Глава 34

Бандиты, выстроившись в цепочку, передавали друг другу слитки серебра в полном молчании. Милош, который стоял последним, быстро укладывал их на тележку, названную Казимиром «салазками». То было сколоченное на скорую руку нечто, более всего походившее на обычную деревянную дверь, которой приделали четыре кривых, разного размера деревянных колеса. Тишина была напряженной. Каждый из вольных, сам того не желая, вслушивался в нее, боясь услышать до ужаса знакомые звуки, которые преследовали их всю ночь напролет. Но кроме эха капающей воды, в смрадом подземелье не было ничего слышно.
Казимир, подобно надсмотрщику, взирал на остальных. Его подозрительный взгляд красноречиво говорил: он легко пресечет любую попытку висельников  присвоить себе пару-другую слитков.
Бекир, слегка сутулый, с запавшими глазами и кучерявой бородой хамшениец, занимался осмотром шкафов. Он извлекал из них ящики, перебирал их содержимое, и после этого бросал их в общую кучу. Изредка он поглядывал на Казимира, и когда тот поворачивался спиной, бандит бросал себе в карманы то пару монет, то золотое украшение. Золото его радовало, но он никак не мог найти нужную вещь. Правда, он и сам не знал, что ищет конкретно. В письме говорилось, что он узнает искомую вещь, как только ее увидит. И чем дольше он этим занимался, тем больше ему казалось, что дело это нечисто.
Когда почти половина ящиков из второго шкафа лежала в общей куче, он нашел то, что икал. Большая деревянная шкатулка, потемневшая от времени и вся покрытая незамысловатым узором. Такие шкатулки, как правило, изготавливались специально для хранения драгоценностей и открывались они при помощи потайной кнопки.
- Бей-эфенди! - с раболепной услужливостью в голосе он окликнул Казимира, - По-моему это то, что ищет Милорд.
Рос резко обернулся, а бандиты замерли на месте, глядя на шкатулку в руках хамшенийца. Бекир протянул шкатулку росу, когда тот подковылял к нему. Казимир придирчиво оглядел находку и, вынув изо рта замусоленный бычок, уставился на хамшенийца так,  что тот отступил на шаг. Продиктовано это было не только почтением, но и страхом перед кривым бандитом.
- Ну и што буркалы выпучил, басурманин? Открывай, твою налево!
- Он э-э-э... Открыть шкатулку просит, - из темноты прохода раздался голос Ульрика, который перевел речь главаря.
- Цыц мне там! - рявкнул Казимир и лицо скривилось от гнева.
Бекир, втянув голову в плечи, принялся вертеть шкатулку, нажимая на всевозможные выступы и углубления, в надежде что таким образом он отыщет кнопку. А когда один из вольных предложил просто и незатейливо разбить шкатулку, главарь обматерил того. Ульрику даже не пришлось переводить с роского, все и так было понятно провинившемуся.
Механизм, находящийся внутри шкатулки зажужжал и крышка с щелчком приоткрылась. Тотчас воцарилась тишина. Все наблюдали, как хамшениец, сперва обведя присутствующих взглядом, присел рядом с лампой и осторожно приподнял крышку шкатулки. Чуть помедлив он, вздохнув, открыл таинственную шкатулку. В следующую секунду его лицо исказилось от запредельного ужаса и он побледнел, словно увидел призрака. Отбросив шкатулку он издал истошный вопль. Казимир, неловко упав на пол, еле успел поймать ее. Берик же пятился прочь, продолжая кричать в приступе животного страха, на лбу его выступила испарина, а глаза закатились. Вольные, столпившись у прохода, как загипнотизированные в немом ужасе смотрели на обезумевшего хамшенийца, который, упершись в стену спиной, поднял руки, словно пытаясь закрыть ими лицо. Первым из оцепенения вышел Тревор, он бросился к хамшенийцу, но тут же встал как вкопанный. Остальные стояли и смотрели, как кричит Бекир, срываясь чуть ли не на визг, и расцарапывает ногтями себе лицо. Что произошло дальше никто не мог впоследствии описать без дрожи в голосе.  Бекир, чье лицо уже представляло кошмарное зрелище обнажившейся кровоточащей плоти, воздел окровавленные руки перед лицом и вырвал себе глаза. Последовавший за этим крик сошедшего с ума бандита был прерван выстрелом. Берик пошатнулся и, откинув голову назад, ударился о металлическую стену и сполз на пол, оставив на стене кровавую полосу.
