Гиреи - черкесские воспитанники

Согласно записке Шагин-Гирея, последнего крымского хана, первым воспитанником черкесов являлся не кто-нибудь, а сам великий золотоордынский хан Узбек: «711-го (года) во времена Тохтага-хана, черкесы взяли для воспитания Азбек-султана, родного племянника помянутого хана; когда же Тохтага-хан умре, а брат его заступил место, то с тех пор и поныне во всяком племени черкесском воспитают султанов и по большей части все султаны, государи наши, суть вскормленники оного народа» .
Мухамед-Гирей III весной 1622 г. совершает поход в Черкесию. «Да в том же походе в черкасех Мансырова родства Кантемиров брат Салмаш-мурза умыслом, а не на бою, убил де черкашенина, а тот де черкашенин крымскому Мамет-Гирею царю дядька... Да как де царь шел из войны из черкас... и с дороги де не дошед Крыму, Мансырова родства Кантемир-мурза Дивеев с братьею и с своими татары от крымского царя отложился и пошли к турскому к Белугороду, что на Дунае, ...что у них (то есть у крымского хана) с Кантемир-мурзою рознь... А отложился де Кантемир-мурза с братьею от крымского царя, боясь его, царя и Шен-Гирея, что брат его Кантемиров убил его царева дядьку» .
Хан, совершающий поход против черкесов, сам является черкесским воспитанником и в конфликт вовлечен некий черкесский аристократ - ханский аталык-«дядька». Его убийство, совершенное ближайшими соратниками хана в этом походе - мурзами Мансуровской орды - вызывает острый конфликт уже внутри ханского лагеря.
Сын Бахадур-Гирея (1638-1642) Мубарек-Гирей султан, согласно Челеби, был воспитан «в стране черкесов, в племени Заба».
В 40-60 годах XVII века, согласно материалам Эвлия Челеби, каждое черкесское племя имело у себя по чингизиду, надеясь усадить на крымский трон своего ставленника. «Когда он (от нас) уйдет, - заявляли темиргоевцы, - это, может быть, станет залогом дружбы, он станет ханом, и нам от этого будет польза».
Автор последней трети XVII века Хюсейн Хезарфенн: «И если у хана рождаются сыновья, то для воспитания, а также чтобы засвидетельствовать свою покорность, (черкесские беи) берут их и воспитывают до совершеннолетия. Некоторые сыновья ханов живут в этих местах до тех пор, пока не станут взрослыми... После совершеннолетия хан-заде, так же как своему отцу, оказывает почтение и своему (воспитателю) аталыку. Если воспитанный таким образом хан-заде получал от великого государства власть, то старался своего аталыка и молочного брата обогатить больше, чем других».
Анонимный турецкий автор писал в 1740 г.: «Ханских детей мужского пола отправляют на Кавказ, откуда они возвращаются в родительский дом уже парнями».
Ханычи, воспитанные в Черкесии, владели адыгским-черкесским языком как своим родным: они начинали усваивать его с молоком кормилицы-черкешенки. Подчас складывалась ситуация, когда представитель рода Гиреев лучше владел адыга- бзэ, чем татарским и, тем паче, турецким. Речь Сахиб Гирей-хана, как отмечает ханский биограф, «была не чисто татарская, не черкесская, не турецкая, а скорее представляла смесь всех этих языков».
В 1446 г. царевичи Большой Орды Касим и Ягуп, сыновья Улуг-Махмеда, опасаясь покушений со стороны своего брата Махмудека, объявившего себя ханом, бежали в «землю черкесов». Отсюда они совершили поход на Москву с целью реставрации на великокняжеском престоле своего союзника Василия II Темного. «Мы из земли Черкасской и друзья великого князя, - заявили царевичи, - знаем, что сделали с ним братья недостойные (имеется в виду Дмитрий Шемяка, Иван Можайский и Борис Тверской, ослепившие Василия); помним любовь и хлеб его; желаем теперь доказать ему нашу благодарность». Вряд ли беглые царевичи могли располагать собственными значительными отрядами. Похоже на то, что все их войско состояло из черкесов. Бегство в Черкесию было, скорее всего, не случайным. Вполне вероятно, что Касим и Ягуп, как позднее многие астраханские и крымские ханы, были воспитаны в Черкесии, либо имели здесь родственников по материнской линии.
