Кому на Руси жить? Часть V

ЧАСТЬ V

ГЛАВА 1
ДЕПУТАТ

- Да, да, - проговорил человек в темно-синем костюме.
Он сидел за массивным резным столом, уставленном телефонами. Шторы на окнах были задернуты. Человек с трудом оторвался от документов и посмотрел на проход, в котором неуверенно мялся депутат.
- Разрешите? – едва слышно пробубнил народный избранник.
- Я же сказал, заходите, - указав рукой на кресло, ответил человек. - Что вы там толчетесь у входа?
Депутат пробрался к стулу мелкими шажками, утер лоб платком и уселся на стул. Человек все это время не спускал с него глаз.
- Долго ждали? – внезапно спросил он.
- Да что вы, - отмахнулся народный избранник. – Пустяки.
- Простите, что не смог принять вас раньше, - учтиво сказал человек и снял очки. – Сейчас трудный период. Приходится работать буквально в ручном режиме. Все-таки, не перестаю удивляться нашему народу – ему всегда мало, вы не находите?
- Есть такое, - коротко ответил депутат.
- По какому вы делу?
Народный избранник судорожно принялся копошиться в своем портфеле и, наконец, извлек оттуда кипу бумаг. Человек внимательно изучил каждый документ и вопросительно глянул на депутата.
- Как вы думаете, оно того стоит? – сглотнув, спросил тот, пытаясь забить нелепую паузу.
- Ключевое слово здесь стоит, - спокойно ответил человек.
Депутат понятливо кивнул и написал на бумаге сумму, о которой говорил А. пару недель назад.
- Вот теперь я могу ответить вам, что оно того стоит. Подождите меня за дверью, секретарь вас вызовет.
За время ожидания с депутата сошло семь потов. Он краснел, бледнел, у него сводило ноги и кружилась голова. Каждый раз, когда в приемной звонил телефон, он вскакивал со стула, но секретарь отрицательно качала головой. Наконец, его вызвали.
Человек выглядел уставшим. Галстук его небрежно свисал на расстегнутом вороте. Он поглаживал брови и не смотрел в сторону депутата.
- Все, что удалось выкроить – спецназ.
- Простите? – привставая, спросил депутат.
- Речь шла о вооружении всей армии, я правильно вас понял?
- Д-да, - запнувшись, ответил народный избранник.
- Это невозможно. По крайней мере, пока. Для начала организуем поставку автоматов на вооружение спецподразделениям ФСБ, МВД и ГРУ ГШ. Если автоматы себя оправдают, будем перевооружать всех. Устраивает такой расклад?
- Конечно устраивает, - не веря тому, что говорит человек, ответил депутат. – Еще как устраивает!
- Тогда начинайте работать в этом направлении. Я надеюсь, у вас хватило смекалки не упоминать нигде моего имени?
- Как можно? Как можно? – божился депутат.
- Да и сами не светитесь особо. Делайте все как умеете. Чем быстрее вы предоставите мне всю документацию, тем лучше. У вас еще что-то?
- У меня? Нет. Это все.
- Тогда прошу меня простить, очень много работы…
Человек опустил голову, уткнувшись в документы, а депутат покинул его кабинет, пятясь и кланяясь.

ГЛАВА 2
КАПИТАН

На крышу капитан взобрался достаточно быстро. Снизу доносились выстрелы. Задача не из простых, но деваться некуда. Веревка есть. Крепление есть. Расположение бандитов более или менее ясное. Вот куда они только гражданских определили? Размышлять об этом было некогда.
Как раз в тот момент, когда капитан завязывал веревку, в поле его зрения попал человек в камуфляже. «Не наш», - сразу подумалось капитану. И действительно, это был один из террористов. Он контролировал западную сторону и скорее всего, не хотел рисковать жизнью, вступая в бой с федеральными силами. Поэтому и не шел на помогу своим подельникам. К счастью, террорист не видел, капитана, а лишь уверенно всматривался в прицел своей винтовки. Шуметь было нельзя – иначе вся задумка пойдет прахом. «Возьму живым». Подойдя на расстояние в несколько метров и приготовив оружие, капитан тихим голосом проговорил:
- Руки поднять, встать на колени. Пристрелю, если сделаешь что-то не так.
Бандит медленно повернул голову и посмотрел капитану прямо в глаза. Смольная борода слегка подрагивала на ветру. «Стеклянный взгляд».
- Русская собака, - отвесил бандит и капитан прицелился. – Стреляй.
- Повторяю, встать на колени, руки убрать за голову.
Террорист потянулся к кобуре за пистолетом и в этот момент капитан нажал на курок. Вопреки всем ожиданиям, вместо выстрела раздался лишь щелчок. Затем еще один и еще. Капитан бросил взгляд на свой AMD-12. «Неужели снова? Как же так?»
Прогремел выстрел. Капитан поднял глаза и увидел лишь улыбку бандита, который жадно наблюдал за тем, как тот падает сначала на колени, а потом и вовсе. «Только не это, пожалуйста господи! Прошу тебя, только не это! Я не могу подвести своих ребят и этих бедных людей. Я не могу их бросить!» В глазах темнело, по телу пробежала дрожь, которая потом переросла в какое-то странное тепло. Боли не было.
Капитан вспомнил про жену и дочек. Вздрогнул. «Боже, дай им сил».
Глаза сами закрываются, все обволакивает темнота. Снова становится тепло.
«Моя страна. Моя Родина. Моя отчизна. Почему в предсмертные минуты я думаю о тебе? Моя бедная Россия. Прости меня и прощай!»