- Что... - Тревор перевел взгляд с трупа на Казимира, - Что ты наделал?! Как ты посмел?!
Ульрик кинулся к нему и оттащил прочь от роса, все еще держащего револьвер и глядящего с отвращением на Тревора.
- Ты специально это! Специально! Что в этой проклятой шкатулке?! Что в ней?!
- Пока ты не скажешь, что в шкатулке, - следом вышел Даррелл, - Ни на какую долю не рассчитывай!
- Заткнись, каторжник! - Казимира начало трясти от ярости и он еще сильнее скривился, - Заткнитесь все, чмыри болотные! Кто еще хавальник откроет — я его свинцом накормлю!
Рос обвел вольных злобным колючим взглядом. Вольные, включая Даррелла, отвели взгляды, стараясь не глядеть на Казимира, не глядеть в его безумные налитые кровью глаза. Главарь еще пару минут с отвращением взирал на бандитов, после харкнул на пол и указал револьвером на реса.
- Вот ты, животное, - при этих словах Даррелл сжал кулаки, - Што стоишь? Иль мне тебя захомутать? А ну быстро сребро таскай. Один таскай!
- А ты меня заставь, - с нескрываемой угрозой в голосе произнес рес и его ладонь сжала рукоять меча, - Замшелым право приказывать не давали.
Обстановка накалилась до предела и все могло закончиться еще одной смертью, если бы не крик из прохода. И запах, пришедший вслед за криком, запах рыбы. Даррелл бросился к проходу, проталкиваясь через столпившихся у выхода вольных, ощущая злой взгляд Казимира, и понимая, что тот может запросто выстрелить в спину. Милоша, который остался рядом со слиткам уже не было, не было и лампы и бандиты таращились во тьму, пока вслед за ресом не пробрался Ульрик со второй лампой.
-  Милош? - неуверенно спросил Даррелл, - Милош, ты здесь?
- Он мертв, - голос у Ульрика вдруг стало глухим и еле разборчивым, - Они его схватили.
- Уходим, - просипел Тревор, - Уходим!
Казимир стоявший позади остальных скривился в подобии улыбки и двинулся вперед. Вольные расступились перед росом и тот оказался напротив Даррелла. Тот поправил ремень питающего устройства и щелкнул переключателем электровинтовки.
- Никто, - процедил главарь, - Никуда не уйдет, пока я не прикажу!
Ответом ему было молчание и злобные взгляды бандитов.
- Ну вот и хорошо, - Казимир вновь ухмыльнулся и хотел сказать ещё что-то, но был прерван утробным рыком из наполненных мраком и водой катакомб.
***
Капитан городской стражи проталкивался через толпу горожан, а за его спиной маячали проповедник и провидец. Перед шеренгой стражи, уменьшившейся, после  того как Рибелли-младший направился к банку в сопровождении десяти стражников, капитан одернул мятый и потрепанный мундир, поправил ремень и поднял ворот плаща. Двое стражников расступились и капитан двинулся навстречу кондотьерам. Ланстер и Туллий, не отставая, проследовали за ним. Стражник остановился в трех шагах от командира наемников и, достав из кармана пачку папирос, закурил. Глубоко затянувшись, он выдохнул табачный дым тонкой струйкой, которая тут же растворилась в тумане. Кондотьер скользнул по капитану городской стражи взглядом и уставился на Ланстера. Он долго разглядывал его, словно мысленно подготавливал на того досье, и, закончив с этим, положил его в воображаемый картотечный шкаф. То же самое он проделал и с провидцем. Капитан, схватив того за руку, дернул на себя и поставил его между собой и кондотьером.
- Лейтенант армии ее императорского величества Альдеи и Лорда Протектора Сервус Туллий. Провидец.
- Командующий Шилов, - наконец сказал кондотьер.
- О! Вы рос? - Туллий не знал как подступиться к этому мрачному человеку.
- И что с того? - голос кондотьера стал более раздраженным. - А если вы, господин лейтенант, хотите сказать что-то про медведей, которые у нас по улицам ходят или ещё какую чушь, то я вам выбью зубы.
Провидец открыл было рот, но вовремя промолчал и только отрицательно замотал головой. Воцарилась неловкая пауза в течении которой кондотьеры начали переглядываться и улыбаться, предчувствуя надвигающееся как селевый поток представление. Жители города так же замолчали, не желая ничего пропустить.
- Мне лично, - взял слово глава стражи, - Нравится музыка в исполнении вашего ручного органчика. Как там его? Гармоника?
