Река времени 45. Отпуск. Первое назначение

               
       Отпуск 1966 года, начавшийся сразу после выпуска из училища, мы с Лидой, первоначально, планировали провести на Чёрном море.  Я даже выписал себе проездные документы до Адлера, но, подсчитав необходимые для этого средства, понял, что одних моих отпускных не достаточно, чтобы осуществить намеченное и, без долгов, дожить до следующей получки. Да и, по здравому рассуждению, Лиде не стоило пропускать начало учёбы на выпускном курсе ЛИКИ.

Поэтому, до самого  отъезда Североморска, куда у меня было выписано предписание, мой отпуск прошёл в Ленинграде.
В будни Лида уходила на занятие в институт, а я до её возвращения или читал, или, иногда, ходил играть в преферанс с Сашей Игнатовым и Володей Дорожинским.
В воскресные дни мы с Лидой  обычно ездили за город.

По настоянию Лиды, жить мы стали в её семье, где моя тёща, Клавдия Агафоновна, отвела нам меньшую, «девичью» комнату в их двухкомнатной квартире на улице Фрунзе. Лидина младшая сестра Зоя, учившаяся в это время в техникуме, переселилась из «девичьей» в большую комнату к Клавдии Агафоновне.

Конечно, мне было бы удобнее жить у себя, но, зная непростой характер мамы, и понимая, что нам с Лидой, ещё минимум год, после моего отъезда, придется жить врозь, я согласился на предложение жены.

    В следующее после выпуска воскресение у моего ближайшего друга, Сани Игнатова была свадьба, на которую были приглашены и мы с Лидой. Помню, что, собираясь на мероприятие, обнаружил, что белая форменная рубашка, в которой я был на церемонии выпуска, не достаточно свежая.

Не долго думая, под парадную тужурку одел форменную, кремовую рубашку, и, конечно же, на Суворовском проспекте,  меня остановил пожилой капитан первого ранга, который, в тактичной форме, объяснил, что так не носят. Мне стало жутко неловко, что называется, почувствовал себя клоуном.
 
Психологически, вечер был испорчен. Немного посидев на праздничном банкете, уговорил Лиду ретироваться. Когда мы вышли на улицу, было еще совсем светло. Мне казалось, что все на меня смотрят, и в душе смеются над фанфароном, надевшим желтую рубаху под парадный китель с кортиком.
 Поэтому, когда мы проходили мимо кинотеатра, и  Лида предложила мне зайти в кино, я тут же согласился, рассчитывая, что возвращаться будем  в темноте.

Шел американский фильм  на античную тему, кажется «Подвиги Геракла». Под влиянием ли выпитого, или расслабившись в темноте, когда ни кто не видит моего позора, я  благополучно заснул, просыпаясь только, когда Лида толкала меня в бок, чтоб я не храпел.
В конце концов, когда и Лида стала присоединяться к моим руладам, недовольные соседи предложили нам идти спать домой, что мы и сделали.

Ещё одно кинематографическое  воспоминание из этого времени.
В Петергофе, после прогулки по Верхнему парку, зашли в кинотеатр, где шел фильм «В джазе только девочки!» с Мерлин Монро в главной роли. Потому, что комедия первоклассная, и, наверное, ещё потому, что был в соответствующем настроении, но  я весь фильм хохотал.  Да так, что Лида стала делать мне замечания за слишком бурное выражение чувств.

Где-то в середине сентября, с субботы на воскресение, мы поехали вместе с Лидиными однокурсниками на слет туристов, проводимый на Карельском перешейке. Встречались на Финляндском вокзале, на обычном месте сбора туристов, возле мемориального паровозика, на котором приехал в Петроград В.И. Ленин. Кампания была большая, человек десять.

 Помню Лидину подругу, Валю Крутикову, другую  однокурсницу Наташу Монцевод, за которой ухаживал низкорослый, но широкоплечий, гитарист, лет двадцати. Когда нас знакомили, он протянул руку и сказал, самым серьезным голосом: «Карл Маркс». Я оценил юмор, но подыгрывать не стал, ответив на рукопожатие улыбкой. Была еще молоденькая девушка, довольно симпатичная, но почти без перерыва курившая крепчайшие сигареты «Памир». За то, что она  дымила как паровоз, в кампании её  звали  Орджоникидзе. 

Когда начали собирать деньги на билеты, кто-то предложил, ехать без билетов. Мне эта идея не понравилась, но когда я направился к кассам, чтобы купить билеты, Лида стала мне говорить, что с билетом она не поедет, так как это будет выглядеть предательством. Мне не удалось её переубедить, и, решив, что «на миру и смерть красна», я сдался, тем более, что вся компания побежала на электричку, которая должна была через пять минут отходить.

