Странник

Мне опять вспомнился дядя Боря из моего детства. Он и не забывался, потому что смотрел на белый свет не «как все». Люди звали его Борей-художником. Было ему около пятидесяти, наверное, или чуть за пятьдесят. Где и чем он жил – никто не знал. Где-то на дне посёлка. А чем..? Имел крепчайшее здоровье. В холодные зимние дни Боря появлялся на людях в длинном демисезонном пальто, лёгких туфлях и без головного убора. Из-под шарфа виднелись рубашки светлых тонов. Обязательно - светлых. Бывал он небритым, но никогда не был грязным. А интеллигентность проступала в нём и зимой, и летом, во всём его облике и в любом его состоянии. Она – изнутри, врождённая. И порой исходила от художника лучезарность - тоже изнутри, из глубины его мира.
     Единственный раз он позволил уговорить себя и заселился в сторожку профилактория у самого леса. Когда перестали дрожать руки, он нарисовал газеты, плакаты, расписал стены. По слухам, очень хорошо. Но скоро убежал. Боря мог надолго исчезнуть, на два-три месяца, и опять возвращался.
     Одни болтали, что художник поведал им свою биографию – он из Ленинграда, где имел бурную молодость, в Ленинграде живут его взрослая дочь, внуки, брат. К нам в Сибирь прилетел, погнавшись за женщиной-птицей, а от несчастной любви спился и пал на дно.
    Другие, и тоже будто бы со слов Бори, сказывали, что родился он в Хабаровске. С детства не желал быть «как все», юным ушёл из дома на поиски другого смысла, мечтал добраться до Тибета, а «свил гнездо» в Новосибирске и окончил там медицинский институт. Врачом не работал ни дня, потому как твёрдо решил стать духовным лицом. Но не стал, и в сердце зависла обида на всех. Со временем обида растаяла, он уехал в Пензу, где  поступил в художественное училище на отделение скульптуры. Однако и на этом поприще ничего не достиг. И душа запросилась домой, но по дороге в Хабаровск он передумал и вышел из поезда в Усолье. Трудился бетонщиком на стройке, санитаром в больнице, художником-оформителем в детсаду. Где работал – там и жил, а как залез в колодцы нашего посёлка - это Божий промысел. То ли он конченый алкоголик с потухшим взглядом, то ли душевнобольной, то ли «профессиональный» тунеядец на особом положении, его и милиция не привлекала за тунеядство. Человек вне общества. Но он вызывал у народа не брезгливость, не презрение, а сочувствие, когда беседовал сам с собой, уважительно кланялся ветхому забору, подавал руку столбу или дереву. Художник  пил всё. Что там тройной одеколон… Мужики уверяли, что Боря пил и ацетон, и тормозную жидкость. Редко, но стоял он у магазина и просил пять копеечек. Очень интеллигентно, ко всем на «вы» и «как вас по батюшке?» Ему не отказывали, хоть и понимали, что это на флакончик «Тройного». Всё равно Боря был выше других опустившихся людей. Симпатичный бродяга, больная душа, очарованный странник. Его жалели, за ним тянулся груз трагедии, беды. А что у него на уме и в душе – он никому не говорил.
    Глаза его, впрочем, не всегда были потухшими. Как-то он проник в Дом культуры, на нашу репетицию.
- Дядя Боря, привет! – загалдели мы.
- Здравствуйте, ребята! Вы славно танцуете. А курите зря. Не надо курить.
- Говорят, вы хорошо поёте. Спойте нам, дядя Боря!
    Он запел баритоном фрагмент знакомой арии. Хорошо пел, волшебно. Потом мы танцевали. Боря смотрел на нас внимательно и грустно.
- Музыка, поэзия, танцы – лучшее из того, что придумал Человек, - сказал он и прочёл наизусть письмо Онегина Татьяне. Неужели  репетирует в колодце? Или помнит с молодости? Удивительный! Он, как сеятель, закинул в души добрые зёрна. Через неделю опять зашёл в ДК. И снова удивил. И привык к нам, а мы к нему.
 Однажды между завклубом Фёдором Васильичем и дядей Борей завязался красивый разговор.
- Борис, есть ли что-нибудь выше искусства? – умно зарядил шеф.
- Есть. Любовь матери к своему ребёнку. Берегите ваших матерей! – сказал он нам. - Цените! Вы для них – дороже всего на свете.
- А ещё? – не успокоился Васильич.
- Самое высокое - вера в Бога! – таинственно ответил гость.
- Но как понять её – веру в Бога? - мы сидели чуть заколдованные, а дяденька преобразился.
- Вера в Бога – значит, вера в победу Добра над Злом, чистота помыслов и сердца, благие дела, любовь к Женщине, любовь ко всему миру и к своему соседу, стремление к той высоте, на которой жил Христос. Он – недосягаемая Личность, но Он помогает верующим в Него совершенствоваться.
