Где кончается дерево

- Дорогая, ты уверена, что этот кот – уроженец нашего города? Возможно, он прилетел с другой планеты или воспитывался  в оперном театре. Интересно, это баритон или бас… Пожалуй, бас-профундо, хотя…
- Ой, глупостей не говори, я его у Ларискиной кошки взяла, ещё котёнком. Поспать дай.
- Хм, поспать…. Я бы тоже хотел поспать.
Часы показывали половину пятого утра. За окном  ещё темно. Дверь спальни дребезжала под напором мощных когтей.
«Мао! Мао!» - вопил Весьма Солидный Кот. Так он пытался намекнуть, что уже утро и пора бы позавтракать.
 Но вместо звона кастрюль и мисок Кот вдруг услышал какое-то незнакомое слово,  а потом совершенно неожиданно оказался на улице.
За дверью подъезда таял март. Снега уже не было, но и трава пока не выросла. Проявившиеся под весенним солнышком клумбы дышали теплом, светились водой, застоявшейся в ямках. Кот замер на крыльце, растопырив четыре намокшие лапы,  недоумевая:  за что?!
- Выгнали! Выгнали! – Ужасно Нервная Ворона раскачивалась на мокрой ветке, совсем рядом.
-Не выгнали, – буркнул Весьма Солидный Кот, - а бережно вынесли погулять, чтобы я лапы в пыльном подъезде не испачкал.
- Что-то рановато тебя вынесли, - ухмыльнулась Ворона. - Небось, и позавтракать не успел.
- Сначала утренняя пробежка – потом завтрак, – промямлил  Кот и уселся на пушистый, аккуратно подстеленный, свой же хвост. Хвоста было жалко, но кошачье здоровье дороже.
Вообще-то, жизнь  баловала  этого кота. Хозяйка Наташа, на редкость заботливая и ласковая, каждый вечер чесала его за ушком, разглаживала нежной ладошкой непослушную шерсть на кошачьей спинке и приговаривала: «У, ты мой усатенький - полосатенький!» А Весьма Солидный Кот в это время блаженствовал, потягивался и думал: «Не полосатый я, а черепаховый! Редкая порода!» Его купали и расчёсывали, кормили и угощали, холили и баловали. Поэтому каждый раз, когда к хозяйке приходили гости и впервые видели Кота,  все с восторгом говорили: «Ого, какой у вас важный кот! Хвост трубой, грудь колесом! Какая порода? Редкая, наверное». А Кот согласно жмурился, и отправлялся подремать на  уютный лежачок возле батареи.  Он  думал  так: «Да, я очень Важный Кот, Весьма Солидный! Редкий, черепаховый! Да если бы я был человеком и ходил на двух ногах, у меня наверняка был бы свой офис. И личный водитель. Или даже вертолёт. И два, нет, три ведра свежей рыбы каждое воскресенье!»
Приятные воспоминания рассеялись, как только в животе что-то крякнуло и тихонечко так присвистнуло. Кот икнул.
- Это всего лишь трагическая случайность! – неосторожно громко произнёс он.
- Учись отличать случайности от закономерностей, а не то случайности займут место закономерностей! – философски посоветовала Ужасно Нервная Ворона. – Ну, до встречи! Мне на работу пора!
На этот раз Кот  ничего не ответил. Потому что ничего не понял из сказанного Вороной. «Надо же, какие птицы разговорчивые бывают! Лети, лети! Работай! - подумал он, глядя ей вслед. – А я ещё здесь посижу. Сейчас хозяйка Наташа проснётся и назад меня позовёт».
Рассвело. Пришёл дворник Вениамин. Взмахнул растрёпанной метлой. И увидел Кота.
- А ты здесь откуда, полосатый?
«Я не полосатый! Я че-ре-па-хо-вый! - подумал  Кот и отвернулся. -  Ещё не хватало – с дворником разговаривать».
- Потерялся? Заблудился? Ах ты, бедолага! – Веня наклонился и заглянул в несчастное кошачье лицо. Или морду. – А может, ты с балкона свалился? Интересно, с какого этажа?
И дворник, задрав голову, начал разглядывать балконы, пытаясь угадать, с какого из них мог сорваться кот.
