Про Дельфинов

Дельфины не любят критику. Иначе они бы давно стали людьми.
1.
Я открыл дверь и зашел в комнату. Свет лениво лежал на кровати, дожидаясь пока солнце скроется с горизонта и заберет его с собой. Ещё один поворот вокруг своей оси. Ещё одна мнимая черта, с помощью которой ОНИ отмеряют время. Если бы мне сказали 15 лет назад, что эта простецкая комната без каких либо удобств станет для меня настоящим домом,  я никогда бы не поверил. Но время идет, и никогда превращается в реальность даже быстрее чем когда-нибудь. Закон противоречивости противоречий в действии. Сейчас, когда ты уже достаточно пьян, чтоб говорить что-то вразумительное, обычно наступает то самое время — язык начинает сплетаться и ты медленно проваливаешься в бездну самопроизвольных движений в состоянии лежа. Это нельзя описать, это можно почувствовать.
Не самое лучшее время для переезда, не самое лучшее место для переезда, не самое лучшее состояние для переезда. Когда ты стар, ты не любишь переезжать, потому что ты уже стар для этого дерьма. Когда ты молод, ты не любишь переезжать, потому что ты слишком молод для этого дерьма. Выходит, есть одно подходящее время для переезда — время смерти. Это хорошее время. Тебя просто везут на кладбище. Отличный денек: рядом все твои близкие, ты в лучшей одежде, даже дядя Джоуи пришел. Все хотят посмотреть куда это ты собрался. ОНИ, сука, любопытные. Знают, что рано или поздно тоже проделают этот путь, но не сейчас. Сейчас твой звездный час.
 Лег на пол. Он был прохладным. Некоторые лучи солнце сразу прилегли на меня, признавая хозяина. Стало тепло, но немного страшно. Так всегда бывает: ты просто придешь куда-нибудь, можешь на прохладный пол, и тебе становится страшно. Ты не можешь найти этому логическое объяснение, ты просто лежишь и думаешь о всяком разном, о чем тебе совсем не хочется думать пока ты знакомишься с этой комнатой.
В стену постучали. Потом ещё раз. Комната собралась воедино, хм, странно, у меня есть тут стена. В стену постучали... ну по крайней мере, если в этих апартаментах есть стена, значит, меня оставят в  покое, ведь в этом смысл стен верно?  Хотя, возможно стены нужны для чего-то иного, если учитывать, как час-то их используют для стука, или скажем для секса, или для того, чтоб подпирать руку.
Стук на время утих, я уже было забыл о нем, сосредоточившись на более важной теме — заметил дырку на своем носке, но внезапно дверь открыли.
- Ты чего тут разлегся и не отвечаешь на мой стук? Это же был С. О. С. Вдруг бы меня резали там, или я просто инвалид и упала с кресла и нуждалась в твоей помощи, и за это время я бы умерла.
- Так ты мертвая?
На меня смотрели ноги. В таких ситуациях всегда лучше притвориться недоумком, ведь кто знает, к чему может привести обычный на первый взгляд разговор с ногами.
- Ты урод! Все вы такие, готовы бросить ближнего на произвол судьбы! В этом мире не осталось никаких идеалов.
Я подполз к стене и начал стучать в неё.
- Что ты, черт возьми, делаешь? Совсем свихнулся что-ли?
- Думаю, может меня кто-нибудь спасет. А то, честно сказать, я в последнее время побаиваюсь разговаривать с голыми ногами. В ногах правды нет.
- Да пошел ты, урод! - Сказали ноги и затопали прочь.
Я услышал звук захлопывающейся двери.
Солнцу похоже тоже надоело быть безмолвным зрителем этого странного диалога лежачего с падшими, и оно удалилось, через окно, как обычно, оставив меня наедине с осознанием всей нелепости происходящего.
