Мертвые души

Ознобова Тамара Викторовна, морщинистая старуха шестидесяти лет, увидела через окно свою подругу, выходящую из подъезда. Тамара немедленно решила подкараулить ее на обратном пути и, не меняя гардероба, в потертых трико и заляпанной футболке вышла на улицу, села на скамейку и начала ожидание. Ее седую голову с редкими взъерошенными волосами пекло жаркое июльское солнце. Не прошло и пятнадцати минут, как вдали от ее взора показался силуэт Нины Алексеевны Рябининой, которую Тамара караулила.

Нина возвращалась из магазина, несла пакет с надписью «спар», облизывала сливочный пломбир в вафельном стаканчике. Завидя ее, Тамара положила ногу на ногу, скрестила дряблые руки и начала звучно ухмыляться, предвкушая сладкий для ее души скандал.

- Здравствуй, Тома! – по-доброму поприветствовала Нина соседку.
- Ты ничего не забыла, голубушка? – презрительно улыбаясь, захрипела Тамара.
- Ты о чем?
- Ах, вы только посмотрите, она даже не помнит. Совсем склероз одолел, да? Может к доктору сходишь, он тебе таблеточки выпишет, глядишь так и нормальным человеком станешь.
- Тамар, я не понимаю о чем ты говоришь.
- Ну вы видели? Видели? – обращалась она к невидимым  зрителям начавшегося разговора, - она даже не понимает. Ты мне когда Гоголя должна была отдать? – с укоризненной злобой посмотрела она на Рябинину. - В субботу, восемнадцатого июня, а сегодня какой, б…ть,  день?!
- Тамара…
- Какой сегодня день? Отвечай!!
- Четвертое июля, – выдыхая, робко произнесла Нина.
- И что, у тебя совсем нет совести?! Ты себе присвоить решила мою вещь!??
- Тамар, послушай, я тебе еще три недели назад отдала эту книгу, когда ты за мукой ко мне приходила.
- Ах ты скотина бессовестная! Думаешь, обмануть меня легко?! Нажиться на мне хочешь, да, мразь?!
- Тамара, ну что ты опять такое говоришь! – не без нот обиды в нежном голосе отозвалась Нина. -  Может, ты забыла. Посмотри у себя в шкафу, ты вроде ее туда клала.
- Ну что ты дуру из меня делаешь! – нервно кивала Ознобова головой. – Я же по-человечески, книгу тебе любимую дала. На, читай, говорю, дорогая, на здоровье, а ты мне в душу так плюешь… свинья!
- Тамара! Успокойся! Ты сама забрала из рук моих книгу да позабыла, видать.
- Ты кого лечишь, м…нда тупая! Ты думаешь просто меня обмануть! Всю жизнь вы кровь из меня сосете!!! Х…й я на вас клала! Большой и толстый х…й, поняла!?
Нина ничего не ответила. На ее лбу показались морщинки, глаза намокли солеными слезами. Молча она открыла ключом дверь и ушла в дом.

Ознобова осталась сидеть на скамейке и продолжала причитать, обращаясь все к тем же невидимым слушателям:
- Ну вообще! Видели? Негодяйка бесстыжая! Воровка! Совести у нее нет! Все настроение испоганила!!

В сторону подъезда прошел Олег, мужчина пятидесяти лет, который с самого момента знакомства с Тамарой пытался заигрывать с ней. Эти игры она в глубине души любила, но взаимностью не отвечала, считала что Олег редкостный козел и бесхребетный тютя.

- Что, Тамар Викторовна, пригорюнилась? Аль приключилось чего?
- Ой, не до тебя, старый хрыч. Обвели меня как простушку вокруг пальца и обокрали.
- Как обокрали? Кто? Ты бы сразу мне сказала, я бы разобрался. – с уверенностью в голосе и улыбкой на лице продолжал беседу Олег.
- Ты? Разобрался?? Пхххх… Не смеши п…зду, ты же тряпка, тютя бесхребетный, да еще мяяяямля. Тебе разбираться только в железках бестолковых твоих.
- Ну что за злоба в мой адрес? Я же помочь тебе хочу. – добродушно продолжал разговор Олег, не обращая внимания на оскорбления в свой адрес.
- Уйди от меня, мне и так плохо, так еще и ты тут. Бесишь меня, козел.
- Ну как знаешь, покедова. – зашагал он в сторону двери.

Тамаре Викторовне снова вспомнилась Рябинина. Тамара почувствовала себя оскорбленной и обиженной, едкая горечь, которую в полном объеме не успела она выплеснуть на Нину, продолжала кипеть внутри нее.

Тамара резко вскочила и широкими шагами пошла к двери Нины Алексеевны. Рука ее остановилась в сантиметре от дверного звонка. Тома очень любила скандалить, но идея, которая посетила ее сейчас, была для нее настолько сладостна, что теплая волна жажды ее реализации начала расходиться по всему ее телу. «Сделать пакость» - мелькнуло в ее голове. Тамара села на корточки, возле двери Рябининой, огляделась, приспустила дырявые трико вместе с панталонами и выдавила из себя тёмно-коричневую смрадно пахнущую колбаску. Поднялась, с облегчением на душе радостно пошла домой: «Будет знать, гадина.»

Нина тем временем уже сидела за столом и пила чай вприкуску с недавно купленным печеньем. Лицо озаряла широкая улыбка. «Говорила мне мама, в Щукинское нужно было поступать!» - повторяла она, следом издавая короткие смешки. На ее столе лежала небольшая книга в коричневой обложке с черными буквами: «Мертвые Души».