Про любовь, надежду и смерть

           *  ПРО ЛЮБОВЬ, НАДЕЖДУ И СМЕРТЬ

Лето было на исходе и в воздухе явственно запахло осенью: увядающими травами, спелыми грибами и ягодами. Ароматы, щедро разлитые вокруг, странным образом стали волновать его. Они как будто настойчиво нашептывали ему о неких важных решениях, которые он должен был вскоре обязательно принять, о каких-то грядущих и серьёзных изменениях в его, ещё пока короткой, молодой жизни. Всё, что он чувствовал, было туманным и неясным, как тень в сумерках, когда не знаешь, чего от неё ждать. И эти обстоятельства неопределённости делали его сон беспокойным, а самого его – нервным и раздражительным.
Что-то должно было случиться, но что?
И ещё одно непрестанно мучило его: в последние дни ему было как-то особенно одиноко, и от этого он страдал. Нельзя сказать, что остро и постоянно, но когда не был занят чем-либо, или когда он засыпал, то это уж определённо – страдал.
Её он встретил случайно! На дорожках того знакомого леса, что расположился рядом с дачным посёлком. Здесь он бывал довольно часто, но никогда раньше её не видел. И вот, пожалуйста – она! И именно такая, какую он всегда ждал и какой представлял себе свою спутницу.
Такой случай, конечно же, упускать было ни в коем случае нельзя, и он приблизился к ней. Сделано это было быстро и решительно, как и всё, что он делал в этой жизни. Однако же эта его решительность, видимо, напугала её. Она, такая маленькая юная и незаметная, свыкшаяся со своим тихим одиночеством, при его приближении, вся сжалась в комочек в ожидании надвигающихся неминуемых неприятностей.
Только ничего такого не произошло, и их знакомство состоялось именно так, как это и принято было делать в их среде. Он представился ей: свободный холостяк, готовый променять свою свободу на нечто большее или равноценное. И она, возликовав втайне, сообщила ему, что свободна была до сегодняшнего дня. И этим было всё сказано.
А дальше… ну, а дальше – была любовь. Любовь, какая она есть: с бессонными ночами, планами, надеждами и мечтами. И, конечно же, была и жизнь повседневная, со своими трудностями и проблемами, со своими ежедневными радостями и невзгодами. Только всё казалось пустяками рядом с тем, что они оба обрели…
Незаметно, на мягких лапах, подошла-подкралась зима, и нужно было как-то решать, где они теперь будут жить. Для всех начинающих это всегда серьёзная проблема. Но он, на удивление, легко решил её! И она гордилась им! Ведь он сильный, удачливый, он – такой особенный. А как же иначе – это была настоящая любовь…
Он добыл для них удивительный дом: очень большой и просторный, необыкновенно светлый и радостный. Такого счастья она никогда не знала раньше: он всегда рядом, а тревоги где-то далеко-далеко. Сладко засыпая, они смотрели на звёзды, а когда просыпались, солнышко уже играло в вышине, там, где белые барашки пасутся на своих голубых пастбищах. И жизнь всегда улыбалась им! Она прямо ласкала их, как любимых детей своих. Это было то, что все понимают одинаково и называют на разных языках одним словом – счастье!
Но пришли холода… а с ними и нежданная беда.
Большой дом оказался слишком большим и слишком холодным. Зябко им стало там и как-то неуютно, хоть любовь и согревала их, как и прежде. Правда, вскоре выпал снег, белый-белый и пушистый. Он укутал и мир, и их дом, он прогнал свирепый холод, и жизнь опять показалась им беззаботной, полной счастья и любви. Так продолжалось какое-то время, пробежавшее для них незаметно и счастливо, а дни они не считали, какой в этом смысл…
Была зима. Стоял февраль. Какой он враль, этот февраль! То оттепель пошлёт, то холод. То ветер влагу принесёт, а то – болезнь и голод…
Но в эту зиму мороз стоял нешуточный! Пожалуй, впервые этой зимой было так жутко холодно в их доме. Но днём-то ещё ладно: дела разные, заботы, хлопоты. А вот, ночью…
Однажды ночью они проснулись одновременно. Что-то уже случилось где-то рядом! Как будто пришёл кто-то незваный, и ещё что-то должно было непременно произойти. Это почувствовали и он, и она. Они посмотрели друг на друга и увидели в любимых глазах, что к ним приблизилось то, от чего нельзя убежать, нельзя спрятаться или скрыться… И она прижалась к нему в надежде, как и всякая, прижимаясь к любимому, надеясь: он – сильный, он – надёжный, он сумеет её защитить и спасти. А как же иначе?
Только он не чувствовал в себе ни сил, ни уверенности перед тем огромным и необоримым, что уже пришло к ним… и теперь стоит за дверью их дома! А от его дыхания веет холодом и ужасом смерти.
Он ещё не понимал, что там происходит, не знал, откуда грозит им опасность и как им спастись, но ощутил уже приближение чего-то, что навсегда всё переменит. В его горячем сердце жило то, что крепило его мужество: он очень хотел спасти её! Её и то будущее, которое могло бы быть у них…
И он приготовился защищать, а пока просто прижался своим плечом к ней, стараясь хотя бы согреть её… понимая, что уже ничего нельзя изменить.
                *  *  *
А мне было славно в этот день.
Со мной два моих маленьких сына, и мы идём по заснеженному лесу. Сосны до небес, хрустящий снег и лес кругом, а чуть дальше видны дачные домики. В голове разные приятные мысли о том, что вот они, мои главные люди – растут! Что всё хорошо или, по крайней мере, вовсе и неплохо. А это уже – много! Это уже повод хорошо относиться к окружающему миру…
И вдруг мой Юрчик окликает меня:
- Папа, посмотри, что я нашёл…
К нам тут же подбегает и младший – Алёшка:
- Сто, сто, где?
И Юра осторожно поднимает присыпанную снегом голубоватую бутылку из-под минеральной воды, которую случайно обнаружил под ногами. А в ней что-то такое было…
Когда оттёрли налипший снег, то увидели внутри два маленьких окаменевших тельца. То были лесные мышки, которые тесно прижавшись друг к другу, сидели в бутылке, и незрячими глазами печально смотрели на нас…