ГЛАВА 3
РУССКИЙ

- Значит, ты не любишь Россию? – язык у иностранца уже сильно заплетался. Он закурил сигарету и маленькая кухонька вмиг наполнилась дымом.
- Что за бред ты несешь? – возмутился Иван. - Я разве говорил такое? Да, жизнь у нас не сладкая. Да, люди злые. Да, воруют. Да, да, да и еще тысячу раз да. Но ты пойми, Джонни – лучше страны, чем Россия в мире нет. Я тебе это на полном серьезе заявляю. Вот эти люди все, которых я злобными окрестил. Они ведь также как я думают. Они ведь за страну свою пойдут, все до единого. Они жизнь свою отдадут за Россию, и даже за того человека, которого минуту назад в автобусе материли! Я не могу тебе этого объяснить, иностранцу не понять. Но так было раньше, так и будет всегда.
- Почему вы, русские, все время думаете о войне?
- А как не думать? Ты историю-то знаешь, Джонни? Нам ведь покоя не дают. И не дадут никогда, зуб даю. Сильная Россия никому не нужна. Ни Западу, ни Востоку. Боятся нас. И правильно делают. У нас, наверное, это с веками уже в крови заложено – о войне думать.
Иван наполнил стаканы и поставил пустую бутылку на пол.
- Я тебе вот что скажу, Джонни. Одним интервью ты с Россией не познакомишься. Тут жизнь прожить мало, чтобы все понять. Это может прозвучать странно, но мы гордимся своей страной. Мне порой кажется, что слово патриот актуально только в России и нигде больше. Только у нас в это слово вкладывается особый смысл. Поверь, Джонни, каждый из нас ждет, когда Россия воспрянет, ведь мы все понимаем, что сейчас не лучшие времена. У каждого из нас на сердце кошки скребут, когда мы узнаем, как Россию-матушку дербанят на части. Всегда дербанили испокон веков и сейчас продолжают. Мы мечтаем о могуществе страны и о величии нашего народа. Почему-то нам кажется, что так должно быть, что только так и никак иначе. Мы думаем, что в этом справедливость. Я люблю Россию, поверь мне Джонни. Люблю ее бескрайние просторы, люблю Достоевского и Гагарина, люблю Льва Яшина и Федора Емельяненко. Я люблю русскую зиму в глухой деревушке и жаркое лето на даче. Я люблю мечтать и верить. Мечтами и верой живу. Я не могу тебе все это объяснить словами, тем более, ты не все понимаешь, но хочу сказать, что я никогда не променял бы Россию не на что другое.
- Пожалуй, - задумчиво проговорил Джон, который даже не стал записывать сказанное, - мне стоит задержаться в вашей стране, чтобы это понять.