- Гармошка, - без всякого гнева в голосе поправил кондотьер.
Ланстер за спиной капитана облегчено вздохнул, а толпа разочарованных горожан слегка поредела, поняв что драки не будет. Но оставшиеся надеялись, что может произойти нечто весьма занимательное. Многие мелкие города живут за счет свежей крови, другие за счет туризма, а Гелёз жил за счет торговли и таких редких и крайне интересных событий.
- Мы здесь, чтобы задать несколько вопросов господину Мартино, - наконец произнес Туллий.
- Он не принимает, - засунув руки в карманы кондотьер уставился поверх головы Туллия на крыши домов, - И завтра тоже не будет принимать.
- Ну, завтра вы на него уже не будете работать. Как только он узнает, что произошло ограбление его банка.
Шилов резко опустил голову и уставился на спокойное лицо провидца. После он оглядел стражников и, скользнув взглядом по капитану Рибелли, приказал одному из сержантов взять троих людей и бежать к банку их работодателя. Тот, козырнув, кинулся выполнять приказ. Проводив  взглядом четверых наемников, исчезнувших в тумане, командир направился к воротам особняка и махнул рукой, давая понять, что Туллий и остальные могут идти за ним. Чугунная решетка ворот, покрытая жухлым вьюном противно заскрежетала, когда Шилов ее толкнул. Под ногами у них хрустел гравий, а вокруг, в тумане, что размывал границы окружающих предметов, колыхались фантомы деревьев и кустов. Кондотьер внезапно остановился и, сложив руки рупором, устремил взгляд на крышу особняка.
- Агнешка! - проорал он, - Спускайся вниз и скажи Мартино, что тут к нему гости! Стражник, провидец и... из Церкви Азариуса!
- Так точно! - из-за печной трубы на мгновение показался силуэт и снова исчез.
- Женщина? - проповедник была очень удивлен.
- Снайпер, - отозвался Туллий, - Самые хладнокровные убийцы на войне это женщины.
- Эти грабители, - ухмыляющийся командир наемников расценил последнюю фразу, как комплимент его подчиненной, - Это они обокрали Мартино?
- Нет, - капитан огляделся, ища урну и в конце концов втоптал бычок в гравий, - Это были местные грабители, которые вняли мои доводам и выполнили свой гражданский долг.
- Поясни, - в голосе Шилова яда было больше, чем в королевской кобре.
- Имеет место быть преступный сговор.  И господин Мартино является невольным соучастником и жертвой этого преступления.
Стражник, достав из кармана два письма, вручил их кондотьеру. Тот внимательно прочитал оба и направился к особняку.
- Вот сукин сын, - выругался он, когда дверь открыл слуга-рес.
Он удивлено огляделся стоящих на пороге людей и пропустил их внутрь. Рес не понял кому были обращены слова кондотьера.
Провидца поразило богатство интерьера особняка, хотя он сам был далеко не из бедной крестьянской семьи. Однако, в доме Туллия никогда не было хамшенийских ковров, золотых газовых рожков, винтажных подсвечников, мраморных статуй, гигантских картин и портретов в золоченных рамах. Ланстер же чувствовал себя неуютно и неловко. Детство и юношество его прошли на улицах, среди воровства и разборок шаек. Хотя он и приучил себя к ношению белых одежд, обшитых золотом. Но в церквях Азариуса он подолгу не задерживался из-за их богатого убранства, предпочитая браться за задания и поручения, где большую часть времени проводил на улицах.
- Ну ты дал маху, - прошептал азарит провидцу, когда они поднимались по лестнице, - Ты действительно хотел сказать про гуляющих по улицам медведей?
- Я несколько раз был в княжестве Роском и видел, демоны его раздери, медведя. На улице. Он танцевал и играл на такой штуке, ну вроде гитары.
- То дрессированный, - Шилов, как оказалось, слышал их разговор, - Его как раз для всяких иностранцев так наряжают. Клюква, одним словом.
У двери в кабинет хозяина особняка их поджидала девушка с винтовкой. Выглядела она несколько глупо: форма ей была великовата, поэтому широкий ремень, с внушительной бляхой, находился выше своего положенного места. Торчащие из-под берета куцые косички вкупе с выражением простоватости на лице их хозяйки вовсе не способствовали созданию облика беспринципного наемника. По мнению Ланстера, ей следовало бы отправиться доить коров, или пасти гусей, а не скакать по крышам с снайперским ружьем наперевес. 
