Мысли по ходу

В формировании моих сверстников в социальной группе научно-технической и технической интеллигенции, по крайней мере, той ее части, к которой я принадлежал по рождению, большую роль сыграл советский космизм, которым был исполнен не только официоз 1970-х и доперестроечных 80-х годов, но и добротная пропаганда науки, заполнявшая советское телевидение (до сих пор помню в моем отрочестве изобилие качественных научно-популярных фильмов и телепередач в начале 1980-х), насыщенность научных отделов тогдашних книжных магазинов, где я с 12-13 летнего возраста пристрастился выискивать и по возможности приобретать книги по естествознанию, в первую очередь, по физике и астрономии, тогдашнее искусство - от архитектуры ВДНХ с любимым павильоном "Космос" до научной фантастики издательства "Молодая гвардия", где о будущем космическом рае говорилось с любовью, тоской и всерьез. С писателем В.И. Щербаковым, редактором всей научно-фантастической серии, я уже много лет спустя, на рубеже веков познакомился, но это отдельная история. Из американцев нравились Шекли и Бредбери (кроме пресного "Вина из одуванчиков") с их странноватыми антиутопиями. Если говорить о моем отрочестве, не могу не вспомнить также мультфильм "Тайна третьей планеты" с его удивительным саундтреком и заманчивыми по простоте способами передвижения между звездами. Вот бы и мне такое - думали мои сверстники, некоторые из которых потом стали успешными дилерами четырехколесных нелетающих "звездолетов", забивших ныне пробками гнилые автотрассы, предав высокую мечту детства.

Но хуже - другое предательство. Как так получилось, что наша гуманитарная интеллектуальная прослойка, в т.ч. экономисты особого рода (именно эти создания теперь не любят называться интеллигенцией) предала нашу техническую и научно-техническую интеллигенцию, ту самую, которую по профессиональной обязанности обучала коммунизму? Часть научно-технических работников уехала в перестройку и после нее работать за границу - по мнению некоторых уважаемых мной ученых, это была далеко не всегда лучшая прослойка нашей науки, а, как правило, самая верткая и приспосабливающаяся. Гораздо больше талантов сгинуло здесь, потеряв любимую работу и не вписавшись в реалии 1990-х.

Те, кто успел получить высшее образование в СССР, но не скомпрометировал себя в 1990-е, сохранив и жизнь, и талант и способность работать, а главное - чувство собственного достоинства - вот на ком, по-моему, держится то позитивное, что еще осталось в нашем обществе. Несмотря на то, что такие люди как правило не играют заметной роли в СМИ и не занимают никаких важных должностей, я наблюдаю, как молодое поколение тянется к ним, ища именно у них путевку в жизнь. И если эта новая молодежь поднимется и достигнет высот общественной жизни, то многое изменится - даже приснопамятный телевизор, так что его покинут бездарные и нескончаемые сюжеты про бандитов и ментов, состряпанные сатрапами из 1990-х на основе своего опрометчивого опыта, который они никак не могут или не хотят преодолеть.


Рецензии