Кое-что

1. Сизифов труд.
Соловьев, известный обозреватель круглых столов, вел передачу о состоянии дел экономики в стране. Что плохо. В таких крайних очертаниях, что кажется, все, дальше некуда. И чиновники такие страшные, что кажется, еще хуже образин из феодально-рабовладельческого строя, что так обкрадывали народ. Что делать?
Это как в притче о Сизифом труде, что камень толкает вверх по холму, что вот уже вершина, но, но… Не удержал, и камень летит обратно вниз.
Господи, и тут. Ну куда теперь чиновников терпеть, их как при Сталине к стенке. Или как теперь в Китае, Японии, но, но… Тут Соловьев вспоминает про 37-й год, что так нельзя, и камень летит обратно вниз.

2. Что делать?
Россия страна идиотов. У нас любят этот вопрос задавать: «Что делать?»
В ироническом смысле. По-моему, Чернышевский ответил на этот вопрос как гений: не надо воровать. Надо работать. Как в притче труда «Новый Завет», в котором Бог раздал рабам по таланту и тех. Кто принес прибыль, оставил, а неумелого прогнал.
И в книге «Что делать?» предприниматели Кирсанов и Лопахин в своем цеху создали для швей условия труда. Те раскрепостились. Стали петь во время работы и, и… Производительность их труда резко скакнула вверх.
Этот принцип Ленин использовал в своем труде нэпа, и экономика России стала благополучной. Этим же законом поднять хозяйство используют все передовые страны. Например, Япония в 70-е годы того века. Честность при расчетах и приоритет создать условия для человеческого труда. И экономика Японии так поднялась, что этот взлет назвали чудом.
А царь Николай I устроил Чернышевскому гражданскую казнь, поставил на эшафоте на колени, разломил над ним шпагу. А потом Чернышевского по приказу царя сослали в Сибирь. Царь-то дурак.
Тогда-то при крепостном строе он же разве видел в простых работниках людей? Нет. Он же видел в них простых исполнителей его воли, рабов. Как холопов склонившихся перед его великолепием.
Господи, в каком-то веке Чернышевский указал единственно правильный путь как развиваться экономике цивилизованного государства: не воровство и, и, и…
Но что толку в гениях, если до сих пор столько дураков, что какой там приоритет трудящимся людям как при советской власти. Мы уже дошли до того, что у нас в стране на производстве воруют и им распоряжаются как при царе, дарящем боярам вотчины, и спрашивают: «Что делать?»
Еще раз повторяю: «Не воровать. Честно трудиться».

3. Как вернуться в Советский Союз.
Я часто встречаю призывы на майках вернуться в СССР, но самое главное, что препятствует этому, так это безмозглость нашего народа, как заметил Жириновский: «Наш народ не защитил советскую власть».
Наш народ не понимает, что такое советская власть. Это советы. И надо сказать, их достаточно в США, когда капиталист из-за низкой прибавочной стоимости бросает производство, а советы берут власть в руки, и это самое рентабельное производство.
В Германии это руководящая партия, держащая капиталистов в руках так, что они бастуют из-за высоких налогов на их капитал. А у нас в России они могли решить судьбу государства. Ведь государство основано тремя составляющими: царь, народ, православие, которое в себя включает веру в царя как помазанника Божия. Но не только веру. Но и власть изменить в лице царя, если тот не соответствует должности.
Это же движение за советы могло стать судьбоносной линией России на века, чтобы Россия не только стала великой державой и оставалась ею. Именно при помощи советов. И горячим проводником этой идеи являлся Зубатов. Он через министра силовика передал царю свое предложение организовать советы как связь царя с народом, чтобы не противопоставлять эти главные силы в стране.
Министр при встрече со скептической улыбкой и высокомерным тоном ответил Зубатову: «Царь решительно против вашего предложения.»
Зубатов с веселым злорадством посмотрел на министра и сказал ему: «Если так, то в таком случае противоречие между народом обострится из-за экстремальных сил в стране, вас самих убьют. Через три месяца.»
Может, конечно, Зубатов определил эту фразу от фонаря, на сколько мог предположить развитие событий в стране, но через три месяца к министру на приеме подошел один из представителей партии эсеров, сказал ему: «О имени партии народа!» - и выстрелил в него.
