Муки творчества, или Новогодний ужастик

             Телефонный звонок Юлька услышала, едва зайдя в свой подъезд. Так орать мог только их телефон. Все домашние подскакивали, когда он начинал трезвонить, а отец каждый раз грозился его раздолбать, раздробить и прах по ветру развеять. Однако тот только издевательски хохотал, иногда доводя до истерики соседскую собачонку. Зная, что дома никого нет, Юлька помчалась на свой третий этаж, перепрыгивая через ступеньки, влетела в квартиру и, не включая свет, бросилась к чудовищному аппарату. Бац! – и растянулась на полу в прихожей, опрокинув мусорное ведро, специально выставленное перед дверью, чтоб не забыть выбросить мусор. Телефон, потрясенный случившимся, смолк.
           –…!!! – подумала Юлька, – Плохой знак!
Не успела она встать, как услышала громовой хохот. Чудище захлебывалось от смеха, и Юлька даже видела, как подпрыгивает трубка на его рычагах. Злобно сорвав ее, девушка все же сумела пересилить гнев и почти дружелюбным тоном отозвалась на чей-то призыв.
Звонила соседка, одинокая старушка, бывшая учительница русского языка.
          – Юлечка, приходи сегодня вечером, посидим, проводим старый год…
           Юлька покосилась на рассыпанный мусор.
          – Я твой любимый пирог испекла, – продолжала старушка.
          – К черту приметы! – подумала сладкоежка, услышав про пирог.
          – Конечно, приду, Виктория Александровна, договорились!
          До Нового года было еще два дня, ничего вкусненького дома не предвиделось, и предложение соседки было весьма кстати.
Вечер получился замечательный. Старая учительница знала множество интересных историй, Юлька тоже сумела кое-что рассказать, пирог был на славу, винцо легкое и приятное, словом, праздник удался. Не заметили, как время подкатило к 12. Напоследок Виктория Александровна предложила сыграть в буриме.
          – Это как? – удивилась Юлька.
          – Дается слово, к которому нужно подобрать рифму и сочинить с ними четверостишье. Например, возьмем слово… говорить. За две минуты мы должны таким образом придумать стишок на новогоднюю тему с соответствующими атрибутами. Понятно? Тогда время пошло!
          Юлька, конечно, с позором провалилась. Она и так была не сильна в стихосложении, а тут еще это дурацкое слово и ограниченное время.
          – Ладно, не унывай. За ночь придумаешь, а утром мне расскажешь, – пошутила Виктория Александровна на прощание.
          Укладываясь спать, неудавшаяся поэтесса подумала с обидой:
          – У всех музы как музы, а моя где-то шляется. Нет чтоб помочь!


          Разбудил Юльку грохот. Комната наполнялась какими-то ряжеными, в открытое окно вползал не то туман, не то дым. Грохотала гроза, что  для декабрьского Крыма было в диковинку. Юльку трясла за плечо толстая тетка в костюме Снегурочки.
         – Говорят тебе, вставай! Сколько можно говорить! – кричала она в Юлькино ухо.
         – Что случилось? Вы кто? – ошарашено произнесла девушка, ничего не понимая в происходящем.
         – Кто я? Муза твоя! – расхохоталась тетка.
         – Муза Константиновна? – изумилась Юлька, – Вы же в Минске должны быть.
         – Да хоть в Антарктиде! Раз понадобилась тебе – тут же прилетела на помощь, – ответила та, показывая на метлу.
         – А это кто с Вами?
         – Это рифмы. Выбирай любую!
         Вперед пробрался Дед Мороз с букетом роз.
         – Как тебе эта рифма?
         Розы были очень красивые: снежно-белые, с розовыми каемочками по краям. Точно такие Юлька подарила Виктории Александровне на День учителя.
         – Нет, спасибо, – отказалась девушка. – Старо, как мир. А впрочем… Можно вино из роз?
         –  Вина, вина! – в восторге заорали рифмы. – Сейчас устроим праздник!
Не успела Юлька оглянуться, как вкатилась огромная бочка, расплескивающая вино во все стороны. Что тут началось! Рифмы упились до поросячьего визга, лезли целоваться, наперебой предлагали себя, соединялись в невообразимые строчки и хохотали до упаду. В комнате по очереди возникали Новый год, газопровод, водоотвод…
        – Стойте! Не надо! – кричала перепуганная Юлька, зажимая уши и безуспешно пытаясь спрятаться под одеяло. Куда там! Рифмы лезли к ней, отталкивая друг друга, поднимаясь на цыпочки, истошно вопя. Пьяная Муза прыгала на бочке, дирижируя метлой.
       – Тетя Муза! Спасите! – прохрипела полузадушенная Юлька, хватаясь за ее метлу.
       – Летим!
       За ними вдогонку мчались розы, козы, деды морозы, впиваясь зубами, шипами, рогами в Юлькину несчастную голову, выкрикивая строчки, застревающие в мозгах зудящими занозами. Муза дико хохотала, без конца повторяя на все лады слово говорить, вплетая догонявшие их рифмы в новые и новые строчки. Наперегонки с ними, то обгоняя, то отставая, прыгала бочка с вином, разливаясь ручьями и реками, в которых купались, плескались, ныряли (а иногда и не выныривали) все – от мала до велика.
       – Говорили мне: бери букет! Нет, вина захотелось! – каялась Юлька, едва удерживаясь на метле.
       Вдруг вспыхнул резкий свет, и все исчезло.
       – Доченька, проснись! Что за кошмары тебе снятся? – над незадачливой поэтессой стояла озабоченная мама.
       – А-а… А где тетя Муза? – спросила еще не пришедшая в себя Юлька.
       – Как где? В Минске. При чем здесь она?
       – Фу, ну и приснится же такая гадость! Никогда не буду больше играть в эту дурацкую игру!
       – В какую игру? – удивилась мать.
       – Да так, ерунда, утром расскажу. Спасибо, что разбудила. Спокойной ночи, мамуль.

