глава 6, в которой Сабрина поцелуем мстит бывшему

     Признаться, Галин рассказ меня немного рассмешил. Особенно, когда она старательно произнесла длинную английскую фразу с таким деревенским акцентом, что настоящий француз вряд ли бы понял хоть четверть из того, что она ему сказала. Да и описание столь откровенного поцелуя у всех на глазах вызвало у меня большое сомнение. С другой стороны, Галина никогда прежде не отличалась особой выдумкой, так что, может быть, так всё и происходило. Или она вычитала что-то похожее. Я уже хотела поднять тост за Галину инициативность, как меня опередила Сабрина.
— Выпьем за то, что Галя знает, как удовлетворять мужчин!
Мне такой комплимент показался сомнительным, но Галя самодовольно улыбнулась и подняла бокал. Она совсем не поняла иронии, которая заключалась в словах Сабрины. Тем лучше для неё!
Но эти мысли ушли так же быстро, как и появились, поскольку Сабрина взяла инициативу в свои руки.
— Наше знакомство состоялось в уютном и красивом ресторане на улице Бунина. Здесь я люблю сидеть за столиком рядом с лестницей. Он рассчитан на двух человек и находится в стороне от квадратных столов на четыре персоны. Вот и в этот раз я сидела за своим любимым столиком, пила капучино, как увидела, что по лестнице поднимается мужчина, одетый в джинсы, чёрный свитер и чёрную кожаную куртку. По его взгляду нетрудно было определить род деятельности. Знаете, как смотрят мужчины, работающие в органах? Они очень чётко осматривают каждого сидящего, даже не скрывая этого. Что ни говорите, а работа непременно накладывает свой отпечаток на человека.
Мы пересеклись взглядами и он остановился около меня.
— Добрый вечер!
И в самом деле, вечер сразу стал добрым.
— Я пришёл сюда поужинать. Не составите компанию? – сказал он и представился, — Дима...
Он протянул мне руку. Я положила в неё свою и сразу почувствовала мужское тепло, которого мне так не хватало. Я замерла, подобно статуе. Потом встала, всё ещё не отпуская его руку, и тихо ответила:
— Сабрина...
Мы направились к его столику и уже через полчаса нас нельзя было отличить от влюбленной парочки. Уже после нашего разрыва Дима признался:
— Обычно люди долгое время сходятся, а потом быстро расходятся. А мы с тобой сошлись быстро, но всё остальное время пытались разойтись...
Дима рассказал о том, что развёлся три месяца назад, у него есть шестилетний ребёнок. Он жил один со своими рыбками в центре города. Он прекрасно чувствовал атмосферу и моё настроение. Дима заказал лимузин, шампанское и огромный букет роз. Весёлые, мы катались по городу под песни из динамиков длиной белой машины «Audi Q7». Когда мы оказались совсем близко при резком движении лимузина, то поцеловались носиками.
Этот поцелуй называется «Эскимо». Мне было приятно, необычно, мило, забавно и как-то удивительно естественно. Когда мы терлись носиками, то напоминали маленьких детей, которые ещё не умеют целоваться, и знают только поцелуй матери.
Катались мы два часа, потом Дима отвёз меня домой, оставив приятные воспоминания о вечере. Я не была влюблена, но уже была неравнодушна к нему.
На следующий вечер он позвонил, и мы поехали курить кальян. Потом заехали к нему домой под предлогом — «посмотреть на рыбок». И я осталась жить у него на целых четыре месяца.