Мы ищем историю не в тех событиях, которые нам преподносят. Идиоты. Типа Радзинского. Как в 41-м номере «АиФ» он описывает как учитель английского языка англичанин вошел с белыми в помещение, в котором казнили семью царя и заметил листок бумаги, на котором писал цесаревич. Как он расчувствовался. Поздно.
Историческая минута была в том событии, в котором поп Гапон собрал народ и повел к царю в знак примирения, в знак человечности договориться об отношении царя к народу как к людям. Сначала, хотя бы, для видимости. Хотя бы для того, чтобы сделать вид, что он вместе с народом, а не смотрит сверху вниз как на холопов, на которых можно вообще смотреть.
Царь-то дурак. Он в глазах своих велик до того, что какие там люди, народ и прочее. Это пыль в его глазах, не стоящая внимания царственного. А вот Зубатов после того, как революция совершилась, а советы не состоялись, застрелился. Вот исторические минуты, определяющие судьбу страны.
Договорился б царь с народом, а не приказал в народ стрелять, и Россия устояла. Не надо бы ни революции, ни войны. И Ленин велик тем, что пришел к власти не как представитель партии рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. И пока при Ленине, Сталине советы были во главе власти страны, а не коммунисты, Россия была самым мощным государством в мире.
У советов есть человеческий фактор, такой, как честь во имя Родины. Это то, что Ленин, Сталин были бескорыстными людьми. Трудились во имя Родины бескорыстно. Ни рубля не поимели от Родины, а все силы отдавали борьбе за становление государства.
Как и совет РСФСР. В нем депутаты самым решительным образом боролись с коррупцией, за что Ельцин и его окружение и решили разобраться с советом. Расстрелять из танков тех, кто мешал бесконтрольному расхищению государственных средств кучкой избранных. Расчленению и разрушению государства вплоть до исчезновения с лица карты государств.
Если теперешний парламент заменить таким Верховным советом, то это и будет создание советской власти в государстве. Но теперь мы на пути к созданию такого государства. У нас есть такие лидеры, как Путин, Медведев до такой степени честности общественных отношений, что создан общественный совет.
Конечно, раздаются голоса: «А вот в Китае за коррупцию расстреливают!»
А что же вы, люди, сами? Где вы были. Когда Горбачев разваливал Верховный совет СССР тем, что устроил из него посмешище, депутатов превратив в клоунов? Где вы были, когда расстреливали Верховный совет РСФСР как представительство людей цвета нации нашего государства? Где вы были тогда?
Но слава Богу, после девяностых можно было перекреститься, что Россия спасена, раз у нас есть такие лидеры, как Путин, Медведев. А теперь можно сказать, что Россия не хуже передовых стран и один из путей становления государства бороться за общественный совет. Убирать из него таких, как Сванидзе, правозащитников, а выбирать как врач Рошаль и других достойных людей.

4. Достоевский – наше падение.
Я не люблю Достоевского. В советской школе его не проходили и слава Богу, как там у него со слезинкой в глазах ребенка, что она бесценна, а если уж нарушили ход гуманности, не уберегли, то что там ребенок.
У нас так же обстоит дело с колосками в обратном порядке таких демократов, что сетовали, как же так при Сталине крестьянам не давали колоски собирать. Но как в девяностые годы дали таким Чубайсам, Гайдарам колоски собирать, так целые цистерны с топливом за мзду исчезали за бугром за чиновничью взятку так, что состав не требовали назад. Им глаза залепили этой долларовой бумажкой.
Задорнов описывал наших олигархов в девяностых за бугром как тот дал лакею чаевые в сто долларов, и тот идет за ним на задних лапах. А он сам такая же сука, как этот лакей, которому дают левые, чтобы он продал нефть или другие недра России подешевке на Запад, и он загоняет спекулянт, расплачиваясь нищетой простых граждан России, крахом Родины.
Колоски. Недавно прочитал статью Роя Медведева в газете «АиФ», как тот рассчитывался с Лениным как каким-то коррупционером. Приводя такой факт, что Ленину и Надежде Крупской выдавали обеды в столовой ЦК лучшие по качеству, чем у простых граждан.
