Перелёты и поездки

Страна наша большая, и даже после 91 года продолжает оставаться таковой. Недельное путешествие из Владивостока в Москву на поезде не каждый выдержит.
        Но поездки в далёком детстве у каждого дальневосточника в поезде - это особое романтическое воспоминание. Я уж не такой старый, но хорошо помню эпоху паровозов: не забываемые звуки при разгоне состава, особый, «уютный» запах сажи даже в купейных вагонах, характерный  внешний вид пунктов заправки водой и углем на станциях и, наконец,  обязательное место на любой пассажирской станции, где можно было набрать кипятка..  Архаичные электромеханические семафоры, ручные стрелочные переводы со светящимися в ночи фонарями, - обязательные атрибуты железнодорожного экстерьера того времени. На вопрос: «Кем ты хочешь стать?», - каждый второй мальчишка моего поколения тогда отвечал: «Машинистом!». Пассажирские составы по Транссибу водили и электровозы, но уже где-то в Западной Сибири и на Западе. Запомнились названия станций, где переходили на электротягу: Татарская, Свеча..
      Вторая половина  XX века характерна стремительным техническим прогрессом, не зависимо от социального строя и форм собственности, которые могли или тормозить, или ускорять этот самый прогресс. И вот уже продвинутые дальневосточники пересели на самолёты, а юноши, мечтавшие о карьере машинистов, с благоговением глядят как на небожителей, на членов экипажей, проходящих через пассажирские салоны к пилотским кабинам. Каких - то девять часов полёта и вы в столице! Бывают небольшие неудобства при задержке рейсов по погодным или техническим причинам, но это не идёт ни в какое сравнение с экономией времени по сравнению с поездкой поездом. Да и в нашей стране полно мест, куда ни чем кроме самолёта не доберёшься: Якутия, Чукотка, Магадан, Петропавловск – Камчатский, Анадырь и многие другие.
      От психологического груза опасности таких полётов спасает молодость и крепость не расшатанных нервов, вера в совершенство нашей авиационной техники, мифологический тезис, что разбиться на самолёте шансов меньше, чем погибнуть в автокатастрофе. Не малую роль в поддержании этого мифа играла строгая засекреченность всех авиационных происшествий и авиакатастроф, принятая  в СССР.
      В наши дни всеобщей доступности информации нет прежних секретов, да и появляется собственный опыт, который ни чем, как известно не заменишь, и который становится тем больше, чем больше летаешь.
     Особенно много летать мне пришлось после 91 года в 93-95 годах, иногда до двух командировок в месяц. Первый запомнившийся мне отрицательным впечатлением  был  полёт в Томск из Новосибирска и обратно на  АН-12, имевшим изношенный вид особенно в районе носового туалета (проблемным местом машин после длительной эксплуатации: двигатели и агрегаты после выработки ресурса заменяются, а коммутационные кабели остаются почти без изменений). На обратном пути около часа полёта на правом двигателе наблюдалась утечка масла..!? Некоторое беспокойство сгладилось спокойствием остальных пассажиров..
     О втором полёте расскажу подробнее. Мы с коллегой возвращались из командировки в Омск. Прямого рейса до Владивостока  не было и в Хабаровске после некоторого метания между стойками регистрации удалось попасть на проходящий Як-40 из Николаевска на Амуре Владивостокского авиапредприятия Аэрофлота. После взлёта объявили, что лететь будем 1час 20 минут. Сидели мы в первом ряду перед пилотской кабиной справа от прохода. Слева от прохода в одном из кресел сидел солидный мужчина в форме гражданской авиации со значком пилота-инструктора. Минут через пятнадцать после взлёта через переборку из кабины пилотов стали доноситься неразборчивые звуки радиопереговоров с землёй. А ещё через некоторое время из кабины вышел пилот и увёл с собой пилота-инструктора, который через некоторое время вернулся на прежнее место с солидным фолиантом в руках (авиационным подобием лоции), калькулятором и приступил к каким-то расчётам. Между тем мы уже находились в воздухе полтора часа. Пилот – инструктор, закончив расчеты, вернулся в кабину. Звуки радиопереговоров продолжались, мы находились в воздухе уже два часа..
При заходе на посадку машину начало неистово бросать из стороны в сторону. Я для контроля ситуации начал наблюдать из иллюминатора за процессом снижения. Вот, не смотря на глухую ночь,  внизу видны дома посёлка Заводского, вот под нами две цепочки посадочных огней. Когда до полосы оставалось метров 40 самолёт резко накренился на правый борт и занял перпендикулярное положение  к ней..  В этот момент в голову пришла совершенно спокойная мысль:
 - Ну что вернёмся на шасси или перевернёмся дальше "на спину".
 Большинство пассажиров блевало и не видело ни чего, так как нас кидало как на море уже минут 20.
     .. После приземления открылась дверь пилотской кабины, из которой вышел пилот-инструктор в одной рубашке мокрый, как из бассейна. В кабине оставались ещё двое пилотов такого же вида. Когда я встретился взглядом с одним из них, он понял, что я всё видел..  и для разрядки и как бы в оправдание сказал мне:
   - Зато другие самолёты полетели обратно в Хабаровск.
   - А мы чуть на тот свет не попали, -  подумал я в ответ..