П Руссия Глава 16

    Еще большие выводы надлежало сделать Кремлю. Революционный лозунг: "Кто не с нами - тот против нас" в данном случае не годился. Потомки, хоть и проявляли лояльность, но в коммунистической идее разочаровались, и вина в том была, прежде всего, самих коммунистов. Хотя и определенные положительные моменты учения отмечались также. Тот же метод планирования основных направлений экономики и  общенародная собственность на недра Калининградскому руководству помогли выстоять в критическое время "военного положения" и пока отходить от этих принципов Руссия не намеревалась. Но одновременно усиленно использовался мощнейший рычаг частного предпринимательства, и на этой почве потомки очень споро сближались с соплеменниками, покинувшими Россию после революции, находя в последних уже хорошо адаптировавшихся в условиях западного мира надежных партнёров. Одно только СП "Русская кофейня", открытое в Эфиопии совместно калининградцами и эмигрантами, и всячески поддерживаемое благодарным нагусом, буквально через месяц после своей организации стало давать миллионную прибыль. Ведь на родине арабики огромные площади дикорастущих деревьев никем не использовались. И это тогда когда четыре фунта благоухающих зерен шли за доллар! А пшеница - доллар за бушель (27,2 кг). Вот уж невольно верить начнёшь в Страну дураков, где на деревьях вместо листьев деньги растут, но увидеть их только Буратинам дано. Всего то требовалось заорганизовать голодных аборигенов, и они в обмен на купленный по дешевке аргентинский хлеб с августа по январь столько кофейного зерна насобирали (десятки тысяч тонн!), что для перевалки те же элеваторы и суда-зерновозы потребовались. И вот Калининград мгновенно становится крупнейшим центром кофейной торговли, расположенным, вдобавок, прямо посередке региона его традиционного потребления, и даже биржу  специализированную открывает.
А потом запускает линию по производству этого напитка уже в быстрорастворимом варианте, становясь монополистами этого удобного и стремительно набирающего популярность продукта.
И все при этом довольны! Европейцы - за то, что им предоставили кафи и каву дешевле и качественней того, что ранее привозилось из-за океана. Эфиопы - за то, что после долгих лет оккупации им сразу же дали возможность заработать на хлеб и накормить семьи. Ну а то, что организаторы получили с того нехилую прибыль, а Эфиопская империя и Руссия приличные налоговые поступления и так догадаться нетрудно.
       А для завода по производству жареной картошки (или по ихнему - чипсов), что открылся в доставшемся им от благодарной Польши Бресте, даже заморского сырья не потребовалось - бульба в избытке произрастала окрест, да и сосед всегда готов был поставить любой требующийся объем корнеплода. Но при этом, наряду с другими странами Европы, и купить потом уже новомодный готовый продукт. Причем загодя, специально обученные люди, занимались в этих странах, которые они называли рынками сбыта, "маркетингом и рекламой", специальными ухищрениями заставляющими потребителя покупать именно из товар. По сути - это была та же война. Только требующая большей работы мозга, и не разрушающая, а созидающая. И тут планирование уступало место конкуренции и частной инициативе.

