Шкатулка Тамерлана. Глава 9

 Глава 9.
Четырнадцатый век, вошел в эпоху Возрождения, полностью  меняя умы человеческие. В то столетие Мир принадлежал самому человеку, выходил из него и заключался в нем же. Без Бога, сверх естественных сил, добрых и злых духов. Верх брали личности, свободные от любых запретов, заново создавая эти самые правила и запреты, но уже для тех, кто шел за Титанами своего времени.
Одним из таких  «Человеков!»  был Тимур из села Ходжа- Ильгар, близ Кеш, в средней Азии. Дикий, потный мужик, одетый в кожу и меха, обвешанный оружием и трофеями. Воинственный, сильный,  весьма отважный и сдержанный. Обладая трезвостью суждений, он умел принять самое верное решение в трудных ситуациях. Эти черты характера и притягивали к нему людей, заставляли безропотно покоряться.  Выше многих своих соплеменников настолько, что в быту считался большого роста. А в те времена, да в их степях, мужчины все были коренастые крепыши, с кривыми ногами, от постоянного проведения времени в седле.
Он позволял себе практически все – считая себя Повелителем Мира! С легкостью стирал с лица земли сотни городов, при этом – трепетно возвышал свою собственную Колыбель Мира. С великим рвением заботился о процветании своего родного Мавераннахра и о возвышении блеска своей столицы — Самарканда,  пригоняя из всех завоёванных земель мастеров, архитекторов, ювелиров, строителей, зодчих для того, чтобы обустроить города свои. Совершенно безграмотный, но умеющий слушать и самообразовываться. Свободно владел персидским, тюркским и монгольским. Хотя последний и уходил из обихода в его окружении. У султана, как его часто именовали, было четыре визиря, которые полностью занимались полезными и вредными делами.  И он, несмотря на веяния моды: «свободы от веры», был глубоко верующим и исполнительным. Придя к власти, он создал свод законов «уложения Тимура», в которых были изложены правила поведения членов общества и обязанности правителей и должностных лиц, а также  правила управления армией и государством. И этот Закон признавался равным для всех, как для эмиров, так и подданных.
****
Большой колонный зал Куксарая гудел, словно улей. Золотые своды, кирпичные арки, как и мраморные, вымощенные узорами полы, блекли под снующей по кругу толпой мужчин, кричащих в радости и делящихся своими подвигами. За арками располагались мощные, плотно закрытые, деревянные двери, охраняемые с двух сторон, вооруженными лучниками. У центральной стены, на высоком троне, из зелено-голубого камня, сидел мужчина и из под бровей, угрюмо, смотрел на дверь, не замечая своих подданных.  Поседевшие рыжие волосы, завязаны на затылке узлом, торчали из-под конусообразной шапки, отороченной мехом и украшенной крупными камнями. Не стриженные, длинные усы разделялись на две половины и сливались с небольшой, густой, клиновидной бородой. Несмотря на жаркое время, его богатый халат, дополняли доспехи, меха и несколько кушаков. И хотя взор его был хмур, счастье, от последнего похода и количества трофеев, читалось во всем облике. Поев от «пуза» и выпив не одну чашу вина, он хотел, и требовал зрелищ.
- Мой дорогой звездочет! – гаркнул он, перекрикивая толпу, заставив ее замолчать и слушать. - Не думаешь ли ты, что прошли все сроки, твоего предсказания?! Так, где же те, кого ты ждал, и кого так смело назвал Посланниками Бога!
- Они здесь, мой господин! В городе. Разреши проводить их к тебе? – мужчина вышел вперед и склонил перед эмиром голову.
- Давно пора! Убрать столы! Дайте место видеть то, что предлагает мой Асон!
***** 
Открылась дверь, и прежде чем войти Гаи увидели длинный проход и еще одни двери, закрытые и охраняемые. Свод кирпичных арок и стены были расписаны голубым узором, а сам проход был пустым, без мебели, картин, или напольных ваз. Шагов за десять, лучники принялись открывать перед ними ворота, наполнив своды дворца, скрипом несмазанного железа. Огромный зал, в конце которого виднелся трон, а по обе стороны, прямо на полу, в специально выдолбленных углублениях, сидели, дикари. Во всех смыслах этого слова. Тимур восседал один, изучая Гаев, и только несколько скамей, стояли пустые у ближней к нему стены.
