Если б не было тебя... Часть 2

Кружится голова в уличных лабиринтах
Молот и серп Луны – свидетель и друг
Лоцман не Бог и привык доверяться инстинктам
Держится крепко за спасательный круг
ГЛ 2,1
Костантин потер скулы, щеки чесались от отросшей за день щетины. Тишину казенной комнаты с плохо подогнанными рамами, нарушали команды: «Кругом! Левой! Левой!». Это молодняк гоняли по плацу, нещадно заставляя глотать пыль из-под собственных сапог.  От усталости и отрывистого гаканья прапора на плацу, у мужчины заныл шрам над левым виском, а совсем скоро это нытье превратится в головную боль. Скорее бы уж вырваться из этой казарменной обстановки, съездить в город - проветриться и отдохнуть, только вот сначала придется дождаться сегодняшнего дежурного, получить рапорт за день и можно будет уехать.
- Константин Сергеевич, - в дверь кабинета полковника несмело постучали, - можно?
- Заходи.
Прапорщик угрем скользнул в не до конца открывшуюся дверь и аккуратно примостил кипу бумаг на углу стола, вытянувшись по стойке «смирно» под тяжелым полковничьим взглядом.
Константин в полуха слушал отчет высокого темноволосого парня, стоящего навытяжку в двух шагах от стола, одновременно просматривая по диагонали, принесенные бумаги. Одно прошение зацепило глаз.
- Опять?  Что это за тесты, для которых не хватает одного посещения? Эта вертихвостка будет тут задницей крутить, а потом только и слышишь – «как бы впендюрил, как бы вставил»! – он раздраженно отшвырнул из общей пачки единственный лист с эмблемой одного из городских университетов.
- Это направление от высшего учебного заведения. Откажем - проблем не оберешься, - прапорщик покрутил головой, подтягивая шею, словно ему жал воротник, - предлагаю, выделить ей кого-нибудь из дембелей – сама сбежит. Вы ее видели?
- Видел, - полковник поморщился, потирая переносицу, – мелкая, серая. Прошебуршалась тут несколько часов, только пацанов смущает. Диплом у нее…. Этим курам дома надо сидеть и детей рожать и будет у них все в шоколаде и розовых пеленках, -  Константин недовольно царапнул закорючку на документе, - Завтра дай ей человек тридцать дембелей – пусть трудится. Если сможет, - он поднял глаза на прапора, убеждаясь, что тот закончил доклад. - Свободен.
Мужчина взял под козырек и, даже излишне торопливо, выполнил отданный приказ – покинул кабинет бесшумно прикрыв за собою дверь.
Константин посидел еще некоторое время, устало ероша короткие жесткие волосы и потирая старый шрам.  Из кабинета уходил, едва не хлопнув дверью, так чтобы известка с потолка посыпалась. Хотелось отпустить вожжи - набить кому-нибудь морду, нажраться до зеленых чертей – весь мир был ему ненавистен сейчас и скопившаяся за день злость искала выхода.
ГЛ 2,2
POV Константина
Я подъехал к маленькому кварталу развлечений, где тесно жались друг к другу веселые бары и ночные клубы, когда стемнело и самые ранние любители приключений уже торопились причаститься первым пивом, не смотря на основательно испортившуюся погоду. Предусмотрительно бросил машину на парковке в самом начале улицы, рассчитывая пройтись пешком. На узкой мостовой, в неоновом свете ночной рекламы и витрин, тискается молодежь, по углам попискивают «ночные бабочки», бьются пустые и не очень, бутылки, задетые чьим-то неверным шагом, пьяный смех смешивается с разношерстной музыкой, льющейся из баров.  Простая такая атмосфера, вольготная – вроде должен  расслабиться уставшим мозгом и натруженным за неделю телом, но как бы не так. Все что попадается мне на глаза раздражает и бесит. От лыбящихся влюбленных пар, рассекающих людской поток рука об руку, воротит; противным дребезжанием в мозгу смесь разношерстной музыки; одинаковые под своими яркими тряпками и тоннами косметики на побитых мордах шлюхи и их настойчивые предложения «хорошо провести время», вызывают тошноту и желание придушить, но как не изгваздаться в их дерьме при этом самому?... Мокрый снег на лице... Кажется, сегодня я тут не смогу по-настоящему расслабиться – девки не вставляют, а в толпе еще не достаточно настолько пьяных чтобы они рискнули задираться со мною. Вернуться ни с чем?
В гомоне толпы выделяю скулеж, раздающийся в одной из подворотен и этот звук переключает какой-то рубильник в моем мозгу, заставляя свернуть с яркой улицы, забитой народом, в темный зев проулка.
Самое обыкновенное зрелище для этого района – банда зажала и тискает мелкую щуплую девку.
- Пустите ее… - требую, хотя можно было бы и пройти мимо, но хочу нарваться, набить эти одутловатые от алкоголя и недосыпа морды пьяной скотины. Компания гопников, сжавшая в кольцо над своей жертвой, особо не беспокоится, один - двое, тех что потрезвее, едва напряглись, ну что им один противник. Вот они – моя сегодняшняя цель, те на ком я «спущу пар». Пальцы сами сжимаются в кулаки, предвкушая драку, но я сдерживаюсь, растягивая удовольствие, позволяя адреналину затопить мозг, взять верх над разумом.
- Иди куда шел, гандон! Тут на тебя нету! – гогот и свист. Наблюдаю как грязные сильные пальцы больно зажимают горло жертвы, давя ее крик, выкручивают запястья. - Не за ту шлюху ты заступаешься!
Оцениваю с кого начать, пожалуй, со стороны может показаться, что я еще раздумываю – а не уйти ли? Взгляд с прищуром на скалящуюся на меня гнилыми клыками банду школоты, накатывающее волной внутреннее удовлетворение от предстоящей драки, участившийся пульс от притока адреналина. Щелчки суставов в сжимающихся кулаках не слышны за грохотом музыки и чужими голосами. Шаг вперед, сокращаем расстояние, запираем выход, всего один взгляд на сжавшуюся хрупкую фигуру в толпе, скрюченную чужими руками… и удар. Особо не целясь. Хрупнул хрящик носа,  сочно - кровь льется густым темным потоком. Низкий, широкоплечий, с длинными как у гориллы руками мужик, сжимающий горло жертвы, отшвыривает полубессознательное тело. Явный лидер среди школоты, заходит с боку, не спеша, словно обдумывая, а надо ли ему это. Он отпихивает давящегося кровью подельника, прищуривает глаза, оценивая меня, так, казалось бы, глупо нарвавшегося на драку, напрягается, выбирая место для удара и… не успевает. Достаю его первым - с разворота в хрящи гортани. Характерный чвак от перемешивающихся хрящей, мышц и сосудов, и насильник безвольным мешком валится, сползая по грязной кирпичной стене. Остальные кидаются скопом, надеясь взять нахрапом…. Отваливаются по одному из образовавшейся скулящей и матерящейся кучи, кто отползая к светлому проему выхода, кто оставаясь лежать, тихо постанывая в луже собственной крови. Двое последних стушевываются, оценивая сложившийся расклад сил не в свою пользу, отступают одновременно, не показывая спины, пятясь к шуму и свету. Сплевываю, прислушиваясь к себе, наплыв адреналина, стучавший в ушах молотом во время драки, уходит, позволяя организму ощутить последствия– слева под ребром колет, напоминая об удачном ударе кого-то из школоты, саднит скула, наливаясь кровоподтеком. Оглядываюсь, ища глазами щуплую фигуру, сжавшуюся в комок в полумраке подворотни, осторожно подхожу, наклоняюсь, не зная как прикоснуться, чтобы не испугать, не сделать больно, шевелю, трогая ткань куртки на плече.
- Ты как? Встать можешь?
- Могу, - юная жертва гопоты опирается на ладони, пачкаясь о грязный асфальт, садится на колени, медленно качая головой, промаргиваясь, в вороте съехавшей куртки видны темные пятна будущих синяков от чужих жестоких рук. Присаживаюсь на корточки, рассматриваю девушку в неверном свете шальных неонок - хорошенькая – блондинка или русая – в полутьме не разберешь, волосы вьются, собранные в хвостик, сейчас сбитый в борьбе на сторону. Худое лицо с чистыми правильными чертами, ни капли не зарёванное, а напротив, злое и испуганное. Переворачивается, садится прямо на асфальт, отстраняясь от моего, слишком близкого, присутствия.
- Спасибо, - у нее тихий голос, чуть с хрипотцой, похоже она сорвала его в крике. Я всматриваюсь в лицо и ловлю себя на мысли, что где-то уже видел эту девицу. Узнавание приходит, но слабое, и меня грызет червячок сомнений.
- Ты случайно исследования для дипломной в военном корпусе не проводила?