  Советская Россия так же из разрухи гражданской войны только НЭП-ом вытащена была. Но неблагодарное и не очень разумное правительство вскоре уничтожило спасшее его и страну начинание, политику поставив впереди экономики так же, как безумцы ставят телегу впереди лошади. Да! Была и коллективизация и индустриализация. Но какой ценой? Голодомор, миллионы загубленных судеб, деформация сознания человека, да и подрыв генофонда страны в итоге.
    "Революционному порыву" выжившие "массы" предпочли водку, винными парами заменив грёзы обо всё обещаемом светлом будущем. Десятилетиями тупо ожидая, когда власть "даст" им минимальное жилье, ютясь в тесноте и дискомфорте, вместо того, чтобы самому его себе построить. Пресловутый "квартирный вопрос" не затухал с увеличением объёмов гражданского строительства, а напротив - приобретал всё большую остроту, и опора партии "по пролетарски" всё сильнее глухо ненавидела всякого, кто живет лучше её. Кстати и партийного функционера в том числе, поскольку слухи о "пайках" того, равно как и анекдоты о вождях и "героях" не остановить было даже угрозой лагерей.
      Правительство потомков, напротив, не стремилось обещать невыполнимое, и разрешением тех же жилищных вопросов доверено было заниматься самому будущему жильцу. Кто-то строил себе кооперативную квартиру в большом доме, кто-то индивидуальный коттедж, кто-то довольствовался жильём на вторичном рынке - все зависело от кошелька и приоритетов его владельца. К примеру, к тому же любителю выпить или заядлому курильщику при получении ипотеки в банке относились много настороженней, чем к ненаделённому пагубными привычками.
        Но вот деятельность банков по вопросу именно этого вида кредитов усиленно правительством регулировалась и ставка нигде 4% не превышала. Ещё центральная власть возлагала на себя погашение стоимости земли под строительство и сетей, а ведь это пятая часть расходов. Так же на правительственном уровне разрешались проблемы стройиндустрии. Сам губернатор не постыдился прибыть в Москву для согласования поставок в "область" леса и базальта. На затеваемом у них огромном лесоперерабатывающем комплексе планировалось даже в частности производство каких-то плит из щепы и опилок. А базальт должен был послужить дешевым сырьём для строящегося завода минеральных утеплителей.
         Причём заказами на производство оборудования под все возводимые объекты озадачивались предприятия от Чехии и Швеции и до Штатов, в зависимости от того, где ожидалось лучшее качество и выходило дешевле. Шустрый губернатор мотался по свету как какой-нибудь коммивояжер, себя таковым по сути и считая. Только "фирма", где он работал, насчитывала уже более миллиона человек и его задачей была забота о них, хотя серьёзная команда грамотных специалистов усиленно ему в том помогала.

    И что интересно - на "приращённые" территории так же равноценное внимание уделяется. Но это не сюсюканье, с перетягиванием из феодализма, минуя капитализм за счет "старшего брата", как у СССР и Монголии, и тем более не привычный Западу колониальный грабёж. А все тот же углублённый симбиоз более технически развитых "потомков" и трудолюбивых неприхотливых "предков". Того же скачка урожайности картофеля достигнуть удалось только потому, что многие "калининградцы" на своих тракторах по округе разъехались, подряжаясь за долю урожая поднимать целину и залежь, за которую местные ранее с сохой и лошадкой браться не решались. А урожай у бульбы на новом месте всегда хорош. Централизованные МТС с административной надстройкой не потребовались, а заинтересованность механизатора в конечном результате уберегла поле от бракодела. Но вот о кредитах ему на горючку и запчасти до осени, а то и новый трактор, опять через банк центральная власть позаботиться должна.
   Ведь на той же Шкоде вместо танков трактора по предоставленному образцу заказаны, и имя им в угоду новым жителям дано "Беларус". А чтоб чехи совсем делать вооружение не разучились, малыми сериями дана им возможность произвести ремейки целого "зверинца" - бронеавтомобилей "Тигр", "Рысь", "Волк", "Медведь". Хотя под эту технику 219 сильные дизеля во Франции на SOMUA стали выпускать, там их производство под новый S-40 приготовлено оказалось.

        Хотя и это сделано было с оговорками. Пользуясь своим контрольным пакетом в предприятии, Руссия превратила первоклассный завод в своеобразную кузницу кадров для бывших крестьян из западной Белоруссии, заменяя освобождающиеся вакансии командированными оттуда работниками. Мотивируя  на предприятии это тем, что гостарбайтеры обходятся значительно дешевле. Языковой барьер у вновь прибывших стирался довольно быстро, а чехам-мастерам, получающим надбавки за наставничество, вскоре даже стало больше нравиться работать с этим старательным народом, чем со своими соотечественниками.
   Причем проблема подготовки как трудовых резервов, так и воинских решалась одновременно и довольно оригинально, причем абсолютно добровольно. Ввиду того, что приход техники на поля выявил там много избыточной рабочей силы, ненаследующие родительскую землю непервые сыновья стали уходить на заработки в город. И там им со своими паспортами постоянных жителей требовалось сделать для себя выбор, либо поступить на соответствующую их квалификации (практически никакой) низкооплачиваемую работу, либо повышать свой социальный статус и заслужить паспорт с двуглавым орлом. Гражданство же предоставлялось после двух лет службы в армии, но отбор туда проводился весьма строго, причем кроме физических данных претенденту обладать полагалось и сообразительностью. Для не прошедших кастинг существовал и второй, аналогичный, хотя и более долгий путь - трудовая повинность сроком на четыре года. За это время трудармеец (спасибо Вам за термин - т. Троцкий) вкупе со статусом, который давал ему только право голоса, овладевал востребованной и высокооплачиваемой профессией. Юношей ждали заводы и фабрики, девушек - госпиталя и больницы. И ради обеспеченного будущего можно было потерпеть некоторый срок хоть нелёгкой казарменной, но всё равно сытой жизни.