Тимур  увидел шестерых, трех мужчин и трех женщин, как ему показалось очень мелких, каких-то безликих людишек, хорошо, но не броско одетых, с пустыми руками и без слуг. Усмехнулся их беспечности и от мужчин сразу отвел свой взгляд, нагло принялся разглядывать женщин, совсем не прочь пополнить гарем новыми наложницами, но, с каждым шагом их приближения, он менял свою заинтересованность, проявляя внимание к сильной половине, к их уверенному шагу, гордой осанке и мощи.
Шестерка, неторопливо, не выказывая никаких эмоций в адрес толпы, довольно близко подошла к нему и осталась стоять, даже не склонив головы. Он вскочил, задетый их гордыней, но подавив минутный гнев, рассмотрел, что лишь одна из трех женщин, будет ниже его. А о мужчинах и говорить нечего. Спускаться передумал, дабы не потерять своего величия. Сел, забросив ноги на подлокотник своего трона.
Жан и Виен стояли немного впереди, дети по обе стороны, буквально на шаг отступив от них. Не почувствовав ничего, кроме любопытства, Ви дала знак мужу.
- Приветствую тебя, правитель Самарканда! Основатель Тимуридов. Тимур бин Тарогой Барлас!
Услышав свое настоящее имя, он вздрогнул и направил свой взор на обратившегося к нему, не разобрав из речи, кроме имени, ни слова. Не то, чтобы  никогда не слышал этого языка, просто не задумывался над тем,  что кто-то будет говорить с ним на чужом, а не его наречии. Это разозлило, по рядам пошел гомон. Жан выждал и продолжил: - Мир дому твоему, любовь сердцу и благосостояния!
Тимур щелкнул пальцами, к нему подошел один из советников, перевел совершенно не то, что было сказано. Жан и Эд насторожились, вслушиваясь в каждое слово. Советник перевел полностью льстивые речи. Жан, поняв диалект, поднял руку и, выразив на лице сарказм, произнес:
- Твой человек врет! Он не знает моего языка. Нам же странно, что Великий правитель, тревожащий Рязанские земли и мечтающий взять Московию, не знает языка желаемых земель!
Тень удивления пробежала по лицу хана и он, расслабившись, вымолвил:
- Так вы всего лишь Русичи! – не сдержался, заржал, замахав руками, давая повод своему окружению подать голос и хохотать вместе с ним.
- Нет! Мы не только Русичи! – Дождавшись спада смеха, пояснил Жан, не оглянувшись, не проявив ни одной эмоции.
- Тогда кто вы? – уравновешенность голоса Жана успокоил хана, не смотря на то что, тот не удостоил ответом его вопрос, продолжая свою речь::
- Негоже, великому вассалу так встречать посланцев, да еще сидеть, задрав ноги, в присутствии гостей, не предложив присесть женщинам! – Тимур вскипел, но будучи счастливым от похода и добычи, привезенной днями, решил дать им немного времени, потешить его, перед смертью, какую им уже придумал:
- Садитесь! – Махнул рукой и подвинулся вперед, чтобы до мелочей рассмотреть их реакцию. - Места много! – Опять захохотал хан. Жан ответил улыбкой, и все остались стоять. - Так с чем пожаловали? И кто прислал? – Жан опять, игнорируя его вопросы, подводил разговор в нужное русло:
- Дозволь спросить. Ты мусульманин, принявший единого Бога, живешь в душе ли с Богом? – Говоря медленно, делая долгие паузы, Жан тянул время, концентрируя его внимание на себе, а  Вилена слушала. Дэн уже понял причину его боли, достоверно определив очаг ее, знал, что сможет обезболить  на какое-то время. Ев же нашла лазейку в его голове, и так же была готова послать хану видения. Как только Тимур немного задумался, послала ему первую картинку – фантом Ангела. Тимур вздрогнул, увидев парящего, седовласого, с огромными белыми крыльями, между ним и пришедшими. Сразу остудил свой пыл и повысил интерес к ним.
- Алам- насаб – нисба, принявший имя – Тимур-э-Лан! – Вступил в разговор Эд. – Тебя мучает боль, дозволь снять ее, чтобы ты с легкостью и удовольствием мог продолжить беседу?
