Дни Н. В. Турбина

Генетик Н.В. Турбин и его время
(к столетию со дня рождения)

   Николай Васильевич Турбин, известный генетик нашей страны, прожил долгую жизнь и полностью принадлежал своему трагическому двадцатому веку с его многочисленными противоречиями, неразрешенными проблемами и страшными событиями, особенно в России. В этот век произошли две мировые войны, революция 1917 года и Гражданская война в России, создание и первое применение ядерного оружия, распад СССР. Но этот  век отмечен также началом освоения космоса Россией, объединением всех народов Земли в единую семью под флагом ООН, открытием ДНК и генетического кода. Именно в 20-м веке появились и стали обычными, наиболее употребляемыми устройствами, как в производстве, так и в быту мобильные телефоны и компьютеры, возник интернет, объединивший граждан нашей планеты, сделавший доступной постоянную связь между всеми людьми, не говоря уже о возможности безграничного и мгновенного распространения новых идей и открытий. Турбин был энергичным, предприимчивым, несомненно, одаренным человеком, жившим всеми достижениями и противоречиями своего 20-го века. Повороты его судьбы зависели от обстановки, в которой он жил и работал. Начав свою научную деятельность во время общеизвестных дискуссий в генетике, он, будучи человеком активным и талантливым, не мог избежать участия в этих событиях в соответствии с теми возможностями, которые предоставили ему его образование и умонастроения среды. 3 декабря 2012 года исполнилось  100  лет со дня его рождения. Я думаю, что было бы полезно показать весь сложный путь Н. В. Турбина к этому состоянию, от заблуждений молодых лет его жизни к принятию истинных представлений науки о наследственности. Замалчивание теневых сторон его деятельности не способствует пониманию определенной трагичности судьбы этого ученого, жившего в непростую эпоху существования России. Вообще говоря, биография Н.В.Турбина заслуживает не журнальной статьи, а отображения в художественной прозе или пьесе с названием типа «Дни Турбина». Драматизм его жизни весьма поучителен для тех, кто интересуется историей нашей Родины в двадцатом веке.
   Н. В. Турбин родился 3 декабря (20 ноября по старому стилю) 1912 года, накануне первой мировой войны в семье служащего, жившей в есенинских местах, в селе Тума Касимовского уезда Рязанской губернии Российской империи (ныне рабочий поселок Тума Клепиковского района Рязанской области). В 1929 году окончил Тумскую школу девятилетку. В 1930 г. Н. В. Турбин поступил на агрономический факультет Воронежского сельскохозяйственного института.  После его окончания в 1935 г. был оставлен в аспирантуре при кафедре генетики и селекции. Одновременно работал областным агрономом Комиссии по определению урожайности при Совете Народных комиссаров СССР в Воронеже (1938). Будучи еще аспирантом, в 1938 г. Н.В. прошел годичную стажировку для подготовки к чтению лекций по дарвинизму в Московском государственном университете имени  Ломоносова. Здесь он прослушал лекции  выдающихся ученых-биологов: И. И. Шмальгаузена, А. C. Серебровского, М. М. Завадовского, Н. К. Кольцова и др. В 1938 году Турбин успешно защитил диссертацию на степень кандидата сельскохозяйственных наук по теме «Структура урожая сортов яровой пшеницы», посвященную разработке методики селекции этой культуры. После защиты диссертации его приглашают на должность доцента кафедры генетики и селекции Воронежского сельскохозяйственного института. Здесь Турбин начинает читать лекции по курсам дарвинизма и селекции.   
   В ноябре 1939 года Турбин зачисляется в докторантуру Академии наук СССР, которую проходит в лаборатории эволюционной экологии растений, руководимой академиком Б. А. Келлером, крупным ученым в области геоботаники и экологии растений, убежденным сторонником Т. Д. Лысенко. Работая в лаборатории Келлера, Н.В. сосредоточил свое внимание на изучении явления вегетативной изменчивости растительных гибридов. На основании обширного материала, полученного путем экспериментального исследования большого числа межвидовых и межразновидностных гибридов рода Solanum, а также путем привлечения многочисленных литературных источников Турбину удалось обнаружить интересные особенности вегетативного поведения гибридов и дать свое объяснение найденных явлений. В дальнейшем материалы этой работы легли в основу докторской диссертации Николая Васильевича. 
