Тьма над Бездной. Глава 1

Глава 1. КАРМАССКОЕ ПОЛЕ

Амун в переводе на всеобщий язык означает всего-навсего «Великая река». Говорят, некогда первые поселенцы, зачарованные видом полноводной и величественной реки, хотели прозвать ее Сирионом. Но название сие не прижилось. Так и дошло до наших дней древнее имя, данное этой северной реке хордами – «малочисленными людскими племенами, влачившими жалкое существование на ее берегах», как записано в летописях. И возможно, про племена эти уж давно бы позабыли, если б не прижившееся в простонародье прозвище княжества Северный Арнор – Хордия.   
Как известно, заселение этой области Средиземья нынешними жителями началось еще при Арагорне Великом. Однако любознательный читатель не преминет познакомиться с немногочисленными сведениями из истории народов и народцев, что обитали в этих краях задолго до «нашествия» поселенцев из Арнора. Впрочем, разыскивать подобные сведения в современных летописях (написанных за последние несколько столетий) – занятие бессмысленное. В них о коренных жителях долины Амуна не упоминается вообще, словно их и не существовало. А потому, следует обратиться к куда более древним повествованиям, относящимся к Третьей Эпохе и самому началу Четвертой.
Как повествуют сии старинные сказания, издревле на берегах залива Форохель, в который и впадает величественная северная река, селились племена лоссотов. В переводе на всеобщий язык название этого племени звучит как «снежные люди», и известным это племя стало благодаря тому, что среди них нашел недолгое пристанище Арведуи, последний правитель стародавнего Артедайна, когда княжество его пало под натиском черных дружин Ангмара. Говорят, что ранее народец этот селился вдоль всего побережья неприветливого залива, но после перекочевал на его северные берега, где на долгие годы исчез из поля зрения историков и летописцев.
Впрочем, лоссоты были не единственными людскими племенами, населявшие первобытные, северные дебри. До наших времен дошли упоминания о еще двух народностях, обитавших ранее в низовьях Амуна. Звались те племена – дарваги и стерхи. Чем прославились их правители, неизвестно, но в начале Третьей Эпохи земли их подпали под владычество Черного Повелителя, а сами племена стали данниками Ангмара. Можно предположить, что воины сих племен сражались на стороне колдовского королевства с потомками великих западных королей во многих битвах, где бесславно и сложили свои головы. По крайней мере, после 1500 года по В.Л. в летописях тех времен племена эти не упоминаются вовсе.
Хорды – самое многочисленное из всех племен - появились в долине Амуна сравнительно недавно, где-то около 1000 года Третьей Эпохи. Сказывают, что пришли эти племена откуда-то с востока. Были они темноволосыми, со смуглой (золотистой – в некоторых источниках) кожей, с темными, слегка раскосыми глазами. Вскоре, изгнав прочие племена с обжитых земель, они обосновались на берегах северной реки, и даже основали некое княжество. Известно также, что древним правителем хордов был некто Турхад. При нем в среднем течении Амуна строились города и крепости, процветали земледелие и ремесла.
Однако просуществовало княжество недолго. После решительного отказа признать себя верноподданными ангмарского Повелителя на земли несговорчивых хордов нахлынули орки и прочая нечисть. Города были сожжены, крепости сравняли с землей, селения разграбили… С тех пор некогда гордое племя так и не смогло восстановить свои силы. Возможно, поэтому поселенцы времен Великого княжества так легко и прижились на берегах Амуна, а сами хорды незаметно растворились среди новоприбывших соседей. Однако и ныне в пестрой толпе, что снует по шумным базарам Либузы и Салихарда, нередко можно заприметить немногочисленных потомков древних обитателей этих земель по характерным для них раскосым глазам да золотистому, ни с чем не сравнимом, оттенком кожи…
Справедливости ради следует заметить, что люди этого племени изначально называли себя хордийцами, но после прозвище это стали носить все жители северной провинции Великого княжества. Оттого, возможно, в летописях коренных жителей именуют хордами – чтоб не создавать, так сказать, путаницы в исторических повествованиях.   
Последним и самым малочисленным народцем, обитавшим в этих краях с незапамятных времен, следует признать суунов, про которых известно менее всего. Похоже, издавна обитали они в предгорьях Альях-Тама, но, потесненные другими племенами, перекочевали в горные долины, где живут и поныне. Общая численность племени (или племен) никому не известна, однако к другим народам относятся они крайне враждебно. Года не проходит, чтобы – особенно по весне – весть о сожженных подворьях не достигала столицы княжества. Одно время дружины хордийцев пытались охотиться на варваров, но преследовать малочисленные отряды хитрых и вертких горных жителей, знавших окрестные ущелья, как свои пять пальцев, оказалось делом неблагодарным и опасным. Поэтому суунов оставили в покое, а поселенцы все реже стали обустраиваться в предгорных областях. Те же, немногие, кто осел таки в неспокойных землях, селились кучно, обнеся свои поселки высокими, деревянными стенами. Отчего местные поселения более напоминают небольшие крепости…
Впрочем, вернемся к Великой северной реке!
В прошлые Эпохи считалось, что самой протяженной рекой в известном мире является Андуин Великий. Однако оказалось, что воспетая в легендах и сказаниях главная водная артерия Средиземья заметно уступает в протяженности своему восточному собрату - Татьях, и не идет ни в какое сравнение с северным соседом - Амуном. Если протяженность Андуина, как считают некоторые летописцы, составляет около тысячи четырехсот миль, то Амун превосходит его как минимум на четыреста. При этом достоверно неизвестно, достигал ли кто-либо из следопытов самих истоков северного гиганта, которые находятся где-то в глубинах гор Северного Тайшаля. Зато уж точно известно, что бассейн реки со всеми речками, речушками и ручейками, что питают своими водами славный Амун, по своей территории не уступает княжеству Гондор в период его расцвета.
Известно также, что верховья Великой реки людьми не заселены, хотя, если верить летописям, в свое время немало народу отправилось осваивать эти края. Знать, однако, непролазные вековые чащобы, которыми славятся восточные провинции Хордии, не очень-то пришлись по вкусу поселенцам. Испокон веков люди продолжают массово селиться лишь в среднем течении реки, где поля и тучные пастбища соседствуют с величественными дубравами и первозданными лугами, переходящими в холмистые предгорья Южного Альях-Тама. Именно здесь расположены крупнейшие города Хордии: столица княжества Амунблат, торговый центр северной державы Либуза, знаменитейший Салихард, а также десятки более мелких городков и городишек, окруженные бесчисленными поселками и селениями. Именно здесь река кажется наиболее оживленной, поскольку множество суден, суденышек и мелких посудин так и снуют вверх и вниз по ее течению…
Однако чем более приближаемся мы к низовьям Великой реки, тем всё реже попадаются на глаза городишки и поселения, а суда да суденышки и вовсе становятся редкостью. И виной тому сама река. Ибо дельта ее представляет собой сплошные зловонные топи, перемежающиеся множеством подозрительных, сплошь заросшими осокой, ивняком и странными кривыми деревцами островков; с неширокими руслами, по которым неспешные воды северной реки следуют к заливу Форохель. Именно здесь в первозданных болотных дебрях до сих пор существуют не признающие никакой власти, сокрытые в болотном тумане и облаках мошкары (а также прочих кровососущих паразитов) немногочисленные общины отшельников – трапперов, охотников за морскими выдрами и озерными бобрами. Сказывают, что некогда сии осторожные животные встречались в дельте в преогромном количестве, но со временем бобры исчезли полностью (всех повыловили, что ли?), а выдры стали редкостью. Оттого, знать, и цена на их мех возросла многократно. А потому даже несколько пойманных особей в сезон дают немалую прибыль неприхотливым местным отшельникам…   
Земли к северо-западу от болотистого устья реки по-прежнему принадлежат немногочисленным племенам лоссотов, но остаются бесплодными и каменистыми. Оттого, возможно, поселенцы в тех краях никогда и не появлялись, хотя правители Хордии всегда считали эти пустынные земли своей вотчиной. 