Девушка смотрит настороженно, прищурив чуть раскосые глаза, словно пытаясь вспомнить, где она сама могла видеть меня - крупного высокого мужчину со светлой щеткой волос.
- Да….  Мы там встречались?
- Встречались. Я тебя точно помню – ты у меня группу пацанов просила для проведения тестов. Константин Сергеевич, помнишь?
- Аа, да… кажется.. – девушка не торопится представляться, а я, хоть убей, не могу вспомнить  ее имя. Протягиваю руку, предлагая помочь подняться, а она растерянно, и даже с легким недоверием, смотрит на раскрытую ладонь. Возвращаю ей пристальный взгляд - куртка до средины бедра с воротником - опушкой, сейчас местами грязная и в пятнах, джинсы модно потертые, недавно почти белые, серые кеды на ногах.
- Давай поднимайся, а то простынешь, - я настойчиво протягиваю руку, перехватывая ее ладонь, - ты далеко живешь?
- Да, - она пытается выдернуть свою холодную узкую кисть из моей широкой ладони, ей это удается, но не сразу – я делаю вид, что не замечаю ее попыток, удерживаю ладошку в плену. Поднялась с асфальта, отряхивая грязную куртку, не поднимая глаз, настойчиво рассматривая землю под ногами, пряча от меня свое лицо за растрепаной челкой. Слишком закрытая для общения.
- Давай я подвезу тебя до дому.
- Спасибо, я справлюсь, - холодный глухой голос никак не вяжется со всем ее видом, она словно птичка-подранок: и улететь от меня не может и помощь мою принять  боится.
- Все в порядке, не реви,-  я чувствую, что только потянись к ней, и она снова отступит, охраняя свое личное пространство от чужого вмешательства.
- И не собираюсь, - только голос стал еще глуше, а тонкие пальцы, терзающие платок, пытаясь оттереть грязь, ощутимо дрожат.
 –Вот и хорошо, тебе уже ничего не угрожает. Пойдем, я провожу тебя до остановки.
Я направляюсь к выходу из тупичка и пока не пересекаю границу света и глухой тени, не позволяю себе обернуться и проверить – идет ли девушка следом.
Пошла, с неохотой, выдержав паузу в несколько шагов, но, наконец, выходит под яркий свет реклам и баров.
Народу на улице здорово прибавилось, на тротуарах стало совсем не пройти, многие уже гуляют просто по проезжей части и, в основном, зигзагами. Я провожаю девушку до стоянки такси, совсем рядом припаркован и мой «Rover».
- Может быть, все-таки довезти тебя? – я пытаюсь удержать девушку, поймать тонкие пальчики, но она, словно вода, ускользает.
- Благодарю, не нужно, - рыжая уже открывает в спешке дверцу ближайшего такси, прячась в салоне от моего взгляда. Желтая в черную шашечку колымага, будто засомневавшись, а стоит ли ехать, кашляет двигателем, натужно завывает и, под скрип всего своего нутра, наконец, выруливает с парковки.
Я, провожая взглядом отъезжающую машину, плюю на свою гордость и офицерскую честь, кажется сегодняшняя жажда приключений вполне удовлетворена, и «Rover» рычит остывшим двигателем, неспешно катясь по ночному городу, «хвостом» прицепившись к такси, медленно ползущему по вечерним городским улицам.
ГЛ 2,3
POV Влада
Когда пьяная компания берет меня в кольцо, оттесняя в темный проулок, я вполне осознаю,  что сейчас будет: приняли за смазливую девку,  обнаружат, что парень, забьют до смерти, поиздевавшись, прежде, вволю. Кричать смысла нет, не то место чтобы кто-то кого-то бросился спасать. Я пытаюсь отбиться своими силами, но не удается, цепкие руки перехватывают, толкают в темноту. Противный запах пота, грязи, табачного и пивного перегара ударяет в нос… Вонь от сгрудившейся надо мной компании лишает возможности вздохнуть. Зажимают ладонью рот, грязные руки с обломанными ногтями лезут под куртку, со всех сторон слышны поганые смешки и шуточки насчет того, что мне сейчас покажут и чему научат.
- Пустите девку… - голос как из другой реальности, отрезанной сейчас от меня гоготом и отвратительными прикосновениями уличной банды. Низкий, надежный голос, слышу его как из-за плотного занавеса. Драка над моей головой, сопровождаемая отвратительным скулежом и чавкающими звуками дробящейся под ударами плоти. Мелькнула мысль: «Охренеть! Из-за меня мужики дерутся!».  Кто-то сбивает меня с ног и я ощутимо прикладываюсь виском об асфальт – в глазах слепящие вспышки, стая черных мошек пестрит, мешая рассмотреть происходящее, окружающие звуки отдаляются, перекрытые предобморочным шумом в ушах.
Ощущаю чужое прикосновение, поднимаюсь – тошно и кружится голова, обидное ощущение беспомощности накрывает меня. Чтобы не разреветься, прикусываю изнутри губу, давя нахлынувшую было истерику. Слышу шорох одежды, мой спаситель приседает на корточки напротив меня, скрюченного, заляпанного в грязи– он высокий и крепкий, уже не мальчик – этот район не его место – пришел выбрать девочку на перепихон?.. Что же тогда в драку ввязался? Сильно справедливый? Маленьких в обиду не дает? Я делаю несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться как можно быстрее. Подташнивает. Мужчина, сидящий напротив меня, не торопится уходить, пристально рассматривает, не скрывая прямого взгляда. С отвращением смотрю на свою испачканную одежду и руки - невероятно хочется оттереть с себя прилипшую грязь, причем немедленно, прямо сейчас. Желание такое, что даже начинает потряхивать, приходится сжать зубы сильнее, только  бы не выдать охватившую тело дрожь. Краем сознания отмечаю, что у меня банальная истерика, стараюсь поскорее отстранится от чужого, слишком близко сидящего рядом со мною мужчины. Не имея сил справиться с собой, выхватываю из кармана завалявшийся там бумажный платок, остервенело оттираю грязь из складок кожи на ладонях, а под одеждой тело противно жжет в местах где его касались чужие руки.
Мужчина пытается со мною говорить, но беседа совсем не клеится – сил отвечать просто-напросто нет. Принимая чужое предложение проводить меня до остановки, я стараюсь не приближаться к незнакомцу, краем сознания ловя себя на том, что меня, кажется, приняли за девушку, и я этого не опроверг. Плевать. Это не тот  человек, ради которого стоит заморачиваться такой мелочью. Парень? Девушка? Мне сейчас все равно, кого он во мне увидел, а если мужчине приятно сознавать себя спасителем милой девицы, а не парня самого что ни на есть пидорского вида, ну что ж…. Зачем портить человеку праздник – герой все-таки, девушку спас. Нет сил даже по-настоящему поблагодарить его, язык словно прилип к небу, слова застревают в горле.
 Я позволяю ему проводить себя до такси и, при первой же возможности, прячусь в салон, сползая по вонючему, прокуренному сиденью, называя адрес своего дома. Скорей, скорей под родную крышу.

Первый, кто ему встретился по ту сторону двери – Вика, чужое впечатление от своего потрепанного вида Влад услышал еще не подняв головы.
- Блять!
- Что? – Вета с наполовину высушенной головой выглянула из ванной – Блять! Ты подрался?
-Сестренка… - хриплый голос сорвался кашлем, когда парень захлебываясь истерическим смехом осел на коврик у дверей, - девушка… Меня приняли за девку…
Рыжая бросила все, что было в руках, прижала к себе брата, обнимая поникшие плечи, едва увидев пятна на тонкой коже шеи, прижала крепче, сминая спутанную гриву волос.
- Маленький…. Как же так? – тонкие руки сгребли его, пряча в надежное кольцо. Парень часто дышал, уткнувшись в плечо сестры лбом, ком в горле никак не таял, сдавливая, мешая говорить. Истерический смех истаял, сменившись резкими вдохами – выдохами, сорвался первый всхлип, дрожь под курткой стала ощущаться сильнее.
- Тише, тише… - Вика протянула стакан воды, - Надо попить.
В ответ Влад только резко замотал головой, прячась еще глубже в надежные и такие знакомые запах и объятия сестры.
- Я справлюсь, - Вета аккуратно поглаживала такую же рыжую как и у нее шевелюру. - Оставь на тумбочке, я попытаюсь напоить его позже.
Они, словно два маленьких детеныша хищника, сжались у дверей, обнимая друг друга. Вета гладила брата по спине, плечам, баюкала его, унимая его боль, пока дрожь, волнами проходящая под  ее ладонями, не пошла на убыль, а захлебывающиеся всхлипы у самого уха не утихли.
- Давай, мой хороший, пойдем… Надо раздеться, - девушка осторожно потянула ворот куртки, открывая V – образный ворот светлого джемпера. Теперь шея выглядела еще страшнее - багровые пятна плотным кольцом охватывали кожу гортани, алели под ушами. Влад кое–как поднялся, с трудом стаскивая обувь, покачнулся опираясь на дверь и косяк.
