Красивая у тебя сестра

   Самсон сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Анфиса и Платон. Поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе.
   Анфиса посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Платону все равно ничего не сказала, да он, вероятно, и сам все знал. Платон открыл ящик в своем столе. Светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Платон свято молчал.
   — Анфиса, отбой местной тревоги! Я все же тебя жду вот по этому адресу, — сказал Платон и протянул ей визитку гостиницы.
   — Спасибо!
   — На том стоим. Анфиса ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.
   — Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю кто чей на этой фирме.
   — И не надо понимать, исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя так просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?
   — Да ладно.
   — Умница! Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел. Но меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.
   — А сейчас, что изменилось?
   — Теперь ты чужая брошенная невеста, и я имею право подойти к тебе, но пока в скрытой форме.
   — Шпиономания.
   — Нет, способ существования.
   — Хорошо, с тебя диадема.
   — А это еще, что такое?
   — Мечта моя янтарная.
   — А, что янтарь на свете кончился? — усмехнулся Платон.
   — Нет, но я хочу янтарную диадему.
   — От меня, что надо?
   — На самом деле я хочу янтарный ободок.
   — Вот это понятней, так купи ободок и наклей на него янтарь.
   Степан Степанович и Анна Андреевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:
   — Анна Андреевна, ты знала, что твой муж в этом санатории отдыхает?
   — Сколько живу с Антоном Павловичем, столько и не знаю, что от него ожидать. Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут. Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.
   — Да, но мы попали в глупое положение!
   — Я этого не заметила. У них есть общая работа, они имеют право на встречи в рабочее время. Тебя и в должности не понизят, — заверила Анна Андреевна.
   — Будем надеяться. Меня волнует: 'Почему Самсон не прописал у себя Анфису'?
   — Столичный подход. Мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире.
   — Анна Андреевна, ты, что-то в этом можешь изменить?
   — Нет, хуже то, что Анфиса найдет себе другого мужчину.
   — Платона.
   — Откуда ты знаешь? — спросила Анна Андреевна.
   — Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.
   — Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.
   — Это жизнь, а не измены, — сурово проговорил Степан Степанович.
   Самсон сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. Ему было скучно. Он механически набрал номер телефона Анфисы.
   — Анфиса, я виноват перед тобой. Ты виновата передо мной. Возвращайся ко мне.
   — Я в чем виновата?
   — Ты сегодня была с Платоном.
   — Угадал, была с ним, как брошенная тобой девушка.
   — Я бросил, я и подниму. Рисую план нашего дома, нужен твой совет. Но после Платона я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай, или совсем переезжай ко мне. Я пришлю тебе помощников.
   — Подумаю.
   — Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта — Платон, ты его — получила, теперь без мечты возвращайся.
   — Самсон, я не буду жить в твоем особняке, — сказала Анфиса.
   — Почему, если это не секрет фирмы одуванчик? — удивленно спросил Самсон.
   — Понимаешь, я не могу жить в частных домах, у меня комплекс больших зданий, я боюсь дач и маленьких домов.
   — Анфиса, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома, все будет на контроле, на центральном пункте.
   — Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.
   — Так, один вопрос решили, и есть второй вопрос: ты родишь мне дочь?
   — Да не вопрос, но в моей квартире нам будет тесно.
   — Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата?
   — Зачем тебе они?
   — Понимаешь, мне тут теорию развернули, если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое — родит троих, а ты, что одна у матери?
   — Ты, ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Полина.
   — Очень хорошо! Значит, у меня есть надежда, что у меня будет двоюродная дочь!
   — Сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.
   — Ты забыла, что я пропускал твою платоническую мечту — Платона, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.
   — Благоразумный у меня жених.
   — Через месяц переедешь в мою квартиру. Нет, Анфиса, не могу я ждать месяц, я соскучился! Ты мне сейчас нужна, только скажи, что с Платоном ты не была.
   — Я с Платоном не была.
   — А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.
   — Живи спокойно.
  Вскоре к Анфисе домой вместе с Самсоном пришли два парня, они взяли ее вещи и унесли. Жизнь Анфисы усложнилась, впервые все заботы легли на ее плечи, но надо отдать должное Самсону, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Они стали одной семьей, в новом качестве и сами себе понравились. Самсон подошел к Анфисе, поднял ее на руки и отнес на большую кровать. Она подумала, что Самсон ей больше подходит, чем Платон, но вырвалась и убежала. Самсон на этом не успокоился.
   На работе Анфиса с Платоном говорила теперь только о работе, словно между ними никогда и нечего не было. Приехал из санатория Степан Степанович, и все встало на свои места. Иногда Анфиса задумчиво смотрела в сторону Платона только и всего, потом она переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, стоящее над рабочим столом. Ей опять хотелось янтарный обруч на голову. Анфиса встряхивала свою рыжеватую гриву волос и опускала голову над очередной мебельной разработкой.