Когда Шилов поднялся по лестнице, девушка щелкнула каблуками, вытянувшись по стойке «смирно» и отдала честь. Туллий отметил, что она это делает несколько неправильно и залихватски, будто сам процесс  щелканья каблуками ей очень нравится.
- Господин командующий, - Агнешка снова щелкнула каблуками, - Господин Мартино пьет чай!
- То есть?
- Я сказала, что его идут арестовывать. Но он ничего не ответил. А до этого он позвал горничную и приказал принести ему горячей воды и заварочный чайник, господин.
Шилов распахнул дверь в кабинет банкира. В кресле за рабочем столом никого не было. На столе стоял поднос с чайником и лежало несколько маленьких скомканных бумажек. Кондотьер обошел стол и первым, что он увидел был стакан, лежащий на ковре, а рядом с ним хозяина особняка. Его тело лежало на спине запрокинув голову и выгнув спину, ноги и руки были прижаты к телу, а пальцы скрючены будто в судороге.
- Капрал Агнешка, - Шилов обернулся к подчиненной.
- Господин? - испуганно отступила она от того.
- Прекрати, - Рибелли поднял стакан, в котором еще оставалась вода и, намочив палец, облизнул его, - Стрихнин. Растворил в горячей воде, ну и вот.
- Капрал Агнешка!
- Господин?
- На караул к дверям шагом марш! Никого не впускать без моего приказа! А ресов ни при каких обстоятельствах не пускать! Выполнять!
- Так точно!
Кондотьер вытер испарину со лба и, кисло улыбнувшись провидцу, схватил Ланстера за локоть.
- Я думаю, что ты можешь заставить его говорить.
- Но это...
- Я уверен, что ты заставишь его говорить.
- Но некромантия...
- Возражений я не потерплю.
- Некромантия, - азарит вырвал свою руку из хватки Шилова, - Это вам не гадание на вареных бобах или кофейной гуще. Если дух будет разгневан, то нам всем несдобровать. Мне понадобится несколько предметов.
- Капрал Агнешка!
- Так точно! - раздалось из-за двери.
***
- Быстрее! Быстрее! Они нагоняют!
Бандитов гнал ужас, вполне овеществленный, конкретный ужас. Он преследовал их прыжками, глухо ухая и сипя. Самодельная тележка, которую тащили сразу пятеро вольных, трещала под весом слитков и грозила развалиться. Казимир, несмотря на свое врожденное уродство, бежал первым. Отстав от него на целых три фатома, вольные тащили украденное. Последним двигался Даррелл, прикрывая остальных. Делал он это не из чувства благородства или товарищества, а потому, что был ресом - кому ещё, как не существу превосходящему человека по силе, ловкости, быстроте реакции прикрывать тылы? А ещё инстинкты подчинения человеку, будь они прокляты.
Выстрел из электроружья осветил катакомбы холодным голубоватым светом, на краткий миг позволив ресу в мельчайших подробностях рассмотреть преследователей. Ростом и телосложением они превосходили Даррелла. Блестящая чешуйчатая кожа их скрюченных тел, выпученные белесые глаза, лишенные губ широкие рты наводили на мысли о рыбах.  То, что рес вначале принял за горбы оказалось спинными плавниками. Твари наскакивали на Даррелла, размахивая перепончатыми лапами с кривыми когтями, которые напоминали крюки для мясных туш.
Второй выстрел попал в одну из этих жутких тварей. Молния, сверкнув, ударила ей в грудь чудовища, и оно, упав, засипело, пытаясь подняться на ноги. Запах паленой плоти бурым пятном растекся по туннелю и эта ужасная вонь, застилавшая все вокруг отвлекла реса, и тогда один из рыбо-людей прыгнул на него. Даррелл выстрелил слишком поздно. Глубинный хватил его лапой по левому плечу, оставив три глубоких раны. Голубоватая вспышка, электроды расплавились от перегрева и сорокастоуная туша монстра упала на реса.
-Вот гадство, - просипел Даррелл, пытаясь как можно быстрее выбраться из-под трупа.
Ему не хватило минуты, когда прыгнувший к нему монстр полоснул его когтями по груди а затем, схватив за ногу,  замахнулся ресом и приложил им об стену. После чего рука чудовища, все ещё державшая Даррелла, описала полукруг и шваркнула им об пол. И, снова размахнувшись, монстр отпустил того. Ударившись об стену, истекающий кровью рес сполз на мокрый пол, как  мокрая тряпка сползает по грифельной доске, только если тряпка эта пропитана кровью. Пошатываясь и стараясь не опираться на поврежденную ногу, он встал и оглядел затягивающимся красной пеленой взором стаю Глубинных.