В его квартире было три большие комнаты. Мы спали в гостиной, раскладывая кремовый кожаный диван. Почему-то его спальня казалась мне чужой, а в гостиной стоял огромный аквариум с синими и оранжевыми рыбками и двумя скатами. Тогда я узнала, как интересен подводный мир и как долго можно наблюдать за движением плавников рыб. Я даже изучила некоторые болезни рыб, которые проявлялись выростами на плавниках. Тогда Дима бросал им антибиотик. Кормили их мидиями, которые держали в холодильнике. Кухню его я полюбила тоже. Там была кофемашинка «Saeco s-class». Привычными стали две кнопки: одна — два зёрнышка, другая — средняя чашка. Вещи к Диме я не перевозила, так как утром он уезжал на работу, завозил меня в университет, а вечером забирал из дома. Мне нравилось, что несмотря на то, что мы сошлись очень быстро, он не переставал дарить мне красивые букеты и удивлять приятными мелочами.
Забота — вот то, в чём мы оба нуждались в этот период жизни. Он — после развода, я — после расставания с одним мужчиной. Мы словно отогревали друг друга, и это было так непринужденно и искренне.
Через неделю после нашего знакомства Диме сделали операцию, так как на правой ноге у него было варикозное расширение вен. Он пролежал в больнице два дня, и я приносила его любимые профитроли с разными видами крема из французской кондитерской «Бизе» на Ланжероновской. Мы вместе смотрели фильмы по ноутбуку в его палате. Тогда я и познакомилась с его родителями. Это вышло абсолютно случайно, когда они пришли навестить своего 32-летнего сына. Они никогда не вмешивались в личные отношения Димы, лишь задали пару вопросов.
Декабрь и январь пролетели в небольших ссорах, ночных посещениях караоке с друзьями Димы, ужинах в ресторанах, посещениях концертов, прогулках, домашних просмотрах советских фильмов. Засыпали мы в одной позе, когда он обнимал мою спинку, сильно прижимая к себе, словно что-то очень родное и ценное, — то, что он не хотел отпускать ни за что на свете. А когда свет пробивался сквозь окно, то уже я прижималась к его животу, охватывая руками тело Димы. Интересно, понимал ли Дима эти движения тел?!
Мы чувствовали присутствие друг друга, даже если Дима работал на компьютере в гостиной, а я готовилась к занятиям на кухне. Мы не раздражали друг друга, мы не погрязли в бытовухе. Её как-бы и не было в наших отношениях. Следила за порядком уборщица, приходившая раз в неделю. На «Привоз» мы ездили вместе, и я приучила Диму к правильному комбинированию продуктов. Например, есть мясо с овощами, а не с макаронами. Для меня не составляло труда помыть посуду, застелить кровать или приготовить завтрак. Напротив, мне это было приятно. То был инстинкт самки, заботящейся о своём самце и общей обители.
Но как-то в зимний вечер к нам в гости пришли Димины друзья с жёнами и детьми. Меня удивило то, что мужчины выглядели представительно, а женщины на их фоне казались недостаточно ухоженными. Когда на руке мужа — золотые часы, а у жены часы «Swatch», это говорит о том, что при хороших доходах мужей, жена в своих тратах довольно-таки ограничена. Все три дамы были, как на подбор, некрасивы и безвкусно одеты. Тогда я поняла, что каждый из Диминых друзей женился по расчёту. И открылась причина того, что Дима часто повторял: «Мне от тебя ничего не надо!», но и ничем своим он не собирался делиться. В материальном плане мы были каждый сам по себе — такая вот чисто европейская парочка… Поневоле пришлось задуматься. Дима перестал дарить мне цветы, хотя я несколько раз намекала на это. Мне стало не хватать его обожания, казалось, что он перестал ценить меня, считая, что я никуда не денусь. Он ещё не знал, как я резка на поворотах жизни.
Когда-то я услышала фразу: «Когда уходят чувства, мы начинаем задумываться о материальном». Мы с Димой не говорили о своих чувствах. Он скрывал их даже от самого себя. Я не могла вытянуть из него ни слова о том, что же происходит в настоящем и есть ли у нас будущее. Я казалась себе ёжиком в тумане, но ёжик рано или поздно должен из него выйти… И вот однажды, после очередного разговора, я вдруг ясно поняла, что ничего не изменится в отношении Димы ко мне.