   В 1942 году в возрасте 30 лет, после окончания докторантуры Турбин защищает диссертацию “Вегетативное расщепление растительных гибридов” на соискание ученой степени доктора биологических наук. Защита проходила в городе Ашхабаде, где Николай Васильевич в это время находился в рядах советской армии, будучи курсантом военно-медицинского училища (это были годы Великой Отечественной Войны). После защиты докторской диссертации Николай Васильевич в течение двух лет (1943-1944 гг.) заведует отделом Московского ботанического сада Академии наук СССР и одновременно работает профессором в Московском областном педагогическом институте. В 1945 г. становится руководителем кафедры генетики растений Ленинградского Университета. В 1948 г. его утвердили в ученом звании профессора. С 1948 по 1954 гг. Турбин возглавлял объединенную кафедру генетики и селекции ЛГУ. Он также был деканом биолого-почвенного факультета Университета. В 1948—1952 гг. — директор Биологического института ЛГУ в Петергофе под Ленинградом. В 1950 году Турбин становится членом КПСС.
   Первой печатной работой Н. В. Турбина стала небольшая заметка «К вопросу о методике определения урожая», появившаяся в 1935 году в №5/6 воронежского журнала «Социалистическое строительство». В 1938 г. он опубликовал свою вторую большую работу «Опыт борьбы передовых колхозов Воронежской области за высокий урожай зерновых культур в условиях засухи 1936 года». Далее в 1941 г. в журнале «Яровизация», рупоре Лысенко, публикуется работа по изучению наследования и соматического поведения гибридных растений. А затем была серия работ в духе мичуринско-лысенковского направления. Турбин был человеком активным, энергичным и не мог только присутствовать около событий, разворачивавшихся в генетике в эти годы. Он сразу начинает участвовать во всем, что обсуждалось в это время  биологами страны.
   Тридцатые годы явились началом серьезных испытаний для генетики в СССР. В эти годы образовались две группировки среди работников научных учреждений: группировка, полностью принимающая положения классической генетики Менделя-Моргана, и группа лиц, отрицающая ценность классической генетики. К первой принадлежали многие серьезные ученые, Н. И. Вавилов, Г. Д. Карпеченко, Г. А. Левитский, А. С. Серебровский, Н. К. Кольцов, А. Р. Жебрак, работающий в СССР американский генетик, член-корреспондент АН СССР Герман Джозеф Мёллер и т.д. Вторая группа возглавлялась двумя лицами, академиком АН СССР, АН УССР и ВАСХНИЛ Т. Д. Лысенко и до этого малоизвестным юристом по образованию,  полуфилософом-полубиологом, И. И. Презентом. В августе 1936 г., на выездной сессии зерновой секции ВАСХНИЛ в г. Омске, Лысенко сделал доклад «О внутрисортовом скрещивании растений самоопылителей», в котором вступил в дискуссию с Н. И. Вавиловым и другими генетиками. В данной дискуссии Лысенко отрицал как общетеоретические воззрения своих оппонентов, так и их практическое воплощение в селекционной работе. В частности, Лысенко отрицал пользу метода инцухта полевых культур. Дискуссия была продолжена 23 декабря 1936 года, когда была созвана IV сессия ВАСХНИЛ, посвященная борьбе с «буржуазной генетикой». На ней Лысенко сделал доклад «О двух направлениях в генетике»  (опубликован в сборнике Т. Д. Лысенко «Агробиология»). Лысенко, совместно с Презентом, ссылались на мнение Чарлза Дарвина и К. А. Тимирязева по вопросу вырождения растений-самоопылителей и полезности внутрисортового перекрёстного опыления растений. К Лысенко и Презенту присоединился Н. В. Цицин.
   Но особенно острый характер начала приобретать дискуссия двух лагерей генетиков в 1939 г. на «Совещании по генетике и селекции» в редакции журнала «Под знаменем марксизма», проходившем с 7 по 14 октября в Москве под руководством главного редактора журнала академика М. Б. Митина. Это совещание явилось как бы предшественником знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ, состоявшейся спустя 9 лет, через три года после окончания ВОВ. На совещании 1939 года выступили Н. И. Вавилов (видимо это было его последнее значительное публичное выступление, так как в следующем, 1940 году он был арестован), Н. П. Дубинин, А. Р. Жебрак и другие действующие лица генетической драмы, не говоря уже о Лысенко! С заключительным словом выступил М. Б. Митин. Его выступление «За передовую советскую генетическую науку» было опубликовано в 10-м номере журнала «Под знаменем марксизма» за 1939 год.