Одним из наиболее часто встречающихся упоминаний Черкесии в работе Смирнова является указание на бегство в эту страну представителей династического рода Гиреев. Оказывается, что Черкесия была настолько тесно связанной с Крымом страной, что ханы, претенденты на трон, потерпевшие поражение в борьбе за него, опальные принцы крови и другие крымские аристократы практически безошибочно на протяжении более чем трех веков пользовались страной черкесов как надежным убежищем, куда не доставала рука властного родственника из Бахчисарая.
В Черкесии были родственники по линии матери или жены, приемные родители, антикрымски настроенные группировки и все это вместе взятое позволяло беглецу из Крыма найти среди черкесов хотя бы временное убежище. Черкесы использовались как военный ресурс для захвата трона в Крыму.
Еще чаще упоминаются случаи, когда тот или иной Гирей бежит в Черкесию, а уже оттуда в Турцию. Почти всегда опальный чингизид спасается не в турецких владениях Крыма, а именно в Черкесии. Поэтому, назвав Черкесию очень приближенной к Крыму страной следует признать и то, что она была одновременно и очень удалена от Бахчисарая. То есть - она была, фактически, независимой страной.
Итак, обратимся к примерам, побеги Гиреев в Черкесию. Шакай Мубарек-Гирей, племянник Гази-Гирея II (1588-1608), из опасения расправы со стороны хана «ушел в страны черкесские и там проживал». Шагин-Гирей, внук хана Мухаммад-Гирея II (1577-1584), из опасения расправы со стороны хана Гази-Гирея II, «убежал в Черкесию». Сам Гази-Гирей II, от которого бежали в Черкесию два вышеназванных султана, также «опасаясь неминуемого гнева и мщения султанского, поспешил выстроить в пределах черкесских укрепленный замок, наименованный Гази-Керманом, с целью заранее запастись убежищем, куда бы он мог укрыться в случае преследования его султаном за самовольную отлучку из венгерского похода в Крым, так что будто бы и умер-то он дорогою в новопостроенное укрепление в Темрюке». Вышеназванный Шагин-Гирей еще раз бежит к черкесам после своего поражения в борьбе за власть. Хан Мухаммад-Гирей IV после своего свержения в 1665 г., «помышляя только уже о том, как бы спасти свою голову, покинул свои пределы и прямо бежал в страну черкесов». Представители преследуемой побочной ветви Гиреев - так называемые Чобан-Гиреи, боясь преследований со стороны вышеназванного хана Мухаммад-Гирея, «бежали к абазам и черкесам». Хан Селим-Гирей I в юности «должен был спасаться от посягательств на его жизнь в разных местностях Черкесии». Шегбаз-Гирей, один из сыновей хана Селим-Гирея, «под предлогом охоты удалился в Черкесию», где дождался своего назначения на пост калги, которое было дано ему прямо из Порты. Смещенный с ханского трона Девлет-Гирей II, после неудачной попытки сопротивляться решению османского султана, в начале 1703 г. «с десятью нукерами удалился к черкесам».
Рука хана могла достать знатного беглеца в Черкесии, но для этого было необходимо приложить военные и дипломатические усилия, а успех был не гарантирован. В любом случае, беглец получал передышку, мог отсидеться, заручиться поддержкой турок и уже из Черкесии направиться морем в Стамбул.
