Харассмент Чапая

                Жизнеописание героя народных былин Василия Ивановича с послесловием и послепослесловием.

                А голова твоя где?
                - На плечах.
                - А плечи где?
                - В комнате.
                - А где комната?
                - В доме.
                - А дом?
                - В России.
                - А Россия где?
                - В беде, Василий Иванович.
                Виктор Пелевин.


                Пролог
       
     Легендарный белоруб и полиглот Василий Иванович Чапаев придерживался чисто либеральных взглядов. Он стоял насмерть за свободную любовь и не таясь жил одновременно с дородной Анкой и худеньким адъютантом Петей.

     Комдив командирским голосом кликал пышногрудую пулеметчицу ; минетчицой, а молоденького ординарца звал ласково на всех языках мира:
     ; Петруша, шнель в позишен намба ту! Же ву при, бикицир, майн цимес шли-мазл.

      Чапай держал подчинённых в ежовых рукавицах и требовал от них мгновенного исполнения всех своих прихотей. За работу без огонька, он грозил сослать Анку на конюшню, месить лошадиное говно, а Петьку бросить на передовую в штыковую.  .

    По паспарту Пётр был Питирим, но однополчане обращались к нему панибратски, хотя и поэтически. Они жизни без него не чаяли и желали петрушить Петрушу беспрерывно:
    ; Петя-петушок – дай на вершок, двоим, троим, давно стоим, любви хотим.

     Слухи о харассменте в красной армии докатились до председателя Высшего военного совета Троцкого. Он вызвал на ковёр своего соглядатая Фурмана Дмитрия Абрамовича и послал на разведку в шведскую семью Чапая.

       Митёк утёк, а ушлый Лёва получил за него денежное довольствие и купил горящий секс тур по миру со скидкой. В Сочи он провёл три ночи с Розалией по кличке: Землячкой, в Саксонии – два часа с Кларой – Целкой и Розой – Люкс, а в Мехико неделю ; с красоткой Фридой Кало.

     Её сожитель, наш капитан Ривера Отсикейрос узнал про дискант по дипломатическим каналам. Возмутившись, он решил мстить и украл у Лазо ледоруб, которым дашнак рубил Ковчег и виноград на горе Арарат. Коммунист-монументалист напросился к Бронштейну в гости, подкрался к еврею сзади и с криком:
      ; Бонзай Акбар! ; ударил ходока по кумполу так, что тот крякнул, не писк-нув.

    Меж тем Митяй прибыл в расположение любовного треугольника без гроша. Чапай увидал, что он гол, как сокол, и, молча, пожал ему руку дверью. Тогда Фурман пошёл петрушить Петрушу с Анкой, но и они, не сговариваясь, дали пустому пришлому от ворот поворот.
 
     Ему пришлось жить с каурой трёхлеткой, а в критические дни Ахалтекинки - со срамными открытками. Их тайно возил с Германии калмыцкий еврей Ульянов-Бланк, по кличке: Вован Симбирский.

      Он был атаман работяг и, как любое божество, имел много имён. Враги звали его по физике: «Старый», «Лысый» и «Картавый», а товарищи ; по пассии текуще-го момента: «Ленин», «Надин», «Инин», «Шалавин» и «Марухин. Но за глаза они величали Вову: «Немецкий сифон», намекали на его спонсоров и срамную болезнь. Хотя ей они сами его и наградили, купив ему вскладчину на день Ангела самую дешёвую и грязную подстилку Парижа.

        Продавая контрабанду военнослужащим, Ленин убивал двух зайцев в одном флаконе. Он зашибал копеечку на свои партийные нужды и искоренял мужелож-ство в красной армии.

       Но офицеры плохо покупали печатную продукцию. Комсостав предпочитал тиражировать благоприобретенную на полковых ксероксах.

      Тёмные солдаты и спешившиеся матросы тоже саботировали коммерцию вождя. Красный конь сексуальной революции ещё не валялся в казармах. Нижние чины, хоть и были прогрессивно настроены, не хотели менять старые привычки. Они стеснялись предаваться рукоблудию прилюдно и продолжали жить серо-голубой однополой жизнью.


                Смерть героя

   
       В передовой бригаде Чапая тоже ничего не менялось. Там царила тишь, да гладь. На людях Петька и Анка величали своего умелого полюбовника по-восточному: Василий ибн Иванович, а за глаза по-простому: Большая Елда.

     И каждый вечер, в час назначенный они садились у окна и играли в три листа. Комбриг всегда выигрывал, потому что держал в левом рукаве шаху с тузами.

      Фурман не умел проигрывать и злился, и матерился. Не прошло и полвойны, как он заподозрил неладное в Чапаевских хлюстах. Митяй выхватил шашку и в сердцах отрубил катале длань, нечистую на руку. Оставшаяся в живых конечность, потянулась было к кобуре, но бессердечный комиссар отсёк даже последнюю руку.

      Чапай грозно насупил брови, засверкал глазами и затопал сапогами. Но наш пострел везде поспел и чикнул ножки по живому, как отрезал. Обрубок завопил благим матом, но палач сунул его в мешок и понёс топить, словно слепого котёнка. В глубоком омуте, он спрятал концы в воду вместе с шестипудовой гирей и напутствием:
    ;  Чтоб вода стала тебе мукой, пидар усатый.

