Береги Берега

Часть 1

Освещение было такое, словно знойный полдень и тлеющий закат дрались между собой. Кристи шла по влажному песку, почти у самой воды, нехотя оглядываясь по сторонам, и вполголоса призывая бабушку. Это глупо было бы вопить, что есть сил, чтобы бабушка сразу нашлась, и упустить возможность прогуляться без строгого надзора. В итоге она заблудилась, и теперь, когда уже действительно хотелось вернуться к бабушке, найти ее в пестрящем хаосе отдыхающих было нелегко. На маленькую девочку, расхаживающую возле моря в одиночестве, стали обращать внимание окружающие, и вскоре Кристи была усажена на шезлонг каким - то мужчиной и парой зевак. Неоднократно она подвергалась тщательным опросам, в ходе которых должно было выяснится, как она потерялась. Она ничего не могла ответить, она не знала что говорить, ей и самой было трудно понять, как это произошло. Мужчина, который до этого усадил ее на шезлонг решил пойти к спасателям, чтобы те помогли ему выяснить чья это девочка. Перед этим он попросил ее не теряться в этот раз, а ждать его, в этом ему должны были помочь зеваки, которые очень быстро потеряли  к происходящему  интерес и отвлеклись на свои дела. Сначала он не торопясь шел к спасательному домику, но горячий песок стал подгонять его, так, что он практически бежал. Вскоре он отдалился на большое расстояние, и наблюдать за прыгающим по песку дяденькой стало не интересно. Кристи повернулась в другую сторону. На другом краю шезлонга сидел мальчишка и разглядывал ее. (До этого момента, в кадре только один край шезлонга, на котором сидит Кристи, никакого намека на то, что рядом сидит кто – то еще.)
- «А ты кто такой?» - важным тоном спросила Кристи.
- «Мой папа пошел к спасателям, чтобы ты быстрее нашлась. А я буду тебя       охранять, чтобы ты опять не потерялась!» (Мальчик.)
- «То есть, если я захочу уйти, ты мне не позволишь?» (Кристи.)
- «Конечно, ведь иначе, ты потеряешься снова!» (Мальчик.)
- «Но ты не сможешь удерживать меня против моей воли, это не законно!» (Кристи.)
- «Могу! Если это для твоей же пользы.» (Мальчик.)
- «Тогда догони!» - прокричала Кристи, вскакивая с шезлонга.
Мальчику ничего не оставалось делать, как побежать за ней. Он долго не мог ее догнать, пока она не споткнулась о маленький песчаный холмик, который от столкновения с Кристи начал шевелиться, и заставил предположить, что это не холмик вовсе, а какой – то свирепый вулкан. Тут холмик спросил:
- «Ты куда так торопишься, что под ноги не смотришь?»
Кристи оттряхнула руки и колени от песка и с удивлением начала оглядывать холмик. Когда гнавшийся за ней мальчик подбежал ближе, она вдруг вспомнила куда торопилась, но было уже поздно пытаться убежать. И она начала показывать ему говорящий холм, но вдруг они увидели голову другого мальчишки, вскоре он предстал перед ними во весь рост, а холм рухнул.  Ребята начали беседовать, выяснилось, что того, который гнался за Кристи зовут Ансельм, а того, который прятался в холмике Питер.
- «Что ты делал в куче песка, Питер?» - спросила Кристи.
- «Это лечение такое.» (Питер.)
- «Тогда чем ты болен?» (Ансельм.)
- «Ничем.» - отвечал Питер, опустив голову.
- «В чем же тогда заключается смысл твоего лечения?» (Кристи.)
На этот вопрос Питеру сложно было ответить, в силу нежелания осозновать, что приложенные им усилия не имели никакого смысла.
- «Я болел по - нарошку.» - ответил он, слегка улыбаясь и разводя руками, что полностью его оправдало.