Со стороны крымскотатарский народ кажется монолитным, но они состоят из трех субэтнических групп: степняков (ногаев), горцев (татов) и южнобережных (ялыбойлю). Депортация ослабила, но не стерла различия: симпатия к «своим» проявляется и на бытовом уровне, и в бизнесе, и в политике. Семьи не препятствуют смешанным бракам. Правда, если случаются семейные ссоры, муж и жена могут упрекнуть друг друга в «ялыбойских понтах» или «ногайской стервозности». В основу литературного крымскотатарского языка лег язык татов – он объединяет признаки «северного» и «южного» говора. Таты до депортации жили в горных и предгорных районах Крыма. Крымские татары называют эту территорию «орта йолакъ» – средняя полоса.
Горно-предгорные татары относятся к среднеевропейскому расовому типу и внешне похожи на представителей народов Центральной и Восточной Европы. Довольно часто встречаются переходные и светло пигментированные типы. По росту, высоте черепа, длине и разрезу глазной щели они ближе к степным группам, а по другим размерам анатомического строения лица - к южнобережным татарам.
Нужно заметить, что приведённые данные по антропологии горных татар до некоторой степени являются обобщёнными, так как население практически каждой деревни горного Крыма имело свои особенности.
Диалект горных татар также относится к группе кипчакских языков, но с уже большим количеством огузских заимствований и заметным числом арабских и греческих слов.
Густав Радде так описывал горных татар: "...они высокого роста и хорошо сложены, цвет лица у них более светлый, приближающийся к цвету кавказского племени, глаза большие и темные, волосы и борода густые и черные."
Необходимо отметить, что среди населения горного Крыма (район Бахчисарая) нередок и светлопигментированный тип (светлые волосы, голубые глаза).
Некоторые исследователи считают их потомками готов (германских племён эпохи Великого переселения народов): в частности антрополог Г.И. Петров, проводивший исследования в деревне Черкес-Кермен в 1920-х годах. По мнению Г.И. Петрова у жителей деревни сохранились некоторые черты, как он считал, физического облика крымских готов - высокий рост, светлая окраска волос, глаз и кожи. Хотя, скорее всего, как и само название поселения, это говорит о присутствии в этом районе черкесов. Исследователь М.Я. Чореф, также проводивший археологические исследования в этом районе, обнаружил на башне Кыз-Куле, что располагается рядом с Черкес-Кермен, значительное количество черкесских тамг, говорящих о тесных связях этого района Крыма с Кавказом. Контакты крымской знати с Черкесией отмечаются в летописях ещё со времён княжества Феодоро и Генуэзской республики.
Единственный факт существования крымских готов в 16 веке зафиксировал немецкий путешественник барон Бусбек, который якобы встречал в Константинополе крымских готов, не забывших родной язык (некоторые готские слова он записал, составив небольшой словарик). Они сообщили ему о существовании в горном Крыму готских поселении, которые продолжали сохранять язык, обычаи и воинственность предков (крымские таты обязаны были выставлять для армии турецкого султана и крымского хана отряды лучников, также участвовавших в походах на сопредельные страны).
Исключительно интересным фактом является преемственность населения горного Крыма на протяжении многих столетий, отмеченная советским антропологом В.П. Алексеевым (1980, 1989) в ходе изучения мусульманских могильников датированных 18-19 вв.
"Лицевой скелет умеренно широкий и средней высоты; нос при средней ширине грушевидного отверстия относительно узкий; черепная коробка короткая и низкая, при этом очень широкая, что приводит к резко выраженной брахикрании. Таким образом, наблюдается комплекс признаков, который в различных модификациях распространён в восточных районах расселения представителей европеоидной расы, а с эпохи бронзы, раннего железа и раннего средневековья зафиксирован у населения, оставившего могильники в Средней Азии и Поволжье. Этот комплекс признаков фигурирует во многих описаниях типов европеоидов: северный вариант понто-загросской расы, туранская раса, раса Среднеазиатского междуречья."
Судя по этнической и политической карте Восточной Европы, которая известна из описаний авторов 1-2 вв. н.э., на рубеже и в начале нашей эры в Северном Причерноморье обитали алано-скифы.
