Тьма над Бездной. Часть 1. Пролог

ТЬМА НАД БЕЗДНОЙ.

ЛЕТОПИСЬ ВТОРАЯ ИЗ ЭПОПЕИ «ПОСЛЕДНИЕ ГЕРОИ СРЕДИЗЕМЬЯ»

ЧАСТЬ 1

Что ни говори, золотая осень – самая прекрасная пора года! И хотя по утрам уже достаточно холодно, и пар валит изо рта, и частенько накрапывает мелкий, предательский дождик, и солнце всё реже появляется среди неплотных облаков, в воздухе по-прежнему витают ароматы ушедшего лета, а редкие птицы радуют слух неспешными трелями. Стройными рядами стоят вдоль околиц одетые в желтую листву осины да березки, среди приземистых, темных елей пламенеют разлапистые клены, вдоль дорог переливаются всевозможными цветами дикие вишни, а от земли подымается легкий туман, пахнущий прелыми листьями и грибами. И только склоны дальних гор окутаны сплошным серым покровом, за которым невозможно разглядеть засыпанные снегами вековечные вершины…   
Словом, не пора – сказка!
Впрочем, Грегор Крол не обращал ни малейшего внимания на всю эту красоту, следуя знакомой дорогой меж Бринбурном и Заставой. Более того: именно сегодня Верховного Старосту всё донельзя раздражало! Раздражали плетущиеся следом и о чем-то постоянно перешептывающиеся за его же спиной родственнички; раздражала клюка, на которую, поневоле, приходилось опираться во время недолгого похода; раздражала ноющая, не проходящая боль в спине и дрожащие ноги; раздражало одно только воспоминание о рожах нагло ухмыляющихся Ёйлов-Пойлов, с самого утра заявившихся в Палац с нежданной вестью… Но еще более Старосту раздражала его собственная глупость, из-за которой он поперся пешком к Заставе вместо того, чтобы спокойно послать за подводой. Думал, дуралей старый, что еще есть время исправить глупость братца! Ан, нет! Стоит только посмотреть на радостные физиономии родни – всё и так уж ясно: сплетни да слухи уже давно расползлись по всему Бринбурну, а завтра разлетятся, как мухи, по всему Уделу!.. Эх, не доглядел! Не додумал! Не следовало Вилли с этим оболтусом в погоню отправлять! Вообще, никого отправлять не следовало, так было бы лучше…
До Заставы оставалось не более двухсот ярдов, когда Грегор остановился невдалеке от рощицы невысоких осин. Опершись на палку, он некоторое время отдыхал, согнувшись пополам и тяжело вдыхая свежий горный воздушек, искоса поглядывая на родственничков, что столпились неподалеку. Сесть так и не решился – вдруг да ноги откажут; не просить же потом, чтоб его подняли! Следовало привести в порядок мысли, но главное – не ударить в грязь лицом, когда переступишь порог Заставы!
Наконец, кое-как восстановив дыхание и отбросив в сторону ненавистную клюку, Староста продолжил свой путь…
Ворота Заставы были приоткрыты, и внутри слышался многоголосый гомон. Проследовав за врата и окинув двор недобрым взглядом, Грегор отметил про себя, что столько веселых и подвыпивших соплеменников он давно уж не видывал. Разве что прошлой осенью на традиционном «угощении». Поманив пальцем ближайшего хоббита, он угрюмо осведомился:
- И где же сынок мой разлюбезный? И где братец?
- А кто их знает! – не поморщась, ответствовал тот. – Кажись, вон в том бараке… А может и еще где-нибудь…
И хоббит, гнусненько, этак, ухмыльнувшись, отправился восвояси. Староста только крякнул с досады: когда ж такое было, чтобы с ним так разговаривали? И кто? Мелюзга какая-то пузатая! «Ну, я т-те задам еще», - подумал Грегор, но учинить расправу немедленно не решился: следовало понять общую обстановку…

Своего сыночка разлюбезного, Перегина, а также братца Вилли Грегор нашел именно в том сарае, на который указала «мелюзга пузатая». Оба сидели за грубо сколоченным столом, на котором красовалась наполовину порожняя бутыль «собрицы». Еще две бутылки валялись под столом – это Староста сразу заприметил! Рожи «ближайших родственничков» раскраснелись, и поросячьи глазки сыночка заметно косили в сторону переносицы. В комнате повисла тяжелая завеса табачного дыма…
- Ба… Батюшка! – захлопав глазками, только и произнес Перегин, пытаясь неловко встать из-за стола.