- И это все?! - во рту у него была кровь и он скорее булькал, чем говорил, - Пара ребер не в счет, уроды.
А в следующий момент он, зарычав, прыгнул на ближайшего Глубинного и челюсти реса, как капкан сомкнулись на его шее. Чудовище надрывно заверещало и, пытаясь сбросить Даррелла, бегая по узкому туннелю, заставив других Глубинных запаниковать. На каждую попытку снять его, рес рычал, все глубже и глубже вгрызаясь в толстую шею Глубинному. Тварь булькнула, залив рес темной кровью и повалилась на пол, когда раздался хруст разгрызаемого позвоночника. Рес весь в крови монстра с трудом поднялся на ноги и бросился на  рыбо-человека, что попытался его схватить и откусил ему палец. Монстр взвыв отпрыгнул в сторону, и Даррелл остался стоять последи круга образованного кошмарными амфибиями. Он выплюнул палец на пол и зарычал, но Глубинные не думали нападать на него. До этого они нападали на ресов, но те никогда не устраивали таких яростных, безумных драк. Во всяком случае до этого времени.
- Ну да, я очень напуган, - рука Даррелла легла на рукоять меча, - Я видел вещи и похуже, чем ваши ублюдочные морды. Думаете, что я должен бегать и орать от ужаса? А вот хрен!
И он бросился на них, вытаскивая на ходу оружие. Глубинные накинулись на него всем скопом.
***
- Это все как загадка, - объяснял Индигне частный детектив, - Есть такой тип преступников, которым не достаточно преступления. Им нужен кто-то, кому они будут рассказывать о своих планах, злорадствовать над своим противником. Ему нужны зрители.
- И этот «господин Г» такой?
- Некоторым образом, - трость-зонт цокал железным наконечником по мостовой, - Его самолюбование зиждется на противостоянии. Ему нужен кто-то равный, стоящий по тут сторону слуга закона.
- И он специально дал Мартино статуэтку божка фоморов? Ему нужен был тот, кто догадается, у кого такой же больной разум?
- Да, но вот само ограбление, - тут Коффман поморщился, - Свершено так грубо и небрежно. Я бы сказал, что это проба пера, если это его первое преступление.
- И тут скорее уместно спросить что именно он украл?
- Браво, - тоном учителя сжалившегося над глупым учеником и поставившим  тому завышенную оценку, сказал Коффман, - Кстати, насчет загадок, когда я и господин Гринис прибыли в Миервольд по вашим следам, то меня чуть не арестовали! Оказывается какой-то шарлатан представлялся Коффманом!
- Ага, - погруженная в размышления, кивнула девушка и тут же, как только взвыл зуммер, она оглянулась на детектива, - Алексей?! Здесь?!
Сыщик, улыбнувшись в ответ, открыл дверь гостиницы, жестом приглашая внутрь. Люди Коффмана возникли из тумана за ее спиной, тем самым давая понять, что пути к бегству нет. Девушка вздохнула и с выражением  отчаяния приговоренного к висельнице в глазах, задрала голову, пытаясь рассмотреть гостиницу, построенную недавно и выполненную в снова ставшей модным, имперской стилистике. И марикийке показалось, что за лепным карнизом мелькнуло что-то знакомое, но из-за тумана разглядеть в подробностях предмет на крыше не получилось.
 ***
Юноша в синем мундире, в чине лейтенанта, расхаживал по комнате из угла в угол, иногда он останавливался и правой рукой он машинально приглаживал каштановые волосы, когда смотрел на часы. Его сапоги из натуральной кожи скрипели в поддержку  поскрипывающих под его размашистыми шагами половиц. Дверь открылась и юноша бросился к стоящим на пороге людям.  Он был рослым, на  полторы головы выше Индигны и отличался недюжинной силой. Схватив послушницу под руки, он приподнял ее над полом. Коффман, поняв, что было бы проявлением бестактности, останься он в комнате, бочком выскочил за дверь, прикрыв ее за собой.
- Ты что вытворяешь?! - рявкнул Алексей, тряся послушницу, словно тряпичную куклу, - Почему не сказала мне?!
- Извини, - пролепетала девушка, когда ее будущий муж перестал ее трясти, -  Я не хотела.
- Ах, не хотела?
- Твой отец места себе не находил, когда выяснилось что ты сбежала! Ты могла бы предупредить меня!