- Мне нужно в ванную.
- Конечно, я только поддержу тебя, обопрись.
Парень с нервным смешком сделал шаг, думая продемонстрировать свою самостоятельность, но едва не упал – голова ощутимо кружилась, мир плыл, стены коридора, то сжимались, то отступали, сдавливая его  со всех сторон. Рыженькая молча обняла брата за талию, уверенно направляя к двери ванной.
-  Согрейся, тебя знобит.
Когда дверь ванной хлопнула, замыкаясь изнутри, девушки не сговариваясь посмотрели друг на друга – Виктория вопросительно: «Я могу чем-то помочь?», Вета – грустно: «Тут никто не сможет помочь». Они обе понимали, что в этот самый момент под шумом душа спрятаны тихие всхлипы, а вода маскирует соленые дорожки слез.
ГЛ 2,4
Влада, замотанного в широкое полотенце, и в пижамных штанах, ждала сестра, удобно сидящая на его диване, поджав под себя ноги.
- Ну, говори…
- О чем?
- О себе. Не копи это внутри. Я хочу выслушать тебя и принять, что бы там сегодня не произошло.
- Зачем тебе это, любопытная?
- Не хочу просыпаться по ночам от твоих криков, - Вета, приглашающе похлопала по пледу рядом  с собой. – Я еще помню как ты кошмарил первое время, когда мы только съехали от родителей…. Не надо так больше. Давай заползай к старшей сестренке – будем сплетничать.
- Ты старше на тринадцать минут…. Не глумись.
- Вот и слушайся меня, раз я старше.
Влад опустился на кровать, поджимая колени к груди, на плечи легло мягкое тепло шерстяного пледа, сестра обернула парня цветной тканью, словно коконом, позволяя отгородится даже от нее – самой близкой и родной. Сама прижалась сквозь плед к плечу, потерлась щекой, ненавязчиво напоминая о своем присутствие, не позволяя брату соскользнуть в свой собственный  темный, холодный омут. Он тяжело вздохнул, не желая ворошить только было улегшиеся воспоминания. Попытался отделаться «малой кровью».
- Шел на встречу, собирались в «Счастливчике»…. Меня просто затащили в подворотню, толпа пьяных гопников… Что еще хочешь услышать? – парень устало откинулся на спинку, от чего сестра сползла ему под бок, но не поднялась, осталась лежать, прижимаясь макушкой куда-то к бедру.
- Ничего…. Просто хочу посидеть с тобой. Можно? – сложно было понять по приглушенному голосу, что за эмоции сейчас на лице девушки, но она не двигалась, просто лежала, свернувшись клубком, давая брату необходимую паузу в тяжелом разговоре.
- Вика одна? Не хочешь к ней?
- Она занимается по работе, а я хочу посидеть с тобою…
- Сиди… - устало, шепотом на тяжелом выдохе.
В комнате воцарилась тишина, не нарушаемая ни чем кроме тихого дыхания, но если бы человеческий слух мог  улавливать тиканье пульса, то брат и сестра услышали бы как быстро бьются их сердца – тук-тук, тук-тук.… Вета интуитивно ждала срыва и первой ласточкой, стал кашель Влада. Сначала один – два раза, потом нервный, захлебывающийся, складывающий пополам, выбивающий воздух из легких – это его накрыла «вторая волна», паника затопила разум, вскрывая сознание.
- Веточка, какого хера!… - крепкие плечи дергались под тонкими руками, сжатые слабыми девичьими объятиями. – Почему?... Почему не шлюха, которая даст за деньги? Какого, сука, хера тащить меня в темноту, в грязь?! Если бы… Если бы не пришел этот мужик?... Что бы тогда было?... Вета… я так устал…. Сестра…
Рыжая не отвечала, только крепче обнимая плечи, прижимая к груди, покачивала, словно ребенка, давая выплескивать из себя страх.…  Держала, пока брат не перестал дрожать, кутая, убаюкивая. Не спрашивала, ждала, когда он сам заговорит.
- Там было пятеро, может больше… Кто-то держал за шею, душил, - ладонь прижалась к побагровевшим синякам, - другие трогали... Грязные взгляды, голоса липкие, они прогнили и эта гниль в их руках, на их языках, в глазах… Мне просто повезло – вмешался какой-то мужик…  Избил их. Потом сидел, смотрел на меня, пытался поговорить, помочь.… Вета, я не мог…. Меня до сих пор тошнит от того, что там происходило. Когда он протянул ко мне руку….  Мне показалось, что он только коснется и сразу поймет, что я парень, и ему будет противно… Сестра, я не мог его даже поблагодарить нормально, прятал глаза. Он думал я – это ты… Он видел тебя где-то… кажется, сказал о группе… его зовут… такое звучное имя… и твердое. Костя. Да. Он хороший… наверное?
- Они все хорошие, пока наши дороги с ними не пересекаются, - Вета разобрала тонкие кудряшки влажных волос брата, - он что-то хотел от тебя? Костя?
- Нет, просто раскидал банду, разговаривал, проводил до такси…
- Хорошо,- девушка задумчиво уткнулась в макушку брата, только глаза с расширившимися зрачками выдавали что ее мысли работают в бешенном темпе, собирая в памяти информацию, объединяя  рассказ брата и свои воспоминания.
- Ты знаешь этого человека? – Влад обернулся, кожей ощущая задумчивость сестры.
- К сожалению… да…
-В смысле? Он спас мою жопу, а то еще и голову на плечах сохранил, - Влад удивленно и обиженно уставился в грустные зеленые глаза девушки.
- Братик, он спас миловидную девицу от компании скотов – насильников, я видела этого «мачо» в его среде обитания, слышала их разговоры – он один из того сорта людей, что готовы забить человека до полусмерти сами, обнаружив что он – гей.
- Ты жестокая.
- Я правдивая. Он военный, главнокомандующий части где я делаю практику по диплому, холодный, жесткий и грубый человек, видящий в женщинах только дырки на потрахаться…  А как-то я невольно была вынуждена слышать их разговор про одного из новобранцев, мальчишку – гея…. Это противно. И больно.
- Веточка, почему сегодня он не был дерьмом? Потому-что я похож на девушку?
- И это тоже, радость…. Это тоже. Поспишь?
- Посиди со мной пока я не задремлю.
- Хорошо.
Рыжие волосы текут сквозь пальцы, завиваются в мягкие кудели, тонкие руки перебирают пряди, разбирая, разделяя…. Отдаляя страх, притупляя внутреннюю боль, погружая в туман сна.

Вика оторвалась от мигающего в полной темноте монитора.
- Ты долго.
- Ждала пока уснет, - Вета наклонилась, целуя висок брюнетки у самой кромки темных волос, - давай не будем это обсуждать – мне и так не слишком хорошо.
- Понимаю. Хочешь спать?
- Нет, - рыжая опустилась на неразобранный диван, - я сейчас просто не смогу уснуть. Я должна подумать…
- Что-то серьезное?
- И да, и нет… Моего брата вытащил из заварушки человек с которым мне еще придется столкнуться, по учебе…. Он – начальник  воинской части где я прохожу практику и он узнал меня, то есть узнал меня во Владе…. Блин! Вот же головная боль. Теперь клеиться будет, еще и с претензией на «я тебя спас» и на хер не пошлёшь… - Елизавета откинула устало голову на спинку дивана и тут же на ее плечи опустились заботливые руки, разминая, расслабляя, выгоняя скопившуюся усталость.
- Помнишь, ты сказала мне «подумай об этом завтра», я дам тебе тот же совет – утро вечера мудренее. Тебе нужно отдохнуть, давай я разберу кровать и ты просто приляжешь.
Спустя полчаса девушка уже мирно сопела, укутавшись в одеяло, словно в кокон и разметав спутанные кудряшки по подушке. Виктория зевнула, потянулась и с удовольствием залезла под бок девушки, в согретую постель.
ГЛ 2,5
- Балбес!
- От дуры слышу!
- Блять! Брат, твои фантазии это закидоны Иванушки из известной сказки! Я тебе говорю – не пей из этой лужи! Козлом будешь!
- Так я тебе и не предлагаю  ко мне присоединиться, постоишь в сторонке, посмотришь.
- Дурак ты…. Ему это не надо. Оставь все это на меня – поулыбаюсь, похлопаю ресницами и как-нибудь от него отвяжусь…
- Я хочу. Сам. Поблагодарить человека, который меня спас. Что не ясно?
- Писец!
Вета, выходя из машины, хлопнула дверью чуть сильнее чем следовало, выдавая что перепалка в салоне авто была не просто словами. Она беспокоилась за брата и гораздо сильнее, чем должна была бы переживать за взрослого парня двадцати четырех лет.