Мимо них пробежали несколько детей, их целью был продавец сахарной ваты, устало толкающий свою тележку вперед. (Тележка старая, в некоторых местах поржавевшая, на четырех колесах, с замусоленным козырьком, который покрывают уже не белые и синие полоски. Тележку украшает блестящая, металлическая, звенящая побрякушка, подвешенная под козырьком. Продавец - молодой необразованный парень, высокий и худощавый, на голове у него пилотка.) Мама Питера (стройная и светловолосая дама), в цветном полосатом купальнике и шляпе с широкими извивающимися на ветру полями, помахала ему, и он побежал к ней. Кристи и Ансельм пошли к тележке, продающей сахарную вату, от которой уже отходили довольные дети, уплетающие лакомство, которое таяло на солнце в считанные минуты, превращаясь из воздушного облака в скукоженный кокон.
Им тоже очень хотелось отведать эту сладость, хотелось, чтобы сахар плавился, превращаясь в песок, падал им на ладошки, а потом его сдувало ветром. Сахарный песок превращается в сахарную вату, которая в свою очередь тает и превращается в сахарный песок. (Это зарисовка того, что они представляют в уме, когда у них в руках окажется сахарная вата.)
Они подошли к продавцу и попросили себе по сладкому облаку, но так как у них не было денег расплатиться, продавец отказал им. Они отошли немного в сторонку (и сели на песок) и стали наблюдать, как образуется сладкая облачность и беспрепятственно переходит другим детям, предоставившим взамен монеты.
Когда поток желающих прекратился, тележка двинулась дальше. Проезжая мимо ребят (Кристи и Ансельм подскочили со своих мест, чтобы пропустить тележку) продавец приостановился.
- «Мне жаль, что вы не можете купить вату, я могу только угостить вас яблоком.» - сказал продавец, протягивая ребятам яблоко.
- «Синее?!» - удивленно и в один голос спросили они, – «разве бывают синие яблоки?» (Кристи и Ансельм.)
- «Именно, вы же смотрите на одно из них, значит бывают. Зато таких не купить нигде. Берите, это очень вкусно.» (Продавец.)
Кристи взяла яблоко, и они с Ансельмом сели на песок (скрестив ноги по - тибетски), чтобы проводить взглядом продавца. От тележки оставались две колеи на песке, казалось, что это рельсы, что сейчас прибудет поезд, и они уедут куда захотят. (Кристи и Ансельм сидят в промежутке между воображаемыми рельсами.) Еще у них теперь есть яблоко, очень странное, оттого, что очень синее, а также, очень вкусное, если верить продавцу.
Поскорей бы его попробовать, но перед этим яблоко необходимо помыть. Поэтому они отправились к находившемуся поблизости ущелью, в котором был ручеек. Подбежав к ущелью, сразу же поспешили к цели. Здесь не было постороннего шума, поэтому они быстро нашли воду, обозначающую себя журчанием. Они помыли яблоко, оно блестело и пахло цветами, какие появляются весной на фруктовых деревьях, стали рассматривать его, размышляя какое оно на вкус, где же растут такие яблоки, ведь, они никогда таких не видели. Может быть их привезли из другой страны, где апельсины, например, фиолетовые, а сливы красные в желтый горошек. А между тем аппетит нарастал, они разделили яблоко пополам и съели. Кристи показалось, что вкус у него наподобие взбитых сливок, а Ансельму вкус напомнил смесь разных фруктов, нельзя было сказать что – то определенное. Что собственно еще можно было ожидать от синего яблока!
