Клавиша черная, клавиша белая...

Пожалуй, сны порой намного более реальны, чем жизнь извне их пространства. Путешествие в их лабиринтах открывает нам нечто позабытое. Нечто недоосознанное. Нечто то, чего нам так не хватает.
Так, можно совершить путешествие в город своего детства. И с удивлением наблюдая ничуть не изменившиеся городские пейзажи маленьких провинциальных городков. Волна тоски по прошлому накроет с головой, заставляя повиноваться неведомому чутью. Словно запах выпечки и кофе, манящий уставшего туриста в тихое уютное кафе. И вот можно свернуть в ничем ни примечательный дворик и наткнуться на рояль. Этакого красавца, на трех ногах, сверкающего своей лощеной черной приподнятой крышкой. Горько усмехнешься и подойдешь и попытаешься заиграть. И тут до тебя доходит, что что-то не так. Из восьми доступных октав найдешь всего полторы. Пальцы не слушаются, а вместо заученной до автоматизма мелодии вырывается её подобие, ужасно режущее звук. Точно какой-то баловень взял и спутал все на свете, оставив тебя разбираться с этим хаосом. А ты все пытаешься и пытаешься играть, до остервенения нажимая на клавиши и приходя в отчаяние. Как же это ужасно, иметь в своей жизни такой прекрасный инструмент, и не иметь возможности им воспользоваться! Мимо начинают возникать какие-то тени. Самая удивительная из них – бывший преподаватель музыкальной литературы, тот еще весельчак и балагур. Но сейчас он какой-то другой. Неужели в такой странный образ воплотилось мое осознание и теперь смотрит на меня этим непонятным взглядом из-под очков? Что-то говорит. Что-то доказывает. Нет, не слышу. Ни его, ни себя… Что-то упускаю. Что-то важное. Лихорадочно припоминаю ноты любимой песни. Пальцы путаются. Картины сна теряют рамки. Уплывают. Пытаюсь цепляться за них. Будильник холодной рукой ледяной водой из крана вырывает в настоящую реальность.
До рассвета еще далеко. Почему будильник сработал так рано, я ведь ставил его на более поздний час. Холодно. Босиком прошлепал на кухню и заварил чай. Вернулся в комнату. Накинул на плечи плед. Ноги просунул в батарею. Грею руки о кружку. Начинаю понимать – этот сон был не просто так. Ведь все мы имеем жизнь как такой прекрасный и чудный инструмент. Да, порой мы играем на нем пьесы в разных тональностях, в разных ладах. Минор, мажор пока никто не отменял. Играем разученную по памяти пьесу, иногда более-менее удачную импровизацию. Восемь октав – прекрасная возможность сыграть что-то прекрасное. Но я наделал кучу ошибок. Ограничил свои возможности до тех самых пресловутых двадцати клавиш. И те последние расстроил как только мог. И еще пытаюсь что-то играть. Человеческая жизнь нежный инструмент. Тут приглашенный настройщик не поможет. Придется использовать внутренний слух, чтобы привести её в порядок. Что же, пора в моем концерте прерваться на антракт. Пора разучить новые пьесы и расширить диапазон. Не хочу, чтобы гимном моей жизни становился «Собачий вальс» исполненный в стиле «зацените как я могу». Никто не хотел бы.
Антракт объявлен.