- Хм… Какие люди к нам пожаловали… - процедил Вилли, даже не пытаясь привстать, как было положено по Закону. Единственный глаз братца был налит кровью, взгляд казался хмурым и неприветливым.
- Развлекаетесь? – елейным голоском осведомился Грегор, окинув быстрым взглядом помещение. Три знакомых, окованных железом, сундука стояли у дальней стены…
– Может быть, к столу пригласите?
- Садись… Чего уж там, коль явился! – откликнулся братец, подвигая ногой трехногую табурку. – Чувствуй себя как дома!
- Премного благодарствую, - негромко произнес Грегор, присаживаясь и опираясь на стол обеими руками – уж больно болела спина. Еще раз (на всякий случай) окинув взором углы грубо сколоченного барака, Староста подумал: «Что-то здесь не так!» Никогда ранее сынок с братцем не позволяли так нахально вести себя в присутствии Верховного. Да еще с месяц назад, лишь услышав тихий, вкрадчивый голосок Старосты, оба бы в штаны наложили, будь даже мертвецки пьяными. И правильно сделали бы! «Нет уж, надо как можно скорее поставить их на место! И конечно же, начинать следует с сынка… Ишь, глазки-то в сторону отводит, оболтус, делает вид, словно и не при чем тут вовсе…» 
- Ну-с, может быть, расскажите чего-нибудь? – по-прежнему негромко спросил Староста. – Как прошло путешествие, Перри? Всё ли сделали, что велено было?
- А ч-чё рассказывать-то? – икнув, произнес Перегин, глянув почему-то на дядю. Грегор лишь стрельнул глазами. Вилли же только хмыкнул и потянулся за бутылкой.
- Остолоп ты, племянничек, - процедил он. – Батюшка твоего отчета требует! Соберись с мыслями и валяй всё по порядку! Не то, снимут с тебя подштанники и выпорют прямо на Плацу при всем честном народе. Вот потеха-то будет!
Грегор только удостоил братца тяжелым взглядом, но промолчал.
- Значит, так это дело было… - произнес Перегин, хмуря лоб и явно пытаясь хоть как-то припомнить недавние события. – Как ты и велел, батюшка…
И тут Грегор, слегка привстав, с удовольствием закатил сыночку своему ха-арошую оплеуху!
- Ой, простите! – взвизгнул тот, схватившись за ухо. Дядя только расхохотался. – Как ВЫ велели, батюшка, отправились мы вдогонку за теми лиходеями, что на Заставу проникли…
- Сколько их было? – на всякий случай спросил Грегор. 
- Трое, вроде бы…
- Так «трое» или «трое вроде бы»? – повысив голос, уточнил Староста.
- Брось, братец, - криво ухмыльнувшись, проворчал Вилли. – Что к дитяти пристал? Сыночек твой любимый след мула от следа кролика отличить не в состоянии! Трое их было! Их следы хорошо отпечатались на влажной земле – голову даю на отсечение! И псина была с ними…
- Заткнись, - процедил Верховный, - не с тобой разговариваю!
- Вот-вот! – воскликнул дядя. – Лучше бы ты со мной почаще разговаривал да советов дельных слушался! Говорил я – надо было их схватить в городе, пока еще была возможность, а потом уже привселюдно объявлять об измене. Так нет ведь - решил покрасоваться перед публикой!
Грегор лишь бросил гневный взгляд на братца из-под бровей и, тяжело привстав, молча двинулся ко входу в барак. Резко распахнув дверь (кто-то болезненно ойкнул), он вышел на крыльцо и грозно прикрикнул:
- Ну что, подслушиваете? А ну, брысь отсюда! Уши надеру!
- Мы не подслушивали! – тут же возразил один из ближайших хоббитов, потирая ушибленный лоб. – Мы тут делом занимались…
- Делом, говоришь, занимались? Я вам дело щас найду… Загон для мулов видите?
- Видим… - отозвались нестройные голоса.
- Марш туда, и пока не выдраите загон до блеска, на глаза мне не попадаться!
- Как же нам его драить-то?
- Молча! – отрезал Староста и, плотно прикрыв за собой дверь, направился к столу.