   Конец тридцатых и начало сороковых лет были не только годами генетических и негенетических дискуссий, не только годами подготовки и начала Великой Отечественной войны, но и годами свирепых репрессий, большого сталинского террора, годами массового расстрела неповинных людей. Классические генетики в эти годы понесли крупные и ничем невосполнимые потери. Были расстреляны: профессор, заведующий кафедрой генетики Ленинградского Университета, заведующий отделом генетики Всесоюзного института растениеводства Г. Д. Карпеченко; академик, директор Института микробиологии АН СССР Г. А. Надсон, академик АН УССР, зав. отделом генетики Института зоологии и биологии АН УССР И. И. Агол; руководитель Отдела генетики и селекции Закавказского института шелководства Н. К. Беляев; директор Медико-генетического института С. Г. Левит; доктор биологических наук, профессор, академик ВАСХНИЛ Г. К. Мейстер  и другие талантливые ученые. Умер в тюрьме в 1942 г. арестованный по сфабрикованному обвинению член-корреспондент АН СССР, зав. лабораторией цитологии ВИР, крупный цитолог и генетик Г. А. Левитский. Николай Иванович Вавилов, глава российских генетиков, ботаник, селекционер, географ, академик АН СССР, АН УССР и ВАСХНИЛ, Президент ВАСХНИЛ (1929-1935), Президент Всесоюзного географического общества (1931-1940), основатель и бессменный до момента ареста директор Всесоюзного института растениеводства (1930-1940), директор Института генетики АН СССР (1930-1940) на основании сфабрикованных обвинений был арестован в 1940 году. В 1941 году он был осуждён и приговорён к расстрелу, который впоследствии  заменили 20-летним сроком заключения. В 1943 году Н. И. Вавилов умер в тюрьме от голода. И это далеко неполный список репрессированных в той или иной форме знаменитых генетиков России.
   Н. В. Турбин в совещаниях 30-х годов не участвовал. В 1936 г. он еще учился в аспирантуре Воронежского сельскохозяйственного института, а в ноябре 1939 года поступил в докторантуру Академии наук СССР. Но после защиты докторской диссертации в 1942 году он включается в ведущиеся дискуссии по генетике. В 1947 году Турбин активно участвует в работе так называемого суда чести над А.Р.Жебраком в ТСХА, где в заключительном выступлении осудил заслуженного ученого за низкопоклонство перед Западом. Но особенно ярко полемическая активность Турбина проявилась на знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ 31 июля-7 августа 1948 г. в Москве. Известно, что эту сессию благословил сам Сталин. Выступления на сессии освещались в главной партийной газете СССР «Правде», а затем были изданы уже в августе 1948 года в виде стенографического  отчета издательством «Сельхозгиз» тиражом 200 тысяч экземпляров (в настоящее время Стенографический отчет полностью опубликован в интернете – И.С.). Н. В. Турбин уже в качестве заведующего кафедрой генетики растений ЛГУ и профессора выступил на восьмом заседании 5 августа 1948 года. Это выступление было выдержано полностью в духе антименделевской риторики. 
   После разгрома генетики на августовской сессии ВАСХНИЛ 24 сентября 1948 года преследования менделистов-морганистов продолжались. Многие были уволены со своих должностей в вузах и институтах. Впрочем, для некоторых из них эти перемены начались еще в 1947 г., до сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Так А. Р. Жебрак был отстранен в 1947 г. от должности Президента АН БССР, пробыв на ней всего около пяти месяцев. В 1948 г. его освободили от должности заведующего кафедрой генетики и селекции ТСХА. А всего в результате «чистки» научных кадров после августовской сессии ВАСХНИЛ только в РСФСР и только от преподавательской работы были освобождены около 40 человек, из них деканов — 7, заведующих кафедрами — 12, профессоров — 9, доцентов — 8. Среди освобожденных были декан биологического факультета ЛГУ М. Е. Лобашев (замененный на этом посту именно Н. В. Турбиным), профессор кафедры генетики Воронежского Университета Н. П. Дубинин и другие ученые.  Беды  А. Р. Жебрака в 1948 г. не закончились. Позднее его лишили возможности занять кафедру генетики МГУ, которую фактически присвоил себе министр высшего образования СССР В. Н. Столетов, хотя Ученый Совет МГУ высказался за Жебрака. В знак протеста против преследования генетики в СССР лауреат Нобелевской премии генетик Герман Джозеф Меллер направил в адрес Академии наук СССР письмо, в котором отказался от звания члена-корреспондента Академии.