Последнюю фразу молодой человек произнес с обидой в голосе. Он, поставив Индигну на пол, сел на кровать. Послушница тот час села рядом с ним и попыталась снова оправдаться, на что Алексей саркастически улыбнулся. После чего Индигна уткнулась носом ему в плечо и заплакала.
За этой картиной наблюдал Тим. Он, обвязанный веревкой на подобии скалолазов, висел рядом с окном и улыбался радостной злорадной улыбкой. В его голове появилось несколько чудесных планов избавления от послушницы культа Азариуса. И во всех его планах фигурировал ее возлюбленный, рядом с которым этот диктатор становится кроткой и послушной.
- Дяденька, - раздался снизу детский голос, - А вы пожарник?
Демон обернулся, насколько это было под силу висящему на уровне четвертого этажа, и взглянул на детей с интересом наблюдавших за тем. Это были оборванцы, уличные мальчишки, чью одежду можно лишь обозвать рваньем и холщовым мешком, но никак не одеждой. Демон некоторое время злобно на них глядел, радуясь, что городской страже сейчас не до патрулирования. А ведь любого может привлечь толпа бродяжек перед дорогой гостиницей, а висящий на веревке тип, заглядывающий в окна, привлечет еще больше внимания. Было бы, конечно же, проще если бы он был одет как трубочист, но одежду, точнее ее грязные, в крови и слизи обрывки он выкинул. Но даже наряженный он мог вызвать еще больше подозрений.
- А ну пошли отсюда! - прошипел Тим, - Или я позову стражу и вас живо отправят на мануфактуру!
- Не отправят, - нагло сказал старший из них с пренебрежительным видом цыкнул слюной, - Меня вот взашей мастер Омар выгнал.
Тим, решив больше не обращать внимание на уличных мальчишек, вскарабкался по веревке на крышу и смотал ту. Напоследок глянув вниз и, пообещав себе потом оторвать главарю этой шайке голову, плюнул вниз. До него донесся обиженный вопль того мальчишки и Тим, злорадно ухмыльнувшись, отвязал веревку от трубы и вместе с ней исчез в чердачном окне.
***
Проповедник задернул шторы и, подойдя к стене, на которой висел газовый рожок, покрутил винт на том.
- Лучше когда много света, - пояснил он не оборачиваясь.
Но капитан стражи и командующий кондотьерами  на него даже не глядели. Они оба стояли рядом со столом, принадлежавшим Мартино, наблюдая как провидец, орудуя ножом обрезает ковер вокруг трупа, стараясь к нему не прикасаться. Как им объяснил Ланстер, тело нельзя передвигать, иначе ритуал некромантии может пойти совсем не так. Шилов спросил его что он подразумевает под словами «не так». И на этот вопрос, с жутковатой ухмылкой на лице, за азарита ответил Туллий. Он сказал, что в тело может войти не душа Мартино, а нечто совершено иное, о чем простым смертным лучше не знать. Кондотьер нахмурился, ничего не сказав провидцу, а капитан стражи с тревогой огляделся, опасаясь, что из темных углов комнаты может выползти нечто ужасное. По приказу Ланстера все зеркала и зеркальные поверхности вынесли из комнаты. И когда дверь закрылась, послушник Церкви Азариуса нарисовал на ней мелом знак, состоящий из кругов и ломанных линий, соединявших эти круги. После он нарисовал круг вокруг трупа, теперь капитан понял зачем убрали ковер, а затем нарисовал, в трех шагах от того второй круг. Азарит поставил во второй круг жаровню и высыпал из мешочка высушенный базилик, перемешанный с осиновой стружкой. Еще раз оглядев комнатку, он приказал присутствующим встать за ним и не покидать круг ни при каких обстоятельствах.
- Прежде чем я начну, - проповедник дрожащими руками достал коробок спичек и попытался разжечь жаровню, - Запомните несколько правил: не спрашивайте о посмертии, не прикасайтесь к нему, не берите ничего у него, говорите с ним вежливо. И главное — не смотрите ему в глаза.
Остальные молча закивали, Ланстер, так и оглянувшийся, глубоко вздохнул и начал ритуал. Кондотьер покосился на провидца, тот не был напуган происходящим, скорее встревожен. Он держал руку на рукоятке револьвера, готовый ко всему. А ведь именно для этого Альдейская империя содержит провидцев и стигмат. Они появились когда Архвальд стал историей, но колдовство, то поганое наследие, с которым боролась Королева Мертвых, осталось. В домах мрачных аскетов-магов, лесах, пещерах, бесплодных землях. Везде, где находились, те, кто взывал к омерзительным существам, которых почитали как богов. И теперь знамя борьбы с ними несут провидцы и смельчаки-одиночки, в полной вменяемости которых командующий сомневался. А остальным людям, хоть до них и доходят истории о чудовищах, лучше не знать всей правды. И кондотьер считал, что это вполне здравая идея.
