Приспичило

Кишки и желудок – моё слабое место.  Иной раз вроде и пожрал хорошо, и не так тяжело после того, как проглотил, но всё равно меня долгое время не отпускало ощущение, что меня либо вывернет наизнанку, либо пронесёт. Если в этом есть какие-то психологические причины, то я бы с радостью их узнал.
Но не знаю. И не узнаю, скорее всего.
Но с этим недугом мне придётся мириться всю свою оставшуюся жизнь. И каких только мой родной организм финтов ни выдавал, каких только казусов не создавал и какой только гаммы бешенства во мне не вызывал. Я откровенно ненавижу свои кишки с желудком и это, похоже, взаимно.
А как же врачи, спросите Вы? А что врачи? Пропишут только таблеток, от которых тебе будет только хуже. Один раз по увещеванию этих самых врачей я чуть было себя не угробил. Было дело в армии и то ли от нервов, то ли от плохой кормёжки меня периодически сотрясали приступы адской тошноты. Апофеозом врачебной глупости стал приступ, во время которого мне действительно хотелось вскрыть себе живот и выдрать оттуда беснующийся желудок и, за неимением острых предметов, начал скрести кожу ногтями.
Потом были случаи, когда я дважды чуть не облевал девицу, едва мы начинали с ней целоваться и если в первый раз я успел смотаться в ванную, то во второй меня вырвало прямо при ней (ладно хоть не на неё). С тех пор мы не общались. А жаль.
Ещё был казус, когда я проводил мать до проходной на завод, где она работала, и мне нужно было подождать, когда она вернётся. Пока я её ждал, забурлил живот – и понеслась.
Подбежал к дежурной:
- Извините, где у вас туалет?
- Без пропуска не пущу, - был ответ.
- Да будьте вы человеком!
- Пошёл-ка ты отсюда на ***. Ещё гадить мне будешь. Сказала, не пущу, значит не пущу!
Я вышел. Времени было мало и надо было что-то придумать, найти выход.
Со всех сторон проходная освещалась тремя прожекторами и единственное тёмное место было за засаженными елями. Мешкать уже не оставалось времени, я подбежал к банкомату, вытащил из ящика под ним кипу чеков и побежал к елям.
Вы бы видели выражение лица дежурной, когда она вновь увидела меня возле дверей в спокойном состоянии. Уверен, она была явно не в себе.
Я встретил мать и мы пошли домой.
Но самый, пожалуй, пугающий случаи произошёл тогда, когда я двигался в направлении своего университета.
Примерно на середине пути мой живот вновь заголосил.
Только не это, - подумал я.
Если бы я ещё не выехал из родного района, то успел бы заскочить к родственникам. Мой университет был в другом конце города и на момент тревожного сигнала я уже был довольно далеко от дома.
*****! Что же делать?
Решил терпеть. Терпел недолго, ибо понял, что просто недотяну.
Выскочил на остановке недалеко от драмтеатра. Обалдеть! Нашёл где примоститься. Бегом к театру. А хрена там, закрыт. Неудивительно, время только 9 утра. Чтоб я ещё ходил в театр, да никогда!
Бегу дальше мимо ночного клуба (точно не пустят) к аллее кафешек. Все пусты и закрыты, сортиров нет. Приехали!
Ничего не осталось, как бежать к лесу. Плевать, что ноябрь на дворе, что всюду грязно и сыро. Главное – нормально просраться, не испачкать говном одежду и чтобы никто не видел меня за всем этим делом. Бегу и вижу, что прямо перед лесным массивом развёрнута стройка. Да чтож за херня такая!?
Пока буду грязь разгребать ногами, обходя стройку, точно обделаюсь.
И вдруг – о, спасение!  Я заметил дворника, подметавшего опавшую листву на танцполе одного из крупных уличных кафе. Заведение, как и все, было закрыто и пустовало. Подбегаю к нему, из последних сил сдерживая напор изнутри, спрашиваю, где туалет. Он показал.
Шикарно! Сортир капитальный, а не био. Доковылял до него и вот дальше счёт пошёл на секунды. Задрал куртку, расстёгиваю ремень на штанах, ах ты бля! Сумка с ремнём, продетым под курткой. Пришлось расстёгивать куртку и снимать с себя сумку. Куртку повесил, а сумку бросил на пол. Тем временем последние запасы терпения иссякали совсем. Едва я сел, как организм начал освобождаться.
Поймал себя на мысли, что давно так не был счастлив. Жопа замёрзла, ну и хрен с ней, ноги затекли – а и пёс с ними. Главное, что кишки пустые.
Вот это да, оказывается надо-то совсем немного, чтобы почувствовать себя прекрасно.
Выйдя наружу, я хотел поблагодарить своего спасителя, но тот, видимо закончив своё немудрёное дело, ушёл. Как же ты вовремя вышел подметать, братец! Ты даже не представляешь как!
Мне ничего не оставалось больше, как подниматься обратно к театру да добираться до своей альма-матер. Пропущенная лекция не стоила того, чтобы изо всех сдерживаясь, торопиться на неё.
Уже появились прохожие. У первого же из них стрельнул сигарету, закурил.
Идёшь себе налегке да неспеша, дышишь холодным воздухом и затягиваешься сигаретой, попутно с воздухом вдыхая табачный дым и думаешь – и что же может быть прекраснее?