Дом  старый, трёхэтажный, с покатой крышей и высокими узкими окошками. Всего-то два подъезда да четыре крошечных балкончика. А вокруг - такие же старые, как дом, тополя. Когда-то давно  их посадили здесь первые жильцы. Тогда и деревьями эти тополя вроде как  не были –  всего лишь чёрные прутики, сиротливо торчавшие из земли, дрожащие на ветру и замерзающие под холодным дождём, в тени кирпичных стен. Теперь они  стали такими высокими и сильными, что рядом с ними дом выглядел совсем небольшим. А Весьма Солидный Кот смотрел деревья снизу вверх и удивлялся: «Какие же они высокие… Интересно, где они кончаются?»
Тут уместно добавить, что Весьма Солидный кот  оказался на улице в столь раннюю пору не в первый раз. Не то чтобы он любил утренние прогулки, скорее – любил рано завтракать. Но это, к сожалению, редко совпадало с желаниями хозяйки. Каждый раз, когда кота выставляли из дома на прогулку,  на помощь приходили эти высокие деревья. Они всё видели сверху, всё помнили, всех узнавали и в трудную минуту рады были помочь каждому – и человеку, и коту…
Вот и на этот раз Кот  примерился-прицелился на ближайший выступ-сучок. Надо было прыгать. Р-раз – и  когти вцепились в сырой шероховатый ствол старого тополя. Два, три – и Кот уже машет хвостом с ветки, на которой только что сидела Ужасно Нервная Ворона.
Дворник Вениамин лишь ухмыльнулся, увидев это:
- Э, брат, да ты, как белка в лесу, прыгучий! Не пропадёшь, значит.
А  Кот присматривался: ещё  несколько прочных раскидистых веток – всего-то пара прыжков – и вот он – родной балкончик, а там и форточка открыта.
Штррык…ширк… Что это? Шкрр… Что за звук?
Хотел домой вернуться, да передумал. Остановился. Замер. Голову поднял. Усы вытянул. Высоко-высоко на дереве, там, где уже почти крона, - не то птичка какая-то, не то мышка.… Листьев ещё нет, только почки набухли и пахнут горько. И что мышка на дереве делает? Мышки  в норах сидят. Птичка, наверное. Ма-аленькая, коричневая, с чёрными и серыми полосками. Как будто воробышек взъерошенный. Нет, не воробей. Неизвестная птичка. Подпрыгивает, а не летит. Почему не летит? «Штрыкает», а непонятно – что. Зачем «штрыкает»?
И тут забыл Кот, что он – Весьма Солидный. И что в форточку только что запрыгнуть хотел, тоже забыл. Решил получше птичку рассмотреть, а заодно узнать, не там ли кончается дерево, где эта малявка  штрыкает. И полез наверх. Даже не заметил, как на десять метров  по стволу  поднялся, и ещё раз на десять. Тише, тише:  не спугнуть. Решил спрятаться за толстой веткой, обогнув ствол. Подкрасться незаметно. Ещё медленнее. Прижать уши. Лечь животом на холодную сырую кору. Не моргать. Почти замереть… Задние лапы сами собой переставляются. Дёрнулся хвост. Прыжок! И – цап!
Птичка попалась! Попалась! Всё!
Ах, что это?  Лапы разжались:
- Ты кто? Ты, вообще, - ЧТО такое?
Перед удивлённым охотником, едва держась на высохшей перемычке, трепыхался почерневший от дождей и метелей, сморщенный на зимнем ветру, давно  увядший прошлогодний тополиный листик. Он тихонько шуршал под весенним солнышком: «штррык… ширк…» и улыбался.
Вы представьте только: улыбался!
У Кота  дыхание перехватило от возмущения: обман! Какой обман!
- Ты чего улыбаешься, обманщик?
А Прошлогодний Листик прошелестел:
- Я не обманщик, я бабочка.
- И кто же тебе сказал, что ты бабочка? – спросил Кот.
- Однажды осенью  на мою ветку села большая чёрная птица. Я уже собирался спрыгнуть вниз, но она остановила меня. Это она сказала, что если я смогу продержаться на дереве до весны, то превращусь в бабочку, такую же чёрную, как она. У меня даже появится имя. Махаон. У меня никогда не было имени. В нашей лиственной семье это не принято. Тогда я решил, что буду ждать весну! Меня покинули друзья, и я остался один. Но я ждал весну! Меня накрывало снегом, меня жгло солнце и пугали вьюги, я цепенел от мороза, но я держался из последних сил. До последнего вздоха зимы. Чтобы ещё раз увидеть весну. Чтобы  почувствовать себя сильным и свободным. И превратиться в бабочку!