               Юлька долго еще ворочалась в постели, пытаясь отогнать привидевшийся бред, но едва начала засыпать, как ядовитый туман снова пополз в окно и глухо зарокотал гром, рассыпая невнятные угрозы. Вдруг форточка распахнулась и в окно с визгом и воем влетела знакомая стая рифм. Юлька в ужасе подскочила на кровати и накрылась с головой одеялом.
        ¬– Не спрячешься! Не спрячешься! – хохотали рифмы и вдруг, уменьшившись до микроскопических размеров, полезли в Юлькину бедную голову, устроив там настоящую свистопляску.
        – Муза! Музочка, помоги!
        – Ладно уж, хоть и сбежала ты от меня… И ругаешься… И не нравлюсь я тебе…
        – Нравишься, нравишься! Ты самая лучшая муза в мире!
        – Тогда вставай, бери тетрадь и ручку. Готова?
        – Готова.
        – Пять, четыре, три, два, один. Пуск!
        Муза шваркнула по Юлькиной голове рукояткой метлы. Из глаз посыпались искры и рифмы.
        – Хватай их и записывай! – скомандовала Муза.
        Юлька лихорадочно начала ловить рифмы ручкой и размазывать их по бумаге.
        – Процесс пошел! – удовлетворенно произнесла Муза, потирая руки. – Счастливо оставаться!
        Муза вскочила на метлу и вылетела в открытую форточку, захлопнув ее за собой…


       Утром братишка, лукаво глядя на сестру, напевал строчки из популярного фильма:
       – Надо меньше пить, пить меньше надо!
       – Ты на что намекаешь? – возмутилась Юлька.
       Вадик отбежал подальше, зная крутой нрав сестрицы.
       – А ты почитай сама! Еще и в моей тетрадке написала!
       Юлька с недоумением пожала плечами – она абсолютно ничего не помнила из ночного происшествия. Но взяв в руки тетрадь, она увидела… и привидевшийся кошмар ярко всплыл в памяти до мельчайших подробностей. Сумасшедшие строчки прыгали вверх и вниз, пересекались друг с другом, загибались кругами. Но самое интересное, что среди полного бреда встречались и вполне сносные строки. Юлька старательно отфильтровала их, нашла подходящую открытку и вместе с новогодними поздравлениями вручила старой учительнице.
«Дорогой Виктории Александровне на память о чудесном вечере 29 декабря 20.. года, – было написано в ней. И дальше –
                БУРИМЕ
Говорит мне Дед Мороз:
– Подарить букет из роз?
– Розы я сама дарю, –
Я Морозу говорю, –

Лучше, дедушка Мороз,
Подари вино из роз,
Если можешь, – говорю.
Он вздыхает: – Подарю.

Откровенно говоря,
Ляпнула я это зря.
Поздно! Катит Дед Мороз
Мне вино из снежных роз.

Бочка этого вина,
Говорят, всего одна:
Сколько из нее не выпьешь,
Не увидишь ее дна.

Я пила, моя семья,
Пили все мои друзья,
И соседи тоже пили.
– Ох и вкусно! – говорили.

Только как-то темной ночкой
Покатилась наша бочка
По стране. И всех подряд
Угощает, говорят.

Из бездонной этой бочки
Пьют и дочки, и сыночки…
Говорил ведь Дед Мороз:
– Подарить БУКЕТ из роз?»

         – Молодец, делаешь успехи, – улыбнулась Виктория Александровна, дочитав до конца Юлькин опус. – Приходи перед Рождеством, сыграем еще!