   Вспомнила Анфиса Полину на свою голову, раздался телефонный звонок:
   — Анфиса, будь другом, хочу волосы нарастить! Весна, сама понимаешь! Дай денег, ты у нас теперь богатая.
   — С чего ты это решила?
   — Муж у тебя богатый Буратино, а мне как раз пяти золотых не хватает.
   — Полина, я чего-то не понимаю?
   — Интересное кино, это что я забыла в дачном захолустье? А тут столица, ты уехала, я приехала на твое место.
   — У меня нет денег.
   — Чего я перед тобой душу открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала? Кузине денег не осталось? — возмутилась Полина.
   — Проси у своего мужчины.
   — Издеваешься? У нас без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.
   — У меня денег, правда, нет.
      Анфиса вспомнила, как Полина устраивалась к ним на работу. Полина пришла после поездки на Янтарное море.
   — Анфиса, я и твой будущий муж должны знать друг друга.
   Вышел Самсон, поздоровался.
   — Самсон, возьмите меня к себе на работу, — неожиданно для всех попросила Полина, - а то я среди вас словно бедная родственница.
   Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство и различие. Полина была ниже ростом.
   — Полина, а кем бы вы хотели работать?
   — А вы как думаете?
   — Мне о вас Анфиса почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.
   Анфиса потому о ней и не говорила, что Полина путем нигде не училась, на учебу у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да видно ей этот труд с поездками порядком надоел.
   — Полина, я в затруднительном положении, у нас научно — техническая фирма, могу в бухгалтерию, если переучитесь, больше ничего на ум не приходит. Машину водить можете? — спросил Самсон.
   — Не могу.
   — Так и я могу ответить вам — могу взять с последующим обучением.
   — Вот вы какие! — сказала Полина и направилась к двери.
   Анфиса пошла следом за ней с одной целью — закрыть дверь.
   — До свидания, Анфиса, — сказала Полина, закрывая за собой дверь.
   Полина вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало...
   — Красивая у тебя сестра, — сказал Самсон.
   — А на работу не взял.
   — Куда ни скажешь? Вы не очень дружные сестры.
   — Самсон меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.
   — Заметно.
   У весеннего солнца могучая энергия, она слизывала своим языком снег достаточно быстро, и обнажала асфальт, землю и цветы. Оказалось, что различных видов подснежников много, или это просто ранние цветы, и они в скором времени готовы цвести на радость изголодавшимся глазам по цветовой гамме природы.
   Анна Андреевна посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим изображением, она старела медленно и красиво. Антон Павлович всегда гордился внешними данными своей супруги, но сто процентной верности у них не получилось, и они друг друга, ни в чем не винили: так и жили красивой парой, иногда отдыхая друг от друга по взаимному соглашению.
   Поразительно, но факт, они всегда обращались друг к другу весьма благожелательно, не произнося слов упреков и назиданий. Они вели себя друг с другом весьма тактично, приветливо и сдержанно. И весна не вносила коррективы в их сформированные длительной жизнью отношения. Чистота в квартире и на даче всегда была неназойливой, а естественной. Они держали приходящую домработницу, она отмывала поверхности, чистила, и уходила. Сами они вещи не разбрасывали, и все у них было хорошо.
   Тыл директора фирмы, был весьма надежен. С сотрудниками он вел себя сдержанно, не бранил, не хвалил, хорошо платил за работу. Идеальный человек, если не считать некоторых личных тайн. Так, ничего особенного. Когда–то он был безмерно беден, работал в шахте, но ему повезло. Работал в шахте он для того, чтобы написать в анкете, что он из рабочих, для таких людей, в определенные времена, в институте существовали дополнительные места.
   Шахта находилась рядом со старой шахтой, в которую некто спрятал бочку, но не с медом, а с янтарем. Было ощущение, что этот янтарь оторвали со стены, одним словом, он бывший в употреблении. Антон Павлович в отсеке шахты отбойным молотком коснулся бочки. Сквозь руду под светом фонаря, расположенного на шахтерской каске, сверкнули брызги янтаря. Он остановился, оглянулся, рядом никого не было. Оставалось вынести бочку на поверхность без посторонних глаз.
   Наверху дежурила девушка по имени Анна, она выдавала шахтерам фонари и прочие принадлежности для спуска под землю. Антон Павлович с ней договорился о том, что бочку с янтарем поднимут вдвоем. Они подняли бочку на поверхность земли. А что такое янтарь после железной руды? Пушок. Спрятали янтарную бочку. Анна и Антон сдружились, оба поступили в институты и окончили их.
   Антон быстро нашел пути сбыта и обработки янтаря. Он делал уникальные, длинные бусины, они смотрелись, как украшения времен Клеопатры. Божественно. Создал Антон Павлович малую фирму, потом большую фирму, умнее были и задачи, но начало его успеха было такое: от янтарной бочки.