Слова заклинания бывшие, как считал Шилов случайным набором звуков, произносимые азаритом тягучим голосом навивали на того сонливость, а еще и отвратительный едкий дым от жаровни, витавший в воздухе, щипал глаза. Но спать ему не хотелось, ему хотелось бежать прочь из круга, бежать из этой комнаты. Кондотьер сам для себя не мог объяснит причину внезапной паники и это беспокоило его больше, нежели участие в ритуале некромантии.
- COLPRAZIANA, OFFINA, ALTA, NESTERA, FUARO, MENUET! COLPRAZIANA, OFFINA, ALTA, NESTERA, FUARO, MENUET!
Слова заклинания сливались в один единственный навязчивый звук, достигавший разума напрямую, минуя уши присутствующих людей. И на это монотонное песнопение, в которое обратилось заклинание, отозвались натянутые до предена нервы капитана, он дернулся, но его, ухватив за руку, удержал Туллий.
- ALIM, JEHOH, JEHOVAH, AGLA, НА, YOG-SOTHOTH! IAO!
Испуганно оглянувшись, бледный как снег, стражник моргнул несколько раз, словно сгоняя со своего разума пелену кошмаров и вымученно улыбнулся провидцу. Но затем зазвучал голос, стерший с его лица улыбку. Медленно, словно его шею свело спазмом, капитан повернул голову и его обуял ужас. Труп лежал в той же посмертной позе, но губы его шевелились то быстрее, то медленнее, все ещё сохраняя вид сардонической ухмылки.
- ADON, SCHADAI, ELIGON, AMANAI, ELION, PNEUMATON, ELII, ALNOAL, MESSIAS, JA, HEYNAAN, YOG-SOTHOTH! ADONAI, ZEBOTH, ADON, SCHADAI, ELION, YOG-SOTHOTH, ELOI, ELOHIM, MESSIAS, JA, HAGIOS, THEOS, IAO!
Азарит попросил прощения у вызванного с того света духа, в то время, как кондотьер и стражник с нескрываемым ужасом всматривались в лицо трупа, словно ожидая, что тот распахнет глаза.
- Больно... Мне больно... Отпусти... Больно...
- Я прошу, чтобы ты дал мне ответ. И тогда я отпущу тебя с миром.
- Как больно...
- Кто дал тебе идола?
- Гриландус... Человек... Из-за туманов... Места которого нет... Больно...
- Это он грабит банк?
- Нет...
- Кхм... Это по его приказу грабят банк?
- Да...
- Что Гриландус там ищет?
- Глаз... Балора... Как больно...
- Что?
Но ответа он не получил, покойник открыл глаза, за спиной Ланстера раздался дружный вопль двух голосов и мертвец, раскрыв рот так, что натянувшаяся до предела плоть на щеках лопнула и из пасти, это нельзя было уже назвать ртом, раздался хриплый вопль, заглушивший крики перепуганных людей. Азарит с грохотом накрыл жаровню крышкой и уже пытался отправить дух Мартино обратно, свершив знак Хвоста Дракона и произнося заклинание, но было слишком поздно и это уже был не Мартино. Труп дернулся и попытался распрямить конечности. Туллий выхватил револьвер и разрядил весь барабан в кадавра, а после, когда тот перестал шевелиться, провидец отсек мечом мертвецу голову. Кондотьер и стражник разом бросились прочь из кабинета.
В  коридоре кроме Агнешки было ещё двое наемников и толпились ресы. Вид у слуг был растерянный и в тоже время озадаченный. Они понимали, что их хозяин мертв и теперь они испытующе уставились на выбежавших из кабинета людей.
Увидев же  их бледные, перекошенные ужасом лица, Агнешка стала бестолково суетиться вокруг Шилова и Рибелли. Они не замечали ничего вокруг: ни Агнешки, ни ресов. Они все ещё видели перед собой глазах мертвеца, белесые как у рыбы. Тогда, когда труп открыл глаза он глядел не на людей в кругу, а мимо них, сквозь них в пустоту, которая существует за границей мира известного человеку. И то место населено не демонами и духами, а чем-то бесформенным и более ужасным, чем порождения султана демонов, наделенным разумом, столь древним, что они превосходят человечество знаниями и могуществом.