Влад вышел следом, аккуратно прикрыл дверь темно–вишневой, низко посаженой «Мазды» RX-5 – гордости  и любимицы его сестры, встретив взгляд Елизаветы, отвел глаза – ругаться он уже устал. Как сестра не старалась, переубедить его было непосильной задачей, ему нужно было увидеть этого человека еще раз, даже если все действительно так плохо, как говорит Вета, все равно – он должен поблагодарить и уйти. Если прогонят. Выдохнул облачко пара в утренний свежий воздух, зацепился взглядом за острые верхушки елей – пригород где находилась воинская часть не застраивался и пестрел рощицами деревьев, напоминая что где-то, совсем близко с мегаполисом еще существуют кусочки природы. Ветер играл среди листвы и роща шумела, танцуя верхушками на фоне серого утреннего неба, пестрые наряды деревьев ласкали глаз своим убранством – золото, кармин, малахитовая зелень елей…
- Идем, - Влад оглянулся на зов сестры. Она уже прошла все формальности и ждала его около поднятого шлагбаума.
В машине парень снова попытался представить предстоящий ему разговор, на который он сам же и напросился, но мысли прыснули испуганными тараканами и забились во все щели, а некоторые, так просто сбежали, навсегда покинув негостеприимное жилье. Два дня произошедшее не давало ему покоя, на вторую ночь многократно прокрученные в мозгу события вылились в яркий красочный сон от которого Влад проснулся в горячем поту…. Шальные мысли в голове. А в том сне…. Надо же подсознанию подсунуть ему такой подарочек… Парень посильнее зажмурил глаза, а под веками всплыли картинки из сна – полумрак, сбивчивое дыхание, ласкающие тело прикосновения. В игре лунного света и тени, узкие, четко очерченные губы, дорожка сухих горячих поцелуев по шее вверх, через горло и подбородок, блеск серых глаз во тьме. Почему именно серых? У Константина серые глаза? Он точно не рассматривал мужчину в их единственную встречу. Про этот сон он никогда не признается. Никому, ибо не фиг Ветке глумиться над его бедным больным мозгом.
Елизавета остановилась около двухэтажного здания со старым потертым фасадом, за ним, в окружении чахлых стриженых тополей, виднелось поле и казармы, глядящие на мир слепыми одинаковыми окнами. Сухо, затхло, пыльно, очень казенно. Вета глянула на него последний раз и неожиданно резко притянула к себе, обнимая.
- Я все время буду за дверью.
Влад легонько сжал ее талию и отстранился, улыбаясь.
- С Калашниковым? Все путем. Пошли уже.
Несколько младших офицеров встретили их удивленными взглядами. Даже сейчас, намеренно подчеркнув свою половую принадлежность одеждой и прическами, они все равно были слишком похожи – оба рыжие, кудрявые, тонкокостные, идеальная схожесть лиц. Влад не мог скрыть изящность фигуры ни грубыми джинсами, ни свитером под горло – он и в этой простой одежде оставался слишком хрупким, тонким, похожим на сестру.
Вета затормозила у последней по коридору второго этажа двери, последний раз оглянулась на брата, ощутив нервную пустоту в голове, и как увлажнились ладони, глубоко вздохнув, постучала.
- Войдите, - от этого низкого голоса близнецы одинаково затаили дыхание, но только их сердца среагировали по-разному, сердце Елизаветы пропустило удар, а вот сердечко Влада застучало часто-часто. Они еще раз переглянулись, и девушка открыла дверь, переступая порог.
- Добрый день, Константин Сергеевич, - рыжая замерла, переступив порог, натолкнулась на холодный взгляд колючих серых глаз, мужчина рассматривал ее с некоторым сомнением во взгляде.
-Ох, Лизонька, как приятно вас видеть, - голос полковника сочился сладкой патокой, - проходите, пожалуйста.
- Извините, но со мною брат, он очень настаивал на встрече с вами…
Константин удивленно вскинул брови, упираясь взглядом в полуоткрытую дверь. Вета отступила, пропуская Влада вперед.
- Здравствуйте, - обычно звонкий голос парня, сел от сдерживаемого напряжения, - я пришел вас поблагодарить за вечер пятницы, - и без пауз. – Меня зовут Владислав, это меня вы спасли от той банды.
Сидящий за столом мужчина будто окаменел, в его взгляде скользнуло понимание, нехороший острый блеск хищника, появился недобрый прищур. Он некоторое время смотрел на брата и сестру, стоящих в нескольких шагах от него, почти у самых дверей. Потом бросил.
- Оставьте нас,… Лизонька.
Когда дверь бесшумно закрылась за спиной девушки, мужчина встал, обходя стол, нависая над парнем, который неожиданно почувствовал себя очень маленьким.
- Значит мужик, говоришь?.. Ну-ну. А если проверю – найду тому подтверждение? – откровенный злой взгляд не скрываясь ощупывал тело, так, словно и не было плотной защищающей одежды. – Запомни сюда… парень, - мужчина постучал себе по лбу, вперив свой темный от злости взгляд в широко распахнутые зеленые омуты, - ты зря приперся меня благодарить, потому что сейчас я сожалею, что вытащил ****ого пидора из лап таких же как ты уродов…  Думаю тебе их общество было по вкусу, а голубь?
Влад отступил, ища опоры под хлестким злым взглядом. В тишине кабинета с едва доносящимися из-за окон отголосками разговоров военных и шумом машин, низкий тихий голос полковника звучал пугающе. Человек, спасший Влада в темном переулке, исчез, между ними была стена, толще и надежнее бетонных блоков любого бункера.
- Таких как ты мои парни разделывают на куски за вечер, голыми руками… Дергай от сюда.. пока.. чего плохого не случилось.… И сестре передай – что бы ее здесь больше не было. Увижу еще раз какую-нибудь бумажку от нее – пусть сама на себя пеняет,– и резко от издевательского тона, перешел на крик. – Пошел нахер от сюда!
Влад удержал себя не спешить, развернулся чтобы выйти и бесшумно прикрыл за собой дверь. Вздрогнул, когда уже за спиной что-то грохнуло об стену и зазвенело, осыпаясь осколками. Вета вцепилась в его ладонь - она не могла не слышать последних слов полковника – сжимала руку до боли, не позволяя бежать.
Парень позволил себе расслабиться только в машине – вцепился в плечи сестры, унимая бешенство, разрываясь между злостью и обидой.
-Ненавижу, ненавижу! – крик хлестнул по салону авто и оборвался спазмом, - Мудак!
Завтра он, скорее всего, не сможет говорить, в лучшем случае будет сипеть и шептать, - Как же я их всех ненавижу! Гетеры? Козлы они все!
Елизавета беспомощно сидела рядом, оставалось только корить себя за слабость, что не удержала брата от необдуманного поступка. Опустила голову на руль, пережидая истерику. Произнесла тихо, из-под скрещенных рук.
- Нам нужно уезжать, и так многовато внимания для двух наших персон. Откинься и пристегнись, я сейчас отъеду за пределы базы и там поговорим.
Влад словно не услышал ее, белые от напряжения пальцы сжимались и разжимались в кулаки.
Автомобиль затормозил за первым же поворотом, едва из зеркала заднего вида исчез забор, опоясывающий резервацию военных, Вета остановилась, оглянулась на брата. Парень замер белой статуей на своем сиденье, от лица отлили все краски, а бледные губы сжались в тонкую полоску.
- Слушай меня внимательно - не мучай себя, в твоей жизни будет полно красивых, добрых, любящих парней, которые будут тобой дорожить… Не обращай внимания на одного тупого, старого козла. Из вас двоих ты в большей мере познаёшь счастье любить и быть любимым, а он проживет свою жизнь в лучшем случае с курицей  - женой и парой любовниц, в худшем - сопьется где-нибудь вот в такой дыре, в обществе таких же вояк, как и он.
Влад резко обернулся на слова девушки, кровь прилила к скулам, лицо пошло пятнами от захлестывающей его изнутри злости.
- Сестренка!  Он меня, только что не за шкварник из кабинета выкинул! Его  взгляд… он просто больной!  Ненавижу его! – Влад вжался в подставленное плечо, тело снова начала пробивать крупная нервная дрожь.
