Аля. Детские страхи

Дошкольница Аля не боялась ни людей, ни животных. Отбирала у кошки пойманную мышь и делала ей массаж сердца, а иногда даже искусственное дыхание. Если несчастная жертва была еще в состоянии шевелиться,  отпускала ее на волю. Однажды, придя к бабушке, увидела, как утки треплют лягушку. Отбила ее, несмотря на сопротивление мамы, и горько плакала над истерзанным тельцем:
- Ты ж моя лягушечка! Ты ж моя хорошая! Погубили тебя злые  утки! Не найдет тебя Иван-царевич!
Баба Оля не выдержала, положила трупик в старый глечик с отбитым краем, залила его родниковой водой, что-то пошептала и вместе с внучкой отнесла в дальний угол городчика, за баню, пообещав, что к ночи квакушка оживет и будет прыгать шибче прежнего.   На следующий день Аля примчалась проверять, как подействовало их колдовство. Пустой глечик валялся на боку:
 – Получилось!

Не было у девчушки и страха перед темнотой. Еще двухлетней крохой запросто могла в сумерках пойти проверить, заперт ли сарай. Отец осторожно крался следом (мало ли что!), а потом восхищался храбростью дочери:
- Другие вон без мамки в доме не останутся, ревут, а наша – прямо как большая!

На Алин день рождения бабушка испекла огромный пирог с завитушками и пузатенькой пятеркой в центре. Было решено отнести его в садик и угостить всех ребят. Счастливая именинница вприпрыжку неслась впереди мамы, тянувшей  санки с маленькой Леночкой и неизменным портфелем тетрадей, и бабули с пирогом и представляла, как она сейчас обрадует ребят и воспитателей известием о вкусном сюрпризе, как будет хвастать подарком – плюшевым медведем Топтыжкой.

Дорога шла мимо сельского клуба, где в это время уборщица тетя Надя собиралась мыть полы после вечернего киносеанса. Ее огромный черный пес Рекс, увязавшийся за хозяйкой, решил, что орущий песни меховой комок, поравнявшийся с распахнутой калиткой, посягает на его территорию, и с громким лаем бросился на Алю. Девчушка не успела понять, как оказалась в сугробе. Подняв залепленное снегом лицо, сначала увидела бегущих к ней маму и бабушку и лишь после этого услышала где-то близко, над головой, хриплое рычание. Повернуться на страшный звук не решилась, вжалась в снег лицом, прикрыв голову руками. Хозяйка Рекса и Алины защитницы подбежали к ним почти одновременно.
- Аля, доченька, вставай скорее! Где болит? Укусил – нет? Испугалась, моя девочка! Я в сельсовет пожалуюсь!
- Да разве ж можно такую зверину на улицу выпускать?! Тут люди ходят, вон девку испугал до смерти, ладно, укусить не успел!
- Сами-то чё рты раззявили? Почто ребенка одного отправлять! Шла бы рядом, кто б на её кинулся? И не кусается он вовсе, неча на меня орать, я тож законы знаю!
Пока женщины кричали друг на друга, трясущаяся Аля  молчала, вцепившись в полу маминого пальто, и не могла отвести взгляд от зубов своего обидчика.

С тех пор ей стала сниться большая черная собака. Иногда она слышала ее рычание где-то совсем рядом и с плачем вскакивала с кроватки. В таком случае о сне можно было забыть – из каждого угла ей мерещились оскаленные пасти и сверкающие глаза. Родители, спящие в соседней комнате, не догадывались о страхах дочери. Когда однажды она прибежала к ним среди ночи, прося защиты, отец взял ее на руки, отнес в детскую, зажег свет, показал, что ни в одном закутке  нет ни собак, ни других чудищ, уложил дочку в кроватку и, щелкнув выключателем, вышел.

Аля проплакала остаток ночи - почему-то она чувствовала себя брошенной самыми близкими людьми.