Элемент игрек продолжение

Она нажала кнопку, и его лицо возникло на экране.

- Что нового в ощущениях?

- Все девки пялятся на меня и вешаются на шею. Очень противно и
обременительно.
 Он подавил смешок:

- Напрасно. Это естественно. От этого тела исходит аура мужского
обаяния, и даже твоя воля не в силах погасить его. Что еще?

- Отношение к одежде. Странное безразличие. Акт одевания ускорился до
невозможности.

- Женщин красивых отметила?

- Есть одна, в норковом манто.

Он расхохотался:

- Так манто или женщина красивы?

- Пожалуй, все-таки манто.

- А мужчины?

- Бармен очень хорош, тип мерзавчика. Потом среди гостей есть
немного. А впрочем...

- Все ясно. Но, дружок, не забудь сказать, когда перестанешь замечать
мужчин...

*

Несколько недель Ирена осаждала ее. Не будь этого, пребывание в
Альпах принесло бы Юльке удовольствие. Ей нравились долгие одинокие
прогулки по окрестностям. Столкнувшись вечером на уединенной тропинке
с двумя мужчинами, она с бьющимся сердцем проскользнула мимо них, и
когда они уважительно расступились, ей стало смешно. Они сами не
хотели бы столкновения. И она вдруг поняла, что отныне не будет
никого бояться. Эта новая сила, жившая в ее теле, требовала выхода.
Она была неутомима. Перед ней с опаской расступались в барах и на
улицах. Она отпустила усы и усвоила небрежную грацию крупного
существа, в котором пропала ее хрупкость. Заигрывания женщин уже не
раздражали ее, она со смехом поддерживала игривый разговор,
постепенно привыкая к их реакции и находя в этой словесной игре
своеобразное удовольствие.

Вот только Ирена не давала ей покоя. Куда бы Юлька ни направилась -
везде натыкалась на нее. Ее напористость и подозрительная
тщательность во всем, касающимся внешности, раздражали Юльку.

- Владек, мне кажется, вы меня избегаете, - сказала она, застав Юльку
с сигаретой в темной нише холла.

- Напротив, ни с кем я не провожу столько времени, - насмешливо
ответила она, отодвигаясь.

Ирена села рядом и загляделась в окно.

- Какое небо! Тут звезды ближе, вам не кажется?

- Ненамного. Лишь на высоту гор. А это мелочь.

- Никакой романтики! Одно слово - математик! Вы что, и влюблены не
были? - защебетала женщина.

Юлька помрачнела. Нет, она не была влюблена. То была любовь. Как
странно! Казалось, это нельзя забыть, а между тем его образ уходил
все дальше и дальше. Или это последствия гипноза и ежевечерних бесед
с Робертом Стоуном? Или действие тех таблеток, на приеме которых он
настаивает?

Как будто это было не с ней. Где-то там, за чертой, остался человек,
который был для нее смыслом жизни. И вот теперь она сидит в темном холле с тщедушной девицей, влюбленной в нее, отделенная тончайшим шрамом от прошлой жизни и всего, чем дорожила. И не умирает от этого. Боль притуплена... Как все гадко!

Она не позволяла думать себе об этом, и держалась, уходя от тоски. И вот теперь эта балаболка сорвала покрывало, которым она отгородилась от прошлого.

- Вы разошлись? - тихо спросила Ирена.

Юлька кивнула.

- Она ушла к другому?

Нелепость вопроса не сразу дошла до ее сознания. Она вновь кивнула.

Ирена порывисто схватила ее за руку.

- Не думай о ней! Жизнь стремительна, и кто не может забыть о
вчерашнем - никогда не дойдет до завтра.

Юлька отодвинулась, высвободив руку, и смутная догадка мелькнула у нее.

- Идем ко мне, - горячо зашептала девушка, вставая и поднимая за
собой Юльку, высокую, сильную, неуклюжую в цепких ручонках Ирены.
Торопливо, словно боясь, что Юлька передумает, потащила ее за собой
по коридору. И эта горячность, нетерпение, напористость вдруг
расставила все на свои места. Юлька в замешательстве шла за ней, и
уже на пороге ее комнаты поняла.

- А ведь ты не женщина, - сказала она, закрыв за собой дверь. Ирена,
потянувшись к выключателю, застыла с поднятой рукой. - Ты сама
проявляешь инициативу. Ты не ждешь ответного хода с моей стороны,
напористо добиваясь своего, хотя ни одного поощрительного жеста от
меня не последовало. И потом, таких тщательно одетых и скрупулезно
накрашенных женщин просто не бывает... У тебя мужской тип
поведения... и мужское тело?

Напряженное молчание в темноте. Значит, она угадала!
 
- Я женщина! Все мои чувства - женские. Что значит тело?! - с отчаянием крикнула Ирена.

