Первый прыжок

Пронзительное весеннее солнце выглянуло из-за горизонта как-то неуверенно, краем, но легкий мартовский лед тут же ответил ему тысячью улыбок, и по заиндевевшей траве решительно прокатилась теплая рябь солнечных зайчиков. Навстречу рассвету нестаявший снег в ямах загорелся синим огнем, и будто серебряная пыль вихрем закружилась вокруг. Под первыми лучами холодный утренний туман свернулся в сизый клубок, прижался к земле, слабея и тая, и, увидев это, солнечный круг степенно поднялся над горизонтом. Последние клочки предрассветной тьмы растворились в пустоте, и все вокруг ожило и зашевелилось, заговорив тысячью голосов об одном и том же.

В матовом блеске на серых боках огромная стальная пчела сдвинулась с места и сердито жужжа медленно поползла по полосе. Секунда, и вертолет поднялся в воздух, подлетел к месту посадки и на мгновение замер в воздухе, играя глянцем перед зачарованными его видом людьми. Время остановилось на миг, ничего не оставив, и мир сомкнулся десятью рядами на десять против железного чудовища, разрезающего в клочья утреннюю тишину. Вот она - встреча на хрупком соломенном мосту со зверем и другом; и странное спокойствие охватило меня в тот момент, чувство внутренней готовности и восхищения этой суровой красотой. Нечто нетронутое было во всем этом, но без простоты и ограниченности, а с широтой, подвластной только резцу мастера. Настоящая гармония в музыке чувств, понимание и что-то еще, непонятное и другое.

А первая группа уже бежала по полю прямо в грохот винтов. Еще минута и вертолет взмыл в воздух, стремительным кругом набирая высоту, на наших глазах превращаясь в маленькую, грозно жужжащую муху. Мы как один задрали головы вверх, щурясь и моргая от блеска с лазурью, но не отрывая взоров от машины. Где-то на пике скорости в вышине от нее вдруг отделилась и стремительно понеслась вниз крохотная точка, распустившись на самом изломе огромным белым цветком. За ней легкими послушными одуванчиками купола начали раскрываться друг за другом, выстраиваясь линией в бескрайней голубой пустоте. По рядам пронесся довольный шепот, и на лицах вокруг появились улыбки.

Снова и снова машина взмывала далеко вверх, один за другим, группу за группой отпуская в мир военных парашютистов-десантников, ныряющих с ослепительной высоты навстречу ветру. Я и сам через последние проверки и осмотры уже бежал куда-то, от работающих винтов меня обдало холодом, и, не успев ничего толком понять, я уже оказался внутри на узкой жестяной лавочке, плотно сжав колени. Вертолет дернулся, задрожал еще сильнее и уверенно двинулся по полосе, но стоило только шасси оторваться от земли, как в моем животе что-то тут же предательски зашевелилось. Я не успел об этом серьезно задуматься, как машина, сделав круг над полем, за пару минут оказалась над точкой выброски. Противно завыла сирена, и мы встали со своих мест, поправляя  лямки и поудобнее хватаясь крест-накрест за ленты над кольцами основного и запасного. Мерзкий сигнал проревел снова, и все замерли, окончательно приготовившись. Наконец провыло в крайний раз, загорелся зеленый, и ребята с правого борта с разницей в три секунды, выпрыгивая, выпадывая и вываливаясь, понеслись к земле.

Без перерыва и остановки первый слева ринулся вслед за ними, потом еще и еще один - до моей очереди. Так странно, что я ощущал в тот момент только жгучее любопытство и почти забыл о страхе. Бояться, сомневаться и ждать уже нечего, поздно, подумалось мне. И, хлопнув по плечу, выпускающий крикнул: «Пошел!», а я, сделав два шага, не раздумывая прыгнул вниз, для надежности крепко-накрепко зажмурившись.

Оторвавшись от борта, я все же открыл глаза, и мгновенно по мне прокатилась ледяная волна ужаса. Земля стремительно приближалась, и будто это не я летел ей на встречу, а наоборот – рассеченные желтыми полосами квадраты летного поля с непостижимой скоростью неслись ко мне, чтобы разнести вдребезги все вокруг. И меня, и вертолет в стороне, и бирюзовый отсвет вокруг. «Господи, ну не раскроется, не раскроется же!» - мелькнуло в голове, но дотянуться до кольца было так тяжело, будто бы невозможно...

Щелкнул страхующий прибор, замок раскрылся, зашелестели стропы, сильно ударило в плечи, дернув так, что колени подлетели под грудь. Я посмотрел вверх и увидел над собой огромный снежно-белый купол парашюта, бесконечно растянутый в небо.

Золотая степь, мраморные пятна снега, лес, трепещущий на ветру, люди, военные машины, самолеты с острыми носами, город вдалеке – все они громко приветствовали меня. И я широко улыбнулся им в ответ, паря в вышине под самым солнцем, таким живым и таким близким.