Само же устье Великой реки, где она смешивает свои темные воды с искрящимися волнами залива Форохель, поражает неподготовленного странника своими масштабами, поскольку в месте слияния вод река достигает нескольких миль в ширину! Однако не следует обманываться: глубина мутного потока, порой, не превышает и пары футов, а потому не знающий этих мест мореход легко может сесть на мель, откуда его никто никогда не вызволит. Возможно, потому, если внимательно приглядеться, устье реки усеяно сгнившими остовами древних кораблей, что еще более затрудняет и без того непростое плавание…    

Впрочем, следует заметить, что нынче корабли в устье Великой реки приходится наблюдать редко. Чаще всего в этих местах объявляются быстроходные шебеки северных отступников, занимающихся перевозкой контрабандных товаров в обход таможенных постов Хордии. Еще реже случается увидеть в этих водах военные корабли Арнора, хотя северный форпост древнего княжества – город Бельфаст – расположен совсем недалеко. Оно и понятно: после того, как южный сосед Хордии сжег только-то заложенные на берегах залива верфи (обуглившиеся дубовые сваи до сей поры торчат там и здесь посреди болот, как напоминание амбициозным правителям северного княжества о несбыточных надеждах построить свой собственный флот), опасность с этой стороны арнорцам не грозит. Но всё же галионы южан изредка проплывают вдоль безлюдных, болотистых берегов - на всякий случай! - да время от времени устраивают погоню за самыми беспечными из контрабандистов (развлечения ради).    
Небольшие военные корабли, что наладились строить на верфях Амунблата и Либузы, также время от времени появляются в устье Великой реки. Однако преследуют эти вояки исключительно северных контрабандистов. И потому корабли хордийцев всё более жмутся к берегам, избегая столкновений с регулярным флотом Арнора, и исчезают из виду в узких протоках дельты при малейшей опасности.
Говорят, было время, когда арнорский флот, почувствовав свою силу и безнаказанность в заливе, решился на небывалое предприятие - достичь по Великой реке столицы северного соседа и таким образом положить конец многовековой распре и соперничеству меж государствами. И, вроде, поначалу им сопутствовала удача… Однако, преодолев в необычайно тяжелом плавании почти четыре сотни миль вверх по течению Амуна, флот южан оказался в ловушке: в устье речки Талой их встретили мощные береговые укрепления северного соседа, форты и цепи, преграждавшие путь вверх по реке. Когда же поредевший флот арнорцев, спасаясь бегством, вновь достиг устья Великой реки, на них набросились легкие, юркие суда северных отступников. Лишь немногим кораблям удалось вернуться в гавани Арнора. С тех пор попыток завладеть землями Хордии при помощи мощного флота как-то не наблюдалось…
Надо также заметить, что из всех речек и речушек, несущих свои воды к заливу Форохель, самой протяженной и полноводной является река Желтая, что течет с юга. Берет она начало в Серых горах и впадает в Великую северную реку приблизительно миль на семьдесят выше уже упомянутой речки Талой. Неторопливо неся свои воды, река Желтая петляет меж лесов, лугов и пастбищ западной Хордии; и хотя крупных городов здесь отродясь не бывало, на берегах ее в большом количестве пестрят многочисленные поселения, деревеньки да хуторки, а по самой речке снуют рыбацкие баркасы. И такая картина наблюдается на протяжении, этак, миль ста пятидесяти, если двигаться вверх по течению реки.
Однако, едва достигнув дальних отрогов Серых гор, медленное течение реки прерывается сразу несколькими бурными порогами, за которыми Желтая превращается в обычную горную речушку – мелкую, каменистую, шумящую и пенящуюся бесчисленными бурунами по дну глубокого каньона. Здесь «цивилизованная жизнь» заканчивается…      
И именно здесь очутились наши славные путешественники в самый разгар весны 2493 года по Н.Л.

Вода в речке Желтой была холодной, чистой и прозрачной. И вкусной… Хотя коричневатый цвет ее казался Фридерику крайне подозрительным. Как известно, воды в северных реках яркие и сплошь бирюзовые; но там речки питаются горными ледниками и протекают по гранитным расселинам, а не среди причудливых, красноватых, выщербленных ветром и временем скалистых образований. Высокие травы, мох и незнакомые лишайники жались к самой воде, обрамляя зеленым кружевом шумящее русло…
Фридерик сидел на плоском прибрежном камне и любовался стайками странных, крупных рыбин, что ловко обминали многочисленные каменья и перекаты, упорно двигаясь вверх по течению реки, не обращая, казалось, никакого внимания на примостившегося у самого берега молодого человека. Хоббит даже представил себе, как, зайдя в речку, сможет голыми руками ухватить пару рыбин – вот славный бы получился ужин! – но почему-то лезть в холодную воду вовсе не хотелось. Наоборот, хотелось вот так тихо и мирно сидеть на берегу, слушать шум реки, греться на солнышке, вдыхать аромат незнакомых трав и совсем ничего-ничегошеньки не делать…
«Ах, не позвать ли кого-нибудь на подмогу?» – лениво подумал Фридерик. Он даже глаза скосил в сторону «стоянки»… Там, ярдах в ста вверх по ущелью, меж крупных каменьев подымался сизый дымок от костра. Друзей видно не было, но их веселый смех отчетливо доносился до слуха хоббита. Но он лишь вздохнул, да так и не двинулся с места, напомнив себе, что пришел сюда не ради рыболовли, а для того, чтобы побыть одному и малость поразмыслить.  Впрочем, думать совершенно не хотелось. А потому, повалившись на мягкий ковер из свежих трав, прикрыв голову руками и закрыв глаза, хоббит стал неспешно припоминать все последние события, свидетелем которых и невольным участником ему пришлось стать…
Вначале Фридерик, невольно, припомнил жуткое путешествие в когтях Орла…

Надо сказать, бесцеремонность этих древних созданий произвела на Фридерика неизгладимое впечатление!
Стоило лишь запыхавшемуся молодому человеку, не успевшему даже толком-то надеть на плечи походный мешок, появиться на сторожевой площадке эльфийской твердыни, как чьи-то мощные лапы ухватили его за шкирки и легко подбросили в воздух. Хоббит только ручками-ножками задергал, крик же попросту застыл в горле, настолько он перепугался. И тут же огромные когти схватили бедолагу, и он оказался в «когтистом мешке», затиснутый перепончатыми лапами.
Помнится, Фридерик только пискнул и зажмурился, ожидая, что вот-вот лапы сожмутся, и от него даже мокрого места не останется. Впрочем, ничего подобного не произошло, и хоббит осторожно открыл глаза…
Когти Орла были плотно сжаты, но, тем не менее, оставляли достаточно пространства, чтобы молодой человек мог двигаться внутри «коробочки» и даже поудобнее устроиться (насколько это вообще возможно).
Лапы, надо понимать, были плотно прижаты к телу Орла. Фридерик вспомнил, как невольно покрутил носом – от птицы исходил странный, неприятный запах. Впрочем, в повозке Эдмэра пахло еще хуже…
Кое-как умостившись в своем временном пристанище, Фридерик вскоре обнаружил, что меж когтями птицы оставались узкие щелочки, через которые можно выглянуть наружу. Правда, всё, что ему удалось поначалу увидеть, это – узкая полоска земли где-то внизу да время от времени проносящиеся облака. Но хоббит и этому был рад. Впрочем, очень скоро он почувствовал, что начинает подмерзать. Дело было в том, что сквозь щели завывал пронизывающий ветерок; и вскоре молодой человек продрог настолько, что зуб на зуб не попадал. Мелькнула было мыслишка, не достать ли теплый плащ, но хоббит припомнил предупреждение мага, что Орлы не станут подбирать нечаянно выпавшую вещь, и потому он предпочел дрожать всем телом, но крепко сжимать руками бесценный походный мешок, на дне которого покоилась таинственная Книга.