Им стало интересно, что находится дальше, и они пошли смотреть. Они аккуратно ступали на громадные камни, останавливались, разглядывали что – то, и шли дальше. Солнечного света становилось все меньше, и они решили дальше не идти. Как раз здесь они увидели широченную трубу, в которую тут же забрались и стали выкрикивать слова, слушая громкое эхо. Исследования трубы закончились тем, что они обнаружили выход с другого ее конца. Когда они выбрались с другой стороны, оказались на прекрасном лавандовом поле. Очень милое место, если бы не металлический скрежет, слышавшийся вдали. Но Кристи и Ансельм безудержно носились среди цветов. Незаметно для себя, они добежали до какого – то здания, взбежали по полуразрушенным каменным ступенькам, промчались сквозь, и выбежали с другой стороны на длинную площадку. Это был перрон. Не смотря на то, что там было людно (все люди, кроме Ансельма и Кристи, были статичны, это скорее даже не люди, а силуэты), отсутствовали шум и суета, никто не разговаривал, так, словно если закрыть глаза, можно было бы подумать, что находишься в самом безлюдном месте на планете. Здесь присутствовало ощущение пустоты, какое обычно бывает на перроне, пограничное состояние, как будто ты уже не здесь, потому что уезжаешь, но еще не там куда едешь. Только сев в поезд осознаешь, что процесс движения начался и пограничное состояние сменяет обычное ожидание. Колонки на высоченных столбах захрипели, и диспетчер объявил о прибытии поезда. После объявления из колонок полилась музыка. И все вокруг начало приходить в движение. Музыка проникала в неодушевленные предметы, тем самым, становясь их душой. С левой стороны от вокзала над рекой, тянувшейся вдоль железнодорожных путей, нависал мост. Вода из реки начала обволакивать поверхность моста и поднималась все выше и выше, до тех пор, пока полностью не покрыла мост, вся конструкция стала выглядеть как полностью состоящая из воды, движение которой зависело не от классических законов физики, а от характера музыки. В звучании случился резкий переход от спокойного тона на грандиозный всплеск. От этого водяной мост взорвался, разлетевшись мельчайшими сверкающими на солнце капельками, оставив в воздухе после себя лишь пустоту, ибо теперь над рекой и вовсе не нависало никакого моста. Но через пару минут железобетонная конструкция начала проявляться над рекой как из тумана. Из полупрозрачных тонов, еще за несколько минут, она обрела прежнюю четкость и вид. Фонарные столбы аккуратно опускались в землю и поднимались вверх, напоминая играющий музыкальный инструмент. Одна мелодия, одна на всех душа. Единство всего вокруг вызывало внутренний восторг. В воздухе появилось томление от скорого приближения поезда, освещаемое теплым оранжевым солнцем, которое вот вот должно было скатиться за горизонт, но прежде, обязательно проводить пассажиров. Кристи и Ансельм тоже почувствовали в себе это томление, хотя у них нет ни билетов, ни даже денег. В это время поезд уже показался вдали. К ним подошел мужчина в пальто и шляпе, скрывающей лицо, молча протянул им конверт, и ушел.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, потом засмеялись, потом и вовсе начали прыгать от радости. Внутри конверта оказались билеты в пункт Б.
Совсем недавно они сидели на песке и говорили о поезде, не подозревая, что им предстоит путешествие. И вот, они уже в пути (вместо обычного стекла в окне их купе был яркий витраж). Конечная станция, указанная в билете, имела неизвестное им название, это было интересно – «Синяя роща». Они перекусили фруктами и сладостями из корзинки, стоявшей на столе. Потом пристали к окну и разглядывали сменяющие друг друга пейзажи. По прошествии часа, было решено поспать, ведь, неизвестно как долог будет путь. Их разбудил громкий гудок, и это была конечная станция. Не успели опомниться, как были уже на месте. Из всех пассажиров, прибывших на этот поезд и отправившихся в поездку, они были единственными, кто вышел на конечной станции.
Когда они вышли на перрон, солнце было уже на другой стороне земного шара, оставив здесь напоминание в виде своего отражения на поверхности луны. Они зашли в здание вокзала, прошлись по пустым коридорам и вышли с противоположной стороны. Они вновь оказались на поле, оно казалось, было точной копией того, на которое они попали из трубы в ущелье, но все же, чем – то отличалось от первого. Особенно тем, что вдали виднелись несколько домов и свет в их окнах.
Почему бы не зайти к кому – нибудь в гости? Приблизившись к одному из домов, было слышно, что внутри ведется бурная полемика. Они постучали, им открыли дверь, и пригласили войти. В центре комнаты располагался стол, за которым сидело четыре человека. Никто из присутствовавших не удивился приходу гостей, словно их ждали. Кристи и Ансельм уселись за стол и им налили чаю. Компания обсуждала понятие времени. Одни представляли течение времени в виде прямой, другие определяли его как цикличное явление. Много разговоров, много чая и немного сна.