Ужас. Этот историк, а у нас еще есть такой же ебнутый писатель Радзинский, который раскрывает историю в том же духе. И как изобличающий факт Ленина этот Медведев описывает случай, как Ленин с Надеждой Крупской взяли как-то сразу целых девять обедов! Здесь восклицательных знаков можно поставить несметное количество.
А был случай. Надежда Крупская прямо в Кремль привела голодных беспризорников и накормила. Но ведь был и такой случай во время голода, как кто-то достал сала, стали жарить картошку Ленину на сале, а работники выходят, нюхают воздух, говорят: «Невозможно работать!»
Но когда узнают, что картошка жарится Ленину – успокаиваются. Так же, как и при голословном утверждении этого Медведева, что партийные работники лечились в больнице ЦК, а там были созданы условия не такие, как для простого народа.
А знает этот дурак историк, что когда хоронили Ленина 23 января, то стоял трескучий мороз, но весь народ подряд три ночи стоял в очереди к гробу Ленина, а чтобы не замерзнуть, жгли костры, не щадя себя, не боясь самому угробиться. А вот Васильева попалась в скандале с Минобороной, так одних колец с бриллиантами нашли у нее сто двадцать штук. Куда ей столько? Или ей можно. Она демократка. Колоски разрешили собирать.
Бабушка радиослушательница плачет, что на сберкнижке деньги обесценили. Не на что хоронить. А Гайдару, министру финансов, хотят памятник поставить. Господи, еще хуже порядки, чем в Африке. В какой стране мы живем?

5. Comedy Club по радио.
Comedy Club передача то ловилась по ТНТ, но попадалась на слуху, но я переключал, потому что не задевала. А тут попалась по радиоканалу, а я все равно ел, и не стал переключать. Сначала шла передача о вспышках автофар, в каком районе больше. Что не показатель. Я проглотил кусок курицы, не разжевав.
А тут они перекинули мостик в прошлое, стали вспоминать о детских играх в прошлом то ли о ножичках, то ли о игре на деньги в пристеночку, но когда о том, как душили друг друга шарфами, я насторожился. Придумывают. И я понял, что у этой передачи с прошлым никакой связи. Нахлынули воспоминания.
Господи, как страшно возвращаться в эти годы. А особенно вспоминать про учителей после советского периода, в котором про учителей, про школу было создано столько замечательных песен наподобие таких, как учительная первая моя и других, а в девяностые произошла дискредитация профессии учителя, снизведения значения их профессии до абсурда, ничтожества по сравнению с тем, что творится в обществе нашей Родины.
Ах, девяностые. Начало. Помню ныне покойного поэта Гунько партии «Трудовая Россия», как он внушал мне: «По планам ЦРУ первый удар Запад нанесет по нашей оборонке и культуре. Это значит, по образованию.»
Я еще во власти идеалов советской власти смотрел на Гунько как на сумасшедшего. Но тут же и в оборонке, и учителям не стали платить зарплату. Я помню, как учителям в стране шесть месяцев не давали зарплату, как взяли фонд МВФ, и Чубайс, выступая по телевизору, потрясал рукой и кричал в кадрах на всю страну: «Я половину займа фонда МВФ целиком отдам на зарплату учителям!»
Причем вид у Чубайса был как у героя, и он не чувствовал вины как власти перед народом за то, что если платить учителям, то надо занимать деньги на Западе. Не чувствовал вины перед страной за свою высокую зарплату, что если ее раздать, хватило может быть на учителей всей страны.
Как раз в это время вышла книга Чубайса на Западе, за которую ему заплатили тридцать тысяч долларов как Коху, другим деятелям, которую некоторые расценивали как уступку Западу, потери Родины отчего были неизмеримо больше.
Но как-то в парке «Измайлово» при передаче новостей я услышал такие слова: «Книга Чубайса вызвала живой интерес среди жителей России, тридцать восемь процентов жителей страны одобрили книгу!»
И я не помню, сколько было процентов, но дело в том, что разнесся слух о том, что книга Чубайса была всего в одну страницу, и когда я опрашивал знакомых, то книгу эту не то чтоб никто не читал, но в глаза не видел.