Наверное, борьба с холодом отняла у Фридерика последние силы, и потому он крайне смутно запомнил те величественные картины, что открылись его взору с высоты птичьего полета. Орел то медленными качками подымался вверх, то вдруг описывал несколько кругов над одним местом, то стремительно падал к самой земле и вновь взмывал ввысь, отчего к горлу постоянно подкатывался неприятный комок. Долгое время внизу мелькали лишь остроконечные скалы. Наконец, горные цепи закончились, и взору хоббита открылась странная, желтоватого цвета долина без каких либо признаков жизни. Лишь местами к небу устремлялись клубы серого пара, что вздымались, казалось, из самых недр земли. «Мертвая долина», - догадался хоббит…
Несколько раз под ним стремительными тенями проносились другие огромные птицы. И каково же было изумление хоббита, когда он разглядел знакомую фигуру Палландо, гордо восседавшего на спине одной из них. Одной рукой маг, похоже, ухватился за гриву Орла, другой придерживал высокую, остроконечную шляпу. Синий плащ развевался и хлопал под порывами ветра…
Прошло некоторое время (счет которому хоббит давно потерял) и неприглядная долина сменилась, вначале, предгорьями, а вскоре внизу засияли суровые снежные вершины с отвесными склонами.
Казалось, что Орлы, большей частью, следуют вдоль горных перевалов и расщелин. Однажды Фридерик разглядел на склоне горы перепуганное стадо горных коз, что спасалось торопливым бегством. Другой раз ему показалось, что промелькнули фигуры людей, одетых в мешковатые шубы из шкур. Люди, похоже, что-то кричали, грозились, размахивая короткими топорами, и пытались стрелять из луков, но стрелы – понятное дело! – даже не долетели до исполинских птиц.   
Горные хребты внезапно закончились обрывистыми склонами. Долина, что открылась его взору, была наполовину задернута туманным покровом, но Фридерик с облегчением вздохнул, разглядев далеко внизу зеленые поля и леса. И тут же Орел резко нырнул под пелену облаков (молодого человека чуть не вывернуло наизнанку!). Завыл неистовый ветер, и земля внизу превратилась в сплошной ковер из смазанных цветных пятен. Хоббит только замотал головой, пытаясь разглядеть что-либо, и вскоре старания его таки увенчались успехом: взгляд «уцепился» за переливающуюся солнечными отсветами узкую ленточку реки.
Некоторое время Орлы следовали достаточно низко, придерживаясь незнакомой реки. Воздух заметно потеплел, и Фридерик уж было расслабился и перестал дрожать, но тут птицы вновь взмыли ввысь и впереди хоббит разглядел широкое русло и редкие паруса суденышек, что, казалось, застыли средь неподвижной водной глади. «Амун, - догадался Фридерик. - Как же быстро мы сюда добрались! Расскажешь кому – в жисть не поверят!» 
Вдоль берегов реки наметанный взгляд хоббита заприметил многочисленные человеческие селения и даже несколько поселков, обнесенных крепостными стенами. Впрочем, Орлы подымались всё выше, и вскоре земля скрылась из виду за хлопьями облаков. Зубы молодого человека вновь стали выбивать уже привычную дробь… Но птицы опять нырнули вниз, и Фридерик увидел стремительно несущиеся навстречу красноватые скалы. Он только зажмурился (на всякий случай), и тут когти Орла внезапно разжались…    
Фридерик, надо признаться, даже ничего толком-то сообразить не успел, как рухнул на каменистый склон небольшого холма (с высоты, этак, ярдов трех-четырех). Прокатившись кубарем вниз по склону, он  больно ударился обо что-то головой, ободрал до крови щеку, и, наконец-то, скинув со спины тяжелый походный мешок, растянулся во весь рост на травянистой лужайке, переводя дух и радуясь, что вообще остался в живых…
- Благодарю тебя, Гвайгир, величайший из Орлов! – донесся до слуха хоббита голос Палландо. – Мы не забудем твоего великодушия!
- Не стоит благодарностей, - ответил Орел. – Для нас это был сущий пустяк. Прощайте! – И послышалось хлопанье мощных крыльев…
- Проклятье на мою голову! – тут же воскликнул гном. – Ничего более мерзкого со мной в жизни не приключалось! Я себя чувствовал, что селедка в бочке…
- Хорошо, что не килька! – откликнулся Мерик. – А мне понравилось! Жаль, что в наших краях такие птички не водятся. Я бы только и летал! Туда-сюда, туда-сюда…
Путники продолжали негромко переговариваться и делиться своими впечатлениями от полета, но Фридерик, пригревшись под лучами теплого солнышка, внезапно расслабился и, похоже, ненадолго задремал. Вокруг лишь шумели под нежным ветерком душистые, высокие травы. И хоббит совсем не удивился бы, если на него кто-нибудь наступил ненароком.
Неизвестно, сколько вот так провалялся молодой человек, но сладкую полудрему его прервали негромкие голоса, что раздавались, казалось, совсем рядом. Не сразу, но всё же хоббит сообразил, что слышит приглушенные голоса магов.   
- Признайся, Саари, как тебе удалось заслужить дружбу Орлов? – спросил волшебник.
- Заслужить? – переспросил тот. – Что ты имеешь в виду?
- Ну, как же? Разве не на твой Зов явились Орлы? И надо сказать, весьма своевременно…
- Хм… Признаться, я был уверен, что это именно ты привел с собой птиц…
- Я? – Похоже, Палландо удивился донельзя. – С чего ты это взял, друг мой?
- Как тебе сказать… За Орлами я наблюдал уже несколько дней. Они то приближались к башне и кружили вокруг нее, то вновь улетали к дальним вершинам, становясь едва различимыми точками на горизонте… И я решил, что это верный признак того, что ты где-то поблизости. Я оказался неправ?
- У меня нет власти над Орлами, - промолвил Палландо. – К сожалению…
- Н-да… Жалко… Помощь Орлов не помешала бы в нашем походе. А так придется рассчитывать только на свои силы…
- Кстати, насчет сил… Думаю, следует денек отдохнуть, прежде чем двигаться дальше. Мена, похоже, совсем выбилась из сил, да и Странник выглядит не лучше… Гном хорохорится, но и ему досталось… И где этот Фридо? Почему я его до сих пор не видел?..
Хоббит лишь втянул голову и, на всякий случай, шмыгнул за ближайший камень…

Фридерик улыбнулся и открыл глаза. Речка всё так же неспешно несла свои желтые воды через пороги и перекаты. Лишь косяк странных рыбин куда-то подевался… Впрочем, воспоминание о случайно подслушанном разговоре вернуло хоббита к действительности.
«Надо собраться с мыслями, - подумал он. - Конечно, удивительно приятно сидеть на берегу незнакомой речки, греться на солнышке и ничего не делать… Но надо же и честь знать! Пора за ум браться!» Фридерик вздохнул и вдруг чуть не воскликнул: ох, и что я делаю здесь, за тридевять земель от своего родного подворья? «Твое подворье сгорело, – услужливо подсказала память. - Тебя преследует Верховный Староста (возможно!) и «призрачные всадники» (наверняка!). Ты изгой, как и твои друзья… И сколько еще пройдет лет, пока удача позволит тебе вернуться в милые сердцу  края! А пока – какая разница, где коротать все эти годы? Чем эти неприветливые, красноватые скалы хуже опостылевшей Северной обители?»