На следующее утро, проснувшись, как они и уснули, в одежде, в ботинках и на комке шерстяных одеял, они вышли в комнату, где вчера проходило горячее чаепитие. Ни откуда не раздавались звуки, казалось, дом был пуст. Выходя, они взяли по сладкой булочке из вазы на столе.
Оказалось, что за домами находится сад, который было невозможно разглядеть ночью. Идя в сад, они радовались солнцу, которое как раз светило в той стороне, куда они направлялись. (Смотрят вверх, щурятся, по их лицам плывут тени от листвы деревьев, под которыми они идут.)Так они прошли через весь сад, который, надо сказать, и являлся тем самым садом, где растут синие яблоки. Выйдя к реке, они уселись на берегу, и стали подмечать, что река течет так аккуратно и непринужденно.
Ансельм повернулся к Кристи и взял ее за руку - «смотри, мы теперь с тобой единый организм, мы держимся за руки и представляем собой единое целое
, не правда ли!?», Кристи взволновано взглянула на Ансельма - «а если ты отпустишь мою руку, мы снова станем по отдельности?», он улыбался - «нет, ни в коем случае! Ведь нас связывает нечто большее, чем просто руки».
Оба уже были влюблены  друг в друга, и это было настолько явно, что бывающий порой страх быть отвергнутым полностью отсутствовал. И вообще, все произошло так быстро и естественно, что им казалось, что они всегда были вместе.
- «Ты мой берег – бережок!» - говорил Ансельм, он мягко улыбался – «мы два берега, мы охраняем реку, которая течет между нами.»
- «Берега, это надолго, это навсегда!» (Кристи.)
- «Мы всегда будем вместе.» (Ансельм.)
- «Ты ведь меня никогда не бросишь?» закричала Кристи, обхватив лицо Ансельма ладонями.
- «Никогда. Вечность наша.» (Ансельм.)
Теперь они смешались как краски. Ведь если смешать два цвета в один, разве можно их потом отделить друг от друга?
Все изменилось. Воздух, до этого не привлекавший никакого внимания, оставленный без интереса, теперь казался таким мягким и приятным. Тело ощущалось так, словно не подвержено земному притяжению и они могут взлететь, всего лишь оттолкнувшись от земли.
Тем временем солнце поднималось выше и выше. Они откинулись на траву, переместив свои взгляды в небеса. Над ними проплывали облака, и им казалось, что они тоже плывут. Они не чувствовали под собой земли, в тот момент они не чувствовали ничего, кроме эйфории. Это счастье казалось жидким, потому что по их телам протекали приятные невесомые потоки. Их любовь была поистине чиста, и по - детски невинна. (Эти ощущения можно визуализировать, с намеком на выход из обыденной реальности.)
В ласкающие их потоки радости втиснулся вполне реальный всплеск воды. (На небе появляется рябь, как на гладкой поверхности воды, в которую упал камень. Это возвращает их на землю.) Захотелось подняться и посмотреть. А посмотреть было на что, ибо вокруг все было совершенно иначе, чем в момент, когда они отвлеклись на облака. Все было очень ярким и очень четким. Золотистые деревья мягко отражали свет уходящего солнца, а на их ветвях струились цветные ленты. Ветер, приводящий в движение траву, делал поля похожими на океан, повсюду, до самого горизонта, волновалась трава. Время от времени непонятно откуда из травы вылетала мерцающая пыльца, объемное сияющее облако резко подхватывал ветер, и облако исчезало с легким звоном.
Уютно находиться в этом пространстве, приятно дышать здешним воздухом. И все то, что люди считают само собой разумеющимся, а чаще, о чем даже не задумываются, приносило им новое удовольствие. Ничего не желалось, никуда не стремилось. Это была та самая жизнь моментом, жизнь без прошлого и будущего. Спонтанность, свобода разума. Когда ты в мире, а мир в тебе.

Часть 2

(Происходит резкий переход между временными отрезками, детство и взрослая жизнь. Этим я показываю, что человек может жить не замечая событий, не замечая как летит время, пока все не переворачивается с ног на голову, или пока не случится катастрофа души.)
На календаре 22 ноября.
