Арантас, ч. 1

Конь был серый, с темным, почти черным ремнем вдоль хребта, длинноногий и красивый. Он выделялся из табуна, когда на закате лошади возвращались, всхрапывая и поднимая копытами тонкую золотую пыль. Уна ждала его каждый вечер. Темноволосая, с нежно и красиво очерченным ртом, она тоже отличалась от сверстников какой-то нездешностью. Старая Рим, ведьма, часто останавливала на ней взгляд своих зорких еще глаз.

Отцу девочки это не нравилось, но он молчал, отгоняя тревогу.
 Вот и теперь он молча проводил глазами дочь, бегущую рядом с серым конем. Дети гнали лошадей к реке, перекликаясь и смеясь, и скоро к голосам их присоединился плеск воды и крики потревоженных чаек.

 Отец медленно пошел к дому, где ждала его мать девочки, и был уже накрыт к ужину стол. Солнце, прячась за лесом, залило на миг все невероятным переливающимся светом, и поднявшаяся навстречу жена показалась ему еще красивее.
 
И он, и жена часто отлучались из дому. Бродяги из рода бродяг - что еще можно было сказать о них? Дети оставались дома со старой нянькой, по сути, предоставленные сами себе. Они могли делать, что захотят, идти, куда им хочется, и так все долгое-долгое лето и короткую сухую осень, пока не подуют холодные ветра с севера, и корабли один за другим не начнут возвращаться с моря и становиться на зимнюю стоянку в старой бухте.

Тогда начиналась учеба. Доставались с полок книги, карты расстилались на столе, и огромный глобус занимал свое место в углу комнаты, заставленной моделями парусников. Уна была старшей. У нее был брат, меньше ее на 4 года. Отец учил их математике и географии. Мальчику премудрость эта давалась с трудом, но сестра схватывала все на лету. Она была умна, и иногда ей в голову приходили вопросы, ставящие в тупик даже отца.
 
Время было относительно спокойным. Кочевники уже лет пять не приближались к границам страны, а могучие соседи, надменные и богатые араны, были заняты своими внутренними проблемами. Народ мореходов мог вздохнуть спокойно, прошедшие войны забывались. Казалось, так будет всегда.

На покрытом галечником берегу было шумно. Мальчишки и девчонки, подростки и мелюзга, искупав коней, собрались на большой старой лодке.
 Обсуждалось что-то важное.

 Головастый подросток со смышлеными серыми глазами, наконец, перекричал всех. В сразу наступившей тишине был слышен только плеск воды за бортом  да шум ветра.

   - Ну, вот и пойдем, Нор, сами и проверим, - сказала Уна.
   - С тобой и пойдем, если не струсишь!- ответил Нор.
   - Нельзя туда идти! Это запретное место. Никто не возвращался оттуда, -   сказала девочка помладше, но все загалдели, не слушая ее.

   - Ага, всех съели! Ты еще, наверно, в духов веришь?
   - А ты - нет?
   - Конечно! Отец говорит, что их от страха придумали древние!
 
  -Чудной он у вас! Всем известно, что Великий Дух создал Вселенную,
когда ударил друг о друга два огромных камня. Осколки разлетелись, а из рассыпавшихся искр родились звезды!  - сказал Нор.
   - Ладно! Я не буду спорить! Когда моя звезда поднимется над лесом, приходи к старому дереву на горе, если не трусишь!

 Темнота упала, как всегда, внезапно. На фоне неба за рекой зачернели деревья, напоминая о страшных историях из толстой старинной книги, которую читала им мать зимними вечерами. Яркая голубоватая звезда, тезка  Уны,  взошла над лесом.
Девчонка тихонько открыла окно и спрыгнула на траву. Большой серый пес заворчал, но поднялся и поплелся за ней, тычась то и дело в ноги холодным носом.

 Тропинка шла вдоль стены дома, вдоль забора, за колоду, по которой журчала ледяная родниковая вода, и дальше по склону горы, все вверх и вверх... Было тихо, и в ночном безветрии пахло хвоей, травами, медом и тем непонятно-манящим и пугающим, не поддающимся описанию запахом опасности, который всегда есть в дурманящих ночных запахах.
 