Конечно же, наша авантюра не удалась. За три остановки до намеченного места, вошли контролёры, и мы были вынуждены оправдываться. Ссылки, что мы бедные студенты, не были приняты во внимание, и нас не только высадили на ближайшей станции, но и сдали с рук на руки подошедшим милиционерам.

 В конце концов, после разбирательства, предложили на выбор три варианта: заплатить штраф, предъявить документы для выписывания штрафа, который придет по почте, или сидеть в комнате милиции до установления личности.

 Конечно, мы выбрали первый вариант.
Пока нам выписывали квитанции, пожилая женщина- контролёр, проводила с нашими девушками воспитательную работу, доказывая, что тех, женщин,  которые ездят в лес с мужиками на ночь, никто замуж не возьмёт. Валька Крутикова стала ей возражать, ссылаясь на Лиду. Женщина, резонно, ответила, что Лида едет с мужем. Впрочем,  добавила она, мужик, который не в состоянии купить жене билет, не должен ещё жениться.

 Наконец, получив квитанцию об уплате штрафа, сели на ближайшую электричку, благо квитанция служила проездным документом на этот день, и добрались до нашей станции. Когда мы сошли с электрички, было уже совсем темно.
 Дорогу к месту слета знала  Орджоникидзе. Она нас и повела.
Минут тридцать мы шли, при свете полной луны, по хорошей лесной дороге, и вскоре вышли к просеке, ведущей к месту слёта.

 Часть туристов прибыла на слёт еще утром. Дожидаясь подхода остальных участников, они оборудовали стоянку: развели огонь, приготовили валежник для костра и лапник под палатки. Даже устроили иллюминацию вдоль просеки: из консервных банок, развешенных на деревьях, сделали импровизированные светильники, по-видимому, на керосине.

Поскольку мы опоздали, и вечерний банкет начался без нас,
 пришлось навёрстывать упущенное, усевшись вокруг стола из жердей, стоящего под плакатом с надписью: «Хороший стол, залог хорошего стула». После затянувшегося застолья, поставили палатки и собрались вокруг костра. За дружескими разговорами и песнями под гитару засиделись далеко за полночь.

Весь следующий день, до пяти часов вечера, мы пробыли в лесу. Гуляли, собирали грибы и бруснику,  валялись на сухой вересковой поляне, подставив лицо теплым лучам ласкового солнца бабьего лета.

Незадолго до окончания отпуска мы с Лидой сходили в Русский музей, где экспонировалась передвижная выставка работ Кузьмы Петрова-Водкина. С большим удовольствием посмотрели  его замечательные натюрморты, запоминающиеся портреты  и яркие жанровые картины.  Поэтическую «Черёмуху в стакане», аскетически-трогательную «Селедку». Великолепный портрет Анны Ахматовой, картинно-живописную «Богоматерь умиления алых сердец», эпическую «Смерть комиссара».
 Купил подборку открыток, выпущенных к выставке и каталог, к сожалению, черно-белый.
 
Чем ближе подходил день отъезда, чем тревожнее становилось на сердце: «Смогу ли получить обещанное мне назначение на 705 проект, где будет постоянное место базирования моей части, хватит ли денег на гостиницу и пропитание, пока не доберусь до своей части, дадут ли там жильё».

 Вопросы более чем серьёзные, особенно с учётом того, что после поступления в училище мне не приходилось  думать о своём жизнеобеспечении. И о жене теперь надо было заботиться, да и маме не мешало бы помогать, раз  стал офицером.

В этом состоянии тревожного ожидания начались бытовые трения с Лидой. Не могу сказать, что мы поругались, но когда я поехал к месту службы, то чувствовал, что Лида на меня обижена «за чёрствость».

До Мурманска я ехал в одном купе со своими приятелями Сашей Игнатовым, Володей Дорожинским и Мишей Туровцом. В Мурманск прибыли рано утром, оставили чемоданы в камере хранения и первым автобусом поехали в Североморск. 

Ребята пошли устраиваться в гостиницу, а я, как мне посоветовал капитан 1 ранга Никитин, предложивший мне должность  инженера-электрика на 705 проекте, направился в отдел кадров Северного флота.

    И правильно сделал. Мне там в течении 15 минут оформили направление  в/ч 31081, второй экипаж АПЛ К-64, местом формирование которого была определена  17-я отдельная дивизия ПЛ КСФ расквартированная в   Гремихе.

 Меня предупредили, что добраться туда можно только морем, но к счастью, сегодня, во второй половине  дня,   туда отходит теплоход «В. Воровский». Поэтому, оформив необходимые документы, я сразу поехал в Мурманск. Забрал чемодан из камеры хранения и отправился на морской вокзал, расположенный недалеко от железнодорожного, на нижней террасе города.

На заставке Вид Североморска с шоссе.
Продолжение:http://proza.ru/2012/12/17/1683