   После того, как Турбин становится руководителем кафедры генетики и деканом биофака Ленинградского Университета, он пишет и в 1950 г. издает учебное руководство «Генетика с основами селекции» тиражом 50 тысяч экземпляров, допущенный Министерством высшего образования СССР в качестве учебника для государственных университетов. Его появлению предшествует публикация в 1949 г. в издательстве «Советская наука» толстого (676 стр.) тома «Хрестоматии по генетике», составленного под руководством и редакцией Турбина сотрудниками кафедры генетики ЛГУ М. М. Лебедевым, А. И. Палиловым, В. С. Федоровым и Н. А. Шеломовой. Хрестоматия была целиком наполнена обширными выдержками из работ Лысенко, Мичурина, а также Дарвина и Тимирязева. Вышедший через год учебник был полностью основан на мичуринско-лысенковских представлениях о наследственности и изменчивости. В числе прочего во второй главе рассмотрены вопросы роста и развития растений, концепция стадийности развития, обоснованная Лысенко. В главе третьей изложены представления о вегетативной гибридизации, вызвавшие наибольшие споры в научном мире. Четвертая глава посвящена половому процессу. Здесь обосновывается общая физиологическая основа половой и вегетативной гибридизации растений. Упоминаются такие введенные Лысенко понятия как жизненность и избирательность оплодотворения растений. В главе пятой рассмотрены вопросы доминирования и расщепления гибридов, а также работы по отдаленной гибридизации. Глава шестая посвящена одному из самых больных вопросов биологии, возможности наследования благоприобретенных признаков. Автор учебника безоговорочно высказывается в пользу существования такого наследования. Наконец, в главе седьмой бегло освещены задачи и методы селекции. Я так подробно останавливаюсь на содержании этого учебника ввиду того, что оно отражает совокупность генетических представлений, сложившихся у Турбина на первом этапе его профессиональной карьеры. Учебник Турбина был переведен на несколько языков и издан в Болгарии, Венгрии, Китае, Польше, Чехословакии.
   Нельзя не сказать, что лекции для студентов Университета Н.В.Турбин читал ярко, с воодушевлением, чем запомнился своим слушателям. К тому же Турбин не замыкался в рамках вузовского преподавания. Он любил читать научно-популярные лекции в больших и разных аудиториях, как в молодые, так и в более зрелые годы. Стенограммы этих лекций сохранились в библиотеках. Годы пребывания Турбина в Ленинградском Университете были наполнены также знакомством с серьезной генетической литературой и постепенным освоением всего богатства генетических знаний, тех знаний, которые не удалось получить в студенческие годы и во время учебы и аспирантуре в Воронежском сельхозинституте. Надо отдать ему должное, он постоянно учился. Изучал не только генетику, но также английский язык, позднее в Минске брал уроки вариационной статистики у П. Ф. Рокицкого. 
   Возглавив кафедру генетики Ленинградского университета, Н. В. Турбин с присущей ему энергией развернул широкие исследования биологии цветения растений и оплодотворения животных. Всего через два года после появления  учебника, в 1952 г. Турбин опубликовал в «Ботаническом журнале», членом редколлегии которого он был, статью «Дарвинизм и новое учение о виде» с критикой взглядов академика Лысенко по вопросам видообразования. Чтобы опубликовать эту статью Турбину пришлось обращаться к самому Сталину. В этот период в биологической литературе появились бредовые заявления Лысенко и его сторонников относительно возможности превращения пшеницы в рожь, ячмень, овес; овса — в овсюг; сосны — в ель и тому подобное. Т. Д. Лысенко говорил даже о возможности появлении кукушки из яиц пеночки. Статья Турбина стала событием в научной жизни страны. Она положила начало длительному процессу разоблачения псевдонаучных взглядов Лысенко. Вместе с тем она явилась первым важным шагом Турбина на пути к принятию серьезных генетических концепций. 1952-1956 годы были переломными в научной жизни Турбина. Я помню, что еще в 1953 году, в год моего поступления в аспирантуру при  кафедре генетики и селекции ЛГУ, Турбин дал мне тему с мичуринским уклоном, предложив разобраться в возможности влияния условий выращивания ржи на ее самофертильность. Когда я получил данные, которые не смогли убедить меня в серьезной роли среды в определении признака самофертильности, а наоборот, выявили решающую роль наследственных различий в контроле самофертильности популяции ржи, Турбин поддержал эти выводы и не мешал мне в стремлении интерпретировать экспериментальные результаты в терминах классической генетики.