Тимур придвинул туловище вперед и заржал:
- Не один из моих целителей не смог сделать это! А вы….  – Дэн, уже держа под контролем его воспаленный нерв, шел к нему, не смотря на то, что не получил согласие, и чем ближе он подходил, тем меньше были  мучения хана. Дэн точно знал, что обезболит его на день. Завтра боль вернется, а значит, у них есть шанс прожить еще сутки, а у хана возрастет любопытство и потребность в них. За спинами Гаев пошли волнения, но Ев, от имени самого хана, дала их головам приказ «Сидеть!», нечаянно задев и самого Тимура. Неторопливо поднявшись по ступеням Дэн возвысился над ханом, чтобы не вызывать агрессию, сделал шаг назад, сровнявшись лицом к лицу, положил свою кисть над усохшей рукой хана, затем опустил на колено. И так же неторопливо развернувшись, пошел обратно. Вел тем временем, держала барьер между двумя частями помещения, не допуская и малейшего поползновения к ним.
Тимур почувствовал облегчение, осознал рост Дэна, черты его лица, а самое главное – глаза. Он не видел еще таких чистых, успокаивающих, мужских глаз. Он словно взлетел над землей, окунувшись в синеву глаз. Не теряя этого чувства, перевел взгляд на остальных. И теперь, не терзаемый многолетней болью, изучал гостей: Вел была немного ниже его, сантиметра на два, но обув свои сабо, казалась выше. Ев была ростом, 172см, как и сам Тимур, обувь возвышала ее ровно на десять сантиметров. Парни же были выше отца, который наголову, а то и больше был выше девушек, даже на каблуках.  Вся же рать, была ниже хана.
- Так вы принесли мне весть от Бога? Я должен верить?
- Ты в ком усомнился? В Боге или Вере? – Вопрос Жана лег на его вопрос, опять оставив без ответа, заставляя работать мозг. А тут еще и Ев послала вторую картинку: Огня и человеческого мучения.
Тимур сжал подлокотники, невольно отстраняясь назад.
- Как я должен вам поверить? – Едва исчезло видение, проронил он, не собираясь сдаваться. – Слова пустой звук, уносимый ветром! Звон!
- Тебе нужны доказательства? – осведомился Жан, опять приковав к себе внимание. И не отвернувшись от Тимура, приказал: - Введите!
Асон открыл дверь, ввел восьмерых пленников – воинов, чьи руки были связаны на психологическом уровне, а Ев, пока они шли, послала ему, откровенно честное видение их пленения.
- Их только восемь! – заметил хан. - Было одиннадцать.
- Против четверых! – Напомнил Жан. – Тебе же все доложили, но ты не поверил, как не веришь и своим видениям. Мне не трудно, я поясню.  Двоих отдали на работы, в семью изувеченного ребенка. Одиннадцатый сбежал, принести тебе новости и подготовить.  Эти же пояснят тебе то, что ты спросил.
Воины пали низ, перед хозяином, рассказывая о силе четверых, косясь, с явным испугом на Вел. Ви слышала его недоверие и слегка повернула голову к Вел. Женщинам давно надоело стоять, как перед директором в школе, но повода не было исправить положение, сейчас же самое время. Вел метнула глазами и скамьи со скрежетом подъехали к ним, делая полусферу. Пленные воины вскочили со страхом и бросились к ступеням, ища защиты у самого хана. Женщины расселись, мужья стали за их спинами. И лишь Жан остался стоять немного впереди.
Тимур распорядился убрать покоренную восьмерку. Заговорил со своими советниками, очень тихо, но по жестикуляции было видно, что они спорили. Наконец гомон стих.
- Мы видим, тебе надо многое понять, постичь и принять решение. Увидимся завтра! – Произнес Жан, глядя ему прямо в глаза. Затем мужчины подали руки женщинам, пошли, не опасаясь удара сзади, повернувшись к нему спиной. Двери перед ними распахнулись и с грохотом закрылись. Не однократно ударяя Тимура по сознанию.
- Вон! Пошли все вон! Павших в темницу! Завтра решу, что с ними делать. Асон! – Орал он. - Останься! -  Подданные попятились, не поднимая лиц к нему, поползли из зала, спешно оставляя одного, чтобы гнев, не пал на их головы. Зал опустел, но уже через минуту к нему подошел звездочет, вынырнул из-за трона и склонил голову:
- Да, мой господин!
- Так зачем они явились? – Тимур не унимая гнева, проявляя не малый интерес к гостям, забыв даже о том, что боль покинула его.
- Мне не ведомо, господин! Звезды сказали, что они принесут весть. Я не имею права знать то, что только для ушей Великого.
- Для ушей Великого! Тогда почему я не услышал о них ни одного слова?! – Он уставился на вассала, но тот не поднимал к нему лика, давая излить все свое негодование, как делал всегда и выслушать спокойно. – Молчишь? То-то! Что ты, язык Высших, поведаешь о них, мне, их приемнику на земле?
