Сказка вторая. Выжить в пустыне

   Ветер улетел и исчез. Время шло и Озеро скучало, но Ветер не возвращался. Озеро даже подумало что Ветер забыл о нём. Оно всегда думало, что виновато само, что бы вокруг него не случалось, ведь оно было очень в себе неуверенно. На самом же деле с ветром  случилась ужасающая неприятность. Оказывается, даже ветер не может быть совершенно свободен. Габриэль не знал об этом - наверное, никто его раньше не трогал, ведь он был молод и все относились к его шалостям снисходительно. Но кажется его проделки рассердили кого-то там, высоко, того, кто был сильнее ветра, и Габриэль оказался в пустыне.
    Там он должен был вертеть лопасти ветряка, качавшего воду. В пустыне было сухо и одиноко, все остальные ветры пустыни пролетали мимо, не останавливаясь даже перемолвится словом, наверное, они спешили скорее покинуть это место, или просто были заняты чем-то своим. И эта невыносимая скука - выцветшее от солнца небо, камни и песок куда не повернись, да пыльные пальмы около колодца. И никакой музыки - только шуршание песка и скрип лопастей ветряка,  даже вода тут не журчала, а тихо шептала в желобе, или шипела, когда капли падали на раскаленный камень. И было жарко, невыносимо жарко, и от каждого  движения острые песчинки кололи и царапали Ветер. Чуть лучше он чувствовал себя ночью, когда становилось прохладнее и над пустыней в небе загорались звезды. Ветер попробовал крутить лопасти  быстрее или тише, пытаясь создать какое-то подобие музыки, но она получалась уныла и однообразна.
     Он попробовал приникать на время к вялой воде в жолобе, но она была горяча и солона. Иногда к источнику приходил караван верблюдов, их приводили молчаливые люди, разжигавшие ночью плохо пахнувшие костры из кизяка. Но даже от них Габриэлю не становилось веселее. А когда он все же уставал и засыпал ненадолго, ему снилось тёмное ночное Озеро, качающее в водах Луну и кувшинки, прохладное нежное Озеро, шепчущее таинственные сказки, его Озеро, к которому он прилетал, приникал, касался. Но потом он просыпался и снова видел вокруг себя скучную пустыню и колодец и ветряк и молчаливых верблюдов и сумрачных людей. 
     И так продолжалось долго, очень долго, ему казалось, что это никогда не кончится, но однажды его отпустили ненадолго, отдохнуть. И Габриэль полетел изо всех сил туда, тяжелый и горячий, неся в себе застрявшие колючие песчинки, к своему Озеру, к этой нежной прохладной воде и мерцающим кувшинкам и упал в зеленые берега и даже засмеялся от внезапного счастья.
- Где ты был? Куда ты исчез? - радостно воскликнуло Озеро.
- В пустыне. Ты должно быть довольно, я делал важную и нужную работу, ты же хотело, чтобы я был серьезен и .... полезен!
- Устал? - голос Озера был тих и участлив
- Нет. Не очень. - и Габриэль помолчал, словно решаясь на что, и решился - Да. Устал. И я скучал по тебе. 
- Но ведь всё кончилось, раз ты  теперь ты снова прилетел?
- Нет, я должен буду вернуться, меня отпустили ненадолго.   
Озеро помолчало и сказало:
- Я хочу чтобы ты вернулся навсегда. Я скучаю по тебе, Габриэль!
- Наверное я когда-нибудь вернусь навсегда. И может быть даже вспомню твоё имя.
- Обними меня, Ветер.
   И Ветер обнял Озеро и прильнул к прохладной воде и колючие песчинки высыпались из него на дно, загораясь как маленькие звездочки, и он остывал, а Озеро качало его на воде.  А потом время закончилось и он снова улетел. А Озеро осталось перекатывать чужой песок на дне, чтобы он стал мягким и нежным, ведь любой колючий песок становится мягким, если долго гладить его водой. Озеро осталось терпеть и ждать. Оно очень хорошо умело терпеть и ждать, оно даже считало, что любовь это умение терпеть и ждать.