- Христос – Бог, сын Божий или Человек?
- Он до того человечен, что не было и нет Личности более божественной на Земле.
    Слова, которые произнёс дядя Боря, звучали стихами. В те минуты он был другим, необыкновенным, в глазах сверкнул огонёк, за ним огонь. Кажется, в жизни этого человека произошло событие, сломившее его. Но в нём осталась Любовь. И Вера. Только без Надежды. Бывает ли так? Бывает. И мы доверяли ему, его речам.
- Как в полной темноте вдруг вспыхнет свет – на него же потянутся люди? Учение Христа – это свет в темноте, - сказал он.
- Но почему же мы не стремимся к этому свету? – удивился Васильич.
- Мы живём в стаде, в обмане, в кривом зеркале, в театре теней, во мраке, нас силой оторвали от Бога. И это аукнется нам. Мы вернёмся к Богу, но возвращение будет трудным, с потерями. Жаль, я того не увижу. Вы, я верю, доживёте, ребята. И пусть лучезарный свет Вифлеемской звезды освещает жизнь вашу и благие начинания!
- Мифология. Евангелие - сборник мифов. Ты вызубрил все мифы. А почему нет прижизненных рисованных портретов Христа? Художники разом ослепли? Может, не было Христа? - допытывался Васильич. - Я атеист. Я не верю в то, чего не доказать. Почему космонавты не обнаружили божественных следов?
- Евангелие не одно – их четыре, они написаны разными авторами. Все крупные умы планеты верили: Евангелия - не мифы. И Пушкин, и Руссо, и Эйнштейн веровали, и величайшие полководцы преклоняли колени перед именем Христа и перед Церковью Христовой. А русский человек, строя храмы во славу Божию, заставил петь камни.
- Но о чём Евангелия? - спросили мы.
- О земном пути Христа и о высшем призвании человека.
- И какое же наше призвание?
- В единстве с Богом. В духовном совершенствовании. Ведь человек – любимое Божье творение.
- А как достичь этого единства?
- Свет пришёл в мир, но люди больше полюбили тьму, чем свет. Князем мира остаётся Сатана. Как победить его? Только любовью человека к человеку. Зло, с которым мы соприкасаемся ежедневно, живёт не извне, а внутри нас. Нужно учиться прощать всех. Даже врагов.
- Врагов ненавидят. И враги ненавидят.
- Это и есть высота духа - прощать. Это человеческий подвиг. И это – уподобление Творцу. Настоящая вера - она человечна. Вера – не соблюдение обрядов и традиций. Бог судит не по обрядам, а по делам. И никакие храмы, даже самые прекрасные и могучие, не заменят разговора с Ним наедине. В таком общении человек не нижайший раб, а почётный гость. А Бог – хозяин, который любит всех своих гостей. Общаясь с Ним, будь уверен, что ты услышан. Иначе молитва бесполезна. Вера, сила веры – вот он, стержень.
 -   Дядя Боря, а в вас есть вера? – спросил я.
- Есть: вера в человека, в его разворот к свету, к Нему.
- Но что такое сила веры?
- Помните, как Учитель ходил по воде, что привело апостолов в ужас? Не помните? Не знаете? Поведаю эту евангельскую историю. Двенадцать Его учеников отчаянно боролись с ветром, дабы лодку не перевернуло. И вдруг они заметили человека, который шёл в ночи по волнам. Кто он? Призрак? Образ Смерти? Игра воображения? Все насмерть перепугались, а Он повернул к ним, и они услышали Его голос. Тогда Пётр крикнул: «Господи! Если это Ты, скажи, чтобы я пошёл к Тебе по воде». И был ему ответ:«Иди!»
- И пошёл? – крикнули мы.
- Да. Он шагнул за борт, и вот эта-то сила веры удерживала его несколько секунд на волнах. А потом Петра взял испуг, и он сразу исчез под водой, стал тонуть и звать Иисуса. Учитель протянул ему руку и молвил: «Почему ты усомнился, маловерный?» Никто из апостолов не заметил, как лодка оказалась у берега. Они больше не сомневались, что Иисус неземной, что Он обладает нездешней силой. А Учитель сказал им: «И вы так можете, если будете верить».
- А Иуда – он кто? Неужели предатель? – опять спросил я.
- Он - трагическая личность. Иуда - любимый ученик Учителя. Или этот несчастный не понял Христа и разочаровался в нём, или он взял на себя страшную миссию во имя Истины Христовой. А предателем… Нет!
- А что за притча о заблудшей овце? – невпопад вспомнил шеф.
- Есть люди, которые считаются плохими. Преступниками. Как относиться к ним? Христос ответил притчей: «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не покидает девяносто девять в пустыне и не идёт за пропавшей, не ищет, пока не найдёт её? И найдя, он радуется, зовёт в дом соседей и говорит: порадуйтесь со мной, я нашёл овцу мою заблудшую. Так и на небесах больше радости об одном кающемся грешнике, чем о девяноста девяти праведниках.