Кристи проснулась, закутанная в белоснежные простыни. Ансельма рядом не было. (Это становится ясно по характерным движениям Кристи, ощупывающую место рядом с собой.) Непонятно который час. Возможно, она опаздывала на работу. Да да, именно на работу, ведь время летит так быстро. Она поднялась с постели, пошла на кухню, вернулась со стаканом воды и села на кровать. На столике возле кровати лежал конверт, она вынула из него лист бумаги, в самом центре которого была лишь одна строчка - «Я разлил нашу воду. Ансельм.»
Через тело Кристи прошла ударная волна, под ее кожей начали струиться зудящие потоки. Комната закружилась вокруг Кристи как карусель, с которой невозможно сойти. Стакан выпал из руки и со звоном разлетелся по полу. Кристи вскочила, поранив ступни о стекло, перебралась через кровать, оставляя алые следы на белых простынях. Ее сильно трясло, она металась по комнате, подбегая то к двери, то к окну, хватала какие – то вещи со столов и полок, вбегала в другую комнату. Казалось, она что – то ищет, но она ничего не искала, она пыталась спрятаться от самой себя, не понимая, что происходит.
В тоненьком ночном платье она выбежала из дома, навстречу ледяному ветру. Пробежав пару десятков метров к густым кустарникам и протиснувшись через них, она оказалась у самого края узкой пропасти, которую здесь никогда не видела. Из свежих ран, которые ей подарил кустарник, выступала теплая кровь. Из Кристи вырывались миллиарды частиц непонимания и невозможности осознания случившегося. (Эти ментальные мучения чередуются с видом коллапсирующей звезды в космических просторах.) Эта пустота, внутри и вокруг, не давала спрятаться ни в себе, ни снаружи. Теперь никто никуда не опаздывал.
Пропасть была такой глубокой, в которую обычно страшно упасть. Из нее поднимался этот колючий холодный воздух, проникая через раны, постепенно обездвиживая Кристи. Эта глыба ледяного воздуха казалась такой плотной, когда со всей силой извергалась из пропасти и такой зыбкой, если нужно удержать человеческое тело.
Уши закладывало, перед глазами белело. Пустота в теле Кристи из самого сердца разнеслась по всему телу и поглощала ее. Она даже не слышала, как сзади к ней подбежал человек. Это был Ансельм. Он толкнул Кристи в спину, и она на мгновенье увидела свой дух, который немного выступил из нее (изображается сильная вспышка на звезде, сопровождается криком Кристи).  В тишине и ледяном ветре раздался дикий крик Кристи, а затем упал в пропасть. Дух наполовину еще оставался в ней, Кристи стояла не оборачиваясь. И тут Ансельм толкнул еще раз, его руки прошли сквозь, так что плоть Кристи не шевельнулась, а только дух ее сорвался в пропасть (вновь изображается сильная вспышка), затем тело рухнуло на земь. Падая в пропасть, душа Кристи увидела своего любимого, и потягивая к нему руки, закричала последней надеждой – «Ансельм!», а затем прикрыла свои губы руками, ужаснувшись безразличием Ансельма, который встал на четвереньки, чтобы удобнее было наблюдать за падением. В ее памяти мелькало чередование сцены детства, когда Ансельм обещал, что никогда ее не бросит и этих безучастных глаз (чередование - «ты ведь меня никогда не бросишь?», - «никогда, вечность наша!» с нынешним холодным взглядом Ансельма). В глазах его мелькнула ненависть и он засмеялся, закричал во все горло – «Дура!». К краю пропасти подошли три девушки, которых обнял Ансельм, потом еще парни и девушки, все они нависли над краем пропасти, неистово хохотали и кричали падающей душе Кристи – «Дура! Дура наивная!». Душа скрылась в тумане,  на дне пропасти упала в пыльную длинную коробку, которая была ни чем иным как гробом (изображается мощный взрыв звезды и выброс ее вещества на огромные расстояния). Сверху последовала крышка, видимо, заботливо брошенная вслед Ансельмом. Гроб захлопнулся, и его затянуло в землю.