- Может быть, мерзавцев этих и в городе-то не было? – меж тем, негромко произнес Перегин. – Может быть, они вблизи заставы дежурили, только и дожидались, пока все на Плацу соберутся?
- Были они в городе! – воскликнул Вилли, стукнув кулаком по столу. – И тому есть свидетели! И уж, наверняка, они, как только услышали речь папаши твоего, сразу и рванули наутек…
«Проклятье, а ведь он прав, - подумал Грегор. - И остолопы эти вернулись из Верхних Брусков ни с чем: дом заколочен, вблизи никого не видно, соседи ничего толком сказать не могут…» Но на всякий случай проворчал:
- Это еще вопрос: эти ли трое проникли на Заставу? Может статься, Брускинс этот отправился на Выселки. Говорят, там у него родня живет. Дядя, что ли…
- Не занимайся ерундой, братец! – возразил Вилли. – Рыжего прохвоста опознали! Боббер это был – точно! А где он - там и дружок его Томми… А значит, недалеко и Брускинс со своей псиной! Нечего здесь хороводы водить!
- Ладно, помолчи! Продолжай, сынок мой разлюбезный!
Вилли только пожал плечами и вновь потянулся за бутылью. Перегин же откашлялся, искоса глянул на дядю и продолжил:
- Как вы велели, батюшка, отправились мы следом за этими негодниками. Вот… Направлялись они, похоже, прямиком к крепости. Наверху, у самих Чертовых сходен, мы нашли свежее кострище – они там переночевали. Кострище, кстати говоря, было еще теплым. Похоже, что отставили мы от них не более, чем на полдня… Вот… И поначалу казалось, что мы их вот-вот нагоним. Не могли же они знать дороги! Думали мы, что еще до крепости их схватим, но… - сынок замолчал и, громко взглотнув, покосился на бутылку вина.
- Ты глазками-то не зыркай по сторонам, - негромко произнес Грегор. – Рассказывай далее! Почему не настигли мерзавцев? Спали до полудня?
- Нет, что вы, батюшка! Как можно-то? – затараторил было Перегин, но его перебил дядя:
- Дорогу эти пройдохи хорошо знали – точно! Головой ручаюсь! Шли напрямик, а не по следам обоза, все углы срезали, где только можно…
- Думаешь, их кто-то их «своих» же навел? – хмуро поинтересовался Староста.
- Мм… Не знаю… - Вилли только пожал плечами. – Всякое может быть…
- Разберемся, - проскрежетал зубами Грегор. – Со всеми разберемся! Продолжай, сынок…
- Вот… - Перегин опять кашлянул. – Ночью достигли мы крепости. Дядя распорядился стать лагерем и не шуметь, а сами направились к башне, где тайник-то. Вскрыли дверь…
- Зачем? – поинтересовался Грегор.
- Ну, как же? – удивился хоббит. – А как узнать-то, не забрался ли кто вовнутрь?
- А что, камни у тайника были разобраны? – негромко осведомился папаша. – Дверь была взломана?
- Нет, вроде бы… - втянув голову в плечи, признался сынок.
- Я что приказал? – спросил Староста, повысив голос, и глаза его гневно сверкнули. – В тайник без надобности не соваться, идиоты! В крайнем случае - поставить засаду! Чья это была идея? Ну, признавайтесь!
- А хоть и моя! – взревел Вилли. – Ты на Плацу-то командуй! А здесь я сам себе хозяин и делать буду, что посчитаю нужным!
- И что же это – так вдвоем камни-то и тягали? – бесцветным голосом поинтересовался Грегор.
- Щас! – воскликнул дядя. – Делать мне больше нечего! Я на это дело отрядил двух оболтусов, что на Заставе отличились - Брина и этого, как его… 
- Андерсона, - подсказал Перегин.
- Идиоты! – в сердцах простонал Староста, прикрыв глаза руками. – Неудивительно, что теперь весь мелкий сброд про нашу схованку знает…
- Ничего они не знают! – возразил дядя. – И эти двое ничего не растрепали! Не успели…
- Это как так?
- Со скалы они упали в ту же ночь! Вниз головой! Все мозги вдребезги! – И Вилли, хохотнув, в который раз потянулся за бутылкой. Хлебнул разок, отбросил порожнюю пляшку в сторону и принялся шарить рукой под столом.
- Идиот… - вновь простонал Грегор. – Что ж ты вытворяешь? До чего докатился, сукин сын! До смертоубийства? А как кто прознает?
