенько, приготовив мужу
на завтрак бутерброды с копченой колбасой, сама я ела овсянку на воде.
Пока была жива мама, Георгий еще пытался создавать иллюзию дружной
семьи. Но после ее смерти, стал отдаляться все дальше и дальше. Мне не
раз приходила в голову мысль, что так жить нельзя, надо разводится, но
я все на что-то надеялась, уж очень я его тогда любила. И мы вели себя
так, чтоб никто, особенно дочка, не догадался о наших проблемах.
Надюшку муж просто обожал, играл с ней, развлекал, задаривал
подарками. Для нее папа был чем-то вроде доброго волшебника . Как-то
Надя, испачкав чужую книгу чернилами, так расстроилась, что не могла
ни есть, ни пить. Пока я думала, чем помочь, Георгий притащил невесть
откуда точно такую же, и стал героем дня. А мне пришлось объясняться с
нашими друзьями, у которых он эту книгу, якобы, взял почитать, и
отдавать им выпачканную, предварительно поменяв ей переплет.
  Вранье мужа, его пренебрежение мною, частые отлучки из дома сделали
свое дело. Я привыкла быть одна, решать самостоятельно все домашние
проблемы, находить себе развлечения. На вопрос, люблю ли я Георгия, я
бы уже не ответила утвердительно. Но потом произошло то, что
окончательно убило все мои чувства к нему. Это случилось на десятом
году нашей совместной жизни, в начале марта муж уехал в
командировку, и на праздники я осталась одна. Целый день просидела
дома, а под вечер решила прогуляться по центру города. На центральной
улице было очень людно, почти все женщины несли в руках букеты
цветов. Я тоже купила букетики стала представлять себе, что иду на
свидание к мужу. Вот сейчас я заверну за угол и увижу его стоящим
возле ресторана, нервно поглядывающим на часы, я ведь опаздываю!
Сворачиваю в переулок, и действительно вижу Георгия! Да нет, мне это
только кажется, это просто кто-то похожий на него. Я замедляю шаг.
Останавливаюсь. Это не ошибка, мой , пребывающий в данный момент в
отъезде муж, собственной персоной, с дорогим букетом в руках спешит на
встречу... нет, не мне, а выходящей из такси даме в светлой дубленке.
Я не помню, как добралась домой, весь вечер и всю ночь просидела на
кухне, пила горький кофе, курила одну сигарету за другой, и думала, как
жить дальше. Первая мысль - развод! Пусть убирается к своей шлюхе!
Но, поразмыслив, поняла, что вряд ли это возможно. Там, где он работает,
разводы не приветствуются, это непременно отражается на карьере и муж
согласия не даст. А без этого нас не разведут, повода нет, ведь нельзя
же
считать изменой то, что я сегодня увидела. Сомнительно и то, что он
уйдет
добровольно из квартиры, ее менять придется. В лучшем случае на две
комнаты в коммуналке. Так у нас и сейчас коммуналка! Может хоть
скандал закатить? А смысл? Муж скажет, что это было такое задание,
разрабатывали крупную валютчицу или фарцовщицу, а я - безмозглая
курица, не способная понять, ЧТО ЭТО ЕГО РАБОТА!
  Тогда что? Тайно завести себе любовника, и держать дулю в кармане?
Но чувств ни к кому нет, а, назло мужу, мараться неохота. А может не
надо ничего делать, просто жить своей жизнью, своими интересами. У
меня дочка подрастает, работа интересная, друзей много. Потерплю
немного, а время само покажет выход.
  Так, скрепя сердце и стиснув зубы, я прожила с ним десять лет, и,
возможно, прожила бы и еще Бог весть сколько, если бы муж не начал
прихварывать. У него часто стал болеть желудок, все реже отправлялся
"на задание", все чаще, вместо свиной отбивной, просил приготовить
легкий супчик. И наконец решился лечь в больницу на обследование.
Когда я, очередной раз, пришла его проведать, лечащий врач пригласил
меня к себе в кабинет. Он много и долго рассказывал о состоянии
больного, но я поняла лишь, что все запущено и необходима операция.
После нее муж жить будет, но останется лежачим инвалидом, кишку
выведут наружу, а я должна буду... Нет!!! НЕТ!!! Все во мне
протестовало.
Я столько лет страдала от его измен, меня так ранило его пренебрежение,
его оскорбительное отношение ко мне и моим чувствам. Я ходила в ветхом
белье, а он требовал к каждым брюкам другие туфли. Все вечера
проводила одна, про мой день рождения он не вспоминал много лет. И за
мое долготерпение, за все мои испорченные праздники, за потерянных по
его вине друзей, за штопанные колготки под брюки, потому все деньги
шли на мужа, мне в награду достается вонючий инвалид?! Не будет этого,
нет у меня перед ним таких долгов!
   Пока шла домой, решение пришло само собой - уехать куда подальше.
Сейчас, конечно, не лучшее время, дочь лежит на сохранении, ну да у
нее муж есть, сваты помогут. Для начала поеду к Варе, побуду у нее пару
дней, а там что-то придумаю. Запихнув в сумку только самое необходимое,
я полетела на автовокзал, и вечером мы уже сидели у подруги в больнице.
Как раз в этот вечер было ее ночное дежурство, кроме нескольких мирно
спящих пациентов и дремлющей в бельевой медсестры, в здании никого
не было. Мы с Варюшей перебирали все возможные варианты, но все они
имели один изъян. Благодаря своей работе, муж легко мог меня разыскать.
И тут, видать за мое долготерпение, мой ангел-хранитель решил мне
послать спасательный круг в виде несчастной, избитой кем-то, бродяжки.