- Ага, можно сто раз согрешить и сто раз покаяться. Вот твоя логика, праведник Борис.
- Любовь Божия уважает свободу человека и ненавязчива. Она оставляет людям право выбора. Бог всегда примет обратившегося к нему как дорогого гостя. Послушайте притчу Христову о блудном сыне: младший сын потребовал у отца свою долю наследства и уехал далеко-далеко. При расставании отец не упрекнул его ни словом. Он не уговаривал сына, ему не нужна была вынужденная, показная любовь. Сын промотал всё и вернулся нищим, надеясь на отцово прощение. Отец не только принял, а устроил пир. Это не понравилось старшему сыну. – Ты заколол для него телёнка. А я верен тебе как отцу, всегда с тобой, но ты ни разу не дал мне даже козлёнка, чтобы я попировал с друзьями. – Друг мой, дитя моё, - ответил отец. - Ты всю жизнь со мной. Всё моё – оно твоё. Но давай возвеселимся и возрадуемся тому, что брат твой пропавший нашёлся… Господь всегда готов принять кающегося. Он ценит свободу каждого, он терпеливо ждёт, как отец, сидя у порога, ждал сына.
- А где Царство Божие? – снова спросил старый атеист.
- Оно внутри нас. Не все достигли его, ибо Зло мешает нам. Путь этот долгий и трудный. Апостол Павел говорил: доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю.
- Так чего больше внутри человека: Зла или Царства Божия? – продолжал пытать Васильич дядю Борю.
- Это главный вопрос бытия. Когда Добро победит Зло, в душах воцарится Царство Божие.
- Жизнь-то идёт по кругу и ничто не меняется. И противостояние Добра и Зла не кончится.
- Неправда, Фёдор. Нет предела совершенству. Человек должен стремиться к духовной и нравственной высоте. И Добро всё равно победит.
- Но пока на земле существуют скотобойни – люди будут уничтожать друг друга.
- Христос ведь не философствовал и не пытался реформировать общество. Он изменил отношение к Богу, учил о единении с ним.  Учитель обращался с проповедями не к стаду, а к личности. В стаде духовность каждого человека снижается, им владеют стадные инстинкты: «Буду как все». И сейчас государство губит в человеке личность, относится к нему как к члену стада: «Не высовывайся». А ведь в каждом человеке заключён целый мир, так любимый Богом. Меж людьми нет преград национальных, половых, сословных, возрастных. Все мы – Его дети. Женщине Он вернул человеческое достоинство и право иметь духовные потребности. Тогда как дохристианский мир отводил ей единственную роль домашней рабыни. И женщины стали самыми любящими Его соратниками. Почитайте в библиотеке о Саломее, о Марии Магдалине, о Сусанне, о Марии Клеоповой. Они были верны Иисусу до конца – до его смерти на Голгофе. Те первые христианки не предали Его в отличие от мужчин. Пётр аж трижды отрёкся от Учителя в одну ночь. Именно женщины проводили Его до места погребения, им первым явился Он в Воскресение своё. Уважайте Женщину! Она более совершенна.
- Почему Христос не открыл никому тайну о конце света? Ни Иуде, ни Павлу, ни Марии?
- Потому что Судный день – божественное знание, оно не для людей. Христос сказал только, что Судный день придёт внезапно.
    Мы упивались, заслушивались Борей в эпоху "развитого социализма" и холодной войны. Кто же он такой - наш учёный дядька? В своё время Боря выпал из общества, из стада, не приняв его стадных законов, и с тех пор зажил независимой жизнью аскета подобно Иоанну Предтече? Или хорошо начитанный алкоголик? Да, он – не «как все». Обитает в колодцах, пьёт ацетон, целует берёзы. Но как говорит! Как много знает! В учебниках: мы – народ, вместе мы – сила! А он: каждый человек – Личность, целый мир! Но вместе мы – стадо. В учебниках: мы – великая держава! А он: Христос разбил все границы. Во мне засели противоречия: или жизнь наша не очень правильная? Или в школе нас учат не совсем искренне? Или дядя Боря живёт иллюзиями? Художник верит: уметь прощать, даже врагов прощать - это высота духа, уподобление Богу. А набожные бабушки пугают: Бог накажет. Он прощает или наказывает? А Судный день - разве это Любовь Божья? Это же казнь за наше право выбора. Но ведь Бог уважает людское право выбора. Бога надо любить или бояться? Кто боится - тому не до любви. Кто любит - тот никого не боится. Жизнь проста или сложна? Мы сила или стадо?
   …Дядя Боря к нам больше не зашёл. И в колодцах не осталось следов его обитания. Он скрылся из посёлка навсегда. Каждому свой путь…