Когда ты не ждёшь

Мишель любила море даже зимой, даже в морозы, потому что когда замерзает озеро или река, море по-прежнему шумит и рокочет, а если подойти к самой воде, то покорно оближет твои сапоги своим огромным ледяным языком. Возле её моря всегда пахло рыбой, водорослями и йодом, пляж был диким и обязательно без бычков, шелухи от семечек и целлофановых пакетов. А ещё зимой падал снег. Мишель стояла, а снег всё падал и падал в воду, и снежинки таяли, и становились морем. Когда-то она задумалась, может, они солёные, эти снежинки, ах, как было бы здорово, если бы они оказались солёными! Но тайна перестала бы быть такой привлекательной, если бы Мишель попробовала их на вкус, поэтому она оставила всё, как есть.
А море шумело и шумело, и неслышной поступью приходил вечер, серое небо темнело, с него по-прежнему падал белый снег, по-прежнему таял и становился частью моря. Где-то далеко, задумалась Мишель, наверняка есть маяк, и вечером старый-старый морской волк, уже седой и с обязательной снежно-белой бородой потянет за какой-то очень важный рычаг, и прожектор загорится, и осветит её тёмное холодное море, и вода подле него тоже будет сиять, и она, Мишель, увидит его, этот маяк, если подождёт.
Холодало. Небо темнело и темнело, вот уже на противоположной стороне косы можно было разглядеть фары машин, едущих по пустынной трассе куда-то в город, подальше от природы, а маяк всё не зажигался. Подул ветер, рассерженное море обхватило холодными своими плавниками ноги Мишель, засыпало их песком, и сказало:
- Жди.
Мишель поморщилась - солёные сердитые брызги попали на колени, на куртку и на лицо, и от этого стало ещё холоднее, и ответила:
- Жду.

Первой всегда приходит яркая Полярная звезда, она, наверное, небесный маяк, который указывает метеоритам, кометам и всякому мелкому космическому мусору, куда лететь. После Полярной появились звёзды помельче и потускнее, красноватые, синие и белые, и это было так красиво, что Мишель, подняв голову, залюбовалась ими и забыла обо всём: о море, о ногах в песке, о колючем ветре, который сердил воду, о таинственных снежинках и маяке. И тогда море разбилось о камень, и забрызгало колено Мишель, и позвало её, дёрнув для верности за край куртки:
- Смотри.
Мишель оторвалась от разглядывания звёзд, которые для неё уже превратились в трассу наподобие той, по которой машины ездят в город, и синие звёзды были легковушками с туристами, красные - грузовыми машинами, а белые - такси.
Мишель посмотрела вперёд, на воду, и сначала не увидела ничего, и земля показалась ей темнее неба, а потом блеснул маяк, и ослепил, и больше не холодно, маяк тоже оказался морем, только очень-очень тёплым, укутывающим, как плед, с головой.
Мишель стояла на берегу своего моря, и вдали сверкал маяк, и море успокоилось, и больше не сыпало песок на её ноги.