- Никто не прознает… - криво ухмыльнулся дядя, извлекая желтыми зубами пробку из горлышка наполовину порожней бутыли, что, как нельзя кстати, оказалась рядом. – Не впервой! Или ты, братец мой разлюбезный, забыл, как сам отправлял меня разбираться с семейством Бобберов в свое время? Так я тебе напомню…
- Тогда до смертоубийства дело не дошло! – возразил Староста.
- Тогда не дошло, верно… А как я по твоему приказу целый месяц в Южном Уделе проторчал, помнишь? И как местного Старосту в болоте нашли утопшим? А потом и сынка его, что уж больно народ супротив нас баламутил? Что молчишь? Неужто, запамятовал?
- Хватит! - рявкнул Грегор. – Ишь, распетушился! Не докажешь!
- А мне и доказывать-то ничего не надо! Только шепну пару словечек кому надо на ушко - тебя твои же родственнички на вилы и подымут…
- Ох, ну что вы, в самом деле-то, раскричались? – взмолился Перегин. – А как кто услышит?
- И то верно, - согласился Вилли, отхлебывая винца. – А-а… Что сделано – не воротишь! И говорить здесь не о чем! Тем более что прав я оказался: побывали таки эти мерзавцы в нашем тайнике и в сундуках наших ха-арошо порылись… 
- И как же они туда забрались? – уже спокойнее спросил Грегор.
- Не знаю… - проворчал дядя. – Похоже, через окно залезли…
- Ну, хорошо! А откуда они про тайник-то узнали?
- Хм… Может, и вправду кто-то из «своих» проболтался. А может быть, девка окаянная навела…
- Какая еще девка?
- Ну, та, что с бабкой в башне жила! Кстати, ее мы тоже не нашли… Думаю, дело так было: сговорилась она с собратьями нашими; бабку пришили, чтоб свидетелей не было; потом забрались в тайник через то самое окно, что я еще три года назад предлагал тебе, дураку, решеткой закрыть, прихватили золотишка, сколько могли, и рванули к «развилку»…
- Бабку, говоришь, пришили? - удивленно переспросил Грегор.
- Натурально – пришили!
- А может быть, и не рванули, а где-то поблизости спрятались, чтоб после всё остальное заграбастать, - осторожно предположил Перегин.
- Врядли… - проворчал дядя. – Скорее всего, припустили они по тракту в сторону южного княжества…
- Почему южного?
- Ха! Кто ж, на зиму глядя, на север-то направится?
- Хм… Бабку пришили… - с сомнением произнес Грегор, почесывая подбородок. – Чтоб свидетелей не было? Что ж, очень может быть… Погоню отрядили?
- Отрядили… - проворчал Вилли и, вновь потянувшись к бутылке, опрокинул всё ее содержание в рот, громко булькая. По щекам его потекли тонкие струйки... Перегин только уныло взглотнул. Дядя же, негромко выругавшись, бросил бутылку на пол и неверным шагом отправился куда-то в угол полутемного барака. Грегор проводил его тяжелым взглядом.
- Я, кажется, задал вопрос, - напомнил он, покосившись на сыночка. – Погоню отрядили?
- Мм… Да, конечно же… - неуверенно промямлил Перегин.
- И - что?
- Мм… Всю ночь следовали за мерзавцами… - проскулил хоббит. – Но под самое утро, уже у развилки, угодили в засаду…
- Чего-чего? Какую-такую засаду?
- Ох, батюшка, не знаю я, право… Конники на нас напали какие-то! Воины - много! Все в латах, со щитами, мечи такие огромные…
- Ты что несешь, оболтус!? – возмутился Грегор. – Какие конники? Откуда на перевале конники?
- Всё так и было… - промолвил Вилли, вновь усаживаясь на скамью у стола. В руках он держал очередную, непочатую бутыль вина, пытаясь кинжалом извлечь из нее пробку. – Откуда взялись конники – не знаю! Вот только все дружинники наши славные тут же бросились наутек - только пятки и засверкали. Да и нам, признаться, вовсе не хотелось с этими воинами связываться - порешили бы на месте, это точно! Так что, о погоне пришлось забыть! Хорошо еще, что ноги унесли…
- И кто ж они такие? – прищурив глаза, поинтересовался Грегор.