Я вытащил мятую пачку сигарет из кармана, достал одну, поместил её в ротовую полость, и попытался прикурить об дверной косяк. После нескольких  неудачный попыток сигарета поломалась, как и моя надежда в светлое будущее. Темнота наступала, я отвернулся от неё на бок и уснул.
2.
Я проснулся от крика. Была ночь, судя по тому, что было довольно прохладно на полу. На мне лежала луна. Это был робкий месяц, он трогал меня аккуратно, то и дело уступая темноте.
Это был неравный бой.
Нет, за стеной кто-то определенно кричал. Не знаю, сколько это продолжалось, потому что крик навели меня на грустные мысли о дырке в моем носке, и я начал изучать её с новой силой при свете луны.
Это было правда грустное зрелище, я сел и закурил. Понемногу и начал вспоминать события прошедшего дня, и даже немного повеселел. Всё-таки не каждый день с тобой разговаривают  ноги. В этот момент дверь снова отворила.
- Нет, ты совсем больной да?
В этот раз я увидел и туловище. Это определенно была девушка, судя по силуэту. Странно подумал я, и вправду же девушка, и голос вроде женский.
- Что?
- Я ГОВОРЮ, ТЫ ЧТО СОВСЕМ БОЛЬНОЙ?????
-Я не знаю, я же не врач. Да и хоть и был бы не ответил тебе. Мне кажется это именно то, что люди называют конфиденциальной информацией.
- Ты что смеешься на до мной??? Ты, что не слышал как я кричала?
- Ах, это ты кричала. Да, красивые крики, ничего не скажешь. Только грустные немного.
- Ты что, наркоман??? Вот почему, если появляется новый сосед, он либо урод, либо алкоголик, либо наркоман. В данном случае, похоже, мне особенно повезло. Ты не только урод, но и наркоман. ЭЙ, Я С ТОБОЙ ГОВОРЮ!!!
- Не понимаю, почему в этом носке дырка, я же только на прошлой неделе приобрел новую пару. Наверное стоило надеть её.
- ЭЭЙ, УКУРОК, Я ЗДЕСЬ!
И она почему-то стала активно махать руками и прыгать, как будто была большой, но грустной птицей, которая мечтает перелететь решетку чертового загона.
- Я не наркоман, я писатель. Просто мне не очень везет в последнее время.
- Только этого не хватало. Очередная творческая личность в кризисе. Ты же не собираешься кончать с собой на этой неделе, а то я где-то вычитала, что все кто покончат с собой на этой неделе, могут пораниться.
От этой информации мне стало ещё грустнее. Я представил доведенного до отчаянья человека, кончающего с собой, который ранит палец, пока перерезает себе вены. Кровь начинает течь, и он, как сумасшедший, бросается к аптечке, и забинтовывает его. Чтоб не утекло слишком много. Теперь он доведен до отчаяния и у него болит палец. И он не может покончить с собой, потому что думает, что надо обработать рану йодом. А скоро жена придет и спросит как это он порезался, и станет опять говорить какой он беспомощный, что даже по-человечески покончить с собой не может. И что если бы она знала об этом, она бы села на заднее сидение к Джонни, и стала танцовщицей, вместо того, чтоб тратить всю свою жизнь на такого никчемного урода как он.  А ведь ещё недавно они были счастливы. У них были одинаковые со всеми дом, собака и газон, и соседи который звали Катрин и Боб, но все это теперь в прошлом, так как его уволили после того, как чертов черный кот перешел ему дорогу, и он сбил от волнения старую бабушку, которая умерла, в свою очередь тоже от волнения, а совсем не от того что они её, сбил, ведь она прочла с утра в гороскопе, что не стоит выходить сегодня на улицу, что марс и венера не нашли общего языка по поводу её выхода на улицу, и судья, которая прочла в гороскопе, что не стоит сегодня осуждать невиновных под угрозой ожогов, оправдала его по этому делу, а шеф сказал, что такое может произойти с каждым водителем школьного автобуса, и уволил его, потому что в глубине души не верил в гороскопы. Чертовы шефы, неверующие ни во что святое, они портят всю нашу жизнь. С этими мыслями человек, о котором я думал, передумал кончать с собой, взял пистолет и пошел убивать своего шефа...