А сколько анекдотов можно сочинить на эту тему. Например, живет поэт, пишет стихи, и вдруг слышит разговор на тему о том, что вышла книга Чубайса в одну страницу, за которую ему дали гонорар в тридцать тысяч долларов, и поэт спрашивает эту книгу, а молоденькая продавщица принимает его разговор за чистую монету в растерянности отвечает: «Нет такой книги».
А покупатель сбоку слышит их разговор, говорит им: «Не вышла еще такая книга. Чубайс запятую не поставил. Ему за нее еще набавят тысяч пять».
Продавщица, поэт спрашивают его: «А вы уверены в том, что книга не вышла?»
Тот покупатель отвечает: «Не знаю. Она же решается в недрах аппарата. Там за то только чтоб приняли, платят больше в разы. Но не за книгу, а за свои дела».
Поэт в неуверенности допытывается: «Да что книга как вид взятки за сделку?»
Покупатель говорит ему: «Вы почитайте Гоголя, как там Хлестаков, которого по ошибке приняли за важную птицу, рассуждал: «К Пушкину захожу, спрашиваю: «Ну что, брат, пишешь?» - Тот отвечает, что пишет. - Нет, и Загоскина книгу я написал. Нет, у Загоскина я тоже книгу читал на эту тему. Она есть, но моя лучше».
То есть в России во времена Гоголя общество было более гражданским, чем у нас сейчас в России, потому что таких выскочек аристократов, которые рассуждали подобным образом, что к ним решать вопросы курьеры спешат, курьеров Гоголь поставил на место. А у нас Чубайс великая фигура эпохи, из-за которой больше дел никаких не видно.
Когда Медведев утверждает то, что у нас гражданское общество, то я не согласен с тем, что гражданское, потому что у нас до сих пор считается то, что расстрел Белого дома и Верховного совета в нем акт демократии. Что Ельцин олицетворяет собой свободу, демократию в стране.
Народ не переваривает такую демократию, такого Чубайса как выразителя гражданского общества, и у него это несоответствие того, что говорят и того, что есть, вызывает раздвоение личности в еще большей степени, чем стихи при советской власти: «Прошла зима, настало лето. Спасибо партии за это».
А отсюда стремление народа к наркомании, к пьянству, к насилию. Потому что само существование Чубайса – это насилие над обществом. Особенно ж брата основного Чубайса Игоря о восхвалении феодального строя. Что он существует сейчас в несоразмерности оклада Анатолия Чубайса в несколько миллионов и того, что в результате его деятельности наступает крах производству, которым он занимается.
Канал Соловьева радио тоже старается смягчить негатив от впечатления от личности Чубайса, спрашивает в шутливой форме, не помнит ли кто, какие акции приобрел кто на ваучер, но в ответ тишина. Настолько бесперспективна позиция рассмотреть ваучеризацию как акт, на котором кто-то что-то приобрел, а не отняли у народа то, что создал.
Так и Ельцин. У нас при известии о Ельцине наступает гробовое молчание, как о пахане в тюрьме, ни слова о нем. Хотя творит страшные вещи. Но вот царь Николай I тоже расстрелял народ, который шел к нему с мирной петицией. Как Ельцина, давшего приказ бить из танков по Верховному Совету, заседавшему в Белом доме, как депутатов, избранных народом.
У меня есть анекдот, который я в начале девяностых на разного рода собраниях, концертах доносил до слушателей. Я выходил, потрясал бумажкой и с трагическими нотками в голосе произносил: «Господа, у меня есть сведения, что Ельцин изменял своей жене».
Начало девяностых это было время махрового демократизма, когда против Ельцина боялись сказать слово, как про Сталина в 37-м году. Зал замирал в напряжении, а я с теми же нотками в голосе совинформбюро восклицал: «Но если он это и делал, то только в интересах демократии!»
Зал какое-то мгновение находился в напряженной тишине, а потом не выдерживал, юмор в нем брал верх, и зал разражался громоподобным хохотом.
Я считаю этот свой анекдот анекдотом века, смягчив напряжение юмором, сказать правду народу в такой форме, чтобы наше общество осталось гражданским и в правдивой форме осветить отношение президента и народа, как величину, которую Ельцин воспринимал абстрактно, но любил семью.
