Ястребы и ласточки - глава 47

 47.

Только и врачи иногда ошибаются. Не излечилась Марина полностью от любви к Саньке. И когда в отделении появился раненый очень похожий на него, нет, не внешне, а своею отстраненностью, каким-то едва уловимым презрением  к женщинам, она, забыв все условности, стала, как простая сиделка ухаживать за ним. Нет, до судна дело не дошло, слишком горд он был, чтобы так унизиться перед женщиной, горел, но с температурой, шатаясь, шел по коридору до туалета. А ночью, теряя сознание, прикрывал кого-то  от огня, матерился, отталкивая Маринины руки, она боялась, что сорвет повязки с бедра. Рана не зарастала, краснота шла вверх. Андрей Ильич уже настаивал на ампутации – рентген никаких посторонних тел не показывал . Но Марина не дала. Она без его ведома  ночью,  уговорив анестезиолога,  распахнула старый шов и искала, искала источник инфекции.  Давление у Евгения, так звали парня, резко упало. Анестезиолог начал паниковать, что тот отдаст Богу душу прямо на столе. Но Марина нашла, наконец, маленький осколочек, плотно вросший в распухшую от воспаления мышцу. Оставив дренаж, она сшила ткани и оставила парня в операционной до утра. Хорошо, хоть не было срочных операций. Она ни на минуту не сомкнула глаз за всю ночь. Утро началось со скандала – Андрей Ильич при всех отчитывал ее за безответственное поведение, объявив выговор. Только в этот момент прибежала операционная сестра и сказала, что раненый пришел в себя и просит пить. Выговор не был занесен в личное дело, но приказ долго висел на доске объявлений в ординаторской. А потом началось выздоровление. Женю перевели в другую больницу, и Марина бегала к нему, ее пропускали, знали, кто она и откуда. На выходные она брала его к себе на квартиру. И однажды, вымыв его со всеми предосторожностями, дождалась благодарности. Только потом она поймет, что это была именно плата за его спасение. А через месяц он, оставив ей чеки внешпосылторга, улетит на вертолете в Афганистан, сказав на прощание, чтобы не ждала. Не создан он для семьи. Улетит, не зная, что она беременна. И женщине вдруг абсолютно ясно станет тогда, что и с Санькой ничего бы у нее не получилось. Использовал бы, если бы не была сестрой Игоря, использовал бы и исчез. Марина договорится со знакомым гинекологом, она не хотела быть матерью – одиночкой. Но мужики тоже сплетничают. Старый еврей позвонит Андрею Ильичу и тот в назначенный на аборт день, поставит ее на плановую операцию. Марина, слезно умоляя, попросит доктора перенести аборт на другой день, но и в следующий раз Андрей Ильич не отпустил ее – причина нашлась: много вновь прибывших раненых. Она на самом деле простояла с ним несколько часов у операционного стола, а потом упала в обморок. Очнулась на кушетке в ординаторской, Андрей сидел рядом:
- Марина Николаевна, тебе, голубушка, надо пройти обследование. Что же это за доктор, который сам себя излечить не может?
- Я знаю, что со мной, - бесцветно проговорила девушка, понимая, что всем скоро станет известна ее болезнь, гинеколог сказал, что, если она не придет сегодня, завтра уже будет поздно.
- Так, может быть, скажете, чтобы консилиум не устраивать, - глаза Андрея Ильича просили сказать правду.
- Я беременна.
- А, что отец ребенка, думает по этому поводу, - совсем не удивившись, спросил хирург.
- Он не знает, да ему, кроме войны ничего не надо, - Марина отвернулась к стенке.
- У тебя это первая беременность?
- Да.
- Вот и хорошо, значит, нянчить будем.
- Я не хочу быть матерью-одиночкой, - губы девушки твердо сжались.
- А ты и не будешь, выходи за меня замуж, а там видно будет.
- Что Вы сказали? - Марина села на кушетке, - зачем это Вам?
- Потому, что ты давно мне нравишься, и я не хочу лишать тебя материнства.
- Это правда, - переспросила она.
- Нет, я нашел повод посмеяться над собой. Глупенькая, какая ты все-таки глупенькая, - Андрей привлек Марину к себе, нашел ее задрожавшие от жалости к себе и облегчения губы, и поцеловал.
- Ой, батюшки – светы, - ахнула вошедшая Полина Ивановна, - не ко времени я зашла, - но не попятилась назад и не вышла.
- Да, что уж ахать, Полина Ивановна, все равно завтра всем известно будет: предложение я сделал Марине Николаевне, а она вот думает соглашаться или нет.
- Да разве можно тут думать, Мариночка, конечно соглашаться. Таких соколов еще поискать надо. Ой какая пара будет славная, пойду-ка я скажу нашим.