- Не знаю! – рявкнул Вилли, справившись, наконец, с пробкой и хлебнул изрядный глоток из бутыли. – Может, норлонги трактом проходили, а может статься, и южане… Темно было! В тумане они нас потеряли… А мы их! Только к следующему полудню мы опять собрались все вместе… Мм… Чтоб их…
Староста глянул на своего братца, неодобрительно покачал головой и, промолвив «опять накачался», повернулся к сыночку.
- Ну-с, и что же было дальше?
- Дальше? – переспросил тот, бросив быстрый взгляд на дядю. – А дальше братец ваш Вилли приказал сундуки выносить и скорехонько доставить сюда, на Заставу… Вот! А чтоб пересудов всяких было поменьше, велел сказать, что мы-де клад нашли. Вот…
- И где же «клад»? – поинтересовался Староста.
- Да вон они, сундуки, у стены стоят…
- Открой-ка! – С этими словами Грегор тяжело привстал, опершись обеими руками о стол и, кряхтя, медленно направился в угол барака, проклиная себя за то, что выбросил по дороге палку. На нее можно было бы опереться, а заодно и съездить пару раз братца по дурьей башке. А затем и сыночка попотчевать… Перегин семенил впереди, заглядывая в глаза батюшки, как провинившийся пес, и услужливо поднял крышки сундуков.
- Вот и опись… - сообщил он, доставая из-за пазухи свернутый пергамент.
- Засунь ее себе… - проворчал Староста. – Я и так знаю, что в них было.
Опершись руками о край ближайшего сундука, Верховный некоторое время рассматривал его содержимое; потом, что-то невнятно проворчав, двинулся к следующему.
- Мм… Мечи стянули, мерзавцы, - наконец, произнес он. – И полушубки – три штуки, как есть… И золотишком не побрезговали… Сотню монет сцапали… Или две… Похоже, не более…
- Что значит «не более»? – осведомился Вилли из-за стола. – Да это ж целое состояние! Сколько лет мы на это вкалывали?
- Ерунда! – воскликнул Верховный. – Год–два и все потери мы бы отбили, когда б не твоя тупость, братец! А ты о чем думал, сыночек?
Перегин только втянул голову в плечи и стал по стойке «смирно», готовясь к худшему. «Так, - подумал Грегор, - одного балбеса я на место поставил, кажется… Впрочем, с братцем будем посложнее – нализался, зараза! До него нынче немногое дойдет, может и заартачится! Ну да делать нечего…» 
- Оболтусы! – рявкнул Грегор. – Ни на кого нельзя положиться! Вокруг одни только тупицы непроходимые! О чем только говорить, если сразу после угощения лично отправил шестерых молодцов на лошадях в Верхние Бруски за этим негодником Брускинсом... Его там, естественно, не оказалось! И что утворили эти балбесы? Вместо того чтобы оставить на месте засаду, они сожгли подворье дотла! Кретины! А вы и того лучше! Вы хоть понимаете, что утворили?
- А что мы могли поделать? – робко спросил Перегин.
- Мозгами немного пошевелить! – наставительно произнес Крол. - Засаду устроить, охрану поставить! За верными людьми послать, чтоб всё перенести в другой тайник! Чтоб надежно схоронить…
- И чтобы конники нас всех порешили да прихватили оставшееся золотишко? Да!? Всё мы сделали правильно! – прошипел Вилли. – Другой тайник, говоришь? Где одни мерзавцы пролезли сегодня – завтра жди десятка! Нельзя было наше состояние там оставлять!
- А здесь, значит, можно? – воскликнул Староста, всплеснув руками. – А ты знаешь, дурень, что с самого утра ко мне заявились Ёйлы с Пойлами и требовали честного дележа найденного «клада», поскольку их людишки, видите ли, тоже принимали участие в вылазке!?
- Вот, что они у меня получат! Видишь? – вскрикнул дядя и, сложив здоровенный кукиш, сунул его прямо под нос своему братцу. Тот только отмахнулся:
- Ты мне это не тычь! Вишь, обнаглел! Ты лучше это Брендизайкам и Лякошелям покажи! Посмотрим, не высадят ли они тебе последний твой, поганый глаз!
- Плевал я на них! – взревел Вилли. – И те, и другие вот у меня где! – И дядя сжал кулак. – А также Ройлы и Дудстоны! Булкинсов и Шерстолапов с Шерстопалами я за грош куплю! А Ёйлов с Пойлами запугаем! А если кому что не понравится, отправятся на дно Туны раков кормить! Всех к ногтю! Хватит им задницы подтирать, «угощеньица» всякие устраивать, табачком заморским баловать! Будут пахать на нас, как проклятые… Всех к ногтю!