Высохшее старое дерево, давно умершее, покрытое отвратительными грибами, но дающее приют многочисленной птичьей братии, зачернело вдали.
Нор уже ждал под ним.
Стараясь ступать как можно тише, Уна подошла к нему и легонько прикоснулась к его плечу. Нор вздрогнул и обернулся.
   - Я думал, ты не придешь! А пса зачем взяла?
   - Он сам увязался! Иди домой, Серый! Иди, кому говорю!

Серый неохотно побрел обратно, а Нор и Уна исчезли в темноте леса.
Тропинка шла прямо и все вверх и вверх. Глаза уже привыкли к темноте, и идти было не трудно,  скоро они были уже далеко от селения. Внезапно за деревьями мелькнул и   погас  огонек. Они остановились испуганно и настороженно. Было тихо.

Ветер совсем стих, только в глубине леса где-то потрескивали сучья под чьими-то тяжелыми шагами, да вскрикивала какая-то птица. Уна  бесшумно сошла с тропинки и потянула за собой товарища. Высокая трава  скрыла их.  Шаги приближались.
Кто-то шел неловко и тяжело, не таясь и не скрываясь. Уне казалось, что сердце у нее стучит так громко, что стук его слышен на расстоянии. Нор замер, не дыша, рядом с ней.

Незнакомец появился как сгусток мрака, огромным, в два человеческих роста, темным силуэтом. Ноги его двигались неожиданно легко, но от тяжести шагов земля вздрагивала. Где-то рядом  жутко вскрикнула ночная птица.  Темный силуэт замер, от него  отделилось две  тени  и медленно поплыли по воздуху в сторону ребят.


В наступившей тишине не было слышно ни шороха. Постояв несколько секунд,
великан протянул огромную, как ветвь дерева, руку. Тени остановились  и затем  вернулись к нему и слились с его чернотой. Тяжелые шаги снова зазвучали, захрустели сучья, зашелестела трава, но все тише и тише, удаляясь от детей.
 - Видела?  Может, вернемся?
 - Ну, уж нетушки!  Идем  до самой пещеры!

К пещере они добрались уже перед рассветом. Небо быстро светлело, и когда они вышли на большую поляну перед входом в пещеру, на восточном краю горизонта заалела яркая полоса: всходило солнце.
      
 Скалистые породы выходили здесь на поверхность. Под низко нависшей скалой
чернел вход в пещеру, страшный, как пасть доисторического чудовища.
По бокам входа стояли высокие раскрашенные столбы, увенчанные звериными оскаленными черепами. Это были запрещающие знаки, как, смеясь, называл их отец.

Вход в пещеру был заказан всем. Тех, кто пробовал туда войти, действительно, больше никто не видел.  Нор и Уна, осторожно ступая по мху, подкрались к скале и, помедлив несколько мгновений, нырнули в темный зев пещеры. Некоторое время они двигались в кромешной темноте, ориентируясь по слабо белеющему входу. Было тихо, только где-то далеко капала вода. Уна шла впереди, ведя правой рукой по стене пещеры. Глаза ее привыкали к темноте, и постепенно ей стали видны сходящиеся под потолком каменные плиты свода, стены неширокого коридора, уходящие вдаль, мелкие камни под ногами.

Нор,  ничего не видя в темноте, спотыкаясь, шел за ней.   Когда он, споткнувшись в очередной раз, упал, Уна сердито обернулась к нему, и он вздрогнул, увидев  ее глаза, светящиеся, как глаза зверя. Он вспомнил шушуканье старух о том, что Кел, ее мать, маленькой девочкой была найдена в лесу, и что происхождение ее более чем не ясно. При ее редкой  красоте она вполне могла быть дочерью таинственных существ, появляющихся иногда в окрестностях пещеры и исчезающих так же внезапно, как и появились, а злых или добрых – это нужно еще проверить. Вот проверять только было некому.  Жители селенья панически боялись приближаться к этому месту, охраняемому множеством запретов.

