Смысл жизни

Очередь на автобус была длинная. Люди терпеливо ждали, переминаясь с ноги на ногу и тихо разговаривали, отчего очередь
была  окутана клубами белого пара.
 Показался автобус, очередь оживилась, зашуршала   пакетами  и
начала уплотняться. Двери с треском распахнулись  и толпа стала
втягиваться внутрь, беззлобно переругиваясь  и стараясь скорее
протиснуться  к обманчивому теплу. Цель поездки у всех пассажиров  была одна. Автобус ехал на Южное  кладбище.
Татьяне  повезло, ей  досталось место около окна. Она села,
положила большой пакет, внутри которого явственно вырисовывалась елочка, на колени и, сняв перчатку, протерла  в
заиндевелом окне маленький пятачок. День был солнечный и
иней на окне переливался радужными искрами. Автобус тронулся.
Ехать предстояло минут 20. Дорога была знакома.
Вот уже третий год перед новогодними праздниками она ездила туда с елочкой.
-Вы к кому едете? – спросила её соседка по сидению. Татьяна подняла голову и, с трудом стряхивая невесёлые мысли, ответила:
- К сыну.
И я к сыну. У вас взрослый?
- Нет, маленький.
- А у меня -22 года. Ростом метр восемьдесят шесть.
Они помолчали.
- У вас от болезни умер?
-Да.
- А у меня здоровый был, красивый. Хороший мальчик. Умница.
Школу окончил с медалью…
И, не ожидая вопросов или сочувствующего  восклицания, как бы сама с собой, продолжала: - я родила его поздно, мне уже 35 было. Одна
Поднимала и она стала рассказывать о том, что «муж её метался между двумя семьями, не решаясь   сделать окончательный выбор.
Наконец решился, когда сыну было уже шесть.…»За окном промелькнули дома, и автобус быстрее покатился по прямой, как стрела   по дороге. Остановок  в пути он не делал и мог ехать, не сбавляя хода. Пассажиры тихо переговаривались,  и  автобус напоминал небольшой пчелиный улей.
- А прошлым летом он поехал от института  на практику. Там все и произошло. Никто не знает – как. Нашли его в озере, а глубина была всего метра полтора…Мы с мужем сняли с книжки все деньги, что были  и поехали. Она долго рассказывала
о том, как приехали они в небольшой  совершенно незнакомый город,  и как бывший сокурсник помог им попасть  на предприятие, 
чтобы заказать цинковый  гроб, как ребята из бригады внесли неподъемную конструкцию в вагон, как ехали, как хоронила.
- А теперь живу как в страшном  сне. Квартира есть. Мебель покупала, книги …А жизнь потеряла всякий смысл. Для  кого? Ещё родить – поздно. Вы ещё  молодая, у вас не всё потеряно. Не отчаиваетесь.
Автобус затормозил и остановился.
Две женщины вышли и ещё какое время, молча, шли рядом. Дойдя
до скульптуры «Скорбящая Мать», стоящей в конце центральной
аллеи, они остановились.
- Вам куда?
- На девятый Вишневый - ответила Татьяна.
- А мне на третий Ольховый. До свидания. Всего вам доброго,-
сказала  женщина и беспомощно улыбнулась, как бы извиняясь
за свою откровенность.
- И вам всего доброго – ответила Татьяна, ещё  какие – то доли минуты смотря вслед удаляющейся ссутулившейся фигурке. Вздохнув, она повернула на дорожку,  ведущую вглубь кладбища. Поскрипывал снег, мимо проплывали чьи  – то лица, имена, даты.
« Господи, целый город» - в который раз подумала Татьяна. Она дошла до своей дорожки , протоптала тропинку до своей могилки.
Смела снег. Большая неуклюжая ворона нехотя поднялась с могилы
поодаль и на всякий случай перелетела еще дальше. Татьяна молча
посидела на скамеечке перед могилой, подула на замерзшие руки,
потом достала елочку. Установила. Нарядила игрушками и дождиком и стала собираться. Вокруг не было ни души. За изгородью расстилалась белая равнина, за ней на холме виднелись
полусферические крыши Пулковской обсерватории,  и из за неё, с невидимого     отсюда Аэропорта, взлетал самолет, медленно набирая  высоту, разрезая морозный воздух натужным гулом.
Всю обратную дорогу Татьяна вспоминала разговор с незнакомой женщиной и в ушах её звучали фраза: «у вас еще не всё потеряно…»
У метро продавали елки. Калитка «загончика» то и дело открывалась и очередной обладатель земного трофея, светя довольной улыбкой удалялся, оставляя за собой свежий смолистый запах. Город готовился к празднику.

