Исповедь седьмая

З., дорогой...
...мое произведение искусства. Моя самая лучшая картина, моя сама прекрасная мелодия.

Лежит на полу своей огромной гостиной и, глядя в расписной, подсвеченный лампами цвета закатного солнца, потолок, курит.
На потолке мастерски изображены облака на закатном небе и ангелы.

З. лежит на полу, выполненном в черно-красных тонах. Его длинные волосы цвета воронова крыла раскиданы над его головой своеобразным нимбом.
Курит, а я играю ему реквием по мечте.
Кажется, что он молится.
Выдох - еще одна молитва унеслась к раю па потолке приятным дымом сигарет.

На нем лишь черные кожаные штаны, словно специальный контраст с его белым телом.
Обе руки его, от локтя и до запястья аккуратно перевязаны бинтами, концы которых красиво оформлены, словно ленты.
Его мерно вздымающуюся грудь украшают заживающие раны, а его шею - широкий ошейник, скрывающий порезы от шипов розы.
Его глаза грустно блестят, ибо, да, он все-таки молится. За всех тех, кого отобрала у нас Смерть.
А я сижу на подоконнике огромного длинного окна во всю стену и играю, круг за кругом, реквием, как заевшая любимая пластинка.
Смотрю на него и вижу - он плачет, а его губы шевелятся - он что-то шепчет нарисованным небесам.
З...очень редко плачет мой З.
Я спускаюсь, подхожу, встаю на колени и склоняюсь над ним. Он видит меня и отворачивается, но я беру его лицо в руки, разворачиваю к себе и нежно целую.
Не беспокойся, дорогой З. Я рядом, а значит ты не один.