- Да, это неприятно.
- ЧТО НЕПРИЯТНО?
- Если ты можешь поранится, когда кончаешь с собой. Это неприятно
- Ты совсем из ума выжил??? Да, я придумала это, ЯСНО!!! ЭТО БЫЛ ЧЕРТОВ ЮМОР, ТЫ, ПСИХ!
С этими словами, ноги, которые впоследствии оказались девушкой выбежали из комнаты. Дверь захлопнулась.
3.
Я огляделся. В ночном полумраке можно было разглядеть лишь общие очертания этого помещения. Это была небольшая комната, в углу находилась верь, которая вела в смежную комнату, где по идее должна была находиться кухня и ванная. Я не помнил как снял это, но на двери со внутренней стороны скотчем была приклеена бумажка «ТЫ СНЯЛ ЭТИ АППАРТАМЕНТЫ», и поскольку почерк был мой, не оставалось сомнений, что я тут живу.
Я прошел на кухню, оттуда в душ. Сначала было я подумал, что в душевой кабине повесился осьминог, но потом оказалось, что это лишь эта хрень, которой поливают себя. Название я вспомнить не мог. Голова болела так, что казалось, что всё болит в мое теле, кроме неё. Я четко понимал одно: надо выпить. Рядом с ванной удачно валялась бутылка с скотчем. Лег в ванну. Оказалось довольно мокро.  Это вернуло мне немного воспоминаний. Я вспомнил как шел по улице. Там тоже было мокро, шел дождь. Прохожие смотрели на меня так, будто дождь шел только у меня в голове. Это меня не особо волновало, тем более, что на прохожих никогда нельзя положиться. Между людьми в наше время растут непреодолимые стены, и сколько ты не кричи, не стучи в эти стены, всё равно никто не тебе не поможет. Раньше как было: проживи жизнь достойно — построй дом, вырасти дерево и сына заодно, и всё в этом духе. А сейчас что? Устройся на престижную работу, вырасти дерево денег, и стену, побольше чтоб никто не украл его. Я имею в виду, где эти общечеловеческие ценности, мать их. Такое отношение, что кто-то их просто взял и выключил за ненадобностью.
Эти мысли вернули меня на улицу. Я курю сигарету, и пытаюсь отчаянно рассмотреть клочок бумаги, на котором что-то начёркано ручкой. Почему-то идет снег. Прохожие смотрят на меня с подозрением, как будто я циклон, который придет и заморозит их денежное дерево, если вы понимаете о чем я. Я оглянулся, увидел суши-бар, судя по надписи. Рядом небольшое кирпичное здание, старый форд припаркованный неправильно. Надо бы сказать владелицу, что он припарковался неверно, оштрафуют ведь. Нет, сейчас надо сконцентрироваться на бумажке. Как назло буквы плывут перед глазами «МЕЛИССИТИ РОАД кв 38».
От этих воспоминаний меня начало жутко тошнить, и я блеванул. Что хорошо в таких небольших квартирках — совместный сан узел. Достаточно высунуть голову из ванной и ты уже над унитазом. Очень удобно в моей ситуации. Ясно стало, что так больше продолжаться не может, надо попытаться взять себя в руки и встать.
Я иду по улице.  В руках ребенок, он очень сильно плачет. Люди смотрят на меня так, будто  у меня в руках не ребенок а бомба. И правда. У меня в руках бомба. Я иду по вокзалу. Люди улыбаются мне, они счастливы. Посреди вокзала растет огромное дерево. Похоже я иду к нему. Люди начинают аплодировать, скоро аплодисменты перерастают в овации, и вот уже все люди на этом вокзале скандируют мое имя, они жаждут, чтоб я сделал это, взорвал чертово дерево.
