Мяу, или Неудавшийся урок музыки

Когда мне было семь лет, мама взяла меня за руку и отвела к учительнице музыки, которая жила
на соседней улице. Учительницу звали Инга Ивановна. Она, наверно, ещё не была тогда очень старой,
но мне показалось, что неведомые силы перенесли её в нашу жизнь из каких-то давних веков.

Инга Ивановна одевалась очень старомодно, никто в нашем окружении не носил таких длинных юбок,
тем более, блузок с кружевами.
И разговаривала она не менее странно.
- Чем могу быть обязана? – спросила маму эта непонятная Инга Ивановна и посмотрела куда-то в потолок.

Мама заторопилась:
- Это мой сын. Его зовут Рафа.
- Неважно, как его зовут! – прервала Инга Ивановна. – У вас дома есть пианино?
- Нет, – ответила мама.
- О, эта современная самонадеянность! – воскликнула учительница. – Где же он будет заниматься?
- Мы что-нибудь придумаем, – заверила мама.
- Вот когда придумаете, тогда и приходите, – отрезала Инга Ивановна.
- Может быть, вы его проверите? – пыталась сопротивляться мама.
Уж очень ей хотелось сделать из меня музыканта.
- Подойди сюда! – скомандовала мне Инга Ивановна. – Встань рядом с инструментом.

Я подошёл к старенькому, обшарпанному пианино и замер в испуге.
- Следи за карандашом в моей руке! – сказала Инга Ивановна и нахмурилась.
Затем она несколько раз с различными интервалами постучала карандашом по крышке инструмента.
- Повтори!
Я сделал неуклюжую попытку.

- Не так! – досадливо сморщилась Инга Ивановна и постучала ещё.
- Ну!
Повторить я не рискнул.
- Всё ясно! – произнесла Инга Ивановна.
И добавила:
- Плотно закройте за собой дверь. Не то все мои кошки разбегутся.

- Вы нас выгоняете? – в отчаянии спросила мама.
- А что мне целоваться с вами, что ли?
Запомните, милая, вашему сыну Фафе медведь на  ухо наступил.
- Рафе, – поправила мама.
- Неважно. Прошу вас покинуть мою квартиру.

Я потянул маму за руку, но она не хотела сдаваться.
- Мы будем хорошо платить.
- Пошли вон! – закричала Инга Ивановна.

Я кинулся к двери, но от волнения и испуге никак не мог её открыть.
С мамой, наверно, случился столбняк, она не могла сдвинуться с места.
В это время в комнату из-за портьеры важно одна за другой вошли несколько кошек.
Они были чистые, упитанные и наглые.

Инга Ивановна сразу переменилась
- Дорогие, милые мои! – замурлыкала она, обращаясь к кошкам. –
Рассаживайтесь, рассаживайтесь по местам. Сейчас я сыграю вашу любимую польку.
- Мяу! – сказали кошки и расположились, как в зрительном зале, задрав мордочки кверху и изображая внимание.

Инга Ивановна взяла первые аккорды.
- Мяу! – одобрительно сказали кошки.
Мне эта сцена показалась очень смешной.
Несмотря на все треволнения прошедших минут я громко захохотал.
Инга Ивановна прервала игру и завопила:
- Они всё ещё здесь? А ну выметайтесь!
Мы с мамой вылетели в коридор.

Со времени того «урока музыки» прошло лет тридцать.
Я вырос, выучился на журналиста, уже давно работал в местной газете.
Две мои дочери успешно учились музыке, их хвалили и даже предрекали серьёзные успехи на этом непростом поприще.

В один прекрасный день мне вручили ключи от новой квартиры. Переезд затянулся из-за различных неувязок.
В течение месяца мы перетаскивали вещи и складывали их, как попало.

Новая квартира долгое время была тайной за семью печатями.
Ночевать там приходилось нерегулярно, урывками.
Однажды, оставшись на новом месте до утра, я вышел на кухню и обнаружил дюжину кошек.
- Вы откуда? – удивлённо спросил я.
- Мяу! – ответили кошки и расселись полукругом.

Я сразу же вспомнил Ингу Ивановну. И тут она сама постучалась в дверь.
Я впустил её и долго не верил свои глазам. Инга Ивановна совсем не изменилась.
Минувшие века так и лежали на ней несмываемой печатью.
- Простите, – церемонно сказала она, – не у вас ли случайно мои питомцы?
- Мяу! – произнесли кошки и потянулись к выходу.
- Спасибо, милейший! – небрежно проговорила Инга Ивановна и последовала за своей кошачьей компанией,
она не узнала меня.

Я окликнул её по имени.
Учительница музыки встрепенулась и посмотрела на меня с подозрением.
- Вы кто?
- Ваш неудавшийся ученик, – улыбнулся я.
Она пытливо заглянула мне в глаза, но ничего не вспомнила.

Тут её взгляд остановился на чешском инструменте «Шольц», который я недавно приобрёл для дочерей.
- Ваш? – уважительно спросила она.
- Мой.
- Сами играете?
- Нет, дочери.
- А-А-А! – протянула Инга Ивановна. – А вы что же?
- А мне медведь на ухо наступил.
- Кто вам сказал такую глупость?
- Вы.
- Я?
- Да не волнуйтесь, Инга Ивановна, – поспешил я её успокоить, – по большому счёту, вы оказались правы.
Музыканта из меня точно бы не вышло.
- Никто не знает своих возможностей, – отрезала Инга Ивановна.

Вернувшиеся кошки сказали:
- Мяу!

                Р.Маргулис