У нас был уже такой царь Николай Второй, что считают был бы умным и революции не было бы, Россия была бы могучей державой, но это не изображают, а только то, как любил семью. А у Ельцина тем более столько юмористических моментов в отношении с народом, что можно написать книгу на эту тему и простить Ельцина за то удовольствие от юмора от всякого рода ситуаций, достойных Гоголя.
А свобода и демократия в нашей стране такая как в комедии Гоголя «Ревизор». Как к Чубайсу подходит прозвище персонала Гоголя Ляпкин-Тяпкин, Гайдару, спасителю Отечества, которого б под разнос назвали свиньей в ермолке или какой там еще герой персонаж Гоголя, который рассуждал: «Ну что там больных лечить, что если кто умрет, и так умрет».
Демократия, все фантазии наверху, хотя Хлестакова приняли не за того, но как он в подпитии напугал чиновников, когда кричал: «У меня ни-ни-ни!»
И что курьеры к нему курьеры. И с Пушкиным на одной ноге, ему суют взятки. Городничий вместо двухсот сунул четыреста рублей. Все по очереди кто сколько мог. А Хлестаков срывал цветы удовольствия. Не так как от купцов принял деньги головки с сахаром, а городничего от избытка чувств хотел упечь в Сибирь.
А так дальше выглянул из коридора такой кляузник с перевязанной щекой, с флюсом с закоренелой критикой, что Хлестаков испугался и крикнул: «Закройте дверь!»
И все девяностые в кадрах были те, кто срывал цветы удовольствия под стандартные фразы о свободе и демократии. С коррупцией хуже, чем в Африке. Все свои.
И все девяностые ну какое у нас гражданское общество, если не то чтоб кого-то сверху дернули, но наоборот Примакова сняли, потому что по делу Мобитекс, когда премьер Примаков приказал прокурору Скуратову продолжать дело, Ельцина лишил Примакова должности.
Как в анекдоте, что если пьянка мешает учебе, то что надо делать? Бросить учебу. И оглушительное молчание про неблаговидность коррупции сверху. А наш юмор? Он выродился до юмора Петросяна как муж приходит домой, а у него на рубашке следы от помады. А муж начинает изворачиваться, сочиняя сюжеты, как налетел на женщину, которая, которая…
А Задорнов сочинял анекдоты про русских, которые приехали в Америку, завешивали один килограмм бананов, а брали пять, повторяя: «Удивительный мы народ!»
Господи. Ну как еще можно представить девяностые с точки зрения человеческих чувств. Что у дочки плохое настроение, а Ельцин для придания оптимизма дочке решает: «Мой помпончик, положи половину кредита МВФ в австралийский банк!»
Во время обеда Ельцин расчувствовался и послал записку тогдашнему премьеру Степашину назначить Чубайса директором РАО ЕЭС. Повышать тарифы и набивать карман. И дальше вниз по лестнице, вплоть до самых нижестоящих Держиморд.
И оставалось место патриотизму. Ведь у патриотизма и мерой ответственности власти тоже есть демократия. Связанная с личностью Ельцина, как он на встрече без галстуков с японским дипломатом махнул лишнего и от избытка чувств чуть не отдал Курилы Японии.
Тогдашний работник Сосковец вместе с Немцовым встали перед ним на колени, чтобы не делал этого. А он бы мог, когда пробудились семейные традиции, а он бы мог. Как дочке половину МВФ. Вот бы нам такую Comedy Club высказать на эту тему. Не так, как у них на Арбате пятнадцать огоньков вспыхнуло, а где-то больше. А то бы и Арбата не стало.
Если б подмахнул не то чтоб не те бумаги, а махнул настолько, чтоб угодить кому-то, с кем пил. Или к кому в том состоянии появились симпатии. Например, к Козыреву. Агенту ЦРУ.
Господи, народ  то время жил весело. Comedy по радио не надо было. Как, например, известия об ученых. Что получали зарплату ниже прожиточного минимума, ниже оклада уборщицы, но и ту умудрялись не давать по шести месяцев. И говорили на эту тему серьезно всякого рода аналитики международного класса, что это трудности перехода к рынку.
Наиболее прогрессивные типа писателя Кабакова восклицали: «Ну пусть ученые идут работать сторожами!»
Наиболее прогрессивные талантливые экономисты заключали: «Рынок все расставит по местам».