Люди, наблюдавшие за этой смертью, начали расходиться, а Ансельм все еще всматривался в туман. Когда толпа была уже далеко, он поднялся, чтобы пойти за ними. Бездыханное тело Кристи выглядело прекрасно, даже царапины, покрывавшие тело и лицо украшали ее. Влажные обездвиженные глаза были распахнуты к небу, в них отражались тяжелые проплывающие тучи (изображается медленное движение газовых облаков). Проходя мимо Кристи, Ансельм резко пнул ее, и побежал за толпой. Это мертвое тело не может плакать, но с неба, из одной из этих проплывающих туч сорвалась капля, упала на щеку Кристи и скатилась вниз. От этого казалось, что она плачет, от этого казалось, что она жива. (Камера над телом Кристи, кадр начинает медленно вращаться, приближаясь к лицу. В центре кадра точка между бровями(третий глаз), кадр по – прежнему вращается, уходя в эту точку, затемняется. Из темноты проявляется космос, камера удаляется от солнечной системы на миллионы километров.)
Ее выбросило в другую точку вселенной, откуда наша галактика выглядела песчинкой, и каким же незначительным масштабом обладает человек в эту секунду. Ощущать себя в огромное количество раз меньше песчинки и в то же время быть заложником безудержной энергии, которая стремится вырваться наружу. (Изображается медленное движение газовых облаков, звездообразование, словно крошечная лампочка, загорается маленькая зведа.)
Так рождаются звезды, они взрываются и умирают. После взрыва, образуется газовое облако, вещества перераспределяются, что служит причиной образования новых звезд и других космических объектов.
Ничто не вечно, в этом и состоит бесконечность, и это действительно радость. Вечный двигатель заключен в этой непостоянности.

Часть 3

Сейчас, обнаженная Кристи лежала без сознания на морском берегу в тени каменной глыбы, в небрежной позе, на боку с закинутыми выше головы руками. К ее мокрой коже прилипал песок. Она была словно русалка, оказавшаяся слишком слабой, чтобы справиться со штормом, который беспощадно трепал ее, а потом выбросил ее на берег.
К ней начало возвращаться сознание, как только солнце коснулось кончиков ее пальцев. Она спокойно перевернулась на живот, словно она находилась в своей кровати, а не на влажном прохладном песке. На лице появилась улыбка, а внутри прекрасное чувство благоговения переходящее в экстаз. Глаза были по - прежнему закрыты. Она слышала, как хлещутся о берег волны. Первая ее мысль – «Я люблю море. Здесь только один берег и одна вода. Я люблю море.»
Она до сих пор лежала на песке, когда к ней кто – то подошел. Теперь, она конечно повернулась и села. Перед ней стояло три человека.
- «Ты как здесь оказалась? Это невероятно! Мы за много километров от цивилизации.» - спрашивали ее незнакомые люди.
- «Но вы же как – то здесь оказались!», «я потерялась…» - продолжала она,  «…бабушка отошла куда – то, мне показалось, что ее долго нет, и я пошла ее искать». (Кристи.)
Компания людей, состоящая из эволюционировавших хиппи, отнеслась к этому совершенно спокойно. Они выбрались сюда подальше от цивилизации, предаться природе. В стороне под деревьями виднелись их палатки, куда и отвели Кристи, чтобы она могла переодеться.
Вечером разожгли большой костер. Кристи была в длинном цветном платье, а на голове у нее был цветочный венок, из под которого волнами струились волосы(до талии) . От всего этого она стала походить на нимфу.
Костер и веселье разгорались, все танцевали под барабанные ритмы и радовались. В небо летели искры и смех. Между тем, один из этих людей, заметил Кристи:
- «Вчера вечером на небосклоне вспыхнула новая, очень яркая звезда. Мы даже дали ей имя – Барбел.»
- «А как твое имя?» - поинтересовалась девушка, стоящая рядом с ним.
- «Какое совпадение! Меня тоже зовут Барбел» - ответила их гостья.
Все рассмеялись и побежали к воде плескаться, на небе сияла сверхновая, и в море тоже.
(В кадре море, бегущие к нему люди. Камера поднимается вверх, удерживая бегущих людей, момент, как они оказываются в море, а потом плавно наводится  на небо, на котором сияет очень яркая звезда.)