      Вернувшись, Фурман застал в живых опасных свидетелей. Обнявшись, они рыдали по своему возлюбленному. Петюня ронял скупую мужскую слезу на ордена, а Анна заливалась, почище Ярославны.

     По инерции комиссар хотел было сразу их кончить, но поразмыслив, остыл и решил сперва наказать недотрог. Он приказал им стянуть с себя сапоги и накрыть поляну для тризны.

        Гуляя помины, они чередовали самогон с кутьёй, а печальные песни с безрадостными плясками. Когда пришла ночь за полночь Петюня с Анютой уснули, обнявшись и хитрый Митрий придушил их аксельбантом. Потом он по очереди изнасиловал их ещё тепленькими, а затем прохладных одновременно.

         Опасаясь снова светиться у омута, умный некрофил не стал выносить прах из избы. Он порубал бывшую семью комдива в капусту и сварил в казанке похлёбку,. На запах щей, приправленных крапивой и лебедой с полей прискакали голодные красноармейцы. Радушный хозяин накормил их от пуза, а они уплетали угощение из человечины за обе щёки, да нахваливали.

         Костные останки криминала комиссар скормил служебному псу Джульбаку, а затем зарезал его и ошкурил одной и той же саблей. Собачье сердце, парные мозги и филейные части он съел сам, а остальное мясцо продал в корейский ресторан. Шкуру Фурман снёс скорняку и тот сшил ему пояс от ревматизма, а пёсьи мослы кремировал. Жжёной костью он намалевал картину «Чёрный Квадрат» и отослал с фельдъегерем на именины Малевичу.

        Уничтожив улики, хитрый Митрий написал наверх липовую докладную. Оберегая честь красного мундира, он свалил своё преступление на взвод корниловцев: они якобы выпили, захотели закусить ушицей и пришли за рыбой на реку. Увидав на нудистском пляже Чапая, пьяные белогвардейцы приняли его за русалку с усами и съели сырым со всеми потрохами.

       В то смутное время чекистам было некогда разбираться. Поймав белую кость, они расстреляли её с расстояния, не замарав рук. Злодеяние сошли Митяю с рук, как с гуся вода.


                Послесловие

   
        У Владимира Кросно Звёздочка бизнес на немецких открытках прогорел. Усатый Вили с Пруссии поставил его за долги на счётчик. Кайзер забил с кремлёвскими стрелку в литовском Бресте и забрал Лифляндскую, Курляндскую и Эстляндскую губернию, а также Хохлостан, Батумский уезд и Финску волость.

       По докладной Митяя братья Васильевы сняли кино «Василий Великий». Кобе боевик понравился, особо то место, где Анка в неглиже бегает. Он хохотал, тыкал в экран пальцем и хлопал себя по ляжкам. После просмотра Стальной Иосиф встал и, покручивая ус, сказал свите:
       ; Хорошая фильма. Но не много ли всяких Васс на одно кино? Вам не кажет-ся? А если путаница будет, кто ответит? Да и какой Васька великий? Так, одна елда, говорят. Он и ростом был пониже и усы пожиже. Что подумают рабочий планктон и трудовые менеджеры среднего звена? Пусть комедия называется просто ; «Чапай; вставляй». Договорились, товарищи?

        Узкий круг дружно закивал и фильм вышел в широкий прокат.

        Ушлый рак-отшельник посмотрел его два раза и понял, что делать.. Он залез на гору и свистнул собратьев, прочесывать Урал реку.

      По зловонию они отыскали утопленника на дне омута и разодрали клешнями мешковину. Разбухший труп  угрожающи, распростёр усы по течению. Членистоногие попятились от удивления. Они хоть и были сами с усами, но таких геройских, никогда не видели.

      Вспомнив древнее предание: на дне лежит и усами шевелит, раки поняли, что обрели усатые мощи своего пращура. Чтобы стать храбрым и любвеобильным, как Чапай, они съели останки, а усы нафабрили помелом и канонизировали. Их поместили в раку из ракушки, а над ней возвели мавзолей: Тадж-Махал-Забил.

      Молодняк стал назначать около него свидания, середняк забивать стрелки, а взросляк устраивать рак-фестивали и принимать парад-але. Каждый член раковой цивилизации ежегодно совершал к раки хадж, вставал перед ней раком и дул в ус.



                Послепослесловие

   После жизни всё, что было шито-крыто, оказалось шито белыми нитками. Оклеветанный взвод корниловцев попал в хорошее место, а Вован, Фурман и Василий Иванович в плохое. Им не помогло, что один поделился с ближним кайзером десятиной страны, другой отсёк соблазняющие его руки и ноги и бросил их от себя, а идеи третьего о свободном ЛГБТ завоевали мир.

     Весь день начальство гоняет их, как Сидорову козу, а ночью Чапай и его команда обижают Митяя по-чёрному, красному и голубому.
 
 
       
          Благодарю за участие Бонзо Бонзо, а за иллюстрацию И. И. Симонова

                Copyright © Клавдии Кнопассер. Левый берег Яика, декабрь, 2012 г.