Эй.....
Я подхожу к дереву, устанавливаю бомбу, осталось только нажать на  эту штуку, которой люди взрывают бомбы.
Эй....
Детонатор, я вспомнил, детонатор. И вот он у меня в руке, детонатор. Я так давно мечтал сделать это.
ЭЙ НАРКОМАН, ПРОСЫПАЙСЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
4.
Я открыл глаза. Сложилось впечатление, что они весят как минимум тонны три. Надомной было лицо. Это было лицо девушки. Оно говорило.
- Спишь в ванне, отлично. Так ты ещё и хиппи.
Она ответила на мой сонно-вопростительный взгляд.
- Я принесла тебе немного еды. Только сначала прими душ, раз уж ты всё равно в нем, а то воняешь страшно.
Я огляделся. Оказалось, что у головы есть шея. Это немного удивило меня и заставило прийти в себя. Посмотрев на свои руки я обнаружил, что в них нет больше бомбы, только эта штука для душа, название которой я по-прежнему не мог вспомнить. Это меня обеспокоило.
- Где бомба?
- Черт, тебе пора перестать принимать наркотики, ты в курсе? Так для информации, ты в ванне, здесь нет бомбы, только мыло и пара мочалок.
Эта информация совсем сбила меня с толку. А как в таких случаях часто бывает, когда ты сбит с толку, ты просто начинаешь подчиняться тому, что тебе говорят.
Я начал раздеваться.
- Ты что делаешь, черт тебя побери, псих?
- Ты же сказала, что мне нужно помыться.
- А подождать пока я выйду ты не хочешь?
- Нет. - Ответил я и продолжил раздеваться.
- ****ь, так ты ещё и маньяк. Ну уж нет, я уже выросла из того возраста, когда меня можно было соблазнить вот так запросто. ХРЕН ТЕБЕ. - сказала голова-шея и дверь захлопнулась.
- Ну что за дурдом? - Почему то пришло мне в голову. Я выбросил из ванны всю оставшуюся одежду, поднялся и принял душ.
После душа мне заметно полегчало. Я вышел на кухню.
Она сидела за столом. Она сидела за моим столом. ТО что это она теперь не оставалось никаких сомнений. Я закурил. Ей было от силы 23. Глаза выдавали усталость, черты лица — бедность.  Она была без сомнения красива, но не для фотографий. Она пила кофе, и казалось, ей нет никакого дела, до того, что она не подходит для фотографий. Ей определенно не мешало бы поесть, и ей определенно нравилось это. Я подумал: эта девушка не подходит к моей кухне ( а судя по надписи на двери кухня тоже принадлежала мне).
Я подошел к столу.
- Ты выплыл. Отлично, садись.
Я сел, всё ещё думая о том. Насколько она не подходить для фотографий.
- Ешь.
На столе лежало что-то похожее на непонятно что. Я взглянул на это с подозрением, но всё же подчинился. На вкус это было примерно так же как и выглядело.
- Я тут нашла у тебя.
В руках у неё была какая-то книга, на которую, судя по всему, пролили кофе... или виски. Или и то и другое.
- А ты хорош. Нет, я конечно, знала, что писатели ещё те психи, но чтоб настолько. Но мне правда очень нравится. Ты же не против, если и возьму, дочитаю Потом верну.
Я подумал, что, наверное, неправильно кому-попало раздавать свои книги. Поэтому кивнул.
- Ты не против если я тебя сфотографирую?
- Что? Нет, конечно, я против. Ешь, а я пошла. Мне пора на работу.
С этими словами она ушла, забрав с собой одну из моих книг.
Я продолжил есть. Мне показалось, что я дельфин, который ест непонятно что. Это было связано с тем, что я не знаю, чем питаются дельфины. Мне захотелось ещё немного поплавать, чтоб ощутить себя настоящим дельфином, поэтому я взял тарелку и пошел набирать ванну...
