Половодье

Раздается треск и ломается лед, медленно наползают льдины друг на друга. Каждая старается оттолкнуть от себя соседнюю льдину. Ворчливо и нехотя они начинают сползать в воду. И вот одна, расталкивая других, начинает двигаться вперёд, остальные ворча, следуют за ней.  Движение еле заметно. Река ожила, ещё не видно воды, движется вздыбленная груда льда. Вот еще одна выскочка. Она, зажатая другими льдинами вертикально, задрав нос, гордо проплывает как парусник. Треск и грохот усиливается и уже поток этого крошева не остановить. Он ползет быстрей и быстрей, пока не остается ни  одной льдины.
     Сбросив ледяной панцирь,  река словно взбесилась от свободы.  Она старается снести всё, что ей попадается на пути и если ей это удалось, то несет побежденного,  переворачивая и подкидывая  его в пути. Нет, она не играет с ним, а словно торжествует:  "Я сильнее и могу с тобой делать всё, что захочу!"
     А если не справляется с  преградой, то с грохотом старается ее разбить и, злясь от бессилия, перемахивает через неё, или, с остервенением откатываясь назад, вновь и вновь  кидается грудью. И долбит, долбит до изнеможения, но не сдается. Она вся в задоре, столько энергии в холодном, бурлящем и мутном потоке. Такая мощь и сила заключена в нём!
     Проходит немного времени, и поток ослабевает, река ещё мутная, но намного чище и спокойней. Нет уже былой прыти, она устало облизывает оставшиеся на берегу валуны и размеренно несёт свои воды дальше.