ТСН. Глава 1. Колокольчики

Глава 1. Колокольчики.

     Время неумолимо приближалось к обеду. Бредя по улице, я думала о том, что день с утра не задался: снова снился кошмар с кровью и вампирами, а потом я весело и непринужденно оставила дырявый след утюга на единственной белой блузке, в которой планировала посетить собеседование, надев со строгой юбкой. В итоге, пришлось натянуть костюм. Всё бы ничего, и приятное короткое платьице-футляр, и серый пиджак на пару сантиметров длиннее, только вот рукава пиджака на локтях подвытерлись, что существенно портило не столько вид, сколько настроение.
    Торопиться было некуда. Собеседование хоть и прошло успешно, но я отказалась от заманчивого предложения. Очень уж противно пахли мысли директора. Его похотливые глазки раздевали всех особей женского пола, входящих в кабинет.      
Весеннее солнце пригревало, прыгая по макушкам деревьев, по крышам домов, бликуя в стёклах проезжающих машин и пуская зайчиков в глаза прохожих. Новые капроновые колготки медленно и верно сползали, отвлекая от раздумий. Желание их подтянуть с каждым шагом нарастало.
«Что ж, могло быть и хуже», - вздохнула я и улыбнулась в голубое небо.
 Хуже не заставило себя долго ждать. 

Туфли, цвета дождливой ночи, появившиеся в хорошие времена для торжественных случаев, натёрли пятки. Я начала прихрамывать. В это же время головная боль решила, что пора напомнить о себе, и выползла из затылка. Она  медленно-медленно потянулась, плавно перетекла в глаза, где и осела. Свет дня стал слишком ярким, просочившись сквозь ресницы, надавил, сжав виски. Тошнота взяла за горло. Срочно нужно было найти тенёк.
Судорожно сглотнув, я, печально, похромала вверх по улице, к драмтеатру. Боль тащила меня в прохладу Театрального сада, подальше от шума и ароматов города. Там мне повезло, одна скамейка, под сенью подернутого молоденькой листвой дерева, оказалась пуста.
- То, что нужно, - устроившись на сиденье, я кинула рядом тряпичную сумку, и поспешно разулась.
Вытянув ноги, пошевелила пальцами. Полная женщина в годах, проходящая мимо, осуждающе покосилась. Мне было безразлично. Боль, поутихла и я осторожно осмотрелась.
В саду отдыхала молодёжь, судя по белым халатам, из соседнего медицинского колледжа. Они что-то оживлённо обсуждали, наполняя воздух брызгами заразительного смеха, распространяя вокруг ауру безмятежности. Клумба у памятника Достоевскому светилась молодой травкой.
«Ничего не бывает просто так. Интересно, каким же будет сегодняшний зов?» - постоянные разговоры самой с собой были привычными.
Сосредоточившись на своих ощущениях, повернулась вправо, к спешащим людям и автомобильным выхлопам - не туда. Живот скрутило так, что я согнулась пополам, обхватив себя руками.
Отдышавшись, прислушалась. Устремила взгляд прямо - на клумбу, на скамейку с гомонящими студентами, и дальше по дорожке. В висках застучало. Новый судорожный вдох и я продолжила, теперь уже налево. В ушах послышался мелодичный звон. Над верхней губой выступили бисеринки пота,  машинально слизнув их, я поднялась, не отрывая глаз от дорожки, взяла сумку и шагнула. Боль резко откатила, лёгкие сладко выдохнули.

Идти оказалось на удивление легко и комфортно. Мир вокруг снова разлился красками. Звон колокольчиков танцевал впереди. Выскочив из сада на мало-оживлённую улицу, и проскакав метров двести мимо серых уставших зданий, он потянул меня на противоположную сторону дороги. Из-за угла дома медленно выкатилась инвалидная коляска. В ней сидел мальчик лет семи. Кепка в стиле милитари, надвинута на лоб, синяя куртёшка, не скрывавшая щуплости детского тела, ноги накрыты стареньким верблюжьим одеялом. От вида скрюченной болезнью руки, прижатой к груди, сердце защемило. Звон оборвался.
Коляску толкала женщина, худая и хмурая. От неё разило усталостью в смеси с  переживаниями. Запах злости отчетливо витал вокруг.
Я преградила им путь. Женщина подняла бесцветные глаза.
- Здравствуйте, не подскажете, как пройти на улицу Таубе? – спросила я улыбнувшись.
- Не знаю,  - голос женщины был серый и безликий.
- Жаль, - но уйти я не могла, горький опыт подсказывал, что колокольчики вернутся и зазвонят меня до Куйбышева, если я не сделаю то, зачем пришла. - Какой у вас красивый мальчик. А можно с ним поздороваться?
Женщина равнодушно пожала плечами. Чтобы увидеть его лицо пришлось присесть. Из-под козырька кепки смотрели небесно-голубые глаза не по годам мудрого Кристалла, чистого и яркого. Он знал, зачем пришёл в этот мир.
- Привет. А я к тебе, чтобы помочь.
Мальчик попытался улыбнуться, из уголка рта на подбородок потекла струйка слюны.
Положив руку на костлявое колено, я ощутила болезнь. Родившись от рук пьяной акушерки и злых мыслей родственников, не желавших рождения малыша, чёрная тушка недуга расположилась между первым и вторым шейными позвонками, и давно проросла в спинной мозг, подчинив себе всё тело. Тяжёлые вибрации злых мыслей матери причиняли болезни дискомфорт, и та в ответ мстила, напрягая все мышцы ребёнка, вызывая судороги и боль.
Поднявшись, я провела рукой по голове и шее мальчика. Прошла всего секунда, но за это время  множество тонких щупалец обвили мои пальцы и часть тушки оторвалась, оставшись на ладони. Скрюченная ручонка, расслабившись, опустилась на колени.
«Полностью излечить его я  не могу», - мысли отдавали горечью полыни. -  «Несправедливо! Помогать, но не избавлять - таковы дурацкие правила, нарушение которых грозит серьезными проблемами не только для меня.»
Я взглянула на женщину. Её увядшая душа кровоточила отчаянием и безнадёжностью. Чёрная тоска распространяла миазмы желания расстаться с этим миром и забрать с собою сына.
- У вас всё наладится. Потерпите ещё чуть-чуть, - прошептала я. 
Зная, что позже пожалею об этом, всё же прикоснулась к её плечу. Чужие тяжёлые чувства медленно потекли по руке. Женщина встрепенулась, как будто очнувшись от плохого сна, её глаза прояснились. Улыбка осветила помолодевшее лицо.
- Извините. Нам пора, мы с Серёженькой должны погулять, –голос заиграл переливами. - Всего доброго!

- Теперь вам обоим будет легче, - шёпот полетел вслед удаляющейся коляске.
Гнетущие чувства женщины навалились на плечи свинцовой тяжестью. Асфальт под ногами манил, хотелось улечься прямо здесь и не двигаться. Совсем не двигаться. Ни-ког-да. Переборов себя, я погладила комочек на ладони. Выгнув спинку, болезнь замурчала как бездомная котейка.
- Скоро мы тебя освободим.