Около полуночи мы с Варей услышали какую-то возню и женские стоны на
крыльце. Открыв двери, увидели лежащую на земле женщину с
окровавленной головой. Кое-как мы затащили ее в приемный покой, в
надежде оказать помощь, но было поздно, не приходя в себя, бедняжка
скончалась.
   Раздевая женщину, Варя наткнулась на лежащий в кармане паспорт.
- Надо же, посмотри, она почти твоя полная тезка, Светлана Михайловна ,
и фамилия птичья, Орлова.
Мысль о подмене документов, родилась у нас одновременно.
- Твой муж и дочь сейчас в больнице, похоронами заниматься буду я .
Привезу гроб закрытым, никому и в голову не придет проверять, кто там.
А дочь предупрежу, что ты жива.
- А если она отцу проболтается?
- Ну и пусть, я ей твою новую фамилию называть не стану, будто не знаю.
Я согласилась, написала Надюшке письмо, в котором, как могла,
объяснила причину своего бегства, и первым же автобусом уехала из
городка. И вот я сижу в общежитии камвольного комбината, куда
устроилась работать подсобницей, потому, что другой работы пока нет, а
тут дают жилье, и думаю, что с завтрашнего дня у меня начнется другая,
может быть даже счастливая жизнь. Только бы дочь простила!


9


Дальше записи шли с перерывами, мама описывала, как жила, работала,
как познакомилась с Борисом. Иногда это была одна строчка, иногда мама
неделями ничего не писала. Время от времени она писала, что отправляет
письма дочери через подругу, боясь, что иначе та порвет их не читая. В
ответ Варя описывала ей жизнь родных. Что ребенка дочь все-же
потеряла, уж больно ее огорчило известие о маминой смерти. Когда
узнала, что мать жива, прокляла на всю жизнь. Вот с мужем, слава Богу,
все в порядке, диагноз оказался ошибочным, и он по-прежнему бодр и
весел. Только на других женщин больше не засматривается, потому, что
понял : всю жизнь он любил лишь Варю, и брак со Светланой был
роковой ошибкой. Что у Нади после выкидыша серьезные проблемы со
здоровьем, лечение требует больших денег, Георгий и Варя вынуждены
во всем себе отказывать, чтоб ей помочь. Мама плакала, стала работать
на двух работах, почти все деньги отсылала, опять же через подругу,
дочери.
Надежда читала, и не могла поверить своим глазам. Отец скончался в
больнице от инфаркта на следующий день после известия об убийстве
мамы. То что у него была онкология, дочь не знала. Совсем абсурдом
было сообщение о смерти первенца, Надя сына благополучно доносила,
несмотря на все потрясения , мальчик вырос, женился, недавно
порадовал ее внуком. У Нади никогда не было болезни, серьезней гриппа,
и денег никаких ей никогда не передавали, ну разве что дали один раз в
долг.
  Еще одна тетрадь. Мама обращалась к дневнику все реже. Проходили
годы,она вышла замуж за Бориса, в конце восьмидесятых перебралась в
Израиль. Подробно описывала лишь письма подруги. Лживые Варины
письма не имели ничего общего с реальной жизнью. В них она
вдохновенно врала, что папа продолжает вести активный образ жизни,
что счастлив с новой женой в новой квартире. Что дочь, даже после
рождения долгожданного ребенка, продолжала болеть, и вообще, жила
очень стесненно в средствах, потому, что муж оказался неудачный,
пьющий бездельник, да еще и картежник. И что во всех своих бедах
дочь винит Светлану, даже слышать о ней не хочет. Но деньги берет. И
мама, теперь уже вместе с Борисом, старались материально поддержать
Надю. Секретов от мужа у нее не было.
Ближе к ночи, Надежда совсем стала терять чувство реальности. Ну
зачем, зачем тете Варе понадобилось воскрешать отца, а уж тем более
делать монстра из Михаила, писать о несуществующих проблемах дочери?
Ах да, деньги, деньги, которые передавала мама. Так вот откуда взялось
таинственное наследство, которое она вдруг стала получать. Боже, какая
гадость, какая мерзость! Да Бог с ними с деньгами, сколько слез по
покойной выплакала Надя, сколько страданий доставляли маме
сообщения о жалком существовании дочери, и о том, что та вычеркнула
мать из своей жизни. А Варвара, ее же Краюхины, как родную любили,
детей своих приучили ее бабушкой называть. Все праздники вместе, всю
тяжелую работу за нее делали, как же Вареньке тяжело, Варенька в
молодости настрадалась. А Варенька, выходит, все это время ненавидела
их лютой ненавистью? Или только маму, а они паровозом пошли? А маму
за что, за платья понарядней, за парня покрасивее? Или за легкий,
добрый характер, позволявший ей видеть жизнь не такой мрачной?
Надежда думала, что после прочитанного, проведет бессонную ночь, но
буквально провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.
   Следующие дни она провела в больнице возле мамы. Им было , что
сказать друг другу, но о Варе не было промолвлено ни слова. В тот день,
когда маму выписали из больницы, вечером позвонил Надин муж.
- Сегодня утром Варвара, не приходя в сознание, умерла, мы ее уже
похоронили. А теперь сядь куда-нибудь, у
меня для тебя новость. Когда я искал документы для похорон, наткнулся
на письмо. Читаю:"Жорик, ты поставил не на ту лошадь. Твоя
благоверная, как узнала что после операции, ты станешь инвалидом с
кишками наружу, собрала все ценное в доме и усвистала к любовнику.
Это тебе наказание за то, что не разглядел своего счастья." Видно это
письмо она твоему отцу в больницу передала, а когда он умер, его вещи
забрала, и письмо вместе с ними. И знаешь, ведь она столько прожила, а
на кладбище, кроме нашей семьи, никого не было!
Ну что ж, все правильно, - подумалось Надежде, - по деяниям и награда.
Вот маме говорить, не говорить...