Ну по-моему это не рынок, а существование феодально-рабовладельческого строя, при котором частные интересы нуворишей стали выше государственных. И они брали. Феодалы. Столько, что на виллы им, высококлассных проституток им хватало. А на науку не оставалось.
Я помню это время, как показывали как женщины-ученые МГУ торговали одеждой на рынке, а я думаю, кто-то из них кто красивы, работали проститутками. Я пишу эти строки с содроганием, и не то чтоб с чувством ненависти, а проклятием, кто устроил это.
И когда слышится о фашизме в двадцатом веке, то он не так страшен, когда был такой, как Сталин, что висели плакаты женщины с трагическими глазами, с ребенком на руках и словами: «Папа, убей фашиста!»
А этот более страшен. У Гитлера пред глазами был свой народ, который он хотел сделать счастливым. А у этого пред глазами только семья. А то может только он, чтобы были деньги на виллу, на высококлассных проституток. А то может быть были деньги на педофилию.
Недаром Дума лоббирует закон о педофилии. Но об этом сейчас говорят. Зацепились за эту тему как уровень нашей демократии. Слава Богу, хоть здесь народ един, не допустит поползновений в этой области, как чуть что – собирается толпа, что восклицает как при Сталине: «Как же так! Разве может быть такое!» - и готова разорвать на части такого деятеля. Тут фашизм не пройдет.
Уровень демократии после Ельцина вырос. Я помню, что при Ельцине уровень демократии был на высоте отношения народа к Ельцину, как во время демонстрации колонны дружно скандировали: «Банду Ельцина под суд!»
В средствах массовой информации негативное отношение к Ельцину выражал в газете «Завтра» Проханов как он в статье о Ельцине писал с великим злорадством, что у Ельцина цирроз печени, почки ни в… выражаясь русским языком, черная кровь и еще там что-то, всего двенадцать наименований, чего не выдержать. Хана.
На работе знакомый грузчик Аверьянов, как сейчас помню, проезжая на каре, с оптимизмом весело восклицал: «А ты видел вчера Ельцина по телевизору? Правой рукой не двигал. Значит, ему…» и опять выражался по-русски, от чего делалось легче и не так переживал за ученых, которым по году не выдавали зарплату, хотя та была ниже прожиточного минимума.
Ах, эти страшные девяностые, когда по помойкам бродили ученицы, рылись в них, нельзя ли поесть и не показывали лиц, убегали со страшным криком, если хотел посмотреть. Студентки, чтобы выжить, выучиться, подрабатывали проститутками. Знакомый профессор запирался на ключ, когда они обедали. Чтобы кто-то не зашел из знакомых. Потому что чем питались, говорило о такой их нищете.
А сосед по лестничной площадке статьи Проханова о том, что Ельцину хана, воспринимал с оптимизмом, шел на митинг, там они пели «Интернационал». И Ельцина увозили в Барвиху в больницу, но, но…
Хотя злорадства с веселым тоном в подобных заметках становилось больше, тут раздавался голос какого-нибудь либерала: «Это же непорядочно, надо уважать годы человека! Он чихнул, а уже такие предположения. А между прочим, из-за нестабильности политиков начинается паника на бирже».
Тут шло запугивание чем это нам грозит, что кризис надвигается из Малайзии, что китайцы стали пить молоко, и нам теперь не хватит. Что голубые фишки на бирже не так активны. И я почему-то представлял балерину в Большом театре, которая делает па. И думал: на хрена простому рабочему человеку этот шкап в квартире.
Но когда Ельцин выкарабкивался из больницы, жизнь становилась скучней. Сосед коммунист при встрече не останавливался поговорить, а, махнув рукой, ну что тут мол поделаешь, проскакивал мимо. Аверьянов о Ельцине не упоминал как о чем-то несущественном, дел было по горло. Что до кризиса, то я не понимаю, какой надо еще кризис, если не давали зарплату.
Что до разговоров о рынке, что он все расставит по местам, то так расставил, что наука не нужна, если на нее нет денег, а нужны новоиспеченным господам на виллы, проституток. Уровень нашего сознания определяется юмором, метко сказанным словечком, а уровень его такой, что Петросян рассказывал анекдот, как муж приехал из командировки. Или пришел домой, а у него следы помады на рубашке, и вот жена допытывается: «Кто это?»