И вот говорящий Листик оторвался от  ветхой перемычки и вспорхнул, закружился, полетел.… Под ослепительным мартовским солнцем он был похож… нет, не на птичку – на бабочку, на прекрасного Чёрного Махаона, такие живут  в загадочной Индии.
Кот ничего не знал о Чёрных Махаонах и никогда их не видел. Он с удивлением смотрел на обычный прошлогодний сухой лист, который радостно и стремительно удалялся, мелькал среди сотен встопорщенных веток, и как будто светился. Но тут –  о, ужас!-  Весьма Важный Кот  обнаружил вдалеке совсем маленькую крышу своего дома. Так высоко он забрался.
Трёхэтажный дом теперь стал похож на спичечный коробок. А кто это рядом с домом  подпрыгивает и размахивает метёлкой? А, это крошечный – не больше муравья – дворник Вениамин. 
Кот прижал уши и ещё раз посмотрел вверх: вот, оказывается, где кончается дерево. Последняя тоненькая веточка сиротливо раскачивается на мартовском ветру, а за ней начинается свежая небесная  синева, которой ни конца, ни края. «Сидеть мне здесь до самого вечера, - подумал кот. – В крайнем случае, до ужина». Он взглянул вниз и оробел: ветки и крыши вдруг закружились,  хвост сам собой завернулся колечком,  но Весьма Солидный Кот молчал, потому что очень надеялся, что его спасут.
Крошечный дворник Вениамин  бросил малюсенькую метёлку и полез на дерево. У него это получалось не так хорошо, как у кота, но всё-таки. «И зачем он на дерево лезет?  - размышлял Весьма Солидный Кот. – Здесь ни еды, ни мусора».
- Слезай! Когтями цепляйся,  – крикнул Веня.
«Не могу!» - ответил Кот. А получилось:
- Меу! Моу! 
Вениамин приближался. Вот он  на середине пути,  и  уже вполне похож на человека, а не на муравья.
- Слезай, говорю, - прокряхтел дворник. - Кыс-кыс-кыс, по-хорошему прошу. Я дальше не долезу. Радикулит.
Вениамин обхватил ствол тополя и  потряс изо всех сил. Ветка под Весьма Солидным Котом даже не качнулась, но кошачьи когти вцепились в дерево ещё крепче. «Караул!» - хотел крикнуть Кот, а получилось:
- Маул!
- Вениамин Петрович! Доброе утро, – послышалось снизу.
- Теперь уже и не знаю, доброе ли - ответил Веня с дерева. – Ваш кот?
- Наш, Венечка, наш! Что же делать-то?
-Ага, так и знал. А зовут как?
- Марс, Марсик он.
Сердце Весьма Важного Кота подпрыгнуло от радости. Хозяйка Наташа! Вот  его спасение! Не то, что дворник: только деревья трясти умеет да метёлкой махать. «Наташаа!» - хотел позвать Кот. А получилось:
- Ма-а!
- Марсик, миленький, слезай!
Теперь и хозяйка  была похожа на муравья в синем платье. Она смотрела на Кота с балкона, а в руке держала  откусанный бутерброд с колбасой.
С макушки дерева колбасу было видно почему-то особенно хорошо. И Кот  решился - пополз ближе к стволу. Лапы замёрзли, не слушались. В этот момент дворник Вениамин поскользнулся на мокрой ветке и повис на ней, как акробат на перекладине.  Старый тополь вздрогнул.  Кот замер – когти держали дерево крепко, как гвозди.  Вениамин тоже висел прочно,  молчал и не сдавался.
Хозяйка Наташа ахнула и выронила бутерброд. Тут кошачьи нервы не выдержали. Марс зажмурился и подумал: будь что будет, прыгаю, не могу смотреть, как завтрак пропадает.
- Вениамин Петрович, вы только не волнуйтесь, я сейчас лестницу принесу, - послышался издалека хозяйкин голос.
- Эй, десант, или как там тебя, Марс? Проголодался, небось. Вот, жуй, - предложил знакомый голос совсем рядом.