5.
Было что-то около семи, когда я закончил. Я узнал это так как у соседей справа, тех что находились за стеной ванной комнаты, был включен, по которому, в свою очередь, начались семичасовые новости. Никогда, ****ь, не знал, что существуют семичасовые новости. Я помню полуденные новости по всем полугосударственным каналам, новости которые бывают в час после полудня по сибиэс, в два по сиэнэн, в три по дабл ю би си, в четыре по джоржтаунскому телевидению, в пять по би би эс, вечерние новости в шесть по всем основным полугосударственным каналам, в восемь, девять вечера, в десять, одиннадцать и в полночь, но *****, никогда не слышал про семичасовые новости с Сарой Макфренди, которая похоже привезла их с собой прямиком из Шотландии. Мне казалось, что семь часов это именнно то святое время, когда весь мир отдыхает от  гребанных новостей, но нет. Я, конечно, не имею в виду эти специализированные кабельные новостные каналы, где новости идут без остановки двадцать четыре часа в сутки. Но с ними можно бороться. Можно нахуй вырвать кабель из своего мозга, вот что можно сделать. Вырвать чертов кабель и оставаться в святом неведении, непорочным Адамом, не вкусившим яблока знаний.
Я мыслил слишком ясно. Меня это раздражало. Я больше не чувствовал себя дельфином, у меня пропал мой эхолокатор. Нет ничего хуже, чем потерять свой эхолокатор однажды вечером, скажу вам. Это чертовски херово.
Чтоб хоть как-то уменьшить горечь от пропавшего эхолокатора. Я решил спуститься вниз и купить выпить. Выглянул в окно. На противоположной стороне улицы находился минимаркет. Отлично подумал я, второй этаж, и начал вылазить из окна.
Это оказалось не сложно. Пока я лез, я вспомнил, как в одном фильме парень в маске лазил по стенам, и стрелял паутиной в прохожих. Попробовал. Почему-то не вышло.
Не успел я оказаться на земле, как какая-то темнокожая женщина, заорала:
- Грабитель, грабитель!!!!
Тут же вокруг меня возникла тучка народа. ОНИ шумели, ОНИ махали, ОНИ были похожи на людей.
Мне в голову пришел Гитлер. Он поднимал руку вверх и все замолкали. Он говорил и все аплодировали. Я поднял руку вверх. Как назло, я вспомнил название того фильма.
- Я не грабитель, я ЧЕЛОВЕК-ПАУК!
Люди затихли. А ведь и правда работает подумал я.
- Мало того, что грабитель, так ещё и наркоман! - Крикнул кто-то из толпы. - Кто-нибудь вызвал копов?
- Он не грабитель. Он мой сосед. Он живет здесь. Просто у него не все дома.- раздался знакомый голос. - Пропустите, я отведу его домой.
Она взяла меня за руку. Шум толпы остался позади, как и шум улицы
- Но мне надо в магазин. - Сказал я и поднял руку, для убедительности. - мне надо выпить.
- Ты что, хочешь, чтоб тебя в тюрьму отправили, или в психушку? У меня есть виски. Я тебя угощу.
Мы поднимались по лестнице.
- Ты знала, что существует семичасовой выпуск новостей?
- Что?
- Семичасовой выпуск новостей.
- Ты что издеваешься? А. Нет, ты просто больной, забыла. Хотя, с другой стороны, как можно было об этом забыть?
Мы поднимались по лестнице.
- Может ты перестанешь шагать, так будто мы поднимаемся по лестнице? Это раздражает. И нет, не знала. Я много работаю, мне не до новостей. ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ ХВАТИТ ШАГАТЬ!
- Сколько время?
- Что-то около восьми, а что?
- Мне пора. Восьмичасовой выпуск новостей начинается.
Я открыл дверь и зашел в комнату.  Свет лениво лежал на кровати, дожидаясь пока солнце скроется с горизонта и заберет его с собой...