А муж начинает сочинять разные варианты прикосновения чьих-то губ к рубашке, что не заметил, что знакомая пошутила, чтобы передать таким способом тебе привет. Это неважно. Это не юмор, а говно. А вот настоящий юмор я видел.
Я помню, как Ельцин выступал на каком-то симпозиуме ученых в амфитеатре, и Ельцин на вопрос о его решимости бороться за правду, громогласно на весь амфитеатр восклицал: «Пусть соберутся лучшие врачи мира и проверят у меня мочу!»
Господи, это же было выступление века. Не пущен ли завод, выполнена пятилетка, а о цвете мочи. А о демократии, что выделили на Север двенадцать миллиардов долларов, дошло три, а куда девались остальные – никто не знает.
Но вот в страну пришла настоящая демократия не потому, что идет дело по разоблачению министра Сердюкова, министра Скрынник, а потому, что Петросян, выступая, прошелся по их косточкам, перебрал все их отклонения не в ту сторону. Вот она, настоящая демократия. По делу. А кто-то считает, что в стране авторитарный режим. Что при Ельцине была свобода в выборах и вообще.
Если вообще, то у нас удивительно тупая, невежественная страна. Мы из-за деревьев леса не видим. Боремся с педофилией и любим Достоевского. В советское время у нас в школе Достоевского мало проходили, даже запрещали. А теперь как знамя демократии. К моему ужасу, даже коммунисты. А ведь Достоевский писатель, у которого педофилия стоит на первом плане.
В смысле того, что педофилия крайняя черта сексуальной разнузданности общества, а в произведениях Достоевского она мирно уживается с нравственностью общества, которое изображает Достоевский. Например, в одном из романов Достоевского герой Свидригайлов изнасиловал десятилетнюю девочку, она повесилась на чердаке, но это событие преподнесено как состоявшийся факт.
У Достоевского в романе нет общенациональной идеи как у Тургенева, когда материалист Базаров предложил помещице Одинцовой интим, а та вообразила, как это безобразно будет выглядеть без венчания и отказала ему.
А в романе «Братья Карамазовы» героиня Грушенька вообще с глубоким одобрением вспоминает барина, который использовал ее в пятнадцать лет, но дал за это денег.
Мы живем сейчас в таком лживом и подлом обществе, что ОМОН на панелях вылавливает проституток, хотя на глазах у всех министр обороны Сердюков перед всей страной устроил в армии публичный дом и его теперь судят за это.
У нас абсолютно безнравственные журналисты типа Гозмана, который считает, что при Ельцине была демократия, а при Путине, при котором в стране во всех сферах наводится порядок, авторитарный режим. У Гозмана при это дурацкий вид осла, которому осталось приделать ослиные уши. Он не понимает того, что такое демократия. Что Гитлер пришел к власти самым демократическим путем.
Что демократия может быть авторитарной. Что при Сталине была полная демократия с точки зрения такой установки от имени народа, что вор должен сидеть в тюрьме. И в фильме «Место встречи изменить нельзя» раскрывается образ действия и средств этой демократии.
А при Ельцине осуществлялась демократия наоборот той установки, что вор добирался до власти обогатиться в государственной деятельности неправедным путем. Когда не закон на первом плане, а деньги. Коррупционным путем. Примеры таких фильмов тоже есть. И этот пусть определял сам Ельцин. А до какой степени? До той, которая определяла путь развития нашей страны.
Но до какой степени и с какой точки зрения. Путь развития нашей страны затормозился, мы уперлись в тупик, потому что рассматриваем историю не с точки зрения диалектики того, что вор должен сидеть в тюрьме, а с точки либеральной сволочи свободы в экономике до такой степени, что вор сидит не в тюрьме, а во власти и проводит реформы. Ворует. Устраивает в стране дефолт.
И до такой степени искажается подход к анализу истории страны, что нарушаются научные методы исследования. Например, роль личности в истории с воздействием на сознание масс.
Я помню, как на радиоканале «Эхо» ведущая Королева рассмеялась и сказала: «Войну выиграл народ. Сталин руководил армией, но он к Победе не имеет отношения, а народ выиграл войну».