   В 1953 г. Турбина избрали академиком АН БССР.  В 1953—1965 гг. он директор Института биологии АН БССР. В этот институт я был принят Турбиным после окончания аспирантуры на должность младшего научного сотрудника. Одновременно в 1953-1967 гг. Турбин заведует кафедрой генетики и дарвинизма Белорусского государственного университета. В 1957 г. я защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата биологических наук, руководителем которой был Турбин. В качестве основного оппонента по моей диссертации выступил приглашенный Турбиным академик АН БССР А. Р. Жебрак. К этому времени бывшие противники стали  соратниками в борьбе против обскурантизма Лысенко. В 1965—1971 гг. Турбин становится директором-организатором Института генетики и цитологии АН БССР. В 1967 г. его избирают академиком ВАСХНИЛ и в том же году  командируют для чтения лекций в Университетах Великобритании, а в 1970 г. в Университетах Канады. В 1972-1976 гг. Турбин становится Президентом и почетным членом (с 1974) Всесоюзного общества генетиков и селекционеров им. Н.И. Вавилова СССР. Таковы основные должностные вехи в жизни Турбина  после его отказа от лысенкоизма и принятия взглядов классической генетики. В 1968 г. Николай Васильевич  был избран  академиком-секретарем Отделения растениеводства и селекции Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук (в связи с этим он переехал в Москву) и занимал этот пост более 10 лет.
   Основанным Турбиным  Институтом генетики и цитологии  с 1971 по 1994 год  руководила его ближайшая ученица Л.В.Хотылева, избранная вскоре академиком белорусской Академии наук.  С 1994 года она почетный директор этого института, а в настоящее время является его главным научным сотрудником. Л.В.Хотылева опубликовала совместно с  Н.В.Турбиным целый ряд фундаментальных работ в области генетики растений. Ее исследования посвящены главным образом изучению явления гетерозиса, применению математических методов анализа комбинационной способности родительских форм гетерозисных гибридов и использованию явления гетерозиса в практике сельского хозяйства. Ей принадлежит также целый ряд статей, посвященных ее учителю Н.В.Турбину.
   После переезда в Москву Турбин в 1974 г. становится директором-организатором   Всесоюзного института прикладной молекулярной биологии и генетики (ныне Всероссийский институт сельскохозяйственной биотехнологии). Он руководит им до 1980 года. Для исследования  физико-биохимических основ продуктивности сельскохозяйственных растений  академик Н. В. Турбин  организовал   лабораторию генетики и физиологии продуктивности растений.  При нем к 1975 году в институте было создано 11 научных коллективов, возглавляемых видными учеными страны. Тематика института контролировалась  Межведомственным техническим советом по проблемам молекулярной биологии и молекулярной генетики. Комиссия Совета ознакомилась с работой лабораторий института и отметила слабое развитие научно-исследовательских работ по молекулярной биологии, преобладание исследований по традиционной тематике. Это привело, в конечном счете, к отрешению Турбина от должности директора и заменой его на этом посту академиком ВАСХНИЛ Г.С.Муромцевым. Турбин перешел со своей тематикой и лабораторией в Московское отделение ВИР и работал там вплоть до своей смерти в 1998 г.
    Н. В. Турбин известен как заслуженный  ученый в области прикладной генетики и селекции растений. Он внес большой вклад в разработку многих проблем науки. Это биология оплодотворения растений, теория гетерозиса, генетика алкалоидности люпина, экспериментальная полиплоидия, генетико-физиологическая теория продуктивности растений и др.  Широкий резонанс в мировой генетической литературе имели его работы по использованию гетерозиса у триплоидных гибридов сахарной свеклы, а также по изучению цитоплазматической мужской стерильности у растений. Он инициировал изучение механизмов взаимодействия хромосомных генов и плазмогенов при наследовании цитоплазматической мужской стерильности.
