Тень отца Гамлета

Он не был принцем, и к Дании не имел совершенно никакого отношения. Просто его отец так любил театр, особенно современные постановки Шекспира.
Зима, как и всегда, пришла неожиданно. Сначала начал дуть холодный ветер, и он принёс с собой снега с северных регионов. Дороги замело так, что солдаты Великой армии не успевали расчищать. Мороз не спал всю ночь, он старательно разрисовывал стёкла домов такими модными сюрреалистическими рисунками.
Не спал сегодня и Гамлет Фрейнберг, занимался таким своеобразным творчеством. У него на столе горела керосиновая лампа (он не был сторонником прогресса). Рядом с ним сидел привязанный к стулу парень. Фрейнберг сжимал в руке металлическую полую внутри полусферу с калибровочными меткаvb для измерения размера головы, и поднёс её к голове парня.
- Так, так… Чудненько! Ваша голова не соответствует норме арийского человека.
- Прошу Вас! – чуть ли не рыдая, просил пленник. – Ведь меня дома ждёт жена… Маленькая дочь… что ей скажут?!
- Ладно… Есть ещё один вариант… - задумался нацистский исследователь. Он достал линейку и приложил её к руке парня. – Да уж, и здесь ничем не могу помочь… Твоя рука короче на два сантиметра, чем положено истинному арийцу… Солдаты!
На окрик учёного сразу вбежало несколько человек. Все запыхавшиеся, один даже в спешке забыл вынуть изо рта самокрутку.
- Как ты смеешь! – ударил по лицу солдата Фрейнберг, так, что табачное изделие оказалось на полу. – Я не курю, а значит и всем моим подчинённым это не к лицу. Ты что же это, решил отличиться?! Выйди вон, и приведи себя в порядок! Я вас ещё научу дисциплине!
Парень, потупившись, вышел наружу.
- А вот этого, - профессор указал на парня на стуле, - на расстрел. Он не такой, каким должен быть.
- Да будь ты проклят! – приговорённый плюнул на пол, и его увели навстречу вечности. Учёный остался наедине с собой. Он взял в руки какие-то бумаги, заварил себе кофе (он никому не доверял, поэтому еду всегда готовил только сам; и кофе был частым его спутником по ночам, точнее, его единственным ночным гостем), чтобы не уснуть за работой, которой был непочатый край… Всё, как и всегда… Но, похоже, не так: Фрейнберг услышал шаги сзади себя.
- Я же приказал никому не входить! Я ведь работаю! – он повернулся, чтобы увидеть нарушителя спокойствия, и увидел…
- Ты! Этого не может быть!
- Гамлет, сын мой… Да, это я…
- Но ведь ты мёртв! Мёртв!
Воспоминания нахлынули на него лавиной, и их уже невозможно было остановить…
Вот он занимается до поздней ночи под светом керосиновой лампы, чтобы сделать все уроки хорошо… чтобы порадовать отца. Вот она, первая пятёрка. Отец купил ему конфету…
Вот она первая выкуренная сигарета, и ремень отца…
А вот и диплом с отличием. Встреча с фюрером.
- Люди не могут отличаться друг от друга… - говорил ему тогда фюрер. - Если они – истинные арийцы, а не потомки рабов.
Вот и полусфера, его изобретение, возле головы отца. Не хватает 2 сантиметров до истинного арийца. В его собственной руке зажат пистолет. Один единственный выстрел… такой короткий… - и этот взгляд отца, который он почти забыл – от которого он прятался столько ночей, чтобы не видеть который он пил кофе каждую ночь и спал со включенным светом…
- Но ведь я всегда делал то, как ты меня учил! Ты мне сказал не пить и не курить – я ни разу не притронулся к спиртному за жизнь и выкурил только одну сигарету, ещё в детстве… Ты сказал мне, что это плохо, и я наказываю теперь за это всех подчинённых! Ты сказал мне, что никогда не стоит ни на кого оглядываться, следуя к своей цели – и разве я нарушил хоть однажды твой завет? Ты мне сказал не нарушать никогда закон – и вот он я, слуга нацистского закона, караю не истинных арийцев! Они – не такие, какими должны быть люди…
- И это тебе решать, какими должны быть люди? Ты закрываешься моим именем… Но разве учил я тебя шагать к своей цели по головам? Разве учил я тебя убивать родителей?
Рассвет пришёл так неожиданно, и тени отца Гамлета Фрейнберга пришло раствориться в его лучах.
Но за окнами раздались выстрелы.
- Русские! Русские свиньи!
И вот он, ещё недавно король маленького удельного княжества стоит под прицелом, а на него смотрит тот самый парень, которого он приказал расстрелять.
- Он не соответствует коммунистической идеологии! – сказал чекист.
Люди так привыкли всех ставить под одну гребёнку. Проходят эпохи, меняются правительства, но люди – никогда. Ты должен быть таким же, как все, а иначе тебя не примут. Ты должен одеваться, как и все, должен делать то же, что делают все, а иначе…
- Расстрелять! – скомандовал чекист.
Выстрел. Занавес. Аплодисменты советских солдат.