   ...Николай, младший лейтенант советской армии, сидел в закрытом помещении и отдирал от панелей янтарной комнаты янтарь. Стены, разобранные на панели, то есть на составляющие части, стояли одна за другой. Ему помогали несколько человек рядовых. Их охраняли люди в черной форме. Младший лейтенант понимал, что жить ему остается немного, он будет жить, пока он добывает янтарь.
   В свое время он видел эту янтарную комнату. А теперь сидел и портил шедевр мировой архитектуры. Янтарь складывали в бочку. На дне бочки Николай положил записку со своим именем, что именно он наполнял ее янтарем. Эту записку обнаружил Антон Павлович, когда вытаскивал из бочки янтарь и расфасовывал по более мелкой таре. Он приложили немало усилий, и смог доказать, что именно он сын младшего лейтенанта Николая.
   Анфиса эту историю услышала от Самсона и страшно удивилась, что ее мечта прошла рядом с историей создания семейства Самсона еще при его жизни.
   — Самсон, почему о своей находке твои родители никому не сообщили?
   — Не верили в безнаказанность. Люди всего боялись, и, найдя то, что другие люди искали по всему миру, предпочли молчание. Я все фильмы по телевизору о янтарной комнате просмотрел.
   — А янтарь еще остался?
   — Вряд ли, осталась семейная легенда.
   — По принципу, а был ли мальчик? Жалко, что все исчезло, мне на янтарную диадему не оставили.
   — Опять ты про диадему! Куплю тебе янтарь, не такой уж он и дорогой, чтобы всю жизнь мучиться над простым желанием.
   — Диадема должна быть ажурная, из чистого золота, а в нее под скобочки вставлен янтарь.
   — Выполнимо, хотя и недешево. Тебе, Анфиса, сейчас нужна диадема или подождешь?
   — Еще ее надо нарисовать.
   — Мама с такой задачей справится, поговори с ней. Это тема лучше, чем твоя связь с Платоном.
   — Опять ты за рыбу деньги. Мы с ним работаем и все.
   Анна Андреевна, решила сделать ремонт в квартире. Она сама снимала обои, и нашла странное место в стене, звук от нее был пустой, а обои в этом месте с трудом можно было ободрать. Под обоями она нашла тонкую пластину, под пластиной располагался паз, в котором лежал пакет из-под молока.
   Литровый картонный пакет был набит янтарем. Она крутила в руке пакет с нарисованными синими листиками, внутри пакета поблескивали янтарные камушки. Она вынула один янтарь и обнаружила, что одна его сторона была неровной, словно на ней был клей, потом его чем–то отдирали. Она поставила пакет на стол, до прихода мужа.
   Антон Павлович, заметив пакет из-под молока с янтарем, весь перекосился:
   — Анфиса, ты зачем достала пакет из тайника?
   — Так это был тайник со старым янтарем?
   — Янтарь сам по себе старый кусок смолы.
   — Но это использованный янтарь.
   — Больше скажу, но не сейчас.
   — А, так это тот янтарь, который обдирал в войну с панелей янтарной комнаты твой отец?
   — Вспомнила? Да, это он.
   — Отдадим в музей?
  — Нет.
   — Понятно, но это историческая ценность мирового значения, стоит дороже любых бус из него.
   — Вероятно, все так, как ты говоришь, но это будет нам антиреклама до конца жизни, нас затаскают по мероприятиям, и еще нашим детям достанется. Анфиса, молчи о находке, умоляю, никому ни слова! Забудь все это еще раз!
   Анна Андреевна позвонила сыну:
   — Самсон, приезжай домой! Есть наследство от твоего деда! Жду. Но ты должен приехать в тот момент, когда твой отец еще на работе будет.
   — Мама, ты загадки задаешь. Приеду, перед обедом.
   Самсон посмотрел на янтарь, послушал версию матери на эту тему и сказал:
   — Янтарь — слишком серьезное обвинение моему деду и отцу, чтобы быть правдой.
   — Что делать будем? — спросила тревожно мать.
   — Положи туда, где взяла и замуруй покрепче.
   — Жалко, столько добра в стену замуровывать.
   — Жалко, так забирай себе, чай наследство от моего деда, или все, что от него осталось. Анфиса мечтает о диадеме из янтаря, а тут целый литр этого добра, я бы взял, да, что отец на это скажет?
   — Я думала, что ты ей не отдашь, а ты своей зазнобе подарок готов сделать!
   — Мама, так я возьму дары стены нашей?
   — Забирай, спать лучше буду.
   Самсон попросил Анфису задержаться на работе после ухода отца.
   — Что еще придумал? — спросила Анфиса с раздражением.
   — Есть янтарь для твоей диадемы, много янтаря.
   — Отлично, но где взять много золота?
   — У отца.
   — Понятно, а ему можно сказать, что янтарь есть у тебя?
   — Говори, все равно узнает.
   — Собрание соберем?
   — Треугольник такое собрание называется.
   — Нет, у нас многогранник.