Тяжёлое похмелье

        Открыв глаза, Лёха понял, что до утра ему не дожить. В голове что-то скрипело, лопалось и булькало. Мысли ворочались, как тяжёлые булыжники. Плохо соображая, после трёхдневного запоя понял, спастись и остаться живым можно, только влив какого - нибудь зелья на спирту. Кляня судьбу и борьбу с алкоголем, таясь от семьи, зажав в руке последний червонец, как уж, выскользнул за скрипнувшую дверь. Холод ночи подействовал освежающе на его воспалённый мозг. Подмораживало. Ветер стих. Далёкие, холодные звёзды, равнодушно смотрели на землю. Лёхе было не до созерцания красот природы. Чавкая, видавшими виды, башмаками и вдавливая в грязь последние осенние листья, брёл он чертыхаясь в единственный, работающий ночью ресторан, именуемый по – местному - "Бабьи слёзы". Отдав последние силы дверной пружине, вошёл Алексей в полупустой зал. Официанты снимали скатерти, убирали со столов остатки разной еды, беззлобно переговариваясь и переругиваясь между собой.
      К Лёхиной, великой радости за угловым столом, в сизом табачном дыму, сидели трое местных завсегдаев этого питейного заведения. Все они были давнишними собутыльниками нашего страдальца. Скучно шаря по залу пьяными осоловевшими глазами, вяло дымили папиросами, тупо размышляя каждый о своём. "Принимай братва в свою команду, а то "Кондратий" хватанёт и умру молодым на печальных глазах у друзей дорогих" - радостно говорил Лёха, направляясь к угловому столу. Все трое, полупьяных мужчин за круглым столом задвигали стульями, освобождая место, дружно загалдели, улыбаясь и приглашая в свой коллектив.
    "Ну, ты бедолага даёшь, в натуре, как краску со стройки продавать барыгам - так вместе, начинать бухать вместе, а заканчивать фестиваль нам одним.  Ладно, корешок, мы не в обиде" - заключил Витёк, рыжий мордастый  забулдыга и драчун.
    -Ну, давай,  выправляй свою буйную головушку Лёшенька.
    -Лечись, дорогой наш, резко оторвавшийся от коллектива, по состоянию невменяемости - товарищ, подавая ему, полный стакан водки, говорил Серёга, бывший, неплохой инженер - программист,  а теперь просто пьяница с высшим образованием.
    - "Занюхай котлетой, браток" - пьяно угождал Саня, не очень старый ещё прораб, кое - как работающий, в напрочь разворованной им же самим, стройке.
Обозрев, не очень трезвым взглядом на столе пустые бутылки доблестная компания, вывернула карманы. Достал последний червонец и Лёха. Витёк, уже уговаривал официантку продать ещё три бутылки водки, по случаю встречи и большой радости такого события. Засовывая в карман фирменного фартука лишних три рубля официанту, он убеждал её, что не видеться целых пять часов, это очень тяжело для коллектива. Просто непременно надо это дело отметить.
После выпитого стакана водки, тяжёлая, гудящая боль потихоньку уходила из Лёхиной головы, не прощаясь совсем. Тёплый, хмельной туман поплыл в голове вновь пришедшего собутыльника и ласково убаюкивал измученный алкоголем мозг. Парень повеселел. Беседа за столом потекла сама собой. Говорили о семье, что их не понимают, никто из них не алкоголик, все пьют в меру, по требованию души. Проклинали на чём свет: правительство; начальство; за то, что трудно взять спиртное; бешеные цены и плохую водку. Лёха ловко ввинтил в общую речь солёный анекдот, точно попав в избитую, пьяную тему разговора. Предложил покупателя на использованные доски строительного забора и двадцать мешков цемента. Общая тема дохода и финансовых средств на следующую пьянку взбодрила коллектив, и Лёха, как - то сразу стал душой компании.
    -"Эх, хороша зараза, были бы моря из водки, я бы только водолазом работал" - кричал один.
    -"Ура! Ещё по маленькой, устроим душе праздник" - орал второй собутыльник. 
       Плохо помнит Алексей, как после долгих похлопований и рукопожатий, расставшись с пьяной командой, помогал он, как мог, идти Серёге на соседнюю с рестораном, тёмную грязную улицу, со старыми деревянными домами. "Всё, братан, пришли, встаём на якорь. Падай на лавочку среди лип, домой заходить не будем. Дома война с любимой женой и ненаглядной маманей, по случаю очередного запоя" - с лёгким заиканием говорил инженер - программист.
      -"Держи огурец, держи стакан. Тебе на посошок, а мне для крепкого сна" - сказал Серёга.
        Текла пьяная беседа не о чём, лилась и пилась водка. Последнее, что запомнил Лёха - это почти, пустая бутылка сорокоградусной, которую он заботливо спрятал под лавку. Потом были слабые попытки куда - то идти. Вязкая холодная осенняя грязь, вперемежку со льдом, крепко держала пьяные ноги, и страшно хотелось спать. Бессвязные вопросы, кто кого уважает и дальше, чёрная  глухая пустота.
        Очнулся Алексей, ощущая дикий холод во всём теле.  Открыл глаза, оттого, что кто- то сильно тряс его за плечо. Как сквозь воду видел он, белый халат, что- то кричащего человека, включенные фары автомобиля и резкий, злобный свет «мигалки». Первое, что пронеслось в сознании  - «менты», вытрезвитель, бежать. Хотел резко встать и не смог. Захрустела штанина, вместе с грязью вмёрзшая в лёд. Получилось со второй попытки. "Если загребут на нары, хоть успеть похмелиться" - подумал тридцатилетний парень. Кинулся к лавке, схватил оставшуюся водку, обжигая гортань, жадно глотал из горлышка остатки спиртного зелья. Ему казалось, что сама жизнь входит в его жилы, разгоняя застывшую кровь.
     -"Стой, дурак, уже врачей не узнаёшь, подойди сюда" - сказал мужчина в белом халате.
     -"Может, этого знаешь?"- спросил он. Вяло, шевеля одеревеневшими ногами, еле ступая, Лёха приблизился к тому месту, где только что спал сам. То, что он увидел в свете автомобильных фар, молнией пронзило его воспалённый мозг. Тяжёлой кувалдой вышибло хмель и ужасом сковало всё тело.  Друг, его друг,  его постоянный собутыльник,  инженер - программист Серёга, лежал  в грязной, неглубокой колее с широким следом автомобильного протектора поперёк лица.  С раздавленной, как блин головой, в луже крови, перемешанной с ледяной грязью.
     -"Смерть, смерть, прокричала какая - то страшная, ночная птица и улетела в сторону реки.
     -"Вот его дом" - дико вращая глазами и боясь оторвать взгляд от чужой и чуть не своей смерти, трясущейся рукой, показал Лёха. Как в тумане видел он выскочившую в ночной рубахе и бежавшую босиком по ледяной грязи, Серёгину, старую мать. Видел, как она упала перед раздавленным сыном на колени, рвала на себе совершенно седые волосы и слышал её истошный, душераздирающий крик, наводящий ужас на всё живое вокруг.  "Серёженька, сыночек ты мой ненаглядый, кровинушка ты моя единственная. Ох, эта водка проклятая, что ж ты с людьми делаешь,  гадина - чёрная. Люди, люди помогите" - леденящим душу голосом, рыдала старая женщина.
Ясно и чётко, в сознании, близком к обмороку, Лёха понял: "Помочь можешь себе только сам".


Апрель, 2000 год. Дед Владимир.