«Ах, вот ты, братец, и созрел, - подумал Грегор Крол. - В самый раз тебя на должное место поставить-то…»
- К ногтю, говоришь… - негромко процедил он сквозь зубы и повернулся в сторону сыночка. – А где, скажите на милость, доказательства того, что именно этот мерзавец Боббер с приятелями своими умыкнули наше золотишко? А?
- Как это где? – искренне удивился Перегин, пожав плечами. – А кто ж еще? – Вилли же лишь удостоил братца ненавидящим взглядом. Правый, налитый кровью глаз старика подрагивал, а руки непроизвольно сжались в кулаки. 
«А ведь я попал в самое яблочко», - подумал Верховный Староста, мысленно потирая руки, И, не отводя тяжелого взора от опешившего сыночка, а краем глаза наблюдая за Вилли, промолвил елейным голоском:
- А откуда мне знать, что ты, сыночек мой разлюбезный, не сговорился с дядей, да сами же и не обчистили наши сундучки?
- Как это? – только и раскрыл рот «сыночек».
- А ну, выворачивайте карманы, ублюдки! – рявкнул Староста. – Посмотрим, что вы прихватили!
- Да вы что, батюшка, обезумели? – взмолился Перигин.
- Это кого ты назвал «ублюдком», скотина? – гаркнул дядя.
«Ах, чёрт, - подумал Грегор в последний момент. - Пожалуй, я малость палку-то перегнул…» Но додумать мысль до конца он не успел. В руках братца неожиданно объявился топор, и он с размаху саданул Верховного по голове. Слабые ноги того подкосились, и Староста растянулся на полу барака во весь рост, раскинув руки. Глаза Крола остались широко раскрытыми; они смотрели в бревенчатый потолок, и в них навсегда отразилось лишь безмерное удивление. Лужица темной крови медленно расползалась по полу барака…   
- Б… б… батюшка… - только и простонал Перегин, рухнув на колени рядом с недвижимым телом. – Как же так?.. Ой, горе мне, горе… Что ж я родне-то скажу?.. Что ж вы наделали, дядя?..
- Встань с пола - еще простудишься… И не скули! – произнес Вилли, бросив на пол окровавленный топор. – Что сделано – не воротишь… Нечего было меня ублюдком обзывать! Тоже мне – братец! Мразь! – И дядя смачно сплюнул.
- Что ж теперь будет-то? – слабым голосом спросил хоббит.
- Иди сюда… Выпей лучше вина! Давай-давай! Я ж видел, как ты на бутылку косился, пока этот старый дуралей нас допрашивал… Вот и додопрашивался, недоносок!
Перегин медленно поднялся. Ноги его дрожали. Он сделал пару неверных шажков в сторону стола и неуклюже присел на самый край скамьи. 
- Что ж теперь будет? – спросил он, обхватив голову руками.
- Дай подумать… - проворчал старик, краем глаза поглядывая на распростертое на полу тело. – Проклятье, голова совсем не соображает…
- Значит так, - произнес он через минуту, - о том, что произошло на самом деле, не должна знать ни одна душа… Тем более, что свидетелей тому нет, кроме нас самих.
- А что ж делать-то?
- Ничего не делать! – рявкнул дядя. – Пей вино и запоминай прилежно… Старик был слаб ногами. Поскользнулся… Упал… Ударился головой о топор и помер. Ясно!?
- Ох, дядя… - только и промолвил разнесчастный хоббит.
- Кажется, ты, племянничек мой, мечтал стать Верховным Старостой? – осведомился, между тем, Вилли. – Так вот - я тебя поздравляю! Тебе и быть Верховным…
- Ах… - Перегин невольно вздрогнул. – Вы серьезно, дядя Вилли?
- А то, как же? – промолвил тот и тут же проворно ухватил племянничка за воротник и притянул к себе, обдав волной перегара. – Но запомни: будучи Старостой, делать будешь лишь то, что велит тебе дя-дя! Ты понял, придурок?
- По… понял… - пролепетал «племянничек», покосившись на окровавленный топор.
- Вот и славненько… - Дядя только похлопал перепуганного до смерти хоббита по плечу. – Расслабься! Пей вино и ни о чем не думай!