Это мог сказать только дурак. Их на этом радиоканале много. Гозман, например, что при Ельцине были свободные выборы, а Верховный совет выбранный народом расстреляли. Карацуба, которая именует себя историком, и ляпает такие факты, что, например, историй должно быть несколько. Ужас. Ведь ее могут написать бандиты. Отсидевшие в тюрьмах за злодеяния и недовольные этим.
Я думаю, развитие истории как науки притормозилось тем, что никто не может ответить на вопрос, кто такой Ельцин. Верхи, нажившие капитал на его либеральной беспринципности не дают, а низы не решаются сказать, кто он.
А я бы ответил просто, что это городничий из комедии Гоголя «Ревизор». В пиковой ситуации, которой оба оказались. Городничий из-за того, что Хлестаков оказался мошенником. Не тем, за кого себя выдавал. А все потешались над городничим, а он кричал: «Вижу свиные рыла!»
А Ельцин по поводу состава его мочи кричал на симпозиуме избранных лиц в Испании: «Назначьте ученых. Самых выдающихся и пусть убедятся в том, что тот цвет мочи».
Это Ельцин в советское время в каске на стройке говорил об идеалах, а в обкомовских делах был тем же городничим. Как там городничий по Гоголю как ведали Хлестакову купцы, зайдет к ним в лавку и на какой-то товар говорит купцу: «Эта штука того. Подходит мне. Отнеси-ка братец домой ко мне».
И жена Ельцина в годовщину его кончины на вопрос корреспондента как там Ельцин как хозяин проявил себя для благополучия семьи, ответила: «Да в полном порядке. Что мог».
А психология городничего по его и ее виду было заметно, что как это такая власть и не попользоваться.
Детишкам на молочишко. На одном дефолте семейка нажила четыре с половиной миллиарда долларов по сведениям массовой информации из газеты «АиФ».
Я против репрессий против Ельцина, потому что дай волю, так на этой критике вылезет еще больший мерзавец, потому что все они начинают с критики. Я просто за то, чтобы отобразить Ельцина как исторический факт такого же дурака как Николай II, которым было плевать на простой народ, в котором Бог дал по таланту рабам и оставил тех, кто принес прибыль.
И с этой точки зрения кто не приносит, тех прогонял, а вор должен сидеть в тюрьме, Ельцин дурак. Как в деле «Мобитекс», в котором завязла его дочка, Ельцин, чтоб защитить дочку, снял с должности премьера Примакова.
И вор не в тюрьме, а во власти. А кто такой Ельцин, надо решать вопрос только с точки зрения закона государства о том, что вор должен сидеть в тюрьме. Иначе демократия в стране будет на уровне цвета мочи президента, а не великого государства.
А при чем тут передача радиоканала «Comedy Club» рассказывают, например, о журнале «Zona club». Что посередине отверстие. Посередине журнала, а может этого места, откуда смотрят на нас. Полная бессмыслица с точки зрения исторической. Может, только из дворцов те, кто нахапал. Но Comedy радио не додумается до этого.
А ведь была комедия «Ревизор», которая так и начиналась словами: «К нам едет ревизор!»
А после семнадцатого года этот ревизор вступил в законную силу до такой степени социализма, что расхитителей государственной собственности расстреливали и, наконец-то, был открыт закон социализма человеческого отношения к работникам труда.
Капитализм какое имущество имеет перед феодализмом, что во главе стоят умные люди, а социализм в том, что чем лучше создать условия труда, тем работник полнее проявит себя. Как в притче труда «Новый Завет», в которой Бог дал по таланту рабам и тех, кто принес прибыль, оставил, а неумелого прогнал.
Как в романе Чернышевского «Что делать?», в котором предприниматели Кирсанов, Лопахин очеловечили труд швей, и те раскрепостились, дали прибыль в труде.
И при советской власти Ленине, Сталине у тех был оклад служащих, а деньги шли на производство, чтобы достаточно было средств и на производство, и на труд проявить там себя, раскрыть талант.
Но Чернышевского царь Николай I дурак казнил, сослал в Сибирь, а в девяносто третьем те же без царя в голове расстреляли в Белом доме народно избранную как контроль над производством, растащили государственную собственность. Осталось показать жопу.