23 февраля. Анна Эккель

Поклонюсь до земли,
прольюсь слезами
за всех  погибших в войнах.


     23 февраля по православному календарю день ангела Валентины. Это имя моей матушки. Февраль 1945 года, уже совсем скоро победный май, но сейчас с вокзала отправляется спец.состав на фронт. Над перроном из репродукторов льётся марш «Прощание славянки».
На девушке, почти ребенке, надета солдатская шинель совсем не по росту, просто такие размеры  не шили. Около неё стоят две взрослые женщины. Одна, которая постарше, жалея Валентину, тихо говорила слова утешения, что вряд ли её отправят на передовую, - совсем маленькая и неопытная, и толку от неё не будет. Так что, скорее всего, переждет где-нибудь в обозах.  Та, которая помоложе, с внешностью стервы все выговаривала зло:
- Надо было слушать старших, а не самовольничать. Нечего было идти учиться на телеграфистку на почтамт, вот и получила профессию связистки. Какой толк от тебя, - ты же и рацию не поднимешь.
Валентина-сирота стояла посередине перрона. Вокруг люди, но она резко выделялась на их фоне: и не провожающая, и не воин. А так, тонкая хрупкая девичья фигурка, потерявшаяся в большой не по размеру шинели, на тоненькой шейке головка с коротко стрижеными волосами, и на всё лицо огромные, бездонные необыкновенного темно-серого цвета, глаза. Они переполнены слезами и от этого напоминают  драгоценные камни. Провожают её на фронт совсем чужие люди: соседки Варвара Антоновна и Клавдия.
- Ну, давай режь, а то не успеем,- сказала нетерпеливо Варвара Антоновна.
Клавдия оглянулась по сторонам, чтобы не привлекать внимания,- да  на них никто  и не смотрит. Все прощаются. Плач со всех сторон, но его почти не слышно: перекрывают  звуки марша. «Наверное, специально так громко включили»,- подумала Клавдия. Вытащила из сумки ножницы. Они сегодня уже поработали: в доме на подоконнике остались лежать две толстые, красивые  косы, предмет гордости хозяйки и зависти её подруг. Женщина,  присев, начала обрезать полы шинели, которые лежали на перроне, словно фалды бального платья. Девочка плакала навзрыд, утирая слезы  длинными рукавами, но  их уж точно не укоротишь  - не по уставу.
Мою маму направили в состав Белорусского фронта, и она всё время была на передовой. Но это уже другая  история.

     Первым из моего класса умер Зыков Александр. Не умер, а погиб в Афгане. Я его очень хорошо помню. Высокий, статный и не по возрасту спокойный и мудрый. Выпускник военного училища,- сразу же оказался в  мясорубке  непонятной «войны за интерес». Во второй месяц службы молодой офицер погиб, прикрывая отход своих солдат.  Горе матери, потерявшей единственного сына, было безгранично.  Она не смогла пережить утрату, умерла. Осталась молодая вдова  с близнецами, которых Саша так и не успел увидеть и взять на руки. Могилы нет, только письмо из военкомата.

     Она сидела напротив меня и сбивчиво рассказывала. Врач по образованию,- оказалась на передовой в Чечне. Ольга сопровождала машину с  ранеными. Шофер, молоденький солдатик, выжимал из машины всё, что мог, спасая себя и раненых ребят. Но их всё равно накрыло снарядом. Когда Ольга очнулась, была уже в прифронтовом госпитале и прооперирована. Открыла глаза, а медсестра, сидевшая рядом, заплакав, куда-то побежала. Через несколько минут  вернулась с врачом. Пододвинув табурет и  наклоняясь, он сказал:
- Вы знаете, - вам крупно повезло, вас прикрыл раненый,  и поэтому вы остались живы. Остальные все погибли. У вас очень тяжелое ранение в живот. Мы и не надеялись, что вы выживете.
При выписке добавил, что всё как бы нормально, только вот детей не будет никогда.
     Прошло время. Песок забвения понемногу заметал её страшные  воспоминания. Ольга счастливо вышла замуж, но только детей не было. Она как будто и смирилась. Но так хочется малыша,  особенно тому, кто сам познал цену жизни и смерти. Однажды ночью  ей приснился вещий сон. Все события повторялись до мелочей. Она вывозит раненых. Вот и взрыв.  Красная вспышка - и гнетущая тишина: все движения как в замедленном фильме. Близко видит лицо того молодого лейтенанта, который спас ей жизнь. И он почти одними губами шепчет ей:
- У тебя  будет сын. Назови его Тимофеем.
Ольга проснулась вся в поту и с сильным сердцебиением.
     Сейчас она сидит напротив меня, секретаря настоятеля храма и, протягивая конверт, говорит:
- Здесь денежные пожертвования на реставрацию. Примите Христа ради.
- А от кого?  За кого молиться?
- За здравие отрока Тимофея.