О горькой участи хохла

Эта история уходит своими корнями в далекие 60-е. В 3-4 классах у меня была несколько странная классная руководительница. В начале каждого учебного года мы должны были принести в класс некий документ, написанный и подписанный родителями, в котором они указывали свои имена, место работы, что-то еще, а также национальность. Куда же в Советском Союзе без национальности? Мои родители все это исправно писали. А затем учительница уже в классе нас всех по очереди поднимала и просила детей назвать свои национальности, якобы по причине неразборчивости написанного. Я был в классе в то время единственным евреем, большинство же были украинцами. Боже, я готов был сгореть со стыда, каким-то образом своим детским умом я понимал, что быть евреем в этой поганой стране позорно. Зачем ей это было нужно, я до сих пор не знаю, мне как-то не верится, что это было сделано с единственной целью ущемить меня, тем более, что во всем остальном она ко мне относилась также, как и ко всем и свои тройки-четверки-пятерки я получал вполне по заслугам. Как я мечтал в то время быть украинцем. И вот эта мечта сбылась более чем через 30 лет в совершенно неожиданной ситуации.
Итак, 1997 год. Мы всей семьей впервые едем в Канкун, ура. Вы помните, в то светлое время в Мексику можно было ездить по грин-карт, никаких паспортов не требовалось, поэтому мы ни о чем и не беспокоились. Купили у рыжей Соньки 4 путевки и прибыли в аэропорт. Здесь нас беспроблемно посадили в самолет, и вскоре мы уже взлетели. За какое-то время до приземления нам раздали таможенные декларации, которые необходимо было заполнить. Дело не сложное, если бы не одна мелкая заминка. В Декларации оказалась графа, очень меня смутившая – Nationality. Тут я запнулся. Гражданами Америки мы еще не были. Сроки годности советских паспортов истекли. Мы жили в стране уже 6 лет, незадолго до этого сдали экзамены на гражданство и вот-вот ожидали ответа. Что же писать? Умные или, по крайней мере, сообразительные люди в такой ситуации, как мне потом объяснили, пишут “US permanent resident” (“постоянный житель США”). Так то ж умные... Я подозвал стюардессу, которая нам выдала Декларации, в надежде, что она окажется умным человеком. Описал ей ситуацию, предположив, что она с такими случаями сталкивается ежедневно. Но то ли стюардесса оказалась неопытная, то ли просто дура набитая. Она мне говорит: «Ты приехал из Украины, значит ты – украинец.» Так я и написал. Сбылась мечта идиота.
Но это еще только начало моего печального повествования. Затем была плавная посадка. Мы с детьми первыми выскочили из самолета и помчались к таможне. Маленький плюгавый таможенник посмотрел наши бумаги и спросил: «Украинцы?» «А як же - ответил я - що вусы не бачишь?» «Покажи украинский паспорт.» «Парень, ты что, какой паспорт, мы в Америке живем. Вот наши грин-карт.» «Ничего не знаю – написано украинец, покажи ксиву.» «Да нету у меня ее.» «Пропустить не могу.» И тут у меня задрожали коленки. Коленки у меня в жизни дрожали 2 раза. Первый раз в горах на ледяном карнизе, когда я чувствовал, что соскальзываю и не за что ухватиться, и вот в Мексике второй раз. Перед глазами стремительно пронеслась жуткая картина - выходят дюжие таможенники, хватают нас с детьми и запихивают обратно в самолет. Прощай потерянный отпуск, несколько тысяч баксов и любовь страстных мексиканок. Но плюгавенький неожиданно сам пришел мне на помощь. «Сейчас я позову офицера» сказал он. Через минуту вышел офицерик. Вид его доверия не внушал, он был под стать своему солдатику, такой же невзрачный, но при этом не в меру суетливый.  Однако он сразу взял быка за рога. Он увидел громадную очередь, стоящую за нами и приказал, дрожащим от волнения голосом, чтобы все отошли на 10 шагов назад. Очередь попятилась, наступая друг другу на ноги и матерясь на всех языках. Затем он сказал – пусть жена и дети пройдут вперед и станут под стенку. Тут мы с Региной возмутились - мы всегда вместе! «Хорошо, пусть жена останется» нехотя согласился он. Затем глазки его как-то мерзко забегали и он сказал быстрым шепотом: «Видишь вон там за таможней туалет, вот тебе твои бумаги, пойди и положи туда какие-нибудь деньги.» Должен честно признаться, мне за всю жизнь взяток давать как-то не приходилось, ну разве что в институте, когда группа скидывалась и делала подарок препу, а он ставил всем зачет автоматом, да и то деньги носил ему не я. Поэтому я страшно удивился, а Рена так просто не поверила в услышанное. Я повторил ей его слова еще раз. Рена, добрая душа, спросила: «Сколько? 15 хватит?» «Перебьется и 10» ответил я. Я и представить себе не мог, что у такой жуткой проблемы может быть такое простое решение. Я пошел в туалет, вложил бабки и вернулся на таможню. Очередь, по прежнему, напряженно ждала на расстоянии. Офицерик дрожащими руками взял документы, незаметно вытащил деньги и вернул нам бумаги с подхалимской улыбкой. «Большое спасибо, больше у вас в Мексике никаких проблем не будет, господа американцы», сказал он. И действительно, в течение всей следующей недели в Канкуне у нас не было никаких проблем. Да и в самом деле, какие проблемы могут быть в Мексике у американского туриста?
Какой же вывод можно сделать из этой грустной истории? Плохо, братцы, плохо. Не любят в Мексике нашего брата-хохла.