Ссора

Очередная ссора. У них таких много было. И будет.
Но эта почему-то тяжелее. По крайней мере, Наруто так казалось.
Блондин стоял у окна, сосредоточенно делая вид, что его интересует вид за окном, в котором, вообще-то, не было ничего примечательного, а на самом деле он сдерживал слёзы. Пока что это удавалось, правда, иногда приходилось прижимать пальцы к глазам и слегка давить на них, чтобы просящиеся наружу слёзы не полились наружу. Наруто не любил плакать, когда кто-то ещё был рядом. Он проявлял слабости лишь в одиночестве.
Наруто обнял себя руками, потому что кожа на руках покрылась мурашками. Пальцы рассеянно скользнули по запястьям, цепляя кожу ногтями и оставляя красноватые следы. Узумаки прикусил костяшки пальцев, оставляя и на них неприятные следы. Ему хотелось сделать так, чтобы всё забылось, но вместо этого он молчал и терзал сам себя.
Учиха был тут же. Он лежал на кровати, ткнувшись лицом в подушку. В отличие от Наруто, ему не удалось сдержать слёзы. Наруто пару раз слышал тихие всхлипы, но ничего не предпринимал. Его будто заклинило. Всё, что он мог, — это мёрзнуть у проклятого холодного окна и покрепче обхватывать себя руками, продолжая царапать, но уже не замечая боли.
Молчание было гнетущим, тяжёлым, Наруто чувствовал, как оно давило на плечи. Но разорвать его он не мог — он никогда не умел разряжать подобную обстановку.
Узумаки тихо вздохнул и зажмурился. Он не знал, как помириться. Тем более, виноват был он. И от этого просить прощения... было ещё сложнее.
Тучи сгустились, обещая неплохой дождь. Наруто вспомнилось, как Саске говорил, что когда ему плохо, погода будто чувствует его настроение и часто идёт дождь. От этого настроение и чувство вины надавили на мозг блондина ещё сильнее и он буквально стиснул сам себя в объятиях, впиваясь ногтями в тонкую кожу.
Вдруг он услышал шаги за спиной — быстрые и порывистые. Секунда — и тёплые руки уже обняли его, прижимая к такому же тёплому телу, в плечо уткнулась мокрая щека. Наруто слабо улыбнулся, поглаживая тонкие руки, обнимающие его и прижимаясь покрепче. Потом его мягко развернули, и Узумаки опустил голову, боясь посмотреть Саске в глаза. Тот и сам избегал его взгляда, обнимая и положив голову ему на плечо. Блондин обнял его в ответ крепко-крепко, поглаживая по спине и не решаясь на что-то ещё.
На ухо шепчут, тепло дыша:
— Прости меня...
Кивок. Прощает. Потом вопросительный взгляд: простишь? Вместо ответа — крепкие объятия, согревающие до самой души. Улыбка. Лёгкий поцелуй. Нежно коснуться щеки пальцами, вытирая слёзы, потом укусить слегка за ушко и улыбнуться снова.
Саске тоже улыбнётся, вытирая глаза, а потом вновь обнимет, а голова закружится от счастья. Сердце будет биться быстрее — как и всегда в его присутствии. А он посмотрит в глаза и тихо засмеётся:
— Уссаратонкачи, а ты знаешь, что когда человек смотрит на то, что ему нравится, у него зрачки расширяются?
Вопросительный взгляд: мол, да, знаю, и что?
Счастье на его лице.
— Смотрю тебе в глаза, а у тебя зрачок всё шире... и шире... и шире...
Поделиться…