Венчание

Простой и обычный вечер. Солнце медленно таяло за снежными горными хребтами вдалеке. Пение птиц. Шелест листвы. А в доме… Спор. Причина. Та же самая. Юная богиня совершила решительный поступок, который никак не мог быть одобрен человеком. Но именно это обстоятельство и повернуло всю цепочку событий. За прошедшие годы он все не мог понять, почему же она обрекла венец своих творений не просто на смерть, а на страшные муки разодранной совести и невыносимую боль сломленной воли. Точка кипения обоих уже давно прошла. Но, никто не позволял себе лишнее, ибо оба любили. До безумия.
Он отчаянно доказывал, что у них есть шанс, что они заслуживают право на искупление своего эгоизма. Ведь это и есть точка опоры всей человеческой концепции существования Добра и Зла.
- Добро и Зло – это человеческие изобретения, - холодно ответила она. – Люди отчаянно стремятся объяснить свои жестокосердные действия искушением от Лукавого. Но их не существует. Ни бога, ни дьявола. Есть Я! И в моем мире нет Добра и Зла, есть Свет и Тьма, Созидание и Разрушение, Жизнь и Смерть. И ничего более.
- Вот почему в своих самых сокровенных и потаенных фантазиях люди стремятся к самым простым удовольствиям. Все сводится к элементарному желанию выжить и облегчить жизнь, - подхватил понимающе он.
- Именно! – глаза ее широко открылись. – Теперь ты понимаешь, что все эти представления о так называемых высших силах – не более чем попытка оправдать себя, свое желание встать выше всего сущего, встать выше меня, всех остальных с кем они должны были делить созданный мной мир. И именно по этой причине я вынуждена пожертвовать людьми во имя спасения прочих моих творений. Они обречены.
- Но я ведь тоже человек, - сухо произнес он.
- Уже почти нет, - прошептала она и вышла из комнаты.
Спор был завершен. Больше было не о чем разговаривать.
Постояв немного, он отправился в хранилище. Туда, где хранились все собранные и сохраненные им изобретения и творения людей. «Человеческие штучки», - как она называла.
Вино. Какое? Белое? Красное? Розовое? Он взял бутылку наугад и пошел в кабинет. Со звуком глухого хлопка пробка выскочила из горлышка. Он стоял у окна, наблюдал за последними лучами умирающего солнца. И думал, вспоминал. Его мысли словно взвешивали его предыдущую жизнь и ту, что он обрел. Что и кого он потерял, но что и кого он обрел.
Скрипнула дверь. Она вошла в кабинет.
Он закрыл глаза и слушал ее шаги по мягкому ковру. Он был готов слушать ее шаги всю жизнь, до конца существования Вселенной.
Она подошла сзади и тихонько обняла его, глядя через его плечо на алый закат. По его спине пробежала дрожь от ее прикосновения. Он словно таял, но находил самого себя в глубинах души.
- Прости меня, - нежно прошептал он. – Ты в своем праве и мы уже давно определились касательно дальнейших твоих действий с планетой и с человечеством.
- Нет, перехватила она. Это ты прости. Я ведь знаю, сколько погибло тех людей, которые были тебе дороги столько лет. И понимаю, что они вырастили тебя, таким, какой ты есть…
- Люблю тебя! – перебил он. И прижался к ней. Дрожь охватила их обоих, он едва не выронил бокал.
- А я люблю тебя!
Щека к щеке, рука к руке, губы к губам… Даже сама Императрица не смогла бы оторвать их друг от друга в это мгновение!
- Знаешь, - продолжил он. – Мы с тобой… Я даже в самых смелых моих мечтах не мог и желать этого. Но… мне этого мало. Я хочу большего. Не знаю, согласишься ли ты, но, - ящик стола открылся, и оттуда вылетела маленькая коробочка, прямо к нему в руку. – Прости мне мою привычку и слабость к человеческим ритуалам и обычаям… Ты согласна стать моей женой? Согласна стать моей полностью и без остатка, и принять так же меня?
Он открыл коробочку, и она увидела золотое кольцо с прекрасным камнем, сияющим в последних вечерних лучах. Оторвав взгляд от ювелирного изделия людей, она улыбнулась. На зеленые, словно весенняя листва, глаза накатились слезы.
- Дурак! Конечно, я согласна! – она прижалась к нему, словно они вот-вот должны были соединиться воедино. – Вот только согласишься ли ты отказаться от последнего человеческого, что есть в тебе?
- Я даже не думаю об этом! Ты – мое величайшее, самое сокровенное сокровище! И весь остальной мир меркнет в сравнении с тобой!
- Нас обвенчает само Время, мы создадим нерушимую печать, неподвластную никому, даже нам самим! И будем вместе! Всегда! – безудержно шептала она, глотая слезы.
Она тут же схватила его за руку и потянула за собой. Они направились прямо в Лабораторию. Факелы вспыхнули, едва они прикоснулись ступнями к каменной лестнице, ведущей вниз.
Встав по обе стороны хрустального котла, они раскинули руки и пригнулись. Из отверстия в полу, спустя несколько секунд, выскочило пламя. Еще минута, и огонь обрел все ту же привычную форму рук, стремящихся прикоснуться к острию конуса котла, указывающего вниз. Густое зелье начало закипать, и пузырьки лопались один за другим. Но они пришли сюда не ради Колдовской Чаши. Магическое пламя и свечение зеленого отвара нужны были лишь для того чтобы осветить проведение ритуала, обряд нерушимого венчания.
При этом ритуале полагается произнести торжественную клятву. Он взял со стола ритуальный кинжал. Рукоять в форме дракона, когтистые лапы которого указывали, где должны находиться пальцы, охватывающие ее. В глаза вставлены красные самоцветы пылающие энергией.
Она раскинула руки и громко прокричала:
- Appareas!
В этот момент пламенем по камню вспыхнула гигантская пентаграмма, с огромным глазом в центре и алхимическими символами планет по периметру. Он решил начать первым. Встав на колени перед зеленоглазой девушкой, он невольно прикоснулся к полу, и почувствовал что камни теплые. Клятву он произносил торжественно и четко, без запинок и раздумий, словно написал ее текст заранее и выучил наизусть. После взял ее руку и полоснул кинжалом по ладони. Хлынула кровь, и он не замедлил припасть губами к полосе разреза. И пил, размеренными глотками, один за другим. Человеческая кровь имеет нежно-солоноватый привкус, но она ведь не была человеком. Она была божеством, и кровь ее, хоть и такая же ярко-красная, была сладкой, словно нектар. Когда он оторвался от ее руки, на губах его был алый след.
Теперь она. Так же, встала на колени, произнесла клятву и разрезала ладонь своего избранника. Она не просто пила, она с жадностью впилась в его руку и вытягивала кровь из его жил. Оторвалась от руки она с громким вдохом и волнистые огненно-рыжие волосы запружинили от резкого движения.
Он вновь опустился, и теперь они смотрели друг другу ровно в глаза. Он целовал ее в губы, а руки их сплелись, смешивая кровь волшебника и божества. Грациозным движением дикой кошки она кинулась вперед и повалила его на лопатки. Они судорожно стягивали друг с друга одежду, словно вновь исследуя друг друга, каждую ямочку, каждую клеточку их тел. Пылающее пламя освещало их обнажающиеся тела легкой дрожью теней.
Их приглушенные стоны и безумный шепот о вечной любви эхом отдавались под арочным куполом высокого помещения. Каждое движение было наполнено размеренностью, никакой спешки. Руки исследовали тела друг друга. Губы целовали шею, щеки и что-то шептали о вечности и о любви. Последние лучи солнца давно скрылись, и ночь оголила правду. Правду их истинного желания, скрытого в самых потаенных глубинах души, но высвободившегося в эти минуты счастья и безумия. Сердца их слышали друг  друга и бились в едином неудержимом ритме. Жадные глотки воздуха между поцелуями и шепотом. И молодые тела, что не подчинялись разуму, а действовали, как велели их сердца, их души. Было сложно открыть глаза, все плыло. В такие минуты невозможно понять, где и что, отдаешься ощущениям. Их совместный громкий вопль эхом отдался по огромной зале, ознаменовав момент, когда их тела и души окончательно вплавились друг в друга.

