This is it, детка

Знаете, она на самом деле была... никакая.

Мы совершенно разные. Я ношу пиджаки, а она — чулки. Я люблю стейки, а она — диетическую колу. Мне нравятся красивые женственные девушки, а ей — бородатые кудрявые мужики. Так мы и нашли друг друга, наверное. Мои волосы вьются где-то с четырех лет, да и бороду сбривать я не намерен, а она — утонченная, в своем роде, девица с огромной сумкой и странным ходом мысли; причем, я бы сказал, что и там, и там всегда творился полный бардак.

Мы часто сидели друг напротив друга и молчали. Думали, как же нас судьба свела-то, непутевых. Мне многого не надо было, я работал по мере возможностей, а она старательно обчищала мой кошелек, чтобы там и монетка не завалялась случаем. Мы испытывали что-то вроде нужды друг во друге: ей нужны были деньги, а мне кто-то, кто будет платить за воду и свет, а большего мне и не надо было. Ну, еще еды бы вечером, когда с работы прихожу.
Правда, погашать долги вовремя она все равно забывала, а готовила просто отвратительно.

Единственное, о чем она не забывала — это интернет. Мечтала иметь популярный блог, писала туда каждую свободную минуту. Свои читатели верные, конечно же, были. Она и сама читательницей ярой была: есть там один, ее мечта просто, «This is it». Больше миллиона подписчиков и читателей, тысячи и тысячи репостов и цитирований... Он не диктовал, просто констатировал факты современности. Многие ходили по краю, прежде чем нырнуть и отдаться течению. А она с головой бросалась в самую глубь: в рыжий покрасилась, начала читать Бегбедера, на стене флаг Британии повесила, а в душе, намыливая голову, напевала Rubber Soul битлов. А еще...
Ну, вы и сами, скорее всего знаете, что в наше время популярно.
Вечерами, допивая свой третий литр кофе за день и докуривая седьмую сигарету, она говорила о том, как же ненавидит. И на деле оказывалось неважным, что же она так ненавидела: соседскую собаку, правительство или таких же дурачков, как она сама, — важен был сам факт. Просто ненавидеть.
Просто, но от души.

Я ведь ничего не имею ни против the Beatles, ни против рыжих, ни против того же Бегбедера или Британии. Мне нравилось, когда она, охрипнув от оглушительной попытки перекричать напор в душе, выходила, сбрасывала свое полотенце с Юнион Джеком и забиралась бегом под одеяло, пока холод не добрался до голых лопаток (а всё из-за того, что кто-то в очередной раз забыл зайти в кассу платежей, чтобы обеспечить нам еще месяц с отоплением и горячей водой).
Мне хотелось от души смеяться, когда она отборным матом ругала сожженные оладьи и говорила, что пора подписаться на какой-то блог с рецептами или купить кулинарную книгу, в конце концов.
А следить за тем, как она пытается подкрасить отросшие корни? Это было упоительное, непередаваемое зрелище! Она походила на разъяренного, общипанного цыпленка с кровищей на склизкой головке. Тогда уж поток трехэтажного мата несся в мою сторону, за гадкие смешки и «абсолютно дурацкие» шутки.
Не знаю, не знаю, а по мне, шутки нормальные были. Забавные.

У меня, по правде говоря, и у самого блог был. Я там даже отписывался — раз или два в день — о всякой всячине, типа просмотренного фильма, новой галереи или забавной фотографии. О ней даже пару раз писал.

И «This is it» она тоже ненавидела, кстати. К этому блогу она, кажется, испытывала больше чувств, чем ко мне. Она ненавидела его, но в тоже время не могла отказать себе в удовольствии и наказании прочесть новый пост. А потом все было по накатанной: исписанные ручкой запястья в цитатах, тихий час раздумий и — обязательно с фотоаппаратом на тощей шее — прогулки вне нашей квартиры. Иногда прогулки ограничивались балконом. Главное, что не в комнате, где душно и тесно.
Достаточно часто меня посещал глухой страх, что если на блоге напишут, что самоубийства снова в моде, однажды я найду ее остывшее тело на асфальте под нашими окнами.

Мы совершенно разные. Она всюду следовала за неясной тенью общепринятого одиночества, чтобы не остаться одной. Она ненавидела, люто и страстно... Себя саму ненавидела. За свою слабость, за неспособность отделить себя от клейкой паутины. Она хотела, чтобы люди следовали за ней, чтобы признали, но никому не нужна была еще одна «всего лишь копия».

Теперь понимаете, в чем проблема?
Мне бы удалить свой блог к чертям, но боюсь, что такие, как она, полностью потеряют чувство координации.
Ведь так много людей читает мой «This is it».