- А ты знаешь, у тебя глаза светятся, как у кошки!
- Не выдумывай, никто мне этого никогда не говорил!  Что ж они в лесу не светились?
- Нет, правда! Что б мне пусто было! 
-Давай зажжем фонарь, здесь никого нет!
 
Уна вдруг поняла это с полной уверенностью и уже совершенно спокойно достала из кожаной сумки на плече небольшой фонарь и зажгла его. Колеблющийся неяркий свет выхватил из темноты бурые камни стен, заметались  по углам длинные тени, стали видны вдали сверкающие глыбы льда, свисающие с потолка пещеры. При свете  лицо Уны стало привычным,  милым,  и уже не пугали Нора ее большие блестящие глаза.

 Они пошли дальше. Вскоре справа открылся еще один почти круглый ход. Уна остановилась, посмотрела на Нора  и,  не отрывая руки от стены, повернула вправо.  Отец рассказывал ей, как нужно ориентироваться в пещерах и каменных лабиринтах, которые встречались путникам в местных горах, но сейчас ее вело какое-то внутреннее чутье, что было сродни чутью зверя, безошибочно находящего дорогу в переплетениях ходов.

Через некоторое время ход стал сужаться, пришлось идти, согнувшись, касаясь плечами стен, и вскоре ребята уткнулись в скалу, преградившую путь. Нор облегченно вздохнул, подумав, что Уна предложит вернуться. Ему было жутко среди обступивших их бурых скал и сверкающего в свете фонаря льда. Да и холодно здесь было, как в старом погребе его деда. Но девчонка и не думала о возвращении.  Передав ему фонарь, она обошла скалу. За ней чернело узкое неровное отверстие, в которое с трудом можно было все же протиснуться.  Обдирая руки, она юркнула в него, за нею с трудом последовал Нор.

Фонарь  упал и погас.  Тьма обступила ребят, и снова в этой кромешной темноте Нор увидел зеленые горящие глаза Уны. Мурашки побежали у него по спине, стало невыносимо страшно.  Но он  подавил страх. Уна нагнулась и быстро нашла фонарь.  Через несколько секунд огонек снова вспыхнул, стало веселее. Они стояли на узкой площадке перед большим, заполненным свисающими ледяными сталактитами залом, посредине которого поблескивала текучая поверхность воды. 

Может, пойдем обратно? – предложил Нор, подняв выше горящий фонарь и оглядывая нагромождения камней у стен пещеры и свисающие ледяные сосульки.
Но девчонка уже, прыгая по камням, бежала к воде. Нор двинулся за ней.
У воды они остановились. Фонарь мигал и коптил. Очевидно, кончилось налитое в него масло. Уна сунула руку в сумку, чтобы достать свечу.  В этот момент вода неожиданно всплеснула. Фонарь погас, и в темноте Уна видела, как медленно поворачивается  в их сторону безглазая  морда невиданного зверя. 

Бежать было поздно. Уна схватила с земли большой камень и швырнула его.
 Зверь исчез в воде.  Ребята зажгли свечу. Желания идти дальше не было. Надо было возвращаться. Но где та щель, через которую они вошли в зал?  В обступавшем их мраке среди камня и льда ничто не подсказывало им нужное направление.  Прошло какое-то время, показавшееся им вечностью.

Вдруг Нор встал и  медленно, как во сне, пошел к воде.  Скользя по льду, он подошел к ней совсем близко. Уна  окликнула его, подбежала, и, схватив за руку, потянула прочь. Он посмотрел на нее, словно не узнавая. Он знал, что ему нужно подойти к самой воде,  ему нужно было это сделать непременно, это было самое главное, то, ради чего он сюда пришел. Он вырвал свою руку.

 Уна пыталась ему помешать, но Нор был сильнее. Через несколько секунд он был уже у самой воды, и, скользнув по прибрежному льду, с негромким плеском погрузился в ее глубину. Уна, остолбенев от ужаса, увидела, как две темных тени мелькнули под поверхностью воды и скрылись в ее черноте…
 
Она плохо помнила, как выбралась из пещеры. У входа ее уже ждали.
***
Это первая глава книги "Звезды и пыль", опубликованной на издательской платформе Ridero. "Арантос" - ее рабочее  название.