В начале звёздного пути. Глава 1

      Представляю читателям мою новую книгу “В
начале звёздного пути” - первую из
фантастической серии о “Планете будущего” -
искусственной планете Атэра, как прообразе
будущей эры.
      Зачем нам эта планета? Зачем о ней мечтать,
фантазировать? Может зря всё?... Автор,
используя возможности фантастики, попытался
ответить на эти вопросы.

Вместо пролога.


      Сидеть в кресле было удобно: и продуманная
конструкция тому способствовала, и приподнятое
настроение. Звёздная панорама раскинулась за широким
иллюминатором и, несмотря на  обыденность, наполняла
восторгом, отчего Эмиль дышал часто, будто долго бежал
куда-то. На лице немолодого уже человека светилась
улыбка ребёнка. Вот, он вздохнул и повернулся к своему
другу и коллеге, Вананну. Тот, откинувшись на спинку,
воспринимал красоты космоса невозмутимо. Только слегка
хмурил брови, что-то обдумывая.
      - Интересно, как будет выглядеть наша Атэра с этой
стороны?
      - Да, отсюда мы ещё не подлетали... – продолжая
думать о своём, механически отозвался Ванан.
      - Ребятки! А я надыбал коньячок. Может, макнем по
капушке, - в открывшуюся дверь кабины втиснулась
смешливая бородатая физиономия ещё одного астронавта,
Гени. – Всё-таки момент знаковый – подлетаем к родимой
после долгих мытарств, а?...
      - А, давай! – выпрямился Эмиль, выравнивая морщины
на пожелтевшем лбу.
      - Стоп, ребята! Вот она... – оживился, вернее,
всполошился бесстрастный Ванан и, подавшись вперёд,
уткнулся носом в стекло иллюминатора.
А там надвигалась светящаяся, пока ещё маленькая,
будто сплющенная детская юла, искусственная планета
Атэра! Дело рук человеческих, воплощённая мечта
непоседливого разума-гения...

Глава 1.

В шахтёрском посёлке пыль была привычным атрибутом
не только пейзажа. Она была везде: в воздухе, на
листьях, на одежде, на стёклах и, наверное, в душах.
Отчего здешний народ отличался суровым нравом, а пыль
частенько смывал крепкими “чистящими” средствами. Однако
и баня была почитаемым местом. В последнее время даже
конкуренция наметилась: саун расплодилось как мышей-
полёвок в урожайный год.
Эмиль с дружком Геней возвращался со школы – ребята
заканчивали последний класс и готовились к выпускным
экзаменам.
Цветущие деревья, которых в посёлке было в  достатке
(верное средство борьбы с “тяжёлой экологией”) пробивали
свои дурманы сквозь серую дымку и наполняли ребят
особенным ощущением - предчувствием надвигающихся
изменений в устоявшейся жизни.
- Слушай, Миля, давай-ка, вместо субботней бани,
махнём на карьер – скупнёмся, позагораем... -  скорчил
просительную гримасу Геня и замахал портфелями, будто
гирями.
Он штатно, вместе со своим, всегда носил и портфель
друга.

Геня Никушкин с пятого класса, как только его,
ученика отстающего, прикрепили к отличнику Эмилю
Колосову, стал его дополнением. На фоне высокого,
осанистого Эмиля, невзрачный крепыш-коротышка смотрелся,
как ни странно, вполне гармонично. Если Эмиля не 
покидала маска некоей отрешённой задумчивости, то его
дружок постоянно что-нибудь “убойное морозил”. Причём
так умело, что получил кличку Никуля, как “изгиб”
знаменитой клоуновской фамилии. Очевидно это, и
квадратное сложение Гени уравновешивало внешний вид этой
парочки.

Карьер – так назвалось озерко, образовавшееся на
месте горной выработки – встретил дружков ярким солнцем,
умеренно песочным пляжем и немногочисленными
отдыхающими. Среди них выделялась девушка с полной, для
своих лет, фигурой. Однако эта полнота пока не зашла
далеко и только придавала налёт особенной
привлекательности: ещё девочка, а выглядит взрослой!

- Привет, Люська! – крикнул издалека Геня-Никуля. –
Когда это ты успела сюда улизнуть? В последнее время,
куда ни ткнусь, везде твои телеса колышутся! Ты, прям,
чуешь, где мы с Милей ищем отдушину в неприкаянной жизни
нашей.
- Привет, неприкаянный, - озорно обернулась Люська и
выпрямила спину, показательно демонстрируя свои
прелести. – Моему чутью до твоего, как отсюда до Луны...
- Лунная ты наша, можно возле тебя прилуниться? – не
дожидаясь ответа, Геня подтолкнул к девушке
засмущавшегося дружка и шумно уселся на песок. Эмиль с
растерянной улыбкой сел  чуть поодаль.

