Чёрные дыры

Моя подруга была странная. Да, она определённо была очень странная. Чего стоит одно её увлечение аниме. Года два я терпела этих бесконечных «нек», «каваев», выслушивала фанфики длиной в час, и  поддакивала, когда она лепетала, что кто — то там няшка.
    Где — то в мае, уже после «Наруто», «Блич», «Реборна» и «Стального Алхимика» у Дианы случился очередной заскок. «Хеталия».  Суть аниме была  в том, что  каждую страну представляет какой — то определённый персонаж. Вроде как все стереотипы об Америке или Узбекистане, слитые в одного вполне конкретного героя.
      Это было мучение, честно говорю, мучение. В общественных местах (магазины, автобусы, школа, библиотека) я дёргала её за рукав, когда она заходила слишком далеко. Персонажей она называла исключительно по названиям стран, хотя  у них были и нормальные имена. Человеческие имена.
       Диана была невыносима. Она сравнивала прохожих с Альфредом, Ваней, Франциском, Феличиано... На нас уже поглядывали, как на ненормальных. На Диану — по известной причине. На меня — просто потому, что я всегда была с ней рядом и время от времени поддакивала. «Ну не говори об этом на людях.» - упрашивала  я её,когда мы отходили в сторону «На нас уже смотрят как на  шизофреников!»...  « А мне по фигу» - равнодушно отмахивалась Диана.
  У неё была странная привычка. Если кто — то из персонажей мужского пола ей нравился, она «забирала его себе». Резервировала что ли. У неё была какая — то там своя вселенная, где она с ними встречалась ( для каждого персонажа была  тщательно разработана девушка. Имена всех зазноб путались и забывались, и Диана очень злилась, если не могла найти бумажку. Где записаны фамилии и имена её героинь.) Мне нравилось, как быстро и легко там всё происходит. Он уже гарантированно любит тебя. Уже ничто не нарушит ваш покой и не помешает вам плодиться. Вроде как пожизненная страховка.
   И как- то так само собой получилось, что я стала такой же, как Диана. Нет, не такой же: когда при друзьях или родителях я случайно изрыгала что — то вроде: «У Англии самые красивые глаза в союзных силах», я начинала бессвязно мямлить и извиняться. Если в комнате был кто — то третий, я изо всех сил толкала Диану локтем в бок, когда она заводила свою хеталийскую эпопею.
    Надо сказать, что 99,9 процентов героев составляли  красивые (на анимешный  манер просто прекрасные) молодые люди. И почти все они — от Франциска до Вана Яо -  оказались  зарезервированы Дианой. Пока моя неугомонная подружка капала слюнями на Артура ( Язык мой больше не повернётся назвать его Англией!), я сходила с ума по Ванечке Брагинскому.
Думаю, вам не придётся долго гадать, кто он по национальности ( то есть тьфу,  какую страну он представлял). Не то чтобы  я патриотка, даже, скорее, наоборот, но если бы в жизни встретила такого двухметрового, пепельноволосого, лиловоглазого ( Знаю, что таких глаз не бывает, вернее, бывают, но только в аниме.) Ванечку (Ванию — куна), дышащего перегаром и сибирским холодом, одетого в тулуп до пят и по горло закутанного в шарф ручной вязки, я бы сдалась.
   
     В те дни я была влюблена в кого — то плотского, материального, розовощёкого и толстогубого, но и роста он был небольшого, и  виделись мы с ним слишком часто. Так что я без сожаления распрощалась со своей карасевидной любовью, и  целиком посвятила себя  анимешному кацапу.
        Мы с Дианой немало кровушки попили друг другу из — за «делёжки».  Я не входила и не собиралась входить в почётные ряды анимешников, но так отчаянно переругивалась с Дианой, лучшей и практически  единственной подругой из — за ненастоящего,  схематично прорисованного, сотканного из стереотипов о России Ванечке, что Диана уступила его мне: он ей всё равно не нужен, да и она его не очень любит.  Что это такое : она  достаёт только до его попы. Ладно, чуть - чуть повыше. 