- Они бессмертны!
- Бессмертны…  - хан не удивился, не поразился, он обрадовался, найдя точку, которую поставит на всех надгробьях, включая и Ассона. -  Ты это утверждаешь?
- Не я, звезды. Они лишь передают мне послание для Вас, мой Эмир!
-  И как быть мне? – отсутствие страха в глазах подданного смутило хана и он, будучи блюстителем собственных законов, не испытывая в данный момент чувства гнева, да и старые раны молчали, давая ему спокойствие в размышлениях, решил немного развлечься, подыскивая для суда неопровержимые доводы. Тем временем, умудренный опытом звездочет, знавший эмира не одно десятилетие, продолжал лить на его душу бальзам неприкрытой лести:
- Как может быть только Великий: мудрым, важным, дарующим милость и гостеприимным. О, несравненный, я лишь предполагаю, Вам же указывать, Вам править - достойно и справедливо, как и ранее, милостивый наш, господин!
- Может устроить пир в их честь? – бросил Тимур, поднявшись с прохладного трона. Пошевелил конечностями, прошелся, не спускаясь со ступеней, сжал и разжал кулаки. Ассон прижав руку к животу своему, поклонился в пояс, не опуская от хозяина глаз:
- Как угодно будет вашей милости! Ибо, Вы проявите милость, Вам вернется стократ!
- Показать мое милосердие? – Наклонился к нему, уставился в глаза,
- Это подвластно только Справедливейшему! – склонился еще ниже и выпрямился, не убирая от эмира глаз.
- Говоришь, надо показать величие? – подошел к ступеням, вырос над астрономом как гора.
- Ум и гостеприимство сердца! Что достойно только Вас, мой повелитель! – не унимался тот.
- Иди и не отходи от них!  - поднял руку, указывая на дверь, Ассон попятился. - Узнай как можно больше. Ночью будет праздник!
Ассон, склонился еще ниже и, шаркая ногами, попятился. Закрыв за собой тяжеленную дверь, сразу направился домой и последовал в покои гостей:
- Тимур в вашу честь устраивает праздник!
- Но мы не можем пойти в том, что на нас! – Заговорили женщины, не задумываясь над тем, что их там может ждать, а только беспокоясь о собственном облике. – Нам надо подобающе одеться!
- Ассон! Далеко ли у вас лавка, самых богатых торговцев? – осведомился Жан.
- Не очень, но… - Ассон, недоумевая, смотрел на них – ни капли тревоги, ни единого вопроса, ни любопытства, что случилось после их ухода! Вопросы рождались в нем один за другим и визирь начал с последнего: – Неужели вы собираетесь сами идти по городу, где просто кишат шпионы эмира, похотливые головорезы, прикрывающиеся его именем, лишь бы саблей помахать? Вы же подвергните женщин опасности! Ваши жены, лакомый кусочек, для любого гарема! Нет, я не могу позволить.
- Они наденут простые паранджи! И мы постараемся не выставлять себя, одевшись в скромные одежды. – Ответил ему Жан.
- Вы все равно будете чужеземцами. Ваш рост сразу выдаст вас.  Но…, - он на мгновение умолк, - думаю, сегодня, особо, никто не будет присматриваться к простому люду. Город живет слухами о неземных пришельцах, так что я проведу вас сам.
- Вот только, - Жан снял с пальца массивный перстень, оставив родовое кольцо и перстень с гербовой печатью. Подумал об обручальном, покрутил его и не смог расстаться. – Не купишь ли ты это у меня? - На руку хозяина дома легла платиновая печатка, усыпанная бриллиантами и большим изумрудом в центре.
- Но как?! – Ассону хватило взгляда, чтобы достойно оценить. - Это же достойно короля!
- А нам надо одеть жен так, чтобы они радовали глаз Эмира. Не сомневайся, это дорогая вещь. Любой купец купит у тебя его не меньше, чем за двадцать гнедых скакунов и прибавит еще.
- Я не за это волнуюсь. Здесь очень много для меня.
- Нет, Ассон – это достойно тебя. Ты рискуешь не только своей жизнью, приютив нас, ты подвергаешь опасности весь свой род. Не спорь со мной, прими и поступай с ним, как заблагорассудится. - Хозяин поклонился и принес им взамен три кошеля  золотых монет.
(фото из интернета)