Я ушла от него без скандала — тихо и мирно. Он пытался вернуть меня, потому что ощутил пустоту внутри, но было уже поздно, и даже его слова: «Я присматривался к тебе, хотел перевести наши отношения на другой уровень» — не спасли ситуацию. Как и цветы, так и всё то, что он отчаянно пытался сделать. То, в чём я нуждалась, когда мы были вместе, и то, что абсолютно не стало нужным после расставания.
Мы остались друзьями. Раз в неделю вместе обедали. Я советовала ему найти себе девушку, а он говорил, что ему хорошо одному. Мне было легко, потому что больше я не питала к нему никаких чувств. Я летела вперёд, как чайка из книги Ричарда Баха, но не без оглядки...
И всё-таки через три месяца я опять прилетела к Диме. Я не могла понять, что произошло со мной, ведь прежде я никогда не возвращалась к мужчинам. Налеталась и снова захотелось тепла?! Я снова поверила ему после нашей случайной встречи в кафе. Но только пару дней я жила возобновленной влюбленностью — состоянием, когда хочется просто быть рядом и ни о чём не думать, когда отпускаешь все «но» в себе и просто их не замечаешь. Я улыбалась беззаботно, отбрасывая «за и против»… Боже, я так люблю эту Сабрину! Я свободна, но свободой не горда. Мне нравится свободно принадлежать мужчине. Мне нравится быть чистой перед ним. Я всегда говорю правду, но часто скрываю связи на стороне. Это помогает не доверять ни одному мужчине. Да, скажу прямо, это спасает от сильной боли и разочарований, и не даёт отдаться одному мужчине всецело. Когда мы отдаёмся одному человеку, мы ставим на кон себя, и тогда начинает действовать правило: «Всё или ничего». Но тогда надо быть готовой к «ничего», что так трудно…
Мы поссорились совершенно неожиданно.
— Больше не заходи в воду! — сказал Дима, когда я вышла в белом купальнике из бассейна на пляже «Ибицы».
— С чего бы это?
— Купальник просвечивается, когда мокрый…
Реакция Димы мне показалась странной и неадекватной. Ведь ни мама, ни бабушка никогда не говорили мне, что эта вещь слишком откровенно смотрится, а уж они-то строги в выборе одежды.
— По-моему, он не так уж и просвечивается, и я не вижу повода для твоего недовольства.
— Ты выглядишь, как проститутка! Но и они не позволяют себе так одеваться…
Я совсем ничего не понимала. Словно чёрный туман окутал мою голову, ведь это было так внезапно.
— Ты в себе или как? Это нормально? — от страшной обиды я говорила отрывисто.
— Это ты ненормальная! Мне не нужна девушка с такими принципами!
Я ничего не могла понять и в машине всё время спрашивала, что же случилось и неужели причина такой резкой реакции — мой купальник. Но Дима молчал, только гнал машину быстрее обычного.
Дома тогда я дала волю слезам. Они катились с такой скоростью, что я не успевала их вытирать. Я не могла остановиться, это было подобно граду, пробившемуся из меня с силой, которую я раньше не знала. Никогда ещё я не плакала столько. Я написала ему СМС-ку о том, что он мне нужен. Дима хладнокровно молчал. И тогда я поняла, что он играл, решив бросить меня, подобно тому, как я сделала с ним три месяца назад. Это была месть в чистом виде. Как ни странно, осознав это, я успокоилась. Нет, ты не будешь играть со мной, лживый ревнивец! Я не подопытный кролик, хотя и легко поддалась на провокацию.
От Димы я получила СМС «Завтра вечером поговорим». Было два варианта ответа. Надменный: «А нам есть о чём говорить?» И сухой: «Ок». Я выбрала второй вариант.
Он опять опоздал! Та Сабрина, которая ещё три часа назад была готова простить всё, испарилась, когда утихли бушующие эмоции.