ГЛ 2,6
POV Константина
Бешенство застилает глаза кровавым туманом, я едва сдерживаю себя чтобы не вцепиться в тонкую шею, туда, где, я знаю об этом, еще не сошли следы прошлых синяков. Смотреть, как он будет задыхаться… не в чужих руках - в моих…. Приказываю ему убираться из кабинета, а моя злость достается початой бутылке коньяка – на двери вмятина, на полу коричневая, остро пахнущая лужа. Лучше бы уж влил это в себя. Хочу убить кого-нибудь, выместить злость, простреливающую меня насквозь. Сука! Парень?! Педик! Долбаный пидор, которому я спас жизнь. Жизнь, сука? Ну, не честь же! ****ь, от лишнего проеба не сдох бы!  Сука. Похер. Мне нужно срочно выпить. Быстрым шагом выхожу из кабинета, несколько человек, попавшиеся мне в коридоре, шарахаются, вжимаясь в стены. Вижу движение по направлению к себе, но одного моего вида достаточно, чтобы отбить все желание задавать мне сейчас какие - либо вопросы. Жалобно скрипит пластик, когда я резкими, нервными движениями открываю дверь машины и падаю на сиденье. Остывший двигатель недовольно рычит, повинуясь повороту ключа в замке зажигания, вспыхивают индикаторы температуры масла и ремня безопасности. К черту. Нет желания сейчас жалеть  моего железного коня. Педаль газа уходит в пол, из колес летят камни, визг резины, сопровождается отвратительным запахом паленого. Уезжаю.
Всю четверть часа, что занимает дорога, у меня из головы не идут эти двое близнецов, ярость снова застилает глаза, когда понимаю, что брат мне понравился гораздо больше, в отличие от сестры - с первого взгляда. То-то я при первой же встрече даже внимания на нее не обратил, а когда из подворотни вытаскивал - глаз отвести не мог – и где в мозгу что перемкнуло – так на мужика вестись! Сука, впендюрить бы им обоим – смазливым крысам! Да всей ротой!
Злость нарушает реалистичность восприятия, вспышками сознания – парковка, бар, бутылка водки и скудная закуска, еще бутылка. Стало отпускать, но от выпитого алкоголя ни в одном глазу – мои мысли по прежнему кристально чисты – злость, похоть, желание мести мелким ублюдкам. Поискал себе объект на поебаться - окинул пьяным взглядом бар, подозвал к столику официантку – как назло, блондинка, спросил, сколько хочет за часовой перепихон. Отказалась и принесла счет, вот сучки, кому они свои долбаные дырки берегут? Резко поднялся, бросая деньги на стол.
Вышел на улицу и медленно побрел вдоль припаркованных машин, отыскивая взглядом шалаву почище. Нашлась, и даже не много попросила, согласившись отработать на заднем сиденье. Затащил ее в свой джип, присунул. Кукла она кукла и есть – резиновая. Алкоголь, вкупе с неживой девкой, застопорил  процесс - кончил с трудом и то, только когда она стала пищать и вырываться, удовольствия не получил никакого. Выкинул ее из машины, сунул бабки. Перебрался на водительское сиденье и задумался: в штабные хоромы, состоящие из однокомнатной квартиры со шконкой, плитой, холодильником и столом с двумя табуретками, ехать не хотелось. Шлюха? Сегодня уже была – не вставило. Водка? Была – не вшторило… 
Поганый город, дерьмовые люди, все вокруг меня покупается и продается. Тошно. Я завел джип, отгораживаясь урчанием двигателя от шума человеческих голосов за стеклом – не надежная защита… Вдавливаю газ и стрелка тахометра взлетает аж в красную зону, двигатель выдает с места шесть тысяч оборотов, скорость под сотню. Справа от меня возмущенный сигнал, скрип чьих-то тормозных колодок. Лечу по городским улицам, нарушая все мыслимые правила. Вот она родимая – объездная дорога, уходящая на трассу, есть где развернуться мне и мощи моего «Rovera». Сто пятьдесят, сто семьдесят, двести… Машина ластится к асфальту, шум резины и свист воздуха по корпусу – родные, любимые звуки… Злость уходит, оставляя после себя пустоту. Отмечаю, как сильно стемнело, пятна желтого света фар выхватывают обочины, заросшие густо подлеском и редкие столбы указателей. Весело мигает красным значок бензобака, предупреждая о скорой остановке. Сгорают последние капли бензина, глохнет двигатель и, катящуюся по инерции машину, успеваю только вырулить на обочину. Останавливаюсь под хруст гравия под колесами. В голове пустота, машинально откидываю кресло, затылок ломит от напряжения и выпитого алкоголя. Закрываю глаза, ощущая что, наконец, нахожусь в блаженной тишине, к которой так стремился в течение всего дня. Момент когда я пересекаю границу сна и яви остается уже не замеченным.
ГЛ 2,7
К утру в приоткрытое окно машины забрались таежные комары и вцепились в Константина с яростью ленинградских блокадников, обретших долгожданную буханку хлеба. Пьяный сон разбудили не столько укусы, сколько противное зысканье над обоими ушами. Со сна хлопнув по уху, взвыл – удар отдался в больной голове колокольным звоном.
- Прилетел жрать – жри молча, - прохрипел Костя, разглядывая расплющенного на ладони таежного упыря. Бак с бензином был пуст, мобильник мигал последним делением, воды в машине не было, за лобовым стеклом серело небо. Уделом его было ожидание попутки и продлиться  оно могло ой как долго.
Подобрал мужчину, где-то через час, водитель фуры – джип тянуть не стал, а вот до базы подкинуть согласился – четыре часа в пути – хорошо он вчера покатался.
Когда злой, помятый полковник принимал вечернее построение, его подчиненные очень пожалели что полковник так рано вернулся на базу – три наряда в не очереди - сортиры драить, двоих ждала «губа», несколько человек лишились права на увольнительные….   Простая солдатня попряталась в свой барак, офицеры затаились как мыши под метлой. Константин выдернул с дежурства одного из прапоров, закинул в багажник канистру с бензином и поехал возвращать «Rover».
Из протрезвевшей головы не шел образ рыжего педика – чтоб его кто, суку, натянул до глотки. Объяснению это не поддавалось – да ему раньше в жизни подобные мысли на ум не приходили. Пялили телок всем составом, гнобили если какой новобранец – заглодыш ломался под дембелями. А тут – на тебе, приехали! Найти его и загнуть. Встанет раком, что ему – все пидоры всем дают! Или не встанет? Вон - белел – краснел в кабинете, да и в проулке пищал…. Как же избавиться от мыслей о нем? Интересно, а как быстро он согласится, если предложить потрахаться? Больше чем на телку времени понадобиться на уговоры? Вот и апробируем свои способности – уж точно тут не сложнее, чем с бабой.
ГЛ 2,8
Ты бежишь, я догоняю
Обернешься, убегаю
По московским дымным кольцам
Нарезаем круг за кругом
То ли преданы друг другу
То ли преданы друг другом
Первую ленту Влад проспал и очень торопился – только бы к началу второй успеть. Домофонная дверь распахнулась с противным писком, и вскользь брошенный во двор взгляд натолкнулся на высокую фигуру и черный силуэт джипа. Парень, забыв про ступеньки и гололед, кубарем покатился по обмерзшему за ночь бетону.  Смотрел, как высокий мужчина подходит к нему, сидящему на брусчатке.
Костя присел на корточки, подцепил парня под мышки, ставя на ноги.
- Я приехал поговорить, - Константин его отпустил и рыжий тут же сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Движение не осталось не замеченным и в ответ, в глазах военного вспыхнул какой-то странный огонек – Влад не смог его расшифровать и удовлетворился тем, что они уже стоят не нос к носу.
- Я тебя сильно не задержу. Мы тут друг друга немного недопоняли, извини, я сорвался – ты меня здорово шокировал. Ну, с кем не бывает, - тон полковника, дружески-доброжелательный, Влада совсем не успокаивал – скорее настораживал, - Давай знакомство с нуля начнем – я Костя, - он протянул раскрытую ладонь вперед, а губы растянулись в улыбке. «Совсем как в кабинете», - мелькнула мысль у парня, когда он пожимал протянутую ладонь. Он постарался улыбнуться в ответ, но видимо улыбка вышла совсем кислая.
- Ты только не бойся – я свое мнение пересмотрел – да и чего не наговоришь в запале, - мужчина, стоявший напротив, старался быть максимально добродушным, но доверия не вызывал совершенно, - Знаю так запросто поверить не просто, но давай станем просто приятелями. Для начала.
Влад не посмел спросить, что скрывается за последней фразой Константина, только утвердительно потряс головой.
- Что ж, спасибо что заехали. Только я в универ опаздываю. Давайте в другой раз встретимся, поговорим, - он старательно обходил полковника справа, стремясь избежать неприятного разговора, а то, что разговор был ему искренне неприятен, сомнений не вызывало у него никаких – Константин пугал его своим добродушием.
- Зачем откладывать на потом – давай вечером встретимся, пива попьем. Тут недалеко отличный бар есть – беседки на открытом воздухе, готовят хорошо. Я тебя в шесть ждать там буду – «Боровое» называется.
Владу не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он спешил уйти из двора, не оборачиваясь, торопливо шагал, чувствуя взгляд, направленный в спину. И почему-то было очень страшно.