Фридерик скрипнул зубами, разозлившись сам на себя. «Соберись! – сказал он себе. - И давай, разбирайся во всем по порядку…» Он вновь закрыл глаза и стал припоминать всё, что произошло с ним за последние несколько дней…

Конечно же, самым удивительным происшествием был странным образом подслушанный разговор магов в башне Альтабара. Тогда хоббиту почудилось, что он оторвался от земли и – невидимый – полетел, куда глаза глядят… Стоп! Не он сам, а его внутренний взор! И не куда глаза глядят, а совершенно в определенном направлении! Фридерик уверенно управлял своим волшебным полетом – вот, что было главным!
«Интересно, - подумал хоббит, - смогу ли я повторить это, когда захочу? К примеру, сейчас?» Он повернулся в сторону стоянки и, нахмурившись, некоторое время сосредоточенно всматривался в подымавшийся почти вертикально дымок от костра. Впрочем, ничего особенного так и не произошло…
Фридерик вздохнул и вновь вернулся к своим мыслям. Разговор магов… Что-то в этом разговоре привлекло внимание хоббита, но что именно? Как запомнилось молодому человеку, вначале речь шла о некоем Запретном царстве и о том, сколько усилий приложил Саари, чтобы привить хеттам (так, кажется, назывался местный народец) основы мореплавания. Затем речь пошла о южном континенте, о существовании которого хоббит даже не подозревал ранее… После этого Старик упомянул про странные отношения, которые сложились у него с другим магом, Алатаром, и здесь Палландо прервал его речь… Закончилось же видение предостережением, что не всё можно доверять разуму простых смертных… Впрочем, о своих похождениях Саари (не так подробно) поведал друзьям на вершине Альтабары, а значит, в этом не было ничего секретного либо таинственного! А вот о чем маги умолчали, вероятно, останется загадкой до конца дней… Но не это заинтересовало Фридерика. А что же?
 И только восстановив тщательнейшим образом в памяти весь подслушанный разговор, хоббит понял, что же его так заинтересовало.
- Тисс! – невольно воскликнул он. – Конечно же, Тисс! Столица Запретного царства…
И сразу же Фридерик припомнил фразу, произнесенную некогда Странником: «…не понятна и приставка – Тиссенский. В пределах Средиземья нет города под названием Тисс или Тиссен. Нет также рек, гор и озер с таким названием…» Оказывается есть! Если память не изменяла хоббиту (а такое случалось крайне редко), то тогда речь шла о загадочной книге под названием «Новейшая История», написанной неким Маратом Тиссенским, в которой автор излагал свое видение устройства нашего Мира, весьма отличное от того, что досталось свободным народам в наследство от высших эльфов. Книга, вроде, вызвала поначалу фурор, но вскоре ее не только запретили повсеместно, но даже демонстративно сожгли на кострах… Помнится, Арата считал, что имя ее автора вымышленное.
О чем же была эта книга? Если верить Страннику, в книге этой некто по имени Марат утверждал, что наш Мир не единственный на свете, и он существовал задолго до прихода Создателя и его верных слуг валаров. А также что Моргот никогда не был в числе избранных, но оказался здесь случайно, поскольку был изгнан из других Миров за свою жестокость и вероломство. Что придет время, когда людям станут доступны другие Миры, и произойдет это, когда прозвучит Вторая песнь айнуров - слуг Илуватара… «Ах, - подумал Фридерик, - как жалко, что я так и не смог прочитать эту книгу! Хитрый Страж куда-то ее упрятал, и сделал это, похоже, преднамеренно… Надо бы поговорить со Странником!
Кстати, о Страннике… Хоббит поневоле нахмурился, припомнив недавнюю крайне пренеприятную сцену на вершине Альтабары, когда Страж ни с того ни сего набросился на Саари, а после и на подвернувшегося под руку хоббита. «…Прочь! Не заставляй меня подымать на тебя руку…» Конечно же, молодому человеку трудно было представить, что Арата, действительно, может поднять руку на тех, кого он сам называл своими друзьями. А еще паче – поднять меч! Или может?.. Несдержанность человека пугала хоббита более всего и, поневоле, Фридерик решил, что следует держаться от него подальше и быть настороже. На всякий случай, как говорится… Но разговора с человеком не избежать, если он хочет узнать о загадочной книге побольше…
И кстати, о мече… Хоббит, конечно же, ничего не смыслил в оружии, но ему показалось, что клинок, которым так гордится Арата и который, похоже, передавался в роду человека по наследству, должен быть непростым. Возможно, известным… Ведь сохранила же История (Фридерик не зря провел столько времени в библиотеке Палландо!) названия знаменитых мечей! Среди них Нарсил, меч Элендила; Андрил, меч Государя Элессара; Гламрин, меч мага Гэндальфа и даже Жало – клинок Фродо Торбинса. «Интересно, - подумал молодой человек, - могу ли я напрямик спросить об этом человека, не рискуя вновь нарваться на грубость?»
Фридерик только вздохнул, почесал еще не зажившие ссадины на щеке и принялся рассуждать на другую тему. Давешний Совет на вершине эльфийской твердыни, как и следовало ожидать, закончился ничем. Вернее сказать, не принес ничего нового… И теперь они все вместе вынуждены направляться в изначальное Средиземье, чтобы как-то разобраться в истоках грозных событий, что разворачиваются буквально на глазах. А возможно, маги только всё преувеличивают? Да, где-то там, на далеком юге, проснулся древний вулкан… Да, всякие несчастья обрушились лавиной на некогда спокойные земли древних княжеств… Но говорит ли это о том, что впереди всех ожидают еще большие неприятности? Или на этом всё и закончится? Фридерик не знал ответа на этот вопрос, но почему-то хотелось верить только в хорошее. И уж совсем трудно было представить себе, что гоблины и прочие мерзкие твари, притаившиеся в земных глубинах, вот-вот хлынут на поверхность и мир вновь превратится в арену сражений Добра со Злом. Нет, в ТАКОЕ молодой человек решительно отказывался верить! Впрочем, как говорится, поживем – увидим. Пока же Фридерика вполне устраивал тот факт, что в вынужденном путешествии его сопровождают верные и надежные друзья. Даже их общее число - девять, включая и собаку - придавало хоббиту уверенность в удачном завершении похода. Ведь если верить Палландо, девять – счастливое число как для людей, так и для эльфов! А значит, и для хоббитов!
Впрочем, почему-то Фридерик не сомневался, что вскоре их отряд заметно поредеет. Ведь планы гнома никак не связаны с планами магов; следовательно, не за горами день, когда Чача «отколется» от отряда и направится, куда его покличет собственная судьба. Да и Мена не скрывает, что у нее совсем иные цели на ближайшее будущее… И Альфа, которой позарез надо отыскать какую-то Северную твердыню… Не исключено, что скоро терпение псины лопнет и она отправится восвояси. «Вот вам, как минимум, три кандидата «на вылет», - с грустью подумал хоббит. - К тому же, я ничего не знаю про планы магов. Глупо тащиться за ними на другой конец света, всё более удаляясь от родимых сердцу мест…»
Фридерик вновь вздохнул и лениво припомнил вчерашний, случайно услышанный разговор магов. Действительно, интересно, на чей же Зов откликнулись древние птицы? Почему маги отнекиваются? Пытаются утаить друг от друга способность вызывать Орлов по своему желанию, или здесь что-то другое? Кстати, Орлы, действительно, объявились как нельзя кстати! Ведь в противном случае споры и пререкания могли затянуться не на один день!.. И кто в самый последний момент «стибрил» палантир? Похоже, всё-таки, что это работа Старика, но зачем ему понадобился камень? «Надо бы как-то аккуратно сообщить об этом Палландо и понаблюдать за его реакцией», - подумал хоббит. И кстати, о Старике… Он изменился! Заметно изменился! Если раньше (как запомнилось Фридерику) улыбка волшебника излучала тепло и доброту, то нынче его лицо более всего смахивало на холодную маску, что надевают на себя некоторые люди в «приличном обществе»… Может быть, виной тому постоянное присутствие рядом Палландо и Араты?