Татьяна медленно спускалась по эскалатору метро. Она уже не плакала. Полное безразличие ко всему овладела ей. И только где – то глубоко сидела мысль: «Сегодня она это сделает!»
Она не помнила, как подошла к платформе. Электрички ещё не было.
Сколько раз она мечтала, что вот так, возьмёт и просто спрыгнет на рельсы перед поездом .. и всё кончится!
Кончатся её бессонные ночи, встречи с её мальчиком, который приходил к ней по ночам, красивый, белобрысенький, тянущий к ней свои пухленькие ручки, кончатся дни, когда она часами молча смотрела в окно и маленькая Катюша, родившаяся спустя 2 года после смерти сына, бесконечно дёргала её за рукав, требуя внимания , кончится эта бесконечная чёрная тоска, когда она безумно целовала его фотографию, кончится эта  невозможность просто радоваться хотя бы  чему – нибудь. А чему радоваться можно без него, родного сыночка?
Каждый раз, видя приближающийся поезд, она пристально всматривалась в кабину машиниста, почти уже спрыгивала, но в последний момент отворачивалась  и отходила от края платформы.
«Сегодня всё будет по – другому» – решила Таня и подошла к самому краю. Послышался шум поезда. Вдали тоннеля показались огни. «Пора» - сказала она сама себе и подвинула тихонько правую ногу ещё поближе к краю.
И вдруг в животе недовольно перевернулись.
« А как же Алёнка? Как же её будущая жизнь?»
Электричка стремительно ворвалась на платформу и остановилась.
Таня молча стояла у электрички. Народ двигался в обе стороны, никто не обращал внимания на эту оцепеневшую беременную женщину в коричневой шубёнке  с хозяйственной сумкой в руках.
«Алёнка против» - Таня вдруг улыбнулась и, облегчённо присев на скамейку, стала ждать следующего поезда.


Прошло 10 лет.
Съездив с утра на Южное кладбище, Татьяна очень замёрзла. Попила на кухне чайку и, поглядывая в разрисованное инеем окно, стала нарезать салаты к праздничному столу.
За окном её девчонки весело катались с ледяной горки.
Заводилой и атаманом была, конечно, Катька, самая старшая. Вон опять, младшую, Галюшу, за что-то отчитывает. А Аленка (средняя), катается себе, вся в снегу.
«Какими они вырастут?» - думала Татьяна, нарезая фрукты на красивую тарелочку с сиреневыми веточками по краям.
Входная дверь громко хлопнула и в кухню, не раздеваясь, вбежала её малышня.
- Мама, а Катька мне снешок  прямо за шивогот запихала! – шепеляво закричала Галя и спряталась за Татьяну.
- Да ты сама ей прямо в лицо снег бросила! – Алёнка стянула яблоко со стола и убежала раздеваться.
Кухонный пол был уже весь в маленьких лужицах от растаявшего снега.
- Мам, скажи этой дуре, чтоб не дразнилась, не то я её побью! – Катя сжала свои маленькие кулачки, глаза её заблестели.
Таня улыбнулась, прижала её к себе и погладила по мокрой рыжей шапке с красным помпоном.
Потом они весело украшали салаты зеленью и щебетали обо всём на свете.

Дима спал в своей комнате. Он уже «наотмечался» Нового года и шум детей и телевизора его не трогал. Да даже если бы народный хор запел над ним, он бы не проснулся.
На балконе замёрзшие воробьи быстро клевали пшено, насыпанное на фанерку. Подлетевшая чёрная ворона прогнала всех, но пшена ей почти уже не досталось.
Танин муж спал безмятежным похмельным сном. Дома есть дома. Главное, что дошёл.

Таня и девочки накрыли праздничный стол в большой комнате.
Пушистая, нарядная ёлка возвышалась в углу.
- Мамочка, смотри, что я нашла! – Катя внесла небольшую коробку и, поставив её на стул, достала большой разноцветный стеклянный шар, а затем ещё один, и  ещё…
- Это ещё от бабушки осталось, – Таня стала помогать Катюхе вешать шары на ёлку.
Катя повесила последний шар и, пристально посмотрев прямо в мамины глаза, спросила:
« Мам, а что это такое – смысл жизни?»
« Ого, - подумала Татьяна, - маленькая такая, а уже вопросы взрослые. Эта не пропадёт!»
Таня взяла Катю за руку. «Ладошка  моя тёплая и такая родная! Как мой сыночек маленький любил игрушки на ёлку вешать…» Сумев не заплакать, Таня тихо произнесла:
- Смысл жизни, Катюха, в самой жизни.

 - А теперь – праздновать!