Они лежали, прижавшись, друг к другу, громко глотая воздух. Она уткнулась носом в его шею, закрыв глаза, а он продолжал ласкать кончиками пальцев каждый изгиб ее прекрасного тела. Только кипящее густое зелье нарушало звуки их дыхания. Тела их были измазаны кровью друг друга – следы ласк. А самое главное – запах. Запах страсти, запах их тел, что так приковывал их друг к другу.
- Теперь мы с тобой вместе, теперь мы едины. Навсегда, - прошептала она, загадочно глядя куда-то в пустоту.
Он молчал. И впервые за долгое время, мысли не донимали его. Он не пытался решить в своей голове вопросы, найти ответы на загадки прошлого, настоящего и будущего. Покой. Долгожданный покой души.
Она приподнялась и волны ее огненных волос, золотистых в свете огня, упали ему на грудь. Они просто молча смотрели друг на друга. И улыбались. Они так долго ждали этого момента. Но эта их мечта не относилась к тем, что теряют свою силу, едва исполнившись. Нет, теперь она горела в их сердцах еще ярче. И это был не обжигающий свет, смешанный с отчаянием и ожиданием. Теперь это был чистый, искренний свет веры.
Теплые камин подогревали их тела, не давая замерзнуть.
- Я хранил эту бутылку шестнадцать лет. Ты ведь еще не пробовала медовое вино?
Она покачала головой:
- Медовое?
- Нет, - улыбнулся он. – Оно не из меда. Оно из винограда. Просто у него медовый вкус.
Он подал ей покрывало и достал из тайника бутылку.
Через несколько минут они сидели у огня, завернувшись в покрывало и пили прямо из бутылки сладкое, словно молоко матери, вино. Их разговор наполняло отсутствие всякой логики, лишь нежности и желания посетить какие-то места, невольно затронули тему детей, которых предстояло завести, но позже, когда будут готовы.

Пламя погасло. Завернувшись все в тоже покрывало, они шли в обнимку, и от этого несколько неуклюже, надо сказать, наверх. В просветах одеяния выглядывали обнаженные тела, все с теми же следами крови, следами ночного ритуала, их венчания.
Массивная дубовая дверь закрылась, зелье остывало, погасли факелы…

21 декабря 2012 г.
Максим Кузнецов