     Очень внимательно изучал Советский Союз и опыт построения вооружённых сил союзника, который, после завершения компании в Польше сразу же провел демобилизацию и вернулся к своей довоенной численности. Став по сути полупрофессиональной и состоя наполовину из контрактников. Но сложная техника иных к себе и не подпускала, а новое белорусско-немецко-литовское пополнение "калининградской армии" требовалось для отбора среди них способных к дальнейшему обращению с ней и переводу в кадры.
   Внешне дела в РККА выглядели много лучше, ведь на 1 сентября 1939 года она, насчитывая 2,5 миллиона, на каждые 6 красноармейцев выделяла командира среднего звена - офицера. Но ведь это приводило к занижению его статуса и выполнению им работы унтеров и сержантов. В Вермахте один офицер приходился на 29 рядовых и недостатком командных кадров при этом не страдал. А Красная Армия всё задыхалась от их нехватки, переводя училища, и так не отягощенные длительностью программы, на ещё более ускоренные курсы. Да вдобавок весомый курс в часах занимало штудирование классиков идеологии, вместо военного дела. Да и сам институт политработников в войсках и разжижал по сути офицерский корпус, ведя к его профанации. Совместный германо-советский "освободительный поход" на Францию выявил все эти язвы армии Советского Союза, но благодаря совместному руководству операции, вред от них удалось снивелировать. Теперь союзники, перед началом операции в Манчжурии, требовали от СССР учесть предыдущий опыт и хотя бы для ударных частей провести очистку от ненужного кадрового хлама.

    Поскольку советский контингент для операции предполагался незначительным, то на требования влиятельных союзников пришлось пойти, тем более, что цель при этом достигалась серьёзная, а коммунисты, управлявшие страной на этом этапе были прежде всего прагматиками.
  Так же и на второе условие Руссии пришлось скрепя сердцем им согласиться - в Харбине и его округе проживало сто тысяч этнических русских, и Красной Армии предписывалось против них никаких враждебных действий не производить. Разумеется, за исключением тех, кто сам против неё выступил с оружием в руках.
  Но что бы этого не случилось, предпринято было максимум усилий - и от Великого Князя, и от Общевоинского союза направлены были в Манчжоу-Го эмиссары с разъяснениями того, что Гражданская война закончилась, и нынче ожидается скорее вторая часть русско-японской. Только в этот раз мировое сообщество не на стороне узкоглазых. Конечно, не все вняли голосу разума - ненависть ведь у русских выработалась не только пролетарская. Даже своими фашистами могла похвастаться здешняя эмиграция, как ответ Интернационалу, но эти оголтелые сами выбрали свою судьбу - этих щадить никто не собирался. И Владимир Кириллович честно предупредил о том, дав им шанс одуматься, в конце-концов они могли приехать помочь ему выбивать агрессора из Индокитая.

      А вот резкий тон государства-обладателя оружия, способного донести до Москвы ядерный заряд, навел Политбюро на размышления, и вскоре на закрытом совещании принято было решение о поэтапном и неафишируемом выводе Центрального аппарата из зоны досягаемости ракет, которым и противопоставить было нечего.
Грядущая военная компания как раз давала тому прекрасный предлог - для более удобного управления военными действиями из Москвы в Иркутск переводилось Министерство Обороны, Генеральный Штаб и Госбезопасность. Здание на Лубянке вновь передавалось Госстраху, так и сохранив в названии что-то леденящее душу. А в Сибири разворачивалось строительство комплекса правительственных зданий. Ликвидация опасности оккупации с Запада, высвобождала средства и силы достаточные на много большее, но очередная резкая перемена курса партии требовала разъяснения в народе. И если правду в Правде написать было нельзя, то придумать следовало что-либо правдоподобное.