На вечер Влад постарался одеться максимально просто – куртка, джинсы, кеды – он и так-то будет выглядеть рядом  с этим человеком,  не пришей кобыле хвост: шкет смазливой внешности, рядом с высоким, крупным, с явно выраженной военной выправкой мужчиной. Волосы собрал и спрятал под куртку – по крайней мере, так в глаза не будут бросаться.
 Костя ждал его, как условились – в беседке, потягивал пиво из высокой кружки – стол уже украшала пивная башня и несколько тарелок с нарезкой. Поздоровался за руку – крепкое, но короткое рукопожатие – чисто по-мужски. Влад отпил нацеженного пива. Разговор как-то не клеился, если не считать беседой монолог Кости. Против опасения парня, заигрывать с ним не пытались, но настроения от этого как-то не поднималось. Влад сам себя понять не мог – он хочет знаков внимания от сидящего напротив мужчины или он хочет скорее закончить эту встречу и.. Что «и»? Пойти прогуляться вдвоем? Полюбоваться закатом на набережной? Или больше никогда не встречаться? Тьфу! Злости не было уже и в помине, была растерянность, и непонимание своих собственных желаний… Влад поднял глаза и натолкнулся на взгляд серых глаз под светлыми бровями, сморозил, не думая о своих словах.
- Я вас, когда увидел первый раз, думал вы седой.
- Ааа, это да… Мы тогда в Чечне служили… – рассказывал Костя интересно, но без излишних трупов и кровищи – так – взгляд изнутри. Парень подумал, что мог бы слушать этот голос до бесконечности.
Костя, наблюдая, как приподнимаются у парня в улыбке уголки рта, подумал, что сил потребовалось не так уж и много.
ГЛ 2,9
Влад сам не заметил, как пролетела неделя, и сегодня, в воскресенье, он сидел на набережной, смотрел, как красное осеннее солнце погружается в реку, медленно катящую свои волны, и считал: за семь дней они встречались четыре раза, можно сказать пять – сегодня он тоже не будет вечером в одиночестве. Ни каким объяснениям поведение полковника не поддавалось – мужчина вел себя с ним как с хорошим приятелем, но дальше не шел – вечера проходили по одному и тому же сценарию – кафешка, пиво, неспешные разговоры. Влад пил мало, а Константин с пива вообще, кажется, не пьянел. В пятницу они, как всегда, вышли из бара вместе и полковник, совершенно ненавязчиво, проводил его до дома. Они просто шли и болтали ни о чем, пока не уперлись в дверь подъезда Влада. Константин просто попрощался и, развернувшись на сто восемьдесят, ушел по своим делам, а сегодня позвонил и попросил встретиться вечером. Именно что попросил -  в голосе были соответствующие интонации, низкий бас стал неожиданно бархатистым, словно грудное урчание огромной кошки. И Влад сидел, любовался закатом сквозь ресницы и наслаждался - чувство тревоги, испытанное при первой встрече притупилось, теперь их общение казалось вполне закономерным и правильным, нормальным. Им обоим было… комфортно.
- Добрый, - высокая фигура загородила солнце, и Константин хлопнулся на скамейку рядом с парнем, - как наше ничего?
- Хорошо, - Влад пожал протянутую руку. И не отнял, потому что мужчина не отпустил, удержал, проведя подушечкой большого пальца по ладони и одновременно глядя на парня, желая видеть его реакцию на прикосновения, чуть выходящие за рамки дружеских. Темная зелень юношеского взгляда встретила прикосновение прохлады серебристого клинка в глазах старшего, не дрогнув, не отступив, неожиданно приняв и растворив в себе. И в серых глазах вспыхнуло торжество от приятия, заплясали чертячьи огоньки.
- Пойдем, пройдемся, - Костя тут же поднялся со скамейки, - я у тебя хочу кое-что спросить…
Шли вдоль реки – частые прохожие ничем не выделяли их из общей массы гуляющих. Дорожка вильнула, уперлась в ограждение стройплощадки, предлагая срезать через газон, и началась уже совершенно уединенная, окруженная березовой рощей, где сквозь бело-черные стволы сверкала розовая речная гладь.
Не найдя скамейки, мужчина просто скинул куртку на траву, сел сам и приглашающим жестом похлопал по второй половине, для Влада. Парень  присел рядом. Молчание затягивалось, шум города едва проникал сюда, отгороженный стройкой и редкой рощей берез.
- Я хотел... – мужчина чуть напрягся, стал скованнее обычного, его глаза поймали чужой взгляд и уже не отпускали, отблески речной глади и заката запятнали радужку. Рыжий замер,  глаза в глаза – так близко, что не устоять, не повернуть назад. Прикосновение, погружение в теплую влажность чужого рта. Губы Влада мягкие и нежные, на языке вкус горького шоколада, а сам он потянулся за поцелуем, за прикосновением сухих, жестких губ, насыщенных горьковатым вкусом табака,  настойчивых. И дыхание сорвалось, разум распрощался с ним и ушел, оставив только жар возбуждения и острые уколы разрядов, пробегающих от затылка, сжимаемого горячей сильной ладонью, по позвоночнику, вспыхивая тянущим ощущением в пояснице и паху. Прижаться, слиться, сжать бедра коленями, проваливаясь в сладкую полутьму своего и чужого забытья, потеряться от жара его прикосновений. Еще один глубокий поцелуй, срывающий дыхание, и поймать чужой взгляд, ища ответ на невысказанный вопрос – сейчас? Да, сейчас, потому что в глазах партнера отражение твоего возбуждения - совершенно искренние, неприкрытые чувства.
Из березовой рощи они ушли очень быстро, торопились добраться до машины, спрятаться от чужих глаз, не касались друг друга. И только скрывшись за тонированными стеклами, позволили себе снова прильнуть друг к другу, жадно, до звона в ушах. Когда горячая жесткая ладонь скользнула под свитер, накрывая ставшие неожиданно чувствительными, горошинки сосков, это несколько отрезвило Влада. Он несколько подался назад, отстраняясь.
- Не здесь… Поехали куда-нибудь… Квартира или гостиница – меня все устроит…
- Тогда семейная квартира... Здесь недалеко… и там сейчас точно никого.
ГЛ 2,10
POV Владислава
Все время, что мы добирались до дома Константина, я ощущал, как он смотрит на меня, но оборачиваясь, ни разу не поймал прямого взгляда. Коктейль возбуждения - то особенное ощущение, что заставило меня предложить поехать куда-то вдвоем, его прикосновения…  Морок развеялся и недоверие к сидящему рядом мужчине, требовало остановить машину и уйти от него куда подальше.  Пару раз на светофорах, я ловил себя на том, что считаю секунды, горящие красным – успею ли я выскочить и затеряться в толпе или нет. Глупо. Откинулся на спинку, расслабляясь и прикрывая глаза, кожей ощущая жар его взгляда. Настоящее, неподдельное, желание.
Я не дремал, но и не ощутил, когда Константин мягко остановил машину на парковке возле дома. Об этом мне сообщили его прикосновения – не поцеловал, нет, теплые пальцы коснулись тыльной стороны моей левой руки, прочертили неровные дорожки, от которых вверх побежали сладкие мурашки.
- Приехали, - его голос оказался неожиданно тихим и бархатным, с плохо скрытыми нотками возбуждения. Я кивнул, делая вид, что его прикосновение осталось незамеченным, и покинул салон машины, стараясь не встречаться больше взглядом с его серо-льдистыми глазами, то что я увидел на их дне, пугало и будоражило одновременно.
Я не спеша пошел к подъезду, слыша за спиной писк сигнализации и его шаги. Под чужими взглядами он больше не пытался коснуться меня, пропустил вперед, открыв входную дверь под кодовым замком.
Представшая моим глазам квартира оказалась трехкомнатной, пребывающей в некотором запустении. Здесь явно почти не жили, а если и появлялись, то очень редко.
- Ты живешь один?
- Да, - Константин сбросил куртку на вешалку прихожей и небрежно скинул ботинки, не развязывая шнурков. - Я  вообще живу при части, а здесь появляюсь изредка, набегами.
- Приводишь сюда своих подруг? – слова сорвались, прежде чем я над ними задумался, и назад их уже было не взять. Костя замер, словно оценивая сказанное и раздумывая отвечать ли мне.
- Нет, не привожу.
Я был уверен, что он солгал. И не ушел.
Он снова начал целовать меня, сначала едва касаясь – губы, щеки, шею, не позволяя отстраниться, прижимая к стене, не давая ускользнуть. Под горячими губами таял мой страх и нерешительность.  Жадные прикосновения заставили отвечать, открыть губы навстречу его губам, потянуться к свитеру, желая ощутить под  ладонями чужую горячую кожу, напряженные мышцы. Как же сладко – сорвать его долгий глухой стон, выпить его поцелуем, от одних прикосновений, невинных ласк по обнаженной коже под грубой тканью одежды. Мне срывает крышу, задыхаюсь, прижимая к себе этого крупного сильного мужчину. Ощутить его вес на себе – это уже необходимость. Отталкиваюсь от стены, подталкивая его вглубь коридора, дыхание сбивается.
