Прием

В большой зал с колоннами, расположенными в два ряда, украшенный нарядными занавесами, вошел стройный  человек небольшого роста, одетый в белые штаны и камзол. На голове у него был парик, скрывавший короткие русые волосы. Когда-то круглое лицо, стало худощавым, маленькие усики поседели. Он посмотрел на гладкий пол и перевел взгляд на пустой трон, затем оглянулся и замер. Откуда-то из-за занавеса появился слуга, засеменил к вошедшему, и что-то сказал ему на ухо. За всем этим наблюдал маленький карлик с непомерно большой для его сложения головой. Человек слегка кивнул головой, устало опустил руки и стал ждать. Это был Иван Шевырев, прибывший с границы Империи с весьма важными и секретными сведениями.
Через несколько минут двое слуг ввели в зал тучную женщину в платье без корсета, с тройным подбородком и глазами на выкате. Хоть и боялись люди доносов и доносчиков, хоть и цепенели в ожидании страшного крика «Слово и Дело», но все же  шептались в Санкт-Петербурге и провинции, что царица имеет «страшный зрак»... Так уж устроена природа человека как общественного существа, которое всегда испытывает острую потребность пересказать слух, вспомнить подходящий к случаю смешной анекдот, посплетничать о великих мира сего…
…Без малого уж десять лет прошло, как правит Анна Иоанновна  Российской  Империей, как грабит казну всесильный герцог Бирон. Стон идет по великой стране, корчатся в застенках виновные и невинные, хрустят суставы вздернутых на виску… Но гвардия пока безмолвствует...
Слуги усадили Анну Иоанновну на трон и по мановению вялой руки тот час же удалились. Императрица подала Шевыреву знак, он приблизился, встал на колено, и поцеловал руку. Потом начал негромко говорить. Сведения его в докладе сугубо секретные, военного положения касающиеся, но слушает их карлик, и еще один человек, притаившийся за потайной дверцей...  Впрочем, ему плохо слышно Ивана Шевырева.
Доклад Анна Иоанновна слушала без интереса, таращилась,  ничего не понимая, потом махнула рукой, и в тот же миг рядом с ней появился его светлость Эрнест Иоганович Бирон. Задыхаясь, императрица только прохрипела  Ивану: «Повтори». Герцог повернул к Шевыреву умное лицо с острым носом и пронзительными глазами. Иван, повинуясь воле императрицы, вынужден был повторить свой доклад.  Выслушав его, Бирон повернулся и без разрешения Анны Иоанновны быстро вышел.
Императрица снова махнула рукой, и Шевырев понял, что прием окончен.  Он склонил голову, и в это время неслышно появились слуги. Они практически утянули на себе грузное тело Анны Иоанновны.
Иван, давя в себе поднимающееся раздражение, повернулся к выходу. Всё зря… всё… Сведения, которые он спешил донести,  не поняты…  Вспомнился почему-то слушок, которому не хотелось верить… мол на содержание Двора денег уходило поболее, чем на весь русский флот… А законная дочь Петра Великого… под надзором...  возле дворца цесаревны учрежден особый тайный пост, чтобы смотреть  кто к ней в дом ездит, и кто горячность свою выказывает...
Горькие размышления прервал карлик с бубенцами. Выскочив из угла зала, он разбежался и заскользил по полу, потом шлепнулся и засмеялся идиотским смехом. Иван с презрением взглянул на него, потер руками лицо, сбив при этом парик, и вышел из зала...