Впрочем, додумать сею глубокую мысль хоббит не успел. Чья-то тень коснулась зеленой травы рядом с молодым человеком. Фридерик невольно вздрогнул и обернулся.
- Старик! – с облегчением воскликнул он. – А я-то думал, что только Арата умеет незаметно подкрадываться сзади!
- Арата? – удивленно приподнял брови волшебник.
- Ну да! Он несколько раз заставал меня врасплох таким вот образом… Однажды я даже испугался!
- Я не собирался тебя пугать, Фридо, - промолвил Старик, присаживаясь на ближайший камень. – Просто мне надоели бесконечные пререкания твоих друзей, и я решил немного отдохнуть. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? Сегодня такой чудный денек…
- Конечно, не возражаю… - хоббит улыбнулся. – А о чем идет спор у костра, если не секрет?
- Хм… Какой там секрет? Твои приятели – я имею в виду всю честную компанию – спорят, каким путем быстрее всего добраться до южной столицы. А также, следует ли отправляться в путь завтра с рассветом, либо не тянуть время и трогаться в дорогу немедленно…
«Ах, - подумал Фридерик, - как не хочется вновь натягивать на свои плечи походный мешок». Но вслух спросил:
- И чья же точка зрения побеждает?
- У меня сложилось впечатление, что эту ночь мы, определенно, проведем среди знакомых скал на берегу речки Желтой…
- Хороший ответ! – усмехнувшись, воскликнул хоббит. – Это может означать, что угодно! Ведь нам еще ни один день, как я догадываюсь, брести вдоль этой речки и любоваться скалами! А мне совсем не хочется двигаться в путь на ночь глядя…
- Тогда я советовал бы тебе принять участие в споре, - промолвил Саари и улыбнулся. «Наверное, я ошибся, - подумал молодой человек. - Старик совсем не изменился, и улыбка его такая же теплая и дружеская…»
- Я скучал по тебе, - признался Фридерик. – Впрочем, я это уже говорил… Признаться, после твоего ухода долгое время мне было очень одиноко и тоскливо… 
- Что ж, по крайней мере, ближайшее время нам предстоит провести вместе… - промолвил волшебник. – И мне очень не терпится услышать, что приключилось с тобой за годы моего вынужденного отсутствия. Чем ты занимался, что делал?..
И Фридерик принялся припоминать свою жизнь с того самого дня, когда, вернувшись домой, услышал сбивчивый рассказ покойной матушки про «смерть» Старика. Надо сказать, что хоббит продолжал про себя величать мага Стариком, но в рассказе несколько раз путался, то называя его Саари, то старым, привычным именем. Наконец, Саари рассмеялся и сообщил, что не имеет ничего против, если с глазу на глаз молодой человек будет именовать его «Стариком», а в присутствии прочих путников - Саари… Фридерик облегченно вздохнул: ведь волшебник так и не задал ему столь неприятного вопроса, а, следовательно, не надо было ничего придумывать, выкручиваться и врать, утаивая странные способности Альфы. Впрочем - проскочила мыслишка – возможно, маг всё прекрасно понимал и знал про псину куда больше, чем было известно хоббиту…
Рассказ Фридерика, как не странно, растянулся надолго. Солнце уже начало касаться склонов красных холмов, и хоббит с удовольствием отметил про себя, что никуда сегодня – уж точно! – двигаться не придется… А потому расслабился и уже собирался засыпать Старика вопросами, когда невдалеке показалась знакомая фигура человека.
Признаться, Фридерик надеялся, что Арата направляется в другую сторону и проследует мимо, но не тут-то было… Человек остановился в нескольких шагах от собеседников и, глянув на них исподлобья, промолвил: 
- Палландо хочет с тобой переговорить, Саари… И тебе, Фридо, не мешало бы вернуться в лагерь. Собственно говоря, поэтому я и пришел…
- Хорошо, сейчас мы вернемся, - кивнул маг, не трогаясь с места.
- И еще одно… Я должен попросить у вас прощения… - промолвил Странник, нахмурившись. – Не знаю, право, что на меня тогда нашло… Возможно, последние события – смерть Теофила и беседа с Аргилом – совсем выбили меня из колеи… Прошу, не держите на меня зла!
«Вот это да! – чуть не воскликнул Фридерик. - Никогда бы не подумал, что Арата может признаться в своей неправоте!»
- Я не обижаюсь на тебя, молодой человек, - с достоинством ответил маг. – И не собираюсь таить в сердце своем злобу. Уверен, что мы еще станем хорошими друзьями… - С этими словами Саари поднялся и, бросив короткий взгляд в сторону хоббита, неторопливо направился в сторону стоянки.
- Надеюсь, ты не поверил, Фридо, что я – действительно! – могу поднять на тебя руку? – негромко спросил человек, присаживаясь на камень, на котором только что восседал Старик.
- Нет, конечно… - соврал Фридерик и даже не покраснел. «Интересно, - подумал он, поглядывая искоса на человека, - Страж действительно раскаивается в своем неразумном поступке или тут что-то другое? Может быть, к этому его подтолкнул Палландо, чтобы примирить компанию и успокоить друзей? Хм… Вполне возможно… Самый раз проверить!»
- Скажи, Арата, - негромко спросил он, - когда-то ты рассказывал мне про книгу, которую написал некий Марат Тиссенский?
- Хм… «Новейшая История», что ли? – Страж нахмурился и потянулся за трубкой.
- Ну да! Твой рассказ о книге настолько меня заинтересовал, что я с удовольствием бы ее прочел! Вот только незадача…
- Что именно? – осведомился человек.
- Ах… - Хоббит вздохнул. – Я так и не смог отыскать книгу в библиотеке…
- Это я вынес книгу из библиотеки, - неожиданно признался Странник.
- Как? – удивился хоббит. – А что бы сказал Палландо, если бы узнал про такое?
- Ничего бы не сказал, - угрюмо сообщил человек. – Собственно говоря, волшебник сам попросил меня об этом. Он посчитал, что читать подобные книги тебе, Фридо, рановато…
- Рановато? – еще более изумился тот. – Значит, все остальные книги мне читать впору, а эту – рановато?
- Послушай, Фридо, - устало произнес Арата, примирительно подняв руку. – Я только выполнил просьбу волшебника, ничего более! Если тебе нужны объяснения, обратись с этим вопросом непосредственно к Палландо. Возможно, он как-то пояснит свое решение…
- Хм… - теперь нахмурился хоббит.
- По-моему, - продолжал, меж тем, Страж, - тебя более должно заинтересовать, какое решение приняли твои же друзья в отношении дальнейшего похода… - Фридерик только кивнул. – Так вот: мы отправляемся в поход завтра с рассветом и продолжаем двигаться вверх по течению реки, пока не достигнем Серых гор. Затем по перевалу, что разделяет эти горы с массивом Ангмара, мы проникнем в верховья Андуина. Говорят, в тех местах когда-то находилось королевство Трандуила, одного из влиятельнейших эльфов Средиземья. – Хоббит опять кивнул. – Затем придется потратить некоторое время, чтобы соорудить лодки или хотя бы плоты, чтобы двигаться вниз по течению Великой реки… Конечно же, это самый короткий путь к Минас-Тириту, но, признаться, я был против… 
- Почему?