- Где…?
- Что? – его темные от возбуждения глаза выражают настоящую растерянность.
Господи, идиот.
- Спальня…. Кровать?.. Где… - у меня не хватает дыхания произнести что-то связно. Прижимаюсь к нему, сдергивая свитер. Ощущаю, как он тянет вверх мой джемпер, и, послушно поднимаю руки, позволяя освободить себя от ставшей необыкновенно неудобной одежды. Прохладный воздух заставляет поежиться и, видя, что мне зябко, Костя обнимает меня крепче, прижимает к себе.
- Хочешь сначала в душ?
Ого. У нас то самое состояние чтобы помочь друг другу помыться – остается только верить, что мы не расшибемся о кафель…. Я совсем не против душа, так даже лучше – надеюсь он не оставит меня там одного с мылом и губкой. Моему партнеру достаточно и простого кивка, когда он уводит меня в ванную – обыкновенный санузел, лишившийся ванной в угоду душевой кабине, впрочем, достаточно просторной… для двоих.
Здесь, за закрытой дверью, под звуки льющейся воды, мы, наконец, останавливаемся – мною овладевает смущение будто я девственник и похоже, у стоящего напротив меня мужчины, те же ощущения – он пожирает меня глазами, теребит ремень брюк, не находя куда деть руки. Кажется последний шаг за мной - в маленьком пространстве это действительно, всего один шаг. Накрываю его пальцы своими – освобождаю застежку ремня из плена,  не спеша расстегиваю, мягко целую, подчиняю себе, направляя этого сильного взрослого мужчину. И он послушно поддается, давая мне полную свободу действий. Пряжка тихо звякает металлом о металл, он выдыхает облегченно – так ведь гораздо лучше правда? Его возбужденная плоть под тонкой тканью нижнего белья, накрытая моею ладонью. Жадный поцелуй, его язык на моем небе, заполняющий меня, и я представляю, что совсем скоро он так же заполнит меня изнутри, и жадно тянусь навстречу. Он расстегивает мои джинсы, грубая ткань царапает вспотевшую кожу, доставляет почти болезненные ощущения. Мой новоявленный любовник гладит и ласкает меня, но словно боится прикоснуться к моему паху, останавливается на кромке боксеров, не касаясь красноречивой выпуклости. Черт с ним, тогда я буду первым – проскальзываю пальцами под край его плавок, оттягиваю эластичную ткань, давая свободу его плоти. Белье падает к ногам чернильно-синим пятном, а я с наслаждением изучаю его тело – подтянутое, в меру накачанное. Глажу, ласкаю - под ладонями напряженные мускулы, твердость его желания, провожу по выпуклым венам и слышу, как он втягивает воздух со свистом, сквозь зубы. Поднимаю глаза и встречаю черные омуты с тонким ободком серой радужки. Больше нет сил ждать - сдергиваю сам свои боксеры, отшвыриваю их по дальше из под ног, и прижимаюсь к нему обнаженной кожей.
ГЛ 2,11
POV Константина
Я не могу т к себе, хочу все время смотреть на это рыжее недоразумение. На какое-то время в машине, он словно бы отдалился от меня. Но стоило нам войти в квартиру и та часть его характера, что отвечает за родство с рыжей девкой, проснулась.
- Приводишь сюда своих подруг?
Я не знаю, как объяснить этому мелкому засранцу, что он первый, кто переступил порог этого дома, но обрываю себя на полуслове. Хватит ему и такого ответа.
- Нет, не привожу.
Очевидно, не верит, но мне уже все равно – целую его. Все еще так непонятно – я даже не уверен, что это действительно желание именно к нему. Может быть, дело в том, что он так похож на женщину? Я пока только целую, но он первый переходит к активным действиям – его руки на моей коже будто посылают электрические разряды, отзывающиеся сладким нытьем в паху. И я не могу сдержать стона, подаюсь навстречу его прикосновениям, всем телом прошу еще, еще.   Жар его пылающих ладоней в контрасте с холодным воздухом, когда он сдергивает с меня свитер.
А он требует спальню…. Твою ж ты!... Я еще не готов. Пусть будет душ, где я всегда смогу остановиться и сказать «нет», достаточно будет лишь увидеть его голым, без одежды. Пока это не очень помогает.
В маленькой комнатушке санузла мы нестерпимо близко, я еще надеюсь отдышаться, пока он будет снимать свою одежду, рассмотреть его, но у мальчика другие планы. Он сам начинает ласкать меня, его руки на пряжке ремня – невозможно желанные.
Когда чужие пальцы расстегивают ширинку, стягивают грубую ткань, обнажая мое возбуждение, меня окатывает ледяной волной. А следом – горячая ладонь на моем члене. Парень хоть догадывается, что он делает со мною? Навряд ли. Рыжее чудо ловит мой взгляд… Я оторопело наблюдаю как он освобождается от последней детали своей одежды, потягивается, привлекая меня к себе. Прижимаясь ко мне всем телом, разгоряченной кожей, своим возбуждением. Глаза застилает пелена и я уже где-то на краю сознания, понимаю, что мне все равно кто передо мною – мужчина или женщина. Я просто хочу. Сейчас. Именно этого человека.

Дверца душевой тихо щелкнула, отгораживая двоих. Под горячими, жесткими струями душа, прикосновения обрели еще больше нежности, сменяя ласку воды поцелуями и объятиями. Еще, еще…. Кончиками пальцев по позвоночнику, до крика. Изгиб поясницы под широкой ладонью, потемневшие от воды, медными змейками струятся по плечам и спине пряди. Дрожь желания по телу. Единственная опора - широкие плечи, за которые можно уцепиться, когда его пальцы скользят по бедрам, проникая к паху, исследуя, лаская…. Пульс бьется в ушах, участившееся дыхание смешивается с тихими всхлипами. Костя целует, жадно, властно…. Но одних поцелуев и ласк уже так мало…
- Пожалуйста….
- Да? - на выдохе, руки немного дрожат, убирая мокрую прядь с раскрасневшейся кожи щек.
- Ну что ты ждешь? Особого приглашения?
- Влад, я… Что мне сделать?
- То же что и всегда… Ты как в первый раз..,  - шелковистая кожа ягодиц провокационно прижимается к паху, вызывая головокружение, руки ложатся на поясницу. Светлая кожа в струйках горячей воды, разметавшиеся волосы, развратная, подчиненная поза, зеленый взгляд с искоркой хитринки из под мокрых ресниц… Жарко, душно… Два сбивчивых дыхания. Ищущие прикосновения – от позвоночника вниз, через поясницу, по округлым ягодицам, вглубь… Легкое нажатие, тело еще сопротивляется чужому проникновению наперекор разуму. Долгий глубокий вздох и Костя чувствует, как расслабляются мышцы, плотно обхватившие его пальцы. Влад смотрит на него в пол оборота, опираясь о стену, улыбается чуть смущенно, подается назад, сам насаживаясь на пальцы, прикусывая губы. Младший партнер руководит старшим. Приглушенный голос, заострившиеся лопатки, сведенные болезненной судорогой пальцы, когда мужчина растягивает его, неумело, грубо.
- Тшш… медленнее…. – почти всхлип. На сжатые руки ложиться ладонь Константина, накрывая их, он прижимается к спине парня, не вынимая пальцев, но и давая передышку.
- Все не так, да?- обеспокоенный голос у самого уха, приятная тяжесть разгоряченного тела на плечах и спине.
- Не страшно. Просто… Медленнее… - Влад опирается локтями. Мужчина прижимается губами к плечам, затылку, макушке парня. Дышит приглушенно, трется  о ягодицы, пытаясь хоть отчасти унять болезненное возбуждение, но, конечно, эффект обратный…. Тесная, жаркая глубина, обнимающая пальцы, сводит с ума. Нужно взять себя в руки, найти силы, чтобы не наделать глупостей. Влад слегка двигается под ним, шевелит провокационно бедрами, приглашая продолжить, прервав временную передышку.
- Можно? – хриплый голос полный неподдельного беспокойства.
- Да…. Только… не торопись….
Пальцы осторожно двигаются, растягивая мышцы, массируя и поглаживая стенки, ища то место, прикосновение к которому, заставит партнера забыть о боли и дискомфорте.
- Аахх…  - глухой вскрик и бедра подаются навстречу пальцам, мышцы, обнимающие его пальцы немного расслабляются, позволяя двигаться глубже и резче, - Тсс.. стой… Не так быстро.
Парень выгибается, освобождаясь из плена чужих рук, оборачивается, протягивая вспененное мыло.
- Что это?
- Замена мазки.