       Серии «Хеталии» были короткими: исторические события, упрощенные до пары диалогов и развязки, впихивают в рамку пяти минут. Сжалившись над своей несчастной, «втюхавшейся» подружкой, Диана перетерпела серию про нелюбимого и ненужного ей Ванечку. Выключи, выключи, я не могу смотреть на это подделку, на это аляповато и схематично прорисованное лицо,  на нос закорючкой, на чёрную дырку  открывающегося и закрывающегося рта, не могу слушать этот чужой голос — я знаю, это не Ванечка говорит, а кто — то его озвучивает,  а сам Ваня не имеет ни голоса, ни души. Что за картонную, плоскую, фальшивую декорацию  они подсовывают мне вместо моего любимого, с которым ночами мы замираем, кувыркаемся и взлетаем в своей маленькой вселенной?!.. Не говори, что когда целуешься с Франциском (Длинные светлые волосы, козлиная бородка, повадки парижской проститутки), то достаёшь языком до его миндалин. Не ври, я видела, что там ничего нет, что это просто бесконечная, матово закрашенная чёрная дыра, в которой нет ни языка, ни тех самых миндалин, до которых ты в своей выдуманной вселенной выдуманным языком выдуманной героини достаёшь.
        И всё же это было здорово. Обрыдшие интернациональные анекдоты про   элиту славянского бомонда  и немца  обретали новый смысл. Когда кто — нибудь говорил : «Ах, Испания. Продажная страна», мы начинали синхронно подхихикивать. Все предметы получили новые имена. Горка во дворе была Франциском (Красивый, кстати. Не в моём, конечно, вкусе, но...), качели — Артуром,  скамейка — Северной Италией («Глянь! Сонькина бабка НА ФЕЛИЧИАНО!!!»), песочница — Ванечкой. Диванные подушки, мягкие, бесполые и податливые, заменяли нам Японию и Россию. Наши разговоры становились всё больше похожими на учебник истории. Мне уже, как Диане, было практически наплевать, что на на смотрят как на  сумасшедших.
         Если вам кажется, что Диану я описываю чрезмерно чокнутой, а  себя — чрезмерно холодной, вы ошибаетесь. Мы совершенно одинаково ухмылялись, споря, кого Бог одарил большим богатством — Альфа или Ваню. Мы одинаково громко гоготали над  неумными шутками. И пресловутые диванные подушки от наших действий страдали одинаково.
        В доме нашей подружки Машки, вернее не так, просто общей Машки, на третьем этаже у лифта красуется до боли знакомая метка «Хеталия рулит!» - шариковой ручкой. Широким, ещё почти детским почерком.  Любовь -это когда ты готов залезть на любую крышу, карабкаясь по пожарным лестницам, выступам балконов и парапетам, чтобы оставить там несколько слов в честь кого — то абстрактного и несуществующего: мы были здесь, мы покорили эту вершину.
    -Ты куда это с флагом намылилась?! - кричит Дианина мама с порога.
Мы поддерживаем свою репутацию фанов «Хеталии»! - крикнула в ответ Диана уже с лестничной  площадки.
- «Засиралии»! До восьми и домой!...
...Где теперь этот заскорузлый флажок,  патриотический обрывочек ткани?
Твоё сердце — Москва, твои жилы — Лена, Обь и Амур, и где — то во мне пульсирует немножко тебя. Где ты, Ванечка?...
    Всё так же, ничего не изменилось. Глупая и бессовестная молодёжь процарапывает на стенах простые слова,  мамы отпускают детей гулять только до восьми, не пересохли реки в Сибири. Всё так же. Как в те далёкие времена, когда любовь к схематично прорисованному и плохо озвученному Ванечке, моему Ванечке с чёрной дыркой вместо рта, ещё могла раскачать тебя выше любых качелей, поднять к облакам, побарахтать на высоте энного количества километров от земли и осторожно опустить на землю.