Кот приоткрыл правый глаз: перед ним сидела Ворона, а рядом, на сучке, как на вилке, болтался кусок колбасы.
-Ну ты вообще! - мявкнул Весьма Солидный Кот и проглотил подарок. Слово «спасибо» он забыл. От радости. – А ещё принести можешь?
- Делать мне нечего - котам колбасу таскать. Ты что, тут всю жизнь сидеть собрался?
- Не знаю. А вдруг.
- Подкрепился, и слезай. Мне  гнездо вить пора,  я это место ещё с осени присмотрела.
- Не слезу.
- Это ещё почему? – Ужасно Нервная Ворона выпучила чёрные блестящие глазки. – Убирайся, говорю. Лети отсюда, по-хорошему, маши крыльями!
- Не могу. Честно.
- Почему не можешь?
- Крыльев не имеется. Махать нечем.
- Ага, крыльев нет, говоришь? Тогда как сюда забрался? И зачем? Или опять скажешь: утренняя прогулка?
- Хотел посмотреть, где дерево кончается.
-Ну посмотрел?
-Посмотрел. – Весьма Солидный Кот вздохнул.
- Вот и хорошо, а теперь убирайся! – Гаркнула Ворона, да так тюкнула кота по спине огромным клювом, что любой другой представитель кошачьих, включая тигра и пантеру, наверное, уже давно бы плюхнулся вниз. Но для нашего кота это было бы не солидно.
- Да прыгай тогда хотя бы, - не унималась Ворона. – Говорят, у котов девять жизней, ну истратишь одну. Ещё целых восемь останется. Восемь раз сможешь дерево измерять.
- Не-а, не останется, - мявкнул Марс. – Я считать не умею.
Ворона сделала шаг поближе, и наклонив голову, вкрадчиво спросила:
- А слышала я от других ворон, что ты петь умеешь. Правду говорят или сплетничают?
Кот не знал, умеет ли он петь, хотя утренний разговор хозяев запомнил. На всякий случай спросил:
- А тебе зачем?
- Понимаешь, вокал – моё увлечение, моя, можно сказать,  мечта с самого птенечества. Хочу научиться петь лучше всех ворон, как соловей, слышал такого? Или как дрозд хотя бы. Хочу попасть в Книгу Рекордов, а ещё лучше – в оперный театр. Тренируюсь каждое утро, а всё кажется мне – чего-то не хватает. Вот послушай: кАрры-трры-куррыы… Ну как?
- Честно? Ну как бы…
- Да ладно, говори, я не обижусь, мне так нужен совет специалиста, такого как ты профЭссионала… урок! О! Это было бы замечательно! Дай мне урок вокала, милый Весьма Важный Кот! И тогда я исполню любое твоё желание.
- Любое? И спуститься поможешь, и домой вернуться к ужину?
- Помогу. Хотя пока не знаю как. Но я обещаю. Пожалуйста, всего лишь один урок!
Очень Нервная Ворона, умоляюще сложив крылья, подошла совсем близко.
- Я вся внимание.
- Ну хорошо. Попробуем. Но я ничего не гарантирую.
Ворона кивнула и прокашлялась. Кот набрал побольше воздуха, выгнул спину, распушил хвост и изо всех сил завопил:
- МАО! МАААО!
На третьем «МАО» он решительно прыгнул Вороне на спину, крепко обнял её и  полетел! Над ним вдруг чёрным парашютом с хлопком расправились вороньи крылья.
 «Рразбо-о-ой! Кааарр…» – возопила пернатая ученица, выходя из пике. Мелькали ветки. Стремительно приближалась, увеличивалась серая шиферная крыша. Кот зажмурился и, как по горке аквапарка, скатился на родной балкон.
  В это время хозяйка Наташа вызволяла дворника Веню: держала лестницу, пока тот шаг за шагом возвращался на землю.
  – Вы видели? – спросила она. – Вы видели, как он летел – наш Масик? Совсем как большая бабочка Чёрный Махаон. О них вчера по телевизору рассказывали.  Такие прекрасные! Только живут далеко, в загадочной Индии. Спасибо вам, Веня, наш котик наконец-то дома.
  На балконе Пётр Валентинович – учитель сольфеджио и по совместительству хозяин Весьма Солидного Кота – с восхищением провожал взглядом всклокоченную Ворону:
  – Поразительно!  Не «кар», а чистое сопрано!