Изучение раннесредневекового могильника Чуфут-Кале, горная часть Крыма, (Соколова, 1958) также указывает на связь с древними скифами: "Население раннесредневекового Чуфут-Кале принадлежит к сармато-аланской группе, которая по своему морфологическому типу близка к скифам, в частности к типу из некрополя "Неаполь Скифский" (район современного Симферополя), либо этнически являлась позднескифской, но усвоила сарматский обычай деформации головы."
На искусственную затылочную деформацию указывает и Г.Ф. Дебец (1949), изучавший средневековые некрополи: Эски-Кермен, Мангуп-Кале и Херсонеса.
Сармато-аланский расовый комплекс археологи связывают с салтано-маяцкой культурой, широко распространенной в степях Восточной Европы вплоть до IХ века. Любопытно, что при изучении двух памятников 8-10 веков - Верхнесалтановского (аланского) и Нейталовского (протоболгарского), расположенных на противоположных берегах Печенежского водохранилища (Харьковская область Украины), вместе с характерными (деформированными) черепами алан в Верхнесалтановском памятнике нередко встречаются вещи характерные для протоболгар, а в протоболгарском Нейталовском, где преимущественно брахикранные и мезокранные черепа, вещи характерные для алан. Подобное смешение двух культурных комплексов было характерно и для хазарского Саркела.
Начиная с 4 века в Причерноморские и Приазовские степи проникают тюркские племена (гунны, протоболгары, хазары), постепенно ассимилировавшие аланское население, которое переходило на тюркский язык. Тюркские племена (протоболгары, хазары) в свою очередь воспринимали более развитую местную аланскую культуру. Именно с хазарского периода начинается языковая ассимиляция населения Северного Причерноморья, и в частности Крыма. Но, несмотря на переход на тюркский язык, сармато-аланский культурный комплекс сохранялся среди населения Крыма вплоть до начала 20 столетия (в том числе и в одежде: любопытные параллели видны при сравнении скифского костюма с крымскотатарским).

Характерная для алан искусственная деформация головы была отмечена у крымских татар Я.Я. Рогинским (1928) и К.С. Мережковским (1890), но уже у современного им населения Южного Берега Крыма. То есть этот древний признак сохранялся у крымцев даже в начале 20 века.
Нашествие гуннов вообще увлекло алан своим потоком в Европу, где аланы входили в племенной союз гуннов и участвовали в завоеваниях. В своём движении на запад аланы прошли Италию, Францию, Пиренейский полуостров и оказались в Северной Африке. Особенно прочно аланы закрепились в Паннонии (Венгрия), где венгерские короли даровали им земли (Ясшаг) и аланы длительное время сохраняли своё этническое самоназвание под этнонимом асы.
Последующие волны тюрков-кочевников (печенеги, половцы) оттеснили аланское население из степей Северного Причерноморья в горы Кавказа и Крыма.
Но ещё в 13 веке Вильгельм Рубрук на пути из Судака к Перекопу в степи встречал алан.
Другой источник 13 века, христианский миссионер Феодор, указывал, что в Юго-Западном Крыму близ Херсонеса расселены аланы, охранявшие подступы к городу. Эту территорию он назвал Малой Алание, в противовес кавказской - Большой Алании.
Из описания Аммиана Марцелиана (4 в.н.э.) следует, что у алан так же, как и готов, был светлопигментированный тип: "...почти все аланы высоки ростом и красивы; с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом очей..."
Говоря о доминировании готского или аланского компонентов в светлопигментированных популяциях татов горного Крыма, следует отметить, что уже к 15 веку, благодаря культурному сближению в рамках греческой православной церкви, оба народа смешались, получив наименование готаланы. Венецианский купец Иосиф Барбаро (15 век) писал: "...За Каффой, по изгибу берега, находится Готия, за ней - Алания. Первыми в этом месте были аланы, затем пришли готы; они завоевали эти страны и смешали своё имя с именем аланов. ...ввиду смешения одного племени с другим они называют себя готаланами." Как видно из этого описания, данный антропологический и культурный комплекс должен был сохраниться и на Южном берегу Крыма.