Утром я сдавала экзамен по детской стоматологии. Принимала его строгая худощавая женщина в очках с чёрной оправой и короткой стрижкой. Поставив мне «четвёрку», она вдруг улыбнулась и сказала: «Всё будет у вас хорошо». Я недоумевающе посмотрела на нее.
— Глаза у вас грустные, видимо, что-то серьёзное случилось, — сказала экзаменаторша. — Но всё будет хорошо.
Я вышла из аудитории и подумала о том, что устами этой женщины говорил со мной мой Ангел-Хранитель. Он верит в меня, а я — в него. Я ощутила себя птицей Феникс — быстро сгоревшей, но восставшей из пепла. Птенчик ещё не окреп и не оперился, но в нём была вера — сила Провидения.
Вечером мы встретились с Димой в том же кафе, где познакомились. Я словно со стороны наблюдала за собой и радовалась собственному спокойствию. Ни одна струнка не дрогнула в моей душе, а в глазах были лишь доброжелательность и теплота. Все резкие слова Димы отскакивали от меня, как от ледяной глыбы. И это страшно его раздражало.
— Ты закончил? — спокойно спросила я.
— Да! — Он явно ожидал оправданий.
— Так вот. Если ты не понял, с кем общался столько времени — это говорит не обо мне. Всего лишь из-за какой-то вещи ты оборвал наши отношения.
Он пытался перебить:
— Это не просто вещь! Это отношение ко мне! Это...
Но я, отпив глоток кофе, сказала строгим тоном учительницы.
— Не перебивай! Ты бросаешь меня из-за вещи!
Я специально произнесла слово «бросаешь». Для меня было важно, чтобы он понял суть.
— А ты знаешь, что если мужчине не нравится, как одевается девушка, он покупает ей то, в чём хочет её видеть?! А разве мы испытываем к человеку какие-то чувства из-за вещей, которые на нём?! Но оказывается ты — такой. И мне жаль… Мне очень жаль тебя, котик! — Да ты не поняла!
Он метался как муха...
— Ты опять меня перебил. Ты сказал, что принял решение и встретился только из уважения ко мне. Это так?
Я чётко цитировала его слова, сказанные пару минут назад.
— Так вот, я всё поняла, и ты, думаю, тоже. Мелочью ты сломал что-то гораздо более важное внутри меня. Может, и поймёшь когда-то.
Я улыбнулась с сожалением и встала.
— Прощай!
Но я не смогла сдержаться. Я должна была на прощание поцеловать Диму. Он сидел и я наклонилась к нему. Облизала свои губы и провела по его щеке от угла его губ почти до козелка уха. Я балдела от его запаха. Закрыла глаза, чтобы обострилось обоняние. Немного высунула кончик языка и провела обратно к уголку его губ по гладкой щеке, подобно прикосновению шёлкового платка. В это время Дима взял меня обоими руками за талию и усадил к себе на колени. Мы прижались губами, пока наши руки бережно обвивали друг друга. Немного приоткрыли рты и чувствовали жаркие дыхания друг друга, бмениваясь им. Мой язык не удержался и медленно проник кончиком в преддверие рта Димы. Я лизала его зубы, проходя каждый из них медленно и тщательно, словно зубная щетка. Он разомкнул зубы. Кончик моего языка двинулся дальше, когда Дима начал легко покусывать мой язык, словно останавливая его. Он зажал между зубами мою верхнюю губу, прикусывая её. То же он проделал и с моей нижней губой. Затем опять перешёл на верхнюю, но уже более сильными прикусываниями и чуть дольше. Я начала целовать его нижнюю губу, а он сильно укусил меня за верхнюю. Мне стало больно. Но сладкая боль была так приятна...
Рукой я достала небольшой кусочек льда из стакана с лимонадом и охладила свои теплые губы. Прижалась к его губам. Он ощутил контраст пламени и льда внутри меня.
Но я знала, что это наш последний поцелуй, и что на этот раз я не обернусь. Я ушла с блестящим взглядом в предвкушении чего-то нового...