ГЛАВА 4
ЗОЛОТАЯ МОЛОДЕЖЬ

- Послушайте меня, - выдохнув, довольно громко проговорил Ярослав. – Нет у меня никакой депрессии. Я просто хочу высказаться. Все, что мы делаем в этой жизни – бесполезные движения. Все наши разговоры – бестолковые. Все наши увлечения – фикция. Мы живем в каком-то вымышленном мире, где правят какие-то Gucci и BMW. Я так больше не могу. Я чувствую, что родился не для этого. Я смотрю на улицы своей страны через наполированное стекло этого ресторана и вижу обдолбанных подростков, которые готовы резать себе вены; я вижу одинокую мать, которая устало катит коляску, курит и пьет пиво; я вижу беспризорников и бомжей; я вижу метущих улицы и убирающих мусор азиатов; я вижу, как кортежи с мигалками проносятся туда-сюда. Я вижу, как за окном проходит жизнь. Да. Я знаю, нам повезло – у нас есть все. Любой мечтает оказаться на нашем месте. Но это неправильно! Так не должно быть. Вот вы все ненавидите свою страну, называете ее «Рашкой». Мечтаете свалить отсюда побыстрее. Да вы ведь даже не знакомы с вашей Родиной! Вы даже Лермонтова не читали! Вы нигде, кроме Питера и Москвы не были даже! Да разве вы и есть цвет нации? Разве такие как вы должны строить будущее? Нет, товарищи, так нельзя. Опомнитесь! Одумайтесь! Возможно сейчас наша страна переживает самые трудные времена в своей истории. И в эти трудные времена мы нужны ей. Но только не в такой формации. Это ведь пир во время чумы! Так нельзя. Так больше нельзя. Разве вы не видите, что нам подменили ценности? Нам открыли мозг и залили туда какие-то помои! Из нас сделали быдло – необразованное и некультурное, зато с деньгами и связями. Что может быть опасней? Нам навязали эти ценности, сделав нас рабами или даже заложниками. Чем забита ваша голова? Мыслями о часах и машинах? Вы думаете, как бы склеить вон ту девушку или как купить костюм из последней коллекции Zilli? Да опомнитесь же, наконец!
Все смотрели на Ярослава с округленными глазами. У Артура даже сигарета выпала из губ, а Изабелла впервые за долгое время отложила телефон в сторону. Ярослав плюхнулся в кресло и, тяжело дыша, схватился за голову.
- Брат, тебе явно нужно отдохнуть, - подытожил Артур.
- Пожалуй, - ответил Ярослав и, взяв свой пиджак, отправился на выход.
Проводив его взглядом, Павел Эренталь обратился к Изабелле.
- Слушай, я завтра планирую в ЦУМ поехать. Мне шарф нужен. Составишь компанию?

ГЛАВА 5
БЕЗДОМНЫЕ

Мимо проходили менеджеры и юристы, которые смиряли бездомных профессора и доцента весьма пренебрежительными взглядами. Кто-то даже высказывал свое негодование, уповая на отвратительный запах и очень даже не эстетический вид двух друзей. Бездомные лишь опускали глаза и тяжело вздыхали. Они уже давно смирились со своей участью и даже не смели возражать. Ведь по-большому счету, все было не так уж и плохо. Зимой есть, где отогреться. На еду хватает денег, что можно выручить за сдаваемые бутылки и разную работу, за которую не берутся даже приезжие из стран Азии. А самое главное – есть с кем можно поговорить не о пустом. Есть тот, кто имеет свою точку зрения и тот, кто может чему-то научить. Есть тот, кто обладает знаниями. А знания, как считали Тимофей Арнольдович и Данила Ардалионович – это самое главное богатство.
И ни кого за свою поломанную судьбу бродяги не винили. Их лишь разъедала изнутри горечь и боль, какие не идут в сравнение с болью, когда тебе ампутируют кисть или когда же тебя избивают подвыпившие подростки. Горечь эта поднималась откуда-то снизу и подступала к самому горлу каждый раз, когда Тимофей Арнольдович и Данила Ардалионович смотрели на Россию будто бы со стороны. В такие моменты на их глаза накатывались слезы и они рыдали, словно малые дети. Им было стыдно за то, что они видели и страшно за то, что будет дальше.
А мимо проходили экономисты и программисты, спешащие домой к ужину, уныло мели улицу гости столицы, проносились дорогие машины, причудливо выделяясь на фоне полуразрушенных зданий. С неба шел снег, приято поблескивая в свете ночных фонарей, а потом гармонично похрустывая под ногами. Бездомные шли куда глядят глаза и о чем-то тихо беседовали. Проходящий мимо мужчина в дорогом пальто и с зонтом, внезапно остановился и обернулся в сторону прохожих.
- Что такое? – спросила у спутника девушка.
- Видишь тех двух бомжей? – сказал мужчина.
- Конечно вижу. Почему ты спросил?
- Мне показалось, что один из них, когда мы проходили мимо, спросил что-то у второго.
- И что же тебя так смутило? – удивилась девушка. – Разве бомжи не могут разговаривать?
- Могут, конечно… - мужчина снова обернулся.
- Что же такого он спросил?
- «Тимофей Арнольнодович, кому на Руси жить?»