   Его основные труды посвящены генетическим основам селекции растений, главным образом проблеме гетерозиса. Теоретические  результаты исследований Николая Васильевича и руководимого им коллектива были обобщены в книге “Гетерозис”, вышедшей в 1961 году и ставшей сразу же библиографической редкостью. Кроме сотрудников Отдела генетики Института биологии АН БССР в качестве соавторов для работы над книгой были приглашены известные иностранные ученые А. Мюнтцинг (Швеция) и Х. Даскалов (Болгария). В книге получили освещение теоретические проблемы гетерозиса. Турбин разработал концепцию гетерозиса, основанную на теории генетического баланса. Он также  является автором новой методики оценки селектируемого материала на общую комбинационную способность и методики реципрокной селекции межлинейных гибридов кукурузы с применением предварительных межсортовых скрещиваний для оценки исходных популяций. Турбин автор концепции конструирования морфофизиологического типа растений, как системного подхода в селекции растений. В 1968 г. доказал возможность автомиксиса у пшеницы при межвидовых скрещиваниях.
   Много внимания Н.В.Турбин уделил исследованиям по созданию сортообразцов тритикале многозерного типа. Им были получены образцы тритикале, которые по многозерности не уступали ветвистоколосой пшенице. На основе этих сортообразцов были выведены сорта тритикале-двуручек Немига 2, Многозерный 1,2,3, Закарпатский Многозерный и Истринский 27. По-существу, им была создана новая культура ярового тритикале. Всего им опубликовано и отредактировано около 400 научных и научно-популярных трудов в отечественных и зарубежных изданиях, в том числе 27 книг и брошюр, включая вышеупомянутый  вузовский учебник «Курс генетики».
   В течение ряда лет Турбин состоял членом Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете министров СССР. Был членом Высшей аттестационной комиссии СССР (ВАК). Удостоен почетных званий «Заслуженный деятель науки БССР» (1972) и «Лауреат Государственной премии БССР» (1984). Н. В. Турбин награжден правительственными наградами СССР и БССР. Из наград отметим орден «Знак почета», полученный в 1966 г., и орден «Трудового Красного Знамени», полученный в 1971 г., а также медаль. Ему присуждена государственная премия БССР за цикл работ «Генетика гетерозиса и пути его использования в селекции растений». Н. В. Турбин был избран иностранным членом Шведского общества селекционеров и семеноводов. Был членом редколлегии международного журнала по селекции растений «Zeitschrift fur Pflanzenzuchtung» (ФРГ). В 1973 г.  избирался членом исполнительного бюро Международной генетической федерации. 
   Н. В. Турбин оставил большую школу  учеников,  среди которых   восемнадцать докторов наук и более чем сорок кандидатов наук. Турбин  был добрым, отзывчивым человеком. Аспиранты его любили и больше всего за то, что он не командовал ими, а позволял работать самостоятельно и делать выводы самим, опираясь на полученные факты. Эти его качества я прочувствовал на собственном опыте при написании кандидатской диссертации. Его доброта и отходчивость были также испытаны мною в эпизоде с моим уходом в 1959 году из Института биологии АН БССР в Ленинград в лабораторию цитологических основ злокачественного роста Института цитологии АН СССР к генетику классической школы Ю.М.Оленову.  Мое обращение к Турбину с  сообщением об этом намерении было встречено, разумеется, со скандалом. Турбин видимо рассчитывал на мою дальнейшую работу под его руководством. К тому же я ушел в Ленинград, прихватив с собой только что предоставленную мне АН БССР комнату, которую мы с женой обменяли на комнату в родном городе. Однако позднее добрые отношения с Турбиным были восстановлены. От Оленова я тоже ушел (без скандала) и вернулся к тематике, продолжившей тему, начатую по инициативе Турбина. По этой теме я защитил докторскую диссертацию. В последующие после моего ухода из Минска годы Турбин ни разу не упрекнул меня в этом шаге. В наших беседах он говорил со мной очень тепло и с пониманием моих проблем. Я думаю, что среди упомянутых выше восемнадцати докторов наук, которых Турбин считал своими учениками, значится и мое имя. В семье Турбина и его супруги родились один сын и две дочери, одна из которых, Л. Н. Турбина, стала известной русской поэтессой и генетиком. Умер Н. В. Турбин 22 июля 1998 года в возрасте 85 лет.