Подражание М. Горькому

Во степи Таврийской знойной, лишь падёт жара дневная, две
девицы молодые ждут парнишку одного. Он когда-то был
блестящим, сердце дамам покорящим, и в шикарные костюмы от
Версаче облачён; шлейф французского парфюма за парнишкою
тянулся, комиссар Катани даже рядом с ним, увы, бледнел. Как
прекрасно он готовил, как изысканно и вкусно, как красиво и с
любовью блюда эти подавал... То смеялся белозубо, улыбаясь, как
Джоконда, и пленительно и мягко очи чёрны опускал. То
влюблялся, безмятежно отдаваясь страсти нежной, исчезал, не на
мгновенья, он на годы исчезал; чёрной молнии подобный, вспыхивал
на миг и тут же непонятно потухал.
А девицы-молодицы всё заламывали руки, заливалися слезами,
утопая в них по грудь, и в отчаянье метались и, стеная, заклинали,
чтоб когда-нибудь парнишка возвратился на чуть-чуть.
Он же сам не знал покоя и с мятущейся душою всё по свету он
Шагал. Был во Франции чудесной, в Альбионе во туманном, и в
Германии прекрасной он искал свой верный путь. Много знал он
жён, профессий, языков, людей различных, встреч, открытий, тайн,
признаний, денег в странствиях своих. Но как Чайльд-Гарольд
английский в город свой родной вернулся, вспоминая всё, что было, не
сжигая здесь мостов.
И с тех пор, который вечер ждут, девицы с парнем встречи, то
икру к той встрече мечут, то вино в бокалы льют; то кричит в них
восхищенье пред парнишкой- бриллиантом и вопят они в восторге:
« Встреча! Скоро грянет встреча!»

                Когда-то в нашем городе...