Дверь снова скрипнула и ресы, все как один, устремили взгляды на проповедника и провидца.
- Как говориться, - Туллий спрятал револьвер в кобуру, - Прежде чем что-либо призывать, убедись, что сможешь с этим справиться.
- Ты имел ввиду можно ли это пристрелить? Всех провидцев этому учат?
- Не ехидничай.
Толпа слуг подалась вперед к ним, но путь ресам перегородили двое кондотьеров во главе с Агнешкой. Слуги остановились в опасной близости от ружейных штыков, но больше всего рисковали кондотьеры. Неизвестно, что может придти в голову ресам, и если что произойдет их не остановят ни штыки, ни пули. Туллий с тревогой оглядел ресов, в сосредоточенном молчании глядящим на него и азарита, что ему стало не по себе от их зеленых немигающих глаз. Он машинально потянулся к револьверу, но вспомнив, что не перезарядил его, тихо проклянул свою неосмотрительность.
- Позвольте, - мимо наемником проскочил Ланстер, прежде чем Туллий успел схватить того за руку.
Азарит остановился напротив старого реса, по всей видимости бывшего дворецким в особняке банкира. Человек оглядел толпу  за спиной дворецкого и невольно сравнил ее со стаей. Он сильно рисковал быть разорванным в клочья обезумевшими ресами, но попытаться, как он считал, стоило.
- Ваш хозяин мертв, - Ланстер уставился на дворецкого.
Одна из служанок, еще молоденькая, зарыдала и осела на пол. Никто из слуг не обратил на нее внимания, они все глядели на Ланстера и это заставляло его нервничать. Вытерев испарину со лба, проповедник, обойдя дворецкого направился к рыдающей горничной. Ресы, как и велели им инстинкты расступились перед человеком. Оказавшись рядом с горничной Ланстер поднял ее с пола и протянул той свой платок. Несколько секунд она с испугом глядела на платок, но потом все же взяла его, опасливо, двумя пальцами. Проповедник ей кивнул и служанка, осмелев, развернула платок принадлежавший человеку и высморкалась.
- Да, это очень прискорбно, - продолжил азарит, глядя на горничную, хотя его слова были обращены ко всем слугам Мартино, - Но я уверен, что ваш хозяин, если был бы жив, не возражал, если бы вашим хозяином стал кто-то из его ближайших родственников.
Вот здесь заключалась главная проблема и Ланстеру предстояло решить ее. Ресы не признают существования загробного мира. Они верят, что рес, ну или человек существует только здесь и сейчас. А после смерти исчезает. Такое понятие как душа ресам неведома. И это послужило причиной считать ресов неодушевленными предметами, которые можно покупать, продавать, закладывать и делать с ними то, что заблагорассудится. И вот Ланстер, после сказанного о том, что их мертвый хозяин был бы рад, не мог не заметить некоторую растерянность на лицах слуг. Несколько ресов косилось на дверь кабинета, словно ожидая, что им навстречу выйдет Мартино.
- Госпожа Селестина, - наконец произнес дворецкий отстраненным голосом, обдумывая что-то, - Племяница хозяина. Мне приказать отправить за ней экипаж?
Ланстер ему кивнул и только после этого оглянулся. Туллий, стоявший рядом с Шиловым и Рибелли, уже пришедшими в себя, покрутил пальцем у виска. Азарит, пожав плечами, улыбнулся ему.
***
Даррелл в пропитанной насквозь кровью и разодранной одежде шел вперед к выходу из туннеля. К пятну тусклого света, к запаху моря и шуму волн. В здоровой руке он сжимал рукоятку меча, половина клинка которого осталась в теле одного из Глубинных. Рес приволакивал правую ногу, а правый бок просто разрывало от кошмарной боли. Но на боль ему было плевать, главное, то что он вышел победителем. Как и тогда, год назад, когда убил колдуна в черной зеркальной маске. Одного из тех, кто убил его хозяина. Выследил, как гончая по запаху и вцепился в горло, когда проклятый колдун сломал ему руки и ноги. Дарелл помнил тот момент, тогда он чуял животный ужас исходивший от колдуна, когда вырвал ему трахею. Рес ухмыльнулся, до выхода из тоннеля оставалась пара шагов.
- Да, Милорд, вот ларец, - донесся до него голос Казимира, - Все как изволите, сталбыть. Эй, висельники, грузи сребро!