- Все.
Юлька щелкнула выключателем и прислонилась к двери, глядя на своего собеседника. Тот поник совершенно.

- Когда ты догадался?

- Только что. Женщина никогда так откровенно не предложит себя, если
только это не ее работа. Она все так подстроит, что об этом надо
просить, как о милости. А ты идешь напролом, как мужчина.

"Ирена" отошла к окну и закрыла лицо руками.

- Кто ты - Казик, Бронек, Янек? - спросила грустно Юлька.

- Стефан.

- Стефек... Тебя оперировали?

- Нет еще. Только поменяли документы.

- Чего ты ищешь?

Он резко повернулся к ней:

- Себя ищу. Свое настоящее тело! Если Бог ошибся и вложил женскую
душу в это уродливое подобие - нужно исправить ошибку!

- Боги не ошибаются...

- Я женщина! Я хочу носить женскую одежду, хочу, чтобы меня любил
настоящий мужчина. Что в этом странного? Я ненавижу это тело, не
останусь в нем! Меня с детства принимали за девочку, и игры у меня
были, как у девочек, а меня били за это и оскорбляли! Всю жизнь мне
приходилось отстаивать свое право быть тем, чем чувствую. Ты никогда
не поймешь, какое чудо женская одежда, как ласкает кожу шелк белья!

- Ну, почему же, могу представить... - хмыкнула Юлька. Нашел кому рассказывать!

- Откуда?! Ты, грубый самец, у тебя все в порядке, тебе не
приходилось переламывать себя! Что со мной только не делали! Только
здесь, впервые, я могу носить женскую одежду и не слышать шепота за
спиной! Доктор Стоун обещал мне по возвращении добиться разрешения на
операцию - единственный человек, который понял меня!

- А может, не стоит кромсать тело, разве нет выхода?

- И ты об этом! Пойми, дурак, я настоящая женщина!

Юлька опустила голову.

- Сколько тебе? За тридцать? На операцию уйдет несколько лет. И ты,
наконец, станешь женщиной. Не очень молодой, не очень красивой
женщиной. И что ты выиграешь?

- Я буду собой.

- Но счастлива только любимая женщина. А без этого все теряет смысл.
Ты уверен, что нормальный мужчина польстится на немолодую дурнушку со
странными замашками и мужским образом мыслей? Нормальный выберет
юную, хорошенькую, без проблем, которая родит ему сына. Инициатива принадлежит мужчинам, и ты автоматически лишаешься этой привилегии. Да, женщины бывают активны. Но не так. Не напролом - коварнее, тоньше. Стефан, подумай. Ничего хорошего нет в просто нормальных мужчинах. Они думают только о себе. Они - как гладкий камень, за который нельзя уцепиться, чтобы привязать их к себе. А тебе нужен человек с трещинкой, в которую можно просочиться до дна. Только такие и способны на любовь. Женщина - это не только тело. Это - суть. А этой сути я в тебе не чувствую...

Юлька тихо вышла, поднялась к себе.

Стоит ли продолжать? Там, на другом конце жизни, ее с тревогой и
тоской ожидает любимый человек. Два любимых человека. А она боится ослушаться умника-профессора - послать хоть весточку о себе!

Да пропади все пропадом!  Бежать в аэропорт!  Несколько часов - и
она ворвется туда, где ее ждут не дождутся!

Она рванула чемодан, кинула в него вещи. Крышка не закрывалась, и она
силой защелкнула замок. Накинув пальто, потянулась к выключателю и
застыла, увидев себя в зеркале.

Эти широкие плечи! Густая растительность на лице! Руки, способные
колоть орехи в кулаке!.. Он будет, пожалуй, пониже ее ростом!..

Он отшатнется от нее, как она сама только что отшатнулась от Стефана.
Никакая любовь, никакое прошлое, никакая душа не заменят тоненькой
фигурки, окутанной волной волос! Какой трагедией обернется ее
возвращение!

Юлька бросила чемодан на пол и прошла в
ванную, открыла горячую воду.
Телефон зазвонил.

Это Роберт. Она сегодня не говорила с ним. Пусть звонит. Она просто
не в силах.

Выбирай жизнь.

Но жизнь без любви - смерть.

Значит, выбора нет. Прости, Роберт, я не сниму трубку. У меня просто
нет выбора.

Даже не сняв  пальто, она забралась в воду. С усмешкой повертела в руках бритву, которой брилась теперь каждое утро.

Прости меня, Боб, но я выбираю любовь.

Струя крови смешалась с водой.

Не смотреть. Тогда проснется страх - а с ним и жажда жизни. Не
смотреть. Вспоминать. Первую встречу. Последнюю встречу.

Сумерки...

Сумерки...

Темнота...

*