Да, Люська была школьной знаменитостью, в плане
своей завлекательности. Сохли по ней многие
повзрослевшие ребята. И будто ничего в ней не было
такого-сякого, но вздёрнутый носик, снисходительная
улыбка, волоокие мечтательные очи и налитое тело –
тянули парней некими эротичными силами. Ходили слухи,
что она “якшалась” с Федькой-забойщиком – двухметровым
передовиком поселковой шахты. Другие слухи утверждали,
что на неё позарился артист-танцор из столичного
ансамбля, приезжавшего как-то на майские праздники 
повеселить шахтёров. Доходило до серьёзного: одна бабуля
видела, как Люська выходила из дома местной повитухи
Степаниды, подрабатывающей на абортах!
Самое странное, что Люська абсолютно спокойно
воспринимала все эти поползновения и только
снисходительно улыбалась. Она стойко “отшивала”
любвеобильных поклонников, будто мух надоедливых. Даже
подружки, которых у Люськи было немного, не всегда
одобряли такой подход к “воздыхателям”. И только один
Геня знал, что неравнодушна стойкая красотка к его
“задуренному” дружку, Эмилю. И ему льстило, что
неприступная девушка где-то рядом, возле него,
нескладного...

Настроение у Гени всегда было на уровне: казалось,
ничто не могло поколебать его ироничной направленности.
Он и двойки получал, кланяясь учителю с лукавой
физиономией: мол, благодарю вас... Некоторые
воспринимали это как издёвку и отправляли нахала к
директору. Там Геня непонимающе разводил руками:
- Семён Семёныч... Вы же сами учили, что
наследственность передаётся по наследству. Я же не
виноват, что у меня в роду, прадед Петро был скоморохом.
Соответственно, у меня и лепится мор... в смысле рожа
под смехоту.
Семён Семёныч не любил долгих внушений и, терпеливо
выслушав, ученика, невозмутимо постановлял:
- Швабра, ведро, тряпка – знаешь где. Чтобы к
третьему уроку пол на первом этаже блестел...

После того как спонтанно образовавшаяся компания
искупалась, Люся удобно усевшись на солнышке шутливо
обратилась к ребятам:
- Вы бы хоть соком девушку угостили, кавалеры! –
повела она плечами полупрезрительно, скрывая искорки в
глазах.
Эмиль уже адаптировался, поэтому опередил Геню:
- Что там сок – может, кваска?... Квас очень полезен
и хорошо утоляет жажду.
- Миля, - тут же вмешался Геня, - квас не женский
напой. От него отрыжка и в желудке нудит. Девушка права
– соки улучшают цветность щёк, иногда веселят некоторые
музыкальные места и повышает уровень эрогенов.
- Ты хотел сказать – эстрогенов, - поправила
грамотея Люся.
- Можно и так. Ладно, я, как самый молодой, сбегаю-
ка за напитком...

Пока Геня добывал из своих карманов деньги, усилился
ветер и вдруг из-за террикона, поросшего кустами и
акациями, вынеслась грязно-лиловая туча! Тут же в
вершину террикона, с треском разрывая небо, огненной
змеёй устремилась ослепительная молния. После чего
громыхнуло так, что земля содрогнулась.
Молодёжь вскочила на ноги, соображая, куда бы
спрятаться. А прятаться было негде! Другие отдыхающие
тоже всполошились: одни кинулись в реденькие кусты,
другие в свои машины, а наши герои – остались на месте.
- В грозу лучше не суетится, - машинально схватил
Люську за руку Эмиль. – Прикрой голову моей рубашкой.
И не дожидаясь согласия, накинул на девушку свою
безрукавку. Геня же имел своё мнение:
- Не, ребятки! Айдате вон к той горке: там подобие
дерева растёт.
Крупные капли и новый громовой залп заглушили слова
Эмиля:
- Под дерево уж точно...
Но дружок уже побежал.
А Люська, стараясь унять нарастающую дрожь,
уткнулась лицом в Эмиля и захныкала. Эмилю почему-то
стало весело, он, обнял девушку, хотел сказать что-то
успокаивающее, как рядом рвануло! Взметнувшаяся пыль,
вместе с характерным запахом озона, накрыли молодых.
Парню показалось, что земля под ногами пошла ходуном.
Однако всё быстро улеглось: ветер стал утихать,
дождь перешёл в мелкую сыпь. Издалека послышался голос
Гени:
- Вы не только рубашкой укрылись, но, похоже, и в
рубашке родились! Думал кранты вам... - выдохнул он,
подбегая мокрый и бледный.
- А что это было? – отстраняясь, выпрямилась Люська,
вытирая влагу с лица.
- Громовержец возле вас вонзил своё копьё! А может
повенчать возжелал? – то ли шутил, то ли сокрушался
Геня-Никуля. – А ты чё молчишь? Говорил же, к дереву
надобно, а так могло и пришибить.
Эмиль же посмотрел в след уплывающим лохмотьям туч,
покачал  головой и, растягивая слова, медленно произнёс:
- Вот обуздать бы эту стихию...
- Эк, загнул! Чё её обуздывать – прятаться нужно
уметь.
- Прятаться?... А что – интересная мысль!
- Ты это о чём?
- Да о женщинах я, о женщинах, - заулыбался Эмиль и
вдруг смело взял порозовевшую Люсю под руку. Геня повёл
бровями и сделал вид, что не заметил этого нескромного
движения.
Переговариваясь, они направились в посёлок...