- Но…
- Быстрее…
Жаркий долгий поцелуй, колено ложится на талию, обнимая. Бедра прижимаются к паху, приглашая мужчину к продолжению активных действий. Мыльная пена перламутровой  струйкой стекает по коже. Теперь действительно становится легче – Влад обнимает плечи, опирается, прикусывает кожу на плечах и ключице. На лице видна каждая черточка, каждая эмоция отражается раньше, чем прозвучит болезненный всхлип или удовлетворенный стон. Костя погружается в ставшее таким податливым тело и понимает, что он на грани, подхватывает парня под ягодицы, поднимая, закидывая вторую коленку себе на талию в пару к первой, заставляя обнять бедрами. Сил хватает только прошептать.
- Держись крепче, - и опускает Влада на свой возбужденный член. Медленно. Лицо парня спрятано в изгибе его плеча, болезненный всхлип и как маленькая месть - укус в основание шеи, туда, где бьется пульс.
- Ааа…
- Прости…
Костя крепче обнимает прижатого к нему парня, сжимает, забывая дышать от острых, пронзивших его ощущений… Сладко, горячо… Влад обхватывают его внутри себя, сжимает. Хочется немедленно начать двигаться, сил нет терпеть… Но тяжесть парня на руках, его приглушенное дыхание у самого уха…. Медленнее, медленнее… Костя уговаривает сам себя. Срывающимся шепотом что-то шепчет в самое ушко, прижатого к груди Влада, успокаивает, целует везде, куда может дотянуться, прижимает парня спиной к стенке душевой, давая себе хоть немного свободы… Движения на грани… И стон партнера. Влад откидывается с плеча, ловит губы, жадно целует. Сбивчивое тяжелое  дыхание, несдерживаемые крики… Ранки от ногтей на предплечьях, синяки на бедрах и ягодицах, когда уже невозможно сдержаться и только одна мысль на краю сознания – кончить одновременно с ним… Миг ослепительной вспышки, когда внутри Влад сжимается так сильно, что сдерживаться больше невозможно…. Рычание и долгий крик – симфония удовольствия.… Костя опускается на колени, прижимая партнера к себе, удерживает на весу, боясь неловко отпустить. Сцеловывает капли воды со скул и губ, гладит расслабленные бедра, смывая следы их совместной страсти. И видит как искусанные, припухшие губы растягиваются в довольной улыбке, Влад  откидывается на его руках, расслабленный, довольный.
- Я не могу встать… Это ты виноват, - лукавый взгляд из под ресниц. Усмешка в ответ. Мужчина встает и, бросив только один взгляд на сидящего на полу парня, выходит, оставляя того в растерянности под горячими струями душа. Костя возвращается спустя пару минут с большим махровым полотенцем – мягкая ткань опускается на плечи Влада, укутывает нежно.
- Отнести тебя?
- А ты еще способен на что-то?
- Давай проверим…
POV Константина
Прохлада по еще влажной коже, приятная тяжесть рыжего любовника на моем теле. Смятые под нами простыни, сбитые подушки… Что это? Его кожа под моими губами – сладкая, тихий голос, полный молящих ноток «пожалуйста», «еще», когда он трется о меня своим пахом, когда мой язык играет с твердыми сосками цвета спелых вишен. Я лежу на спине, мой мальчик – сверху, обнимая меня узкими шелковистыми бедрами, опираясь о мою грудь мягкими горячими ладонями. Он сам контролирует ситуацию – глубже -дольше, быстрее - резче…. Я не отвечаю даже за себя – все как в пелене, лишь тонкая фигура, ласкающая меня собою в закатном пламени солнечных лучей, тающих на наших телах, на белом белье постели…. За гранью яви – рычание зверя – это мой голос? Глубже? Как он выполняет мой приказ – мольбу…. Как выгибается, позволяя погрузиться в его жар невероятно глубоко. Капельки пота на плечах россыпью блеска, руки в замок с моими, для опоры…. Припухшие губы раскрыты в высоком стоне-всхлипе на пике наслаждения. Все, все что  его – мое, никому не отдам… Прижимаю его резче, вдавливаю ладонями в свои бедра, впечатывая в себя его жар, пульсацию, спазм удовольствия, разделенный нами на двоих…. Это целый бесконечный миг, когда мы существуем в отдельно взятой, микроскопически маленькой вселенной, прижатые друг к другу на самом пике удовольствия, которое нельзя передать словами, только жадным глубоким поцелуем.
Его легкая дрожь, когда он расслабленный опускается на мою грудь, ресницы опущены – что под ними? Удовольствие…? Или что-то иное? Приподнимаю его лицо, поддевая пальцами подбородок, Влад лениво приоткрывает один глаз… У меня в детстве была кошка – она точно так же смотрела, когда ее тормошили после плотного обеда – «ну что тебе еще надо»… У Влада этот взгляд делает меня невероятно счастливым. Я прижимаю его к себе, переворачивая нас обоих на бок, укутываю простыней. Комната полна запахами нашего секса, на моей коже остывает его сперма, знаю что и ему скоро будет некомфортно, но не могу оторваться… Потом, все потом. Сейчас просто лежать рядом, наслаждаясь одним на двоих общим нашим запахом.

ГЛ 2,12

Разомкни свои объятья
Дай немного отдышаться
Мы летали выше неба
А теперь пора снижаться

Влад просыпался медленно, лениво, вчерашний вечер отдавался ноющей болью в пояснице, саднящими ощущениями, но несмотря на это… Его любовник. Сильный, горячий и одновременно с этим, такой… невинный. Парень лежал на груди мужчины, чувствуя, как высохшие следы спермы стягивают кожу на животе и бедрах и совершенно не хотел выбираться из-под одеяла. Под ладонью стучало чужое сердце - тук-тук, тук-тук… Слушать этот тихий стук было запредельным наслаждением.

POV Константина
Редкая ночь, когда тебе ничего не снится – ни друзья, ни враги – бесформенные куски мяса, мгновение назад сражавшиеся «за» и «против» тебя, горящие поселки с ямами от взорвавшихся противопехотных мин. Спать без снов - редкое наслаждение. Я просыпаюсь и, теряя зыбкое равновесие сна, ощущаю теплые прикосновения к коже груди – будто кто-то специально щекочет меня, выводя кончиком пальца абстрактные узоры. Ничем не показываю, что проснулся, наблюдаю за мальчиком, лежащим на моей груди – золотисто-рыжий пух волос, кудряшки, рассыпанные в полном беспорядке, тонкие изящные пальцы.… Как просто будет привыкнуть ко всему этому и как легко это будет принять. Как просто наслаждаться сексом с ним, теряя голову, когда он сжимает тебя внутри себя – такой горячий, страстный… Все просто и легко, но… Я не гей. Это был просто секс.

Рука Константина накрыла его пальцы и сжала, Влад поднял глаза и «Доброе утро» не смогло сорваться с губ – холодный серый взгляд был совершенно трезв – ни следа вчерашней страсти. Костя встал, не говоря ни слова и скидывая с себя юношу, и так же молча, направился в ванную, где зашумел душем.
- Что-то не так? – пара удивленных изумрудов встретила его взгляд еще в дверях.
- У меня все так, - комок одежды полетел ему в лицо – джемпер, джинсы, боксеры. - Собирайся.
- Куда? – Владислав, растерянно смотрел на свои раскиданные по постели вещи.
- Ты - не знаю, а меня мои офицеры ждут. Давай, шевелись! – мужчина даже не смотрел на него, натягивая форменную одежду.
- Оставь мне ключи, если торопишься – мне еще нужно в ванную, и я бы не отказался от чашки кофе, - парень старался говорить спокойно, избегая скандалить.
Константин замер, стоя спиной к нему, плечи были напряжены, затем резкий разворот – будто бросок хищного животного и взгляд в зеленые омуты.
- Ты. Не. Понял. Собирайся. И выметайся, – каждое слово словно каменный скол, - еще не хватало что бы по моему дому шлялся пидор. Собирайся и шлепай домой – там будет тебе и ванная и кофе, - и уже тише. – Захочу еще перепихнуться - я тебе позвоню.
 Влад старался дышать как можно глубже, унимая пустившееся вскачь сердце, натянул одежду, не расчесываясь, смотал волосы в узел, пряча под куртку, накинул капюшон. Остановился у двери, ждал, что услышит хоть слово на прощание, но крупная рука щелкнула собачкой замка и толкнула в плечо, понуждая сделать шаг за порог квартиры.

Парень сидел на ступеньках подъезда, когда форменные ботинки, тяжелым набатом отбивая шаг, прошествовали совсем рядом. Поступь не замедлилась, и уж тем более, мужчина не остановился. Пискнула сигнализация, хлопнула дверь, рыкнул остывший за ночь мотор «Roverа» и широкие шины зашуршали по асфальту.
Сказка кончилась.