- Вот из-за этого… - Арата указал пальцем на изуродованную часть лица. – Нам придется пройти слишком близко от Драконьих Пустошей… Не подумай, Фридо, что я боюсь этих доисторических тварей, но безрассудно рисковать жизнью своих друзей мне бы не хотелось! Впрочем, я оказался в меньшинстве… Как и в прочих случаях последнее время… - И человек криво усмехнулся. – Удивительно, но лишь Саари и гном определенно поддержали меня…
- Бьюсь о заклад, - улыбнулся Фридерик в ответ, - Мерик из кожи лез вон, чтобы хоть краешком глаза глянуть на места, где и поныне обитают легендарные драконы!
- Похоже, ты хорошо знаешь своего друга… - согласился Странник.

Прошло два дня неторопливого путешествия.
Неглубокий каньон, которым протекала река Желтая, то сужался настолько, что прибрежные скалы нависали над самой водой (приходилось некоторое время брести по пояс в холодной, стремительной воде), то превращался в широкую, зеленую долину.
Говорят, в старину вдоль левого берега реки проходил вполне сносный тракт. Но путники инстинктивно старались держаться правого, обрывистого берега реки, хотя перейти по мелководью на другую сторону не представляло особого труда. Знать, тень зловещих «драконьих пустошей», сокрытых где-то там, на западе, за остроконечными красными скалами, не давала покоя мирным странникам. К тому же более чем прежде, хоббитов пугало изуродованное лицо Стража, неизменно шествующего впереди небольшого отряда, как напоминание о том, что древние твари по-прежнему живы-живехоньки и представляют немалую угрозу любому беспечному пешеходу в этих краях. Отчасти (и это бросалось в глаза) всех беспокоило полное отсутствие живности – ни тебе диких животных, ни птиц с их бесконечными, весенними трелями… Что уж говорить про людей, которые никогда в этих местах не селились из боязни стать любимым лакомством для грозных соседей!
Однако была и определенная прелесть в путешествии подобными местами: можно было совершенно не таиться - разводить костры, где задумается и беспечно спорить вслух, не остерегаясь, что тебя кто-то услышит… Впрочем, как и повелось ранее, путники, большей частью, следовали вдоль реки молча. Лишь на редких привалах они перебрасывались двумя-тремя словами. И то, более всего о сущих пустяках, старательно подбирая слова, и искоса поглядывая друг на друга…
Наконец, очередным вечером перед взорами усталых путников предстала широкая долина, где воды реки разделялись на два шумных потока. Один из них по-прежнему следовал точно на юг, а второй (тот, что поуже) резко сворачивал на восток. И хотя долину окаймляли безжизненные, выветренные скальные образования, дно ущелья приветствовало странников рощицами цветущих деревец и морем шуршащей под теплым ветром травы. По берегам, там и здесь, вблизи  пенящихся вод виднелись невысокие, рукотворные курганы. Было их двенадцать (как сосчитал Фридерик), сложенные из небольших камней, и присыпанные землей. Россыпи белых цветов украшали их склоны…
- Древние могильники… - проворчал гном. – Однажды мне уже приходилось видеть подобные… Похоже, когда-то здесь случилась славная сеча!
- Всё верно, Чача, - промолвил Арата, хмуро озирая открывшуюся низину. – Кстати, речка, что поворачивает на восток, зовется Кармаской…
- Так это и есть знаменитое Кармасское поле!? – изумленно воскликнул гном. – Никогда бы не подумал, что мне суждено будет побывать в столь славных местах! Ах! Сколько легенд и преданий ходит среди простого люда о сей славной битве!
- Какой битве? – всполошились хоббиты. – Почему мы о ней ничего не знаем?
- Откуда вам знать-то? – усмехнулась Мена. – Когда это беды соседних народов вас, невысокликов, интересовали?
- Па-апрашу, сударыня! – ощетинился Мерик. – Вот только не надо нам этих басен рассказывать! Мы такие же, как и прочие народы и народцы! В том смысле, что тоже натерпелись всякого лиха немеренно… А коль мы про сражение на сим поле не слыхивали, так уж извините!
- Ты неправ, Мерик, - спокойно заметил Томми. – Об этой битве уже упоминал наш друг Арата! Правда, вскользь… И, кстати говоря, обещал рассказать о ней поподробнее. В свое время…
- Верно! – громогласно подтвердил Чача. – Сейчас-то мы нашего разлюбезного Стража в угол и прижмем! Давай ответ! Кстати, а куда подевался Страж-то?..
- Не трогайте человека… - посоветовал Палландо. – Позвольте ему отдать дань уважения своим сородичам, что полегли на этом поле…
Все обернулись и проследили за взором волшебника…
Лучи заходящего солнца бросали последние отсветы на безлюдную долину, покрывая журчащие воды рек золотистым сиянием. Совсем невдалеке Фридерик увидел одинокую фигуру Странника в развивающемся плаще, размашистыми шагами преодолевающего неглубокий поток. Вскоре человек достиг противоположного берега и, неторопливо проследовав до ближайшего кургана, остановился, преклонив голову…
- Говорят, в одном из могильников схоронен родной брат Араты, - сообщил маг, пристально наблюдая за человеком. – Говорят также, что отец Араты не очень-то жаловал среднего сына, а потому и особенно не горевал по его кончине… Впрочем, Арата всегда относился к брату по-иному…
Путники на некоторое время застыли на склоне невысокого холма, наблюдая за неподвижным, скорбящим человеком.
- И младшего сына князь тоже не любил? – невольно поинтересовался Фридерик.
- Мм… Этого я не знаю, - ответил маг.
- Как же так – не любит детей своих? – удивленно воскликнул Мерик. – Зачем же их рожать-то? Что-то я не понимаю…
- Много ли ты понимаешь… - фыркнула девушка.
- А где сейчас младший брат Араты? – спросил хоббит.
- Он тоже погиб… Но не здесь, а в далекой восточной провинции, куда его отправил Аргил. Там он и схоронен.
- Вот те на! – воскликнул Томми. – Я бы тоже, пожалуй, невзлюбил после этого князя!
- Не следует продолжать этот разговор при Арате, - нахмурившись, промолвил Палландо, исподлобья наблюдая за человеком на том берегу реки. – Конечно же, я не могу знать всего! Похоже, покойный князь слишком много надежд возлагал именно на своего старшего сына… Впрочем, Арата возвращается...
Конечно же, Фридерик хотел задать еще парочку вопросов магу, но приумолк, наблюдая за тяжелой поступью Стража, который медленно пересек реку и теперь подымался вверх по склону.
- Где будем лагерь ставить? – весело осведомился Мерик.
- Где угодно… - хмуро ответил человек. – Можно и прямо здесь. Площадка ровная, до реки недалеко… Небо ясное… Чем не место для ночлега?
- А это не опасно? – осторожно поинтересовался Фридерик.
- Ты намекаешь на драконов? Должен заметить, что здесь, в долине, укрыться от этих тварей всё равно негде. Нет здесь ни пещер, ни глубоких расселин. Так что это место ничем не опаснее других…
- Могу вас успокоить! – промолвил Палландо. – Врядли нам стоит опасаться каких-то драконов…
- Это почему? – тут же воскликнули хоббиты.
- Слишком уж мы жалкая добыча… - усмехнулся маг. – Драконы и в прежние времена таким ужином побрезговали бы... И не забывайте, что с вами, как никак, два мага! Потому, не задавайте глупых вопросов, а лучше соберите-ка дров для костра. Думаю, вон в той рощице вы, друзья хоббиты, отыщите ха-арошую охапку сучьев да поленьев. Вперед, за работу!
Приятели поворчали немного (для приличия), но всё же поплелись в указанном направлении…

Ужин получился сытным, хотя и не блистал разнообразием блюд.
Подчистив тарелки до блеска, хоббиты разлеглись на мягкой, весенней травке невдалеке от кострища и принялись раскуривать трубки. Их примеру последовали маги и человек. Лишь гном некоторое время переводил удивленный взгляд с одного молчаливого путника на другого и, наконец, не выдержал:
- Так, когда же мы услышим рассказ о славной битве на Кармасском поле, а?
- И кто же собирается вести столь интересное повествование? – негромко поинтересовался Арата.
- Как кто? Ты! – воскликнули приятели.
- Я? – удивился человек. – С чего бы это?
- Ты нам обещал!
- Не припоминаю что-то, право…
- А я напомню… - подключилась к разговору Мена. – Это было, когда мы только собирались взойти на перевал Уренхой…
- Я свидетель! – пробасил Чача. – С тех самых пор я почти не спал ночами, только и мечтал услышать сею славную историю…
- Не спал он вишь-ли… - пробормотал Мерик. – Да ты, братец, обычно храпишь так, что глухой тролль проснется!
- Прекрати цепляться к гному! – резко осадил приятеля Томми. – Помолчал бы лучше!
- А что я такого сказал? – возмутился тот, но надулся и замолчал.
- Действительно, Арата, - произнес молчавший последнее время Саари, - расскажи, будь так любезен, если тебе не трудно, что здесь произошло? Почему сию битву считают «славной сечей»? А то я, признаться, даже краем уха не слыхивал про такую… И прочим нашим друзьям – я вижу – тоже не терпится послушать про эту битву из уст одного из ее участников… Или это секрет?
- Хм… - человек затянулся и выпустил тонкую струйку дыма. – Не секрет, конечно… Просто я не очень люблю вспоминать эту, крайне неприятную для меня историю…
- А ты вспоминай только приятное! – посоветовал Чача. – Мы, гномы, так завсегда делаем, когда речь заходит о чем-то неприятном! 
Странник лишь криво ухмыльнулся.
- Если следовать странной логике гномов, - промолвил он, - то самым приятным в этой битве является тот факт, что в народе её-де считают «славной сечей». Хотя, поверьте, ничего подобного и в помине не было! Более того, битва эта мало, чем отличалась от прочих сражений, что происходили чуть ли ни ежедневно на просторах славного Средиземья в те годы. Если бы не одно обстоятельство, если так можно выразиться…
- Поясни! – потребовала девушка.

Сражение на Кармасском поле, датированное в летописях 2462 годом по Н.Л., было одним из многих, происходивших в те, не очень далекие времена, на просторах враждующих княжеств. Возможно, и осталось бы оно в истории Средиземья не слишком примечательным, рядовым событием, если бы не «одно обстоятельство»… Впрочем, обо всем по порядку.
Осенью 2458 года на престол княжества Северный Арнор взошел и ныне правящий Хордией князь Варимир из Исильдуров. Был тогда князь в расцвете сил, умудренный опытом и закаленным в многочисленных сражениях. А потому все сразу поняли, что избежать очередного витка военного противостояния не удастся – так уж повелось испокон веков, что стоит очередному правителю лишь усесться на княжеском троне, как тут же он собирал знамена и выступал на войну с соседями. Возможно, лишь затем, дабы утвердить себя на престоле и доказать свою доблесть на ратном поле. Однако простому люду от этого жилось всё хуже и хуже.
Варимир не оказался исключением из очень долгого списка, и приготовления его были недолгими…
Уже к началу 2460 года объединенная дружина Хордии и Руна, которую в Арноре обычно кличут Северным воинством, захватила область, известную как Дол - плодородную равнину меж Железным взгорьем и реками Карой и Бегущей.
Как известно, на эти земли давненько претендовало княжество Рун. Однако вольный город Эсгарот считал Дол своей извечной вотчиной. И тому были веские причины: ведь именно потомки Гириона, древнего правителя Дола, бессменно правили вольным градом на Долгом озере на протяжении столетий; а Эсгаротского князя поддерживали Арнор и племена беорнингов - последние давно обосновались в лесах, что в верховьях Андуина. Потому в этих местах постоянно случались стычки, а порой происходили и настоящие, кровопролитные сражения меж дружинами Арнора и Северным воинством.
В течение нескольких последующих лет войска Арнора безуспешно пытались отбить Дол… Спорные земли неоднократно переходили из рук в руки, пока Хордия и Рун не захватили их в очередной раз и не заложили вдоль левого берега реки Бегущей несколько крепостей, чтобы окончательно закрепить за собой эту равнину. Случилось это ближе к 2462 году.
Раздосадованный, видимо, постоянными неудачами, Великий Князь Арвелог (ныне уж покойный), восседавший на Золотом Престоле в Аннуминасе, решился на хитроумный маневр. Весной того самого 2462 года пятнадцатитысячное войско Арнора тайно пересекло опасные горные перевалы Эттенблата и Ангмара невдалеке от Гундабада и, ступив на земли Хордии, стало двигаться на север вдоль течения реки Желтой. Сейчас уж непонятно, что именно замышляли военачальники западного княжества – обойти Северное воинство и нанести удар во фланг, либо напасть на столицу Хордии с тем, чтобы оттянуть войска противника из Дола... Так или иначе, но о продвижении вражеской дружины стало известно. В Кармасской долине их встретило двенадцатитысячное войско, спешно сколоченное из дружин Амунблата, Либузы и союзников Хордии – северян, конницу которых на тот момент и возглавлял совсем молодой, двадцатидвухлетний Арата…
- Ух-ты! – восторженно воскликнул Мерик. – И каково это – командовать тысячами воинов в битве? Жуть, как интересно!
- Ну, не тысячами… - пожал плечами Странник. – Вся северная рать насчитывала две тысячи воинов, а конников было всего восемьсот, и долгое время мы оставались в резерве, то есть не участвовали непосредственно в сражении. В схватку мы вступили лишь под вечер, когда стало ясно, что арнорцы медленно, но уверенно теснят войско Хордии… Не стану пересказывать все перипетии битвы! Скажу лишь, что к концу дня исход сражения висел на волоске. Тогда-то драконы и напали на сражавшихся в Кармасской долине воинов, сея смерть и хаос, и обратили в бегство обе стороны… На поле боя же остались только груды обгоревших тел.
- Удивительный рассказ, удивительный… - покачал головой гном. – Право, ранее я такого не слыхивал! Про битву сказывали многое, но про драконов никто даже не упоминал...
- Неудивительно, - усмехнулся Странник. – Ведь если в той битве и были победители, то ими, безусловно, стали драконы!
- Но как такое могло произойти? – спросила Мена, не отрывавшая взгляда от человека на протяжении всего рассказа. – В чем причина столь неожиданного нападения драконов, по твоему мнению?
- Я много думал над этим в прошедшие годы… И должен признаться, что достойного объяснения такому странному поведению доисторических тварей, долгие века скрывавшихся от взоров людей, у меня до сих пор нет. Пожалуй, лишь догадки… Возможно, в пылу сражения мы пересекли границы их исконных владений. Возможно, шум битвы пришелся не по вкусу извечным обитателям этих пустынных и тихих равнин… Кто знает? – Арата лишь пожал плечами.
- А ты? – поинтересовался Саари. – Что произошло с тобой?
- К тому моменту, когда на меня обрушился смертоносный огонь из пасти дракона, я уже потерял в битве свой шлем, - продолжал Странник. – Думаю, это меня и спасло от неминучей смерти - в какой-то степени… Позже мне довелось видеть расплавленные шлемы, что запечатлелись мертвой хваткой на головах погибших воинов… Мне же повезло - я упал с коня, сломав при этом ногу. Большая часть моего тела была обожжена... Я провел несколько дней меж горами тел, не осознавая, что со мной произошло, часто теряя сознание… В себя я приходил лишь ненадолго, когда очередной стервятник, приняв меня за мертвеца, принимался клевать мое тело… Всё, что мне удалось – ползком добраться до воды… Вскоре к полю битвы – да что там говорить, побоища! - подоспели свежие дружины из Амонфоста и Салихарда. К тому времени поредевшая арнорская рать отступила к верховьям Желтой. Её никто не преследовал… Останки же почивших в бойне воинов были преданы земле, немногих выживших обозами доставили в Амунблат… Тела воинов были настолько изувечены, что, как мне позже рассказывали, никто не мог отличить «своих» от «чужих». Потому всех похоронили в общих могилах и вознесли над ними каменные курганы, которые вы и видите нынче перед собой…
Странник нахмурился и замолчал.
- А дальше? Что стало с тобой дальше? – в один голос воскликнули Мерик и Томми.
Фридерик непроизвольно вздрогнул. Конечно же, он не рассказал приятелям про странную исповедь человека, свидетелем которой (вместе с Меной) стал в стенах северной столицы. «Интересно, - подумал он, - упомянет ли Арата свое истинное имя? Расскажет ли, откликнувшись на невольный вопрос друзей, как всё произошло на самом деле?» Почему-то хоббит в этом сильно сомневался…
- Приблизительно через год я вернулся в северные земли… - невесело произнес, между тем, человек. - К тому времени сломанные кости срослись, раны затянулись… Но ожоги продолжали меня мучить… Некоторое время я надеялся на исцеление, но, знать, пламя драконов обладает какой-то особой магией. Даже сейчас, спустя много лет, меня мучает боль, а обожженная кожа выглядят так, будто всё это произошло со мной лишь вчера. По нашим, северным меркам, я – калека. Меч мой, по-прежнему, острый, слух завидный, а руки сильны. Я научился смотреть на мир одним, здоровым глазом, но прекрасно понимаю, что в настоящем сражении, скорее всего, стану обузой для своих соплеменников, чем подмогой…
«В жизни в такое не поверю! – подумалось Фридерику. - Я ль не видел своими глазами сражения меж льдами в заливе Норрен?»
- …Поэтому, - продолжал Арата, - большей частью, я занимаюсь тем, чем могу заниматься с пользой для своего народа – вот уже два десятка лет я наблюдаю за Трактом и тайными горными тропами, иногда вмешиваюсь в разборки промеж ретивых обозных людей, иногда прихожу на помощь заблукавшим в горах путникам… Не скрою, впрочем, что провел много лет, блуждая по южным княжествам, где на меня, калеку, редко кто обращал внимание…
- М-да, - прокряхтел Чача. – Горькая история, что не говори…
«Чача ничего не знает о том, кем, на самом деле, является Арата, - догадался Фридерик. - Не знают и мои приятели. А также Старик…» Впрочем, в последнем хоббит был не столь уверен – Палландо вполне мог бы и «просветить» своего старого друга…
- Не подумайте, что я сетую на свою судьбу! – воскликнул Странник. – Я живу так, как могу жить, и стараюсь быть полезным…
- Кстати, о полезности… - потянувшись, произнес Палландо. – Как мне кажется, было бы оч-чень полезно пораньше лечь спать! Ибо с первыми лучами солнца нам следует отправляться в дорогу! Мы и так уже непозволительно долго отдыхаем!
- Ничего себе – отдыхаем! – возмутился Мерик. – И это – после полета на этих мерзких тварях… - И хотел было добавить кое-что еще, но Томми поддал приятелю под бок, и они скрылись меж камней в наступающих на поляну сумерках. Фридерику это очень не понравилось и он, соответствующе раскланявшись, последовал за приятелями.
Завернув за ближайший валун, Фридерик застал следующую сцену.
- Ну что ты меня шпыняешь? – шипел Мерик, упершись руками в бока и зло глядя на хмурого Томми. – Что ты всё время шикаешь? Даже слова не даешь молвить!
- Ты язык свой паршивый попридержи, я сказал! – негромко огрызнулся приятель. – Нечё им зазря молоть, тупица!
- Это кто здесь тупица? – так и подпрыгнул хоббит. – Щас тебе как намну бока – надолго запомнишь!
- Э-э! Прекратите-ка оба! – воскликнул Фридерик, протискиваясь в узкую щель между друзьями. – Что это вы распетушились-то? Может быть, объясните толком, из-за чего весь сыр-бор?
- Да задрал он меня своими нравоучениями! – Мерик в сердцах даже замахал руками. – Сколько можно? Этого не говори, того не делай, к гному, вишь-ли, не приставай…
- А при чем тут гном-то? – удивленно спросил хоббит, покосившись на Томми. – Ну, подтрунивает наш дружище над Чачей – что плохого, действительно? Или ты предпочитаешь, чтобы издевались только над тобой?
- Как по мне, - хмуро сообщил тот, - уж лучше пусть наш разлюбезный дружок надо мной подшучивает…
- Да что с тебя толку, - Мерик скорчил скучную мину. – На тебя где залезешь, там и слезешь…
- Слушай, Томми, можешь ты толком объяснить, в чем дело? – поинтересовался Фридерик.
- Не нравится мне этот гном… - понуря голову, промолвил Томми.
- Не нравится, вишь-ли… – передразнил приятеля Мерик. – Тебя что, свататься заставляют?
- Вы ничего не понимаете…
- Так поясни, - взмолился Фридерик. – Чем тебе Чача-то не угодил?
Томми еще больше насупился.
- Помните нашу первую встречу с гномом? – наконец, произнес он.
- Еще бы! – воскликнули приятели.
- Он тогда клялся и божился, что мухи в жизни не обидел, что свою секиру никогда на честных людей и не подымал вовсе…
Приятели опять кивнули. Действительно, при первой встрече в заснеженной долинке среди голых скал гном выглядел куда как безобидным созданием. В самый раз по головке погладить да посюсюкать!
- А теперь припомните, - продолжал Томми, - как он себя вел, когда на нас напали норды. Ох, и летали эти мерзавцы направо и налево от его топора! Нет уж, поверьте мне, ни раз и ни два ранее подымал наш милый и безобидный с виду гном секиру свою супротив людей! У меня глаз наметанный…
- Что ты знаешь про гномов-то? – не очень уверенно возразил Мерик. – Может статься, они от природы такие…
- Всё может быть, - согласился приятель. – Да только как-то не верится мне, что человек или иное разумное создание, в первый раз поднявшее оружие на ближнего, настолько легко примется сносить головы направо и налево… Нет, не в первый раз берется наш Чача за секиру, уж мне-то поверьте! А потому я и прошу тебя, Мерик: перестань подшучивать над гномом, если тебе дорога своя башка! Не нравится мне он… И вообще, перестань ко всем цепляться!
«А ведь Томми прав, - подумал Фридерик. - Странно, что я не обратил на это внимания. Что же скрывает наш гном?»
- Чача тебе не нравится, - промолвил, меж тем, Мерик, покачав головой. – И Мена тебе подозрительной кажется! И магам ты не доверяешь… А кому ты веришь, вообще-то?
- Вам, дурням, верю… - негромко проворчал Томми и отвернулся.
- Ну, и на том спасибо!
- Давайте спать, - устало произнес Фридерик. – Слышали же, завтра вставать рано... А ты, Мерик… Хм… Я бы, на твоем месте